СНЫ – это такой момент, когда каждый из нас наиболее бывает самим собою» (Э. Ренан, Мысли и афоризмы), – а почему? Потому что мир временно не воздействует на нас извне: видимыми формами, лозунгами, идеями т.п. Соответственно, духовные процессы начинают зависеть от каких-то скрытых опор.
Случаются вещие сны, — невозможно отрицать. В этом случае сон – сообщение из некоего незнаемого источника: из божественного или от тёмных сил, как считалось в древности. В этом качестве сон становится с одной стороны сакральной частью религии и другой стороной касается суеверий. Вспомним о многих вещих снах - видениях пророков Ветхого завета!
Припомним заодно и вещие сны наших бабушек! Видели ли они на самом деле вещие сны? Не так уж, – представьте! – важно. Важнее, что бабушки «задним числом» пытались объяснить события, как предсказанные: такова особенность людской психики. А, значит, с этим можно «поиграть» в произведении!
Пытались вы сами пересказать сон? Сразу проблема: во сне отсутствуют обычные время, пространство и язык: они спрессованы в нечто единое, запредельное трехмерному пространству. Причём в этом «спрессовывании» и есть главная прелесть ярко поражающей нас, но на яву ускользающей образности.
Вот мы пересказываем интересный сон, но и собеседник и мы сами на данный момент уже существуем в категориях линейного времени, трёхмерного пространства и определённого языка. Невольно мы добавляем сну логичности: прошлое или будущее и т.п.
Пересказ придаёт сну временно линейную, понятную дневному разуму композицию. А где же та, особая образность? Как передать неуловимое впечатление? Недовольный рассказчик пытается надбавить пересказу языковых красок. Снился сон мгновения, – пересказывается битый час. Может быть, это и есть начало литературного творчества?!
В качестве окна в иную реальность – в иномирие сон его подобие – бред с успехом «прописались» в литературе. Читатели всех времён любят таинственное касание инобытия. К XIX веку сон, видение в зеркале, обрывок таинственного бредового послания или старинной зашифрованной и нечто внушающей книги – уже избитый литературный приём.
В отличие от обычного сновидца, талантливый писатель исхитрится – и в литературный сон «запихает» например, лет тридцать – страниц на 300 – тома на два. Или всю тему дворянство – народ, как во сне Гринёва.
Сны вообще издревне широко распространены в мировой литературе: «Сон в летнюю ночь», – действие пьесы Шекспира происходит во сне. После Пушкина многие русские писатели мастерски делали сон элементом сюжета: вспомним сны – бедного гоголевского художника Пискарёва, Родиона Раскольникова, Ильи Ильича Обломова, сны и видения героев «Войны и мира". Но Пушкин был Первый и Несравненный.
* * * * *
АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ ПУШКИН (1799—1837) -- русский поэт, драматург, прозаик. Личность универсальная: супер-гений! Один из самых авторитетных литературных деятелей первой трети XIX. На обновлённом творчеством Пушкина русском языке мы говорим по настоящее время. Своей прозой Пушкин сумел перенести русскую литературу через 300 - летний разрыв с опередившей нас в культурном развитии Европой. И пушкинская проза в Европе была узнана и сразу принята как «своя».
В своих текстах Пушкин широко пользовался ПРИЁМОМ «СНА». Что такого особенного в «пушкинских» снах? Пушкин выскочил за пределы сна как условного приёма или жанровой рамки: "внедрил" яркую сновидческую образность в сознание читателя. Да, заодно, незаметно "заставил" этого читателя за "расшифровку" художественного сна и отвечать.
* * * * *
"СКУПОЙ РЫЦАРЬ", "МОЦАРТ И САЛЬЕРИ", "КАМЕННЫЙ ГОСТЬ","ПИР ВО ВРЕМЯ ЧУМЫ" - законченные к 1830 г. так называемые "маленькие трагедии" не поддаются чёткому жанровому определению: не поэзия, не трагедия, не проза - и всё это вместе! "Маленькие трагедии" хорошо показывают эволюцию СНА в пушкинском творчестве, поэтому они помещены перед первыми прозаическими повестями Пушкина.
"СКУПОЙ РЫЦАРЬ"(1826). Автор показывает время, когда последние идеалы рыцарства разрушала власть денег. Старый барон, в прошлом славный рыцарь копит золото:
Б А Р О Н
Как молодой повеса ждет свиданья
С какой-нибудь развратницей лукавой
Иль дурой, им обманутой, так я
Весь день минуты ждал, когда сойду
В подвал мой тайный, к верным сундукам.
Счастливый день.
Хочу себе сегодня пир устроить:
Зажгу свечу пред каждым сундуком,
И все их отопру, и стану сам
Средь них глядеть на блещущие груды.
(Зажигает свечи и отпирает сундуки один за другим.)
Я царствую!.. Какой волшебный блеск!
Послушна мне, сильна моя держава;
В ней счастие, в ней честь моя и слава!
Я царствую... но кто вослед за мной
Приимет власть над нею? Мой наследник!
Безумец, расточитель молодой...
...О, если б из могилы
Прийти я мог, сторожевою тенью
Сидеть на сундуке и от живых
Сокровища мои хранить, как ныне!..
Между тем питается богач "сухими корками". Наследник рыцарь Альбер жалуется герцогу: "...Терпел я долго Стыд горькой бедности. Когда б не крайность,Вы б жалобы моей не услыхали" На мгновение Герцогу воспоминаниями прошлого (сон прошлой жизни!) удаётся пробудить в Бароне лучшие чувства.
Когда жеГерцог просит прислать Альбера ко двору (это значит - назначить содержание), Барон обвиняет сына в покушении на жизнь отца: "Доказывать не стану я, хоть знаю,Что точно смерти жаждет он моей..." Из текста мы знаем, что Альбер как раз наоборот не согласился с предложением отравить Барона. Это тот случай, когда СОН ВСЕВЛАСТНОГО БОГАТСТВА поглотил реальность со всеми человеческими привязанностями: Барон сам верит своей выдумке.
АЛЬБЕР
Барон, вы лжете.
Б А Р О Н
<...> Ты мог отцу такое слово молвить!..
Я лгу! и перед нашим государем!..
Мне, мне... иль уж не рыцарь я?
АЛЬБЕР
Вы лжец.
Б А Р О Н
И гром еще не грянул, боже правый!
Так подыми ж, и меч нас рассуди!
(Бросает перчатку, сын поспешно ее подымает.)<...>
ГЕРЦОГ
Что видел я? что было предо мною?
Сын принял вызов старого отца!
Молчите: ты, безумец,
И ты, тигренок! полно.
<...> Вы, старик несчастный,
Не стыдно ль вам...
Б А Р О Н
Простите, государь....
Стоять я не могу... мои колени
Слабеют... душно!.. душно!.. Где ключи?
Ключи, ключи мои!...
ГЕРЦОГ
Он умер. Боже!
Ужасный век, ужасные сердца!
Барона в прямом смысле разорвало пополам в его душе старое и новое: "Иль уж не рыцарь я?" - уже не рыцарь. Понял ли он это перед смертью?.. И не грозит ли сыну со временем судьба отца? Свобода домыслов...
* * *
"МОЦАРТ И САЛЬЕРИ" 1826. "Все говорят: нет правды на земле.
Но правды нет — и выше", - Сальери обижен на провидение: "Когда бессмертный гений ...озаряет голову безумца, Гуляки праздного?.. О Моцарт, Моцарт!"
ЗАМЕТИМ! И Сальери,и Моцарт(как выяснится позже носители идеи "гений - жрец и пророк", но Сальери понимает эту идею как-то слишком прямолинейно и берёт на себя ещё и функции судьи! В определённом смысле Сальери восхищается Моцартом: "Моцарт, недостоин сам себя...Какая глубина! Какая смелость и какая стройность! Ты, Моцарт, бог, и сам того не знаешь; Я знаю, я"...
...Я избран, чтоб его
Остановить — не то мы все погибли,
Мы все, жрецы, служители музыки...
...Что пользы, если Моцарт будет жив
И новой высоты еще достигнет?
Подымет ли он тем искусство? Нет;
Оно падет опять, как он исчезнет...
...Что пользы в нем? Как некий херувим,
Он несколько занес нам песен райских,
Чтоб, возмутив бескрылое желанье
В нас, чадах праха, после улететь!
Так улетай же! чем скорей, тем лучше.
САЛЬЕРИ решает отравить МОЦАРТА. Приятели вместе обедают, но предчувствия терзают гения: "Человек, одетый в черном, учтиво поклонившись,заказал Мне Requiem и скрылся. Сел я тотчас И стал писать — и с той поры за мною Не приходил мой черный человек...
Мне день и ночь покоя не дает
Мой черный человек. За мною всюду
Как тень он гонится. Вот и теперь
Мне кажется, он с нами сам-третей
Сидит."
Далее разговор ведётся о слухах, что " Бомарше кого-то отравил?" : "Он же гений,Как ты да я. А гений и злодейство — Две вещи несовместные. Не правда ль?" - спрашивает Моцарт. Он играет свой Реквием. Сальери плачет.
М О Ц А Р Т
Когда бы все так чувствовали силу
Гармонии! Но нет: тогда б не мог
И мир существовать; никто б не стал
Заботиться о нуждах низкой жизни;
Все предались бы вольному искусству.
Нас мало избранных, счастливцев праздных,
Пренебрегающих презренной пользой,
Единого прекрасного жрецов.
Не правда ль? Но я нынче нездоров,
Мне что-то тяжело; пойду засну...
По сути Моцарт и Сальери одинаково судят об искусстве: разница - в тональности! Гений свой свыше дар отдаёт людям. НЕ-гений всё говорит о себе: "Родился я с любовию к искусству...";Я слушал и заслушивался... Я сделался ремесленник... Поверил Я алгеброй гармонию... Я стал творить... Я жег мой труд"; "Слава Мне улыбнулась; я в сердцах людей Нашел созвучия своим созданьям. Я счастлив был: я наслаждался... Я знаю, я... Я избран, чтоб его Остановить — не то мы все погибли" - и т.д.
В речи Моцарта "Я" употребляется чаще как простое грамматическое обозначение действующего объекта: "Я шел к тебе... Я приду к тебе... Я весел..."; "Не сказывал тебе я?.. Пришел я поздно Домой... Я нынче нездоров..."
Моцарт и Сальери - как два зеркала, меж которыми оказывается Читатель. Меж двумя зеркалами (где зеркала - там и отражения!) звучит вопрос: САЛЬЕРИ (Один.)
Ты заснешь
Надолго, Моцарт! Но ужель он прав,
И я не гений? Гений и злодейство
Две вещи несовместные. Неправда:
А Бонаротти? Или это сказка
Тупой, бессмысленной толпы — и не был
Убийцею создатель Ватикана?
Кому вопрос?! Да кому же, как не Любезному Читателю! В мини-трагедии три главных действующих лица: Моцарт, Сальери и Чёрный Человек - аллегория зла, зависти, смерти. Психология говорит, что в минимальном варианте общество составляют трое: в паре нет выбора, трое - уже могут выбирать.
На Древнем Востоке считали - троих мало: общину (аналог раннего общества) составляют не менее четырёх. В любом из двух случаев Читатель в своём художественном СНЕ - в мысленном продолжении сцены (неоконченная повествование почти автоматически влечёт домысливание: это свойство сознания человека!)оказывается либо четвёртым, либо на месте одного из героев... Какого? Какой к сердцу ближе!..
Вот как обыграны древнейшие понятия "поэт - вдохновеный свыше жрец" и "СОН -смерть". И более того: умерший Моцарт продолжает жить в своих творениях.
* * *
"КАМЕННЫЙ ГОСТЬ", 1830. СЦЕНА 1. Самовольно вернувшийся в Мадрид Дон Гуан вспоминает свои прошлые Сны любви: " В июле... ночью. Странную приятность Я находил в её печальном взоре... Бедная Инеза!.."
ЛЕПОРЕЛЛО (слуга)
Что ж, вслед за ней другие были.
...А живы будем, будут и другие.
ДОН ГУАН. И то...
Так как официально Дон Гуан находится в ссылке, то получается своеобразная ситуация раздвоения: "бессовестный, безбожный развратитель" - так о нём вспоминают, - значит?.. Значит, вернувшийся инкогнито имеет возможность действовать иначе - начать жизнь заново, - такой смутный за пределами сюжета СОН.
По сюжету на монастырском кладбище вернувшийся видит вдову убитого им Командора - на могиле мужа молящуюся красавицу донну Анну. Гуан решает следующим разом с нею познакомится, а пока идёт к оставшейся в Мадриде любовнице - молодой актрисе Лауре.
СЦЕНА 2. Гости хвалят игру Лауры: "Лаура, никогда С таким ты совершенством не играла. Как роль свою ты верно поняла! - Как развила её! с какою силой!"
ЛАУРА
Да, мне удавалось
Сегодня каждое движенье, слово.
Я вольно предавалась вдохновенью.
Слова лились, как будто их рождала
Не память рабская, но сердце...
С чего бы это в любовном сюжете вдруг вдохновение вдруг противопоставлено прочему - всему действию? Так выходит! Зачем жизнь довольно прямо противопоставлена сцене?.. Лаура поёт гостям сочинённую Дон Гуаном песню. Оказывается, Гуан ПОЭТ! Это важно: Гуан сначала сочиняет свои любовные приключения, а потом уж исполняет. Вот наш герой первый раз встречает Донну Анну.
ДОН ГУАН
Ее совсем не видно
Под этим вдовьим черным покрывалом,
Чуть узенькую пятку я заметил.
ЛЕПОРЕЛЛО (слуга)
Довольно с вас. У вас воображенье
В минуту дорисует остальное;
Оно у вас проворней живописца...
Но вернёмся к гостям Лауры! Дон Калос взбешен, что спели сочинённую Гуаном песню: брат Карлоса убит на поединке сочинителем.
ДОН КАРЛОС
Твой Дон Гуан безбожник и мерзавец,
А ты, ты дура.
ЛАУРА
Ты с ума сошёл?
Да я сейчас велю тебя зарезать
Моим слугам, хоть ты испанский гранд. -- Гости мирят ссорящихся.
ДОН КАРЛОС
Виноват, Лаура,
Прости меня. Но знаешь: не могу
Я слышать это имя равнодушно...
ЛАУРА
А виновата ль я, что поминутно
Мне на язык приходит это имя?
Она приглашает Карлоса провести с ней ночь, но счастливчик вдруг "в такое время, когда не думает никто" вдаётся в философию:
Ты, бешеный! останься у меня,
Ты мне понравился; ты Дон Гуана
Напомнил мне, как выбранил меня
И стиснул зубы с скрежетом.
ДОН КАРЛОС
Ты молода... и будешь молода
Ещё лет пять иль шесть. ...Но когда
Пора пройдёт, когда твои глаза
Впадут и веки, сморщась, почернеют
И седина в косе твоей мелькнёт,
И будут называть тебя старухой,
Тогда – что скажешь ты?
ЛАУРА
Тогда? Зачем
Об этом думать? что за разговор?
Иль у тебя всегда такие мысли?
Приди – открой балкон. Как небо тихо;
Недвижим теплый воздух, ночь лимоном
И лавром пахнет, яркая луна
Блестит на синеве густой и тёмной...
...А далеко, на севере – в Париже —
Быть может, небо тучами покрыто,
Холодный дождь идёт и ветер дует.
А нам какое дело? слушай, Карлос,
Я требую, чтоб улыбнулся ты...
ДОН КАРЛОС
Милый демон!
Карлос ни на волос не поэт! Между актрисой и поэтом его гибель неизбежна! Как раз является Дон Гуан и убивает соперника на поединке. Возникает вопрос: если бы Карлос вёл себя более по "вдохновению" разве не случилось бы тоже самое? В жизни , - да, тоже самое... А вот СОН искусства вариативен: Карлос не выдержал роли: обречён - и убит. Но и Дон Гуан погибнет от того же: в одно время утешаясь с Лаурой и ища любви Донны Анны, Гуан ещё и шутит с потусторонними силами: кладбище и гробы всё-таки не место для шуток... Гуан запутается в "ролях" своего бурного воображения!
СЦЕНА 3. Встреча Анны и Гуана на кладбище у статуи Командора. Под именем Диего мастерски уверяя Анну в своей любви Гуан убеждает в этом и себя. А тронутая пылким речами и заинтригованная таинственность Анна приглашает Гуана на свидание к себе в дом.
ДОННА АННА
...Чего вы требуете?
ДОН ГУАН
Смерти.
О пусть умру сейчас у ваших ног,
пусть бедный прах мой здесь же похоронят
...Там – у дверей – у самого порога,
Чтоб камня моего могли коснуться
Вы лёгкою ногой или одеждой,
Когда сюда, на этот гордый гроб
Пойдёте кудри наклонять и плакать.
ДОННА АННА
Вы не в своём уме.
ДОН ГУАН
Или желать
Кончины, Дона Анна, знак безумства?
Когда б я был безумец, я б хотел
В живых остаться, я б имел надежду
Любовью нежной тронуть ваше сердце;
...Когда б я был безумец, я б не стал
Страдать в безмолвии...
<.....>
ДОННА АННА
И любите давно уж вы меня?
ДОН ГУАН
Давно или недавно, сам не знаю,
Но с той поры лишь только знаю цену
Мгновенной жизни, только с той поры
И понял я, что значит слово счастье...
<.....>
ДОННА АННА
Подите – здесь не место
Таким речам, таким безумствам. Завтра
Ко мне придите. Если вы клянётесь
Хранить ко мне такое ж уваженье,
Я вас приму; но вечером, позднее...
В опьянении победы и страсти (тема вдохновения!)Гуан приглашает на ужин с новою любовницею статую убитого им мужа: статуя кивает головой в ответ. Гуан испуган, но принятая роль не позволяет ему сдаться.
СЦЕНА 4. КОМНАТА ДОННЫ АННЫ. ДОН ГУАН И ДОННА АННА. На свидании выясняется, что замуж Анна вышла без склонности - по воле матери, и любовь её к умершему мужу - выдуманный по традиции СОН: так полагается верной вдове... На первом и последнем в её жизни свидании наивно романтичная Анна мыслит общими наполовину романтическими, наполовину домостроевскими понятиями, которые для Гуана оказываются наполнены не общим смыслом. Перепутанные роли обнажают бездну:
ДОННА АННА
Диего, перестаньте: я грешу,
Вас слушая, – мне вас любить нельзя,
Вдова должна и гробу быть верна.
Когда бы знали вы, как Дон Альвар
Меня любил! о, Дон Альвар уж верно
Не принял бы к себе влюблённой дамы,
Когда б он овдовел. – Он был бы верен
Супружеской любви.
ДОН ГУАН
Не мучьте сердца
Мне, Дона Анна, вечным поминаньем
Супруга. Полно вам меня казнить,
Хоть казнь я заслужил, быть может.
ДОННА АННА
Чем же?
Вы узами не связаны святыми
Ни с кем. – Не правда ль? Полюбив меня,
Вы предо мной и перед небом правы.
ДОН ГУАН
Пред вами! Боже!
ДОННА АННА
Разве вы виновны
Передо мной? Скажите, в чём же...
Любопытная и уже увлечённая страстью Анна практически заставляет заставляет поклонника признаться в обманном имени, чего и добивался наш герой. Гуан не хочет, чтобы Анна любила его под чужим именем: пусть полюбит убийцу мужа! (Реминисценции из шекспирова "Ричарда III" просто лезут в глаза!
ДОН ГУАН
Что, если б Дон Гуана
Вы встретили?
ДОННА АННА
Тогда бы я злодею
Кинжал вонзила в сердце.
ДОН ГУАН
Дона Анна,
Где твой кинжал? вот грудь моя.
...Я не Диего, я - Гуан.
...Я убил
Супруга твоего; и не жалею
О том – и нет раскаянья во мне.
...Я Дон Гуан, и я тебя люблю.
ДОННА АННА(падая)
Где я?.. где я? мне дурно, дурно.
ДОН ГУАН
Небо!
Что с нею? что с тобою, Дона Анна?
Встань, встань, проснись, опомнись: твой Диего,
Твой раб у ног твоих...
Что называется - переиграл немного... С этого момента оставив ухищрения, Гуан уже не играет роли соблазнителя: вспомнив "небо", он почти освободился о от "роли" безбожника...
ДОН ГУАН
На совести усталой много зла,
Быть может, тяготеет. Так, разврата
Я долго был покорный ученик,
Но с той поры, как вас увидел я,
Мне кажется, я весь переродился.
Вас полюбя, люблю я добродетель
И в первый раз смиренно перед ней
Дрожащие колена преклоняю...
<.....>
Что значит смерть? за сладкий миг свиданья
Безропотно отдам я жизнь.
Но он слишком много играл - дверь в потусторонний мир уже открыта: слова реализуются без эффектной сценичности переносного смысла в прямом смысле. Свидание происходит в такой час, когда "дышит ад заразой" ("Гамлет")- все явления возможны. И будучи самим Гуаном приглашённой на ужин, "Входит статуя командора. Дона Анна падает":
СТАТУЯ
Я на зов явился.
ДОН ГУАН
О боже! Дона Анна!
СТАТУЯ
Брось её,
Всё кончено. Дрожишь ты, Дон Гуан.
ДОН ГУАН
Я? нет. Я звал тебя и рад, что вижу.
СТАТУЯ
Дай руку.
ДОН ГУАН
Вот она... о, тяжело
Пожатье каменной его десницы!
Оставь меня, пусти – пусти мне руку...
Я гибну – кончено – о Дона Анна! --- ПРОВАЛИВАЮТСЯ в ад. КОНЕЦ.
ВОПРОС: когда Гуан отказался бы от своей роли безумного храбреца и в последний миг воззвал к помощи Небес? По древним законам трагедии можно как провалится в ад, так и выскочить из него: Небеса могли помиловать раскаявшегося! А в жизни?
...В жизни, Дорогой Читатель, не проваливаются в ад, а умирают от удара, как Барон в "Скупом рыцаре". Когда искать буквальности в пушкинском "Каменном госте"... далеко "провалимся"! В любом случае, раскаявшийся, стал бы Гуан объектом интереса Пушкина?! Едва ли.
Пушкина интересовала ТА МЕРА, когда СНЫ становятся действительностью. Получалось, что пресловутая "истина реальности" штука сложная - выскакивает из ничего - из СНА - МЕЧТЫ... А как же с моралью для Читателя?.. Где мера - граница художественной игры в жизни? Где правильная - без обоюдного ущерба - граница меж жизнью и искусством?
Ах боже мой! Сколько угодно найдётся любителей проводить границы, - Александр Сергеевич Пушкин этим не занимался. Пусть Батюшка Читатель потрудится пережить описанные "роли" и сам для себя ценную "мораль" и выведет. Даруя не меньший катарсис(сопереживание действию, освобождающее от сковывающих сознание установок), чем трагедия большая "маленькая" трагедия "Каменный гость" открывает широкие возможности переосмысления собственных СНОВ.
* * *
ПИР ВО ВРЕМЯ ЧУМЫ. 1830. Вполовину перевод сцен драматической поэмы (1816) Джона Вильсона "Чумной город" (Лондон), вполовину - фантазия переводчика, по композиции - аналогия тройного отражения во "СНЕ" ("В полдневный жар в долине Дагестана...") Лермонтова.
ИТАК - "Улица. Накрытый стол. Несколько пирующих мужчин и женщин." - в зачумлённом городе некие смельчаки решили отгородится от болезни весельем и если уж умереть - то без уныния. Веселье на зачумлённой улице - как зачарованный круг: известно, что вызыватели нечистой силы огораживали себя от неё магическим кругом. ПРЕДСЕДАТЕЛЬ Пира Вальсингам просит одну из девиц лёгкого поведения (благонравные дамы в таком не участвуют)спеть:
Спой, МЭРИ, нам уныло и протяжно,
Чтоб мы потом к веселью обратились
Безумнее, как тот, кто от земли
Был отлучен каким-нибудь виденьем.
МЭРИ (поёт)
Было время, процветала
В мире наша сторона:
В воскресение бывала
Церковь божия полна;
Наших деток в шумной школе
Раздавались голоса,
И сверкали в светлом поле
Серп и быстрая коса.
Ныне церковь опустела;
Школа глухо заперта;
Нива праздно перезрела;
Роща тёмная пуста;
И селенье, как жилище
Погорелое, стоит, —
Тихо всё. Одно кладбище
Не пустеет, не молчит.
...Если ранняя могила
Суждена моей весне —
Ты, кого я так любила,
Чья любовь отрада мне, —
Я молю: не приближайся
К телу Дженни ты своей,
Уст умерших не касайся,
Следуй издали за ней.
...И когда зараза минет,
Посети мой бедный прах;
О, Эдмон да не покинет
Дженни даже в небесах!
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ВОЛЬСИНГАМ
Благодарим, задумчивая Мэри,
Благодарим за жалобную песню!
В дни прежние чума такая ж, видно,
Холмы и долы ваши посетила...
Во время чумы предающиеся бурному веселью слушают песню о былой чуме, чтобы "потом к веселью обратится безумнее"... Но вторая дева раздражена успехом своей подруги:
Л У И З А
Не в моде
Теперь такие песни! Но всё ж есть
Ещё простые души: рады таять
От женских слёз и слепо верят им.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
Послушайте: я слышу стук колёс!
(Едет телега, наполненная мёртвыми телами. Негр управляет ею.)
Ага! Луизе дурно; в ней, я думал,
По языку судя, мужское сердце.
Но так-то – нежного слабей жестокий,
И страх живёт в душе, страстьми томимой!
Л У И З А
(приходя в чувство)
Ужасный демон
Приснился мне: весь чёрный, белоглазый....
Он звал меня в свою тележку. В ней
Лежали мёртвые – и лепетали
Ужасную, неведомую речь....
Скажите мне: во сне ли это было?
Проехала ль телега?
Вот и до ВИДЕНИЯ по всем законам СНА дело дошло: нежелательная действительность прорывается в фантастических образах, фантастичнее которых сам "ПИР..." "Для пресеченья.следствий женских обмороков" общество просит Председателя спеть "буйную, вакхическую песнь,Рожденную за чашею кипящей". ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ВОЛЬСИНГАМ поёт Гимн в честь чумы:" я написал его Прошедшей ночью... Мне странная нашла охота к рифмам Впервые в жизни! Слушайте ж меня:...
Царица грозная, Чума
Теперь идёт на нас сама
И льстится жатвою богатой;
И к нам в окошко день и ночь
Стучит могильною лопатой....
Что делать нам? и чем помочь?
Как от проказницы Зимы,
Запрёмся также от Чумы!
Зажжём огни, нальём бокалы,
Утопим весело умы
И, заварив пиры да балы,
Восславим царствие Чумы.
Есть упоение в бою,
И бездны мрачной на краю,
И в разъярённом океане,
Средь грозных волн и бурной тьмы,
И в аравийском урагане,
И в дуновении Чумы.
Всё, всё, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья —
Бессмертья, может быть, залог! ...
...Итак, – хвала тебе, Чума,
Нам не страшна могилы тьма,
Нас не смутит твоё призванье!
Бокалы пеним дружно мы
И девы-розы пьём дыханье, —
Быть может... полное Чумы!
Входит Старый СВЯЩЕННИК: "Безбожный пир,безбожные безумцы!" Сначала Священник пугает адом, потом заклинает: "...Святою кровью Спасителя, распятого за нас:
Прервите пир чудовищный, когда
Желаете вы встретить в небесах
Утраченных возлюбленные души.
Ступайте по своим домам!
Священник спрашивает: как может Вольсингам предаваться веселью, недавно схоронив мать и жену?! На то ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:
...Не могу, не должен
Я за тобой идти: я здесь удержан
Отчаяньем, воспоминаньем страшным,
Сознаньем беззаконья моего,
И ужасом той мёртвой пустоты,
Которую в моём дому встречаю...
...Старик, иди же с миром;
Но проклят будь, кто за тобой пойдёт!
СВЯЩЕННИК. Матильды чистый дух тебя зовёт!
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ (встаёт)
...Где я? Святое чадо света! вижу
Тебя я там, куда мой падший дух
Не досягнёт уже...
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Он сумасшедший, —
Он бредит о жене похоронённой!
СВЯЩЕННИК. Пойдём, пойдём...
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
Отец мой, ради бога,
Оставь меня!
СВЯЩЕННИК. Спаси тебя господь!
Прости, мой сын.(Уходит.)
Пир продолжается. ПРЕДСЕДАТЕЛЬ остается, погруженный в глубокую задумчивость... КОНЕЦ -- или представьте Думы ПРЕДСЕДАТЕЛЯ. Крайне интересно совпадение реплик весьма разных героев - Донны Анны и Председателя! Статуя - посланец ада - является за добычей: АННА(падая) Где я?.. где я? мне дурно... ПРЕДСЕДАТЕЛЬ видит умершую жену: (встаёт)...Где я? Святое чадо света! Момент междумирия Пушкин рисует одинаково: именно пограничные состояния сознания интересуют поэта!
Не стоит и пытаться найти здесь границы СНА - САМОВНУШЕНИЯ - ВИДЕНИЯ и т.п. В сходном с трагедией жанре, видимо, найдя искомое либо потренировавшись в методе Автор перешёл к прозе...
* * * * *
А.С. ПУШКИН. ПОВЕСТИ ПОКОЙНОГО ИВАНА ПЕТРОВИЧА БЕЛКИНА. "ВЫСТРЕЛ", "МЕТЕЛЬ", "ГРОБОВЩИК", "СТАНЦИОННЫЙ СМОТРИТЕЛЬ", "БАРЫШНЯ-КРЕСТЬЯНКА" (1830. Первые доведённые Пушкиным до конца прозаические опыты, в Предисловии "От Издателя" приписанные некоему уже покойному помещику Белкину. Дающее автору свободу от кое-каких условностей публикация под вымышленным именем(Например: не с Издателя - с Автора взыщите, - буде найдёте! - за грубое выражение!) - не новый для Европы приём,тогда ещё новый в России.
Здесь есть ещё небольшая "рекламная" хитрость: в то время одним из самых модных и читаемых в Европе романистов заслуженно был сэр Вальтер Скотт, добрых две трети не короткого творческого пути подписывавший свои романы "Автор Уэверли" - своего первого анонимного романа, что знали и в России. Шотландский бард, - как уважительно называли Скотта, - считал готическую мистику исчерпавшей себя и боролся с ней литературной пародией. Исходя из всего этого, что следовало ожидать читателю того времени от "Повестей Белкина"? Изящных анекдотов, например? О! Это же интересно!..
Читатель не обманулся! Первый "Выстрел" - являет сгущение самых расхожих сюжетных поворотов авантюрных европейских романов: загадочный герой - ненависть - дуэль - замысел ужасного мщения, и т.д. С одной стороны - пародия, с другой - самостоятельное произведение. Как Автору удалось? Ммм... Обратитесь к тексту!
* * *
Вторая повесть "МЕТЕЛЬ" - вариация на тему Жуковского. Из его баллады "Светлана" взят эпиграф: "...Снег валит клоками; Чёрный вран, свистя крылом, Вьётся над санями; Вещий СОН гласит печаль!" - СОН невесты о якобы мёртвом женихе с благополучным концом. Кроме эпиграфа, в "Метели" СОН не упоминается. Но ведь вся эта повесть как сон в метель: венчание неизвестно с кем и неожиданное явление будто из небытия или сна того, с кем безыменно героиня повенчалась.
* * *
ГРОБОВЩИК. Третья из "Повестей Белкина" несёт уже указанный Автором оттенок пародии:
«Просвещенный читатель ведает, что Шекспир и Вальтер Скотт оба представили своих гробокопателей людьми веселыми и шутливыми, дабы сей противоположностью сильнее поразить наше воображение. Из уважения к истине мы не можем следовать их примеру и принуждены признаться, что нрав нашего гробовщика совершенно соответствовал мрачному его ремеслу. Адриан Прохоров обыкновенно был угрюм и задумчив…» Добра (не зло личностная) пародия -- это ученичество: пародист учится владеть разными стилями, как считал сам Пушкин.
СЮЖЕТ «ГРОБОВЩИКА». Напившись в гостях гробовщик Прохоров приглашает к себе на новоселье тех, на которых он работает: «”А созову я тех, на которых работаю: мертвецов православных… Ей-богу, созову, — продолжал Адриан, — …Милости просим, мои благодетели, завтра вечером у меня попировать; угощу, чем бог послал”. С этим словом гробовщик отправился на кровать и вскоре захрапел». Приглашённые покойники являются: разыгрывается ряд забавных для читателя сценок… Всё оказывается СНОМ после попойки.
«Солнце давно уже освещало постелю, на которой лежал гробовщик. Наконец открыл он глаза и увидел пред собою работницу, раздувающую самовар. С ужасом вспомнил Адриан все вчерашние происшествия…
— Как ты заспался, батюшка, Адриан Прохорович, — сказала Аксинья».
* * *
ЧЕТВЁРТАЯ ПОВЕСТЬ - "СТАНЦИОННЫЙ СМОТРИТЕЛЬ" - печальная русская вариация на тему мифа о Самсоне и блуднице Далиле. Сила богатыря древнего Израиля Самсона заключалась в его волосах. Самсон отражал все атаки филистимлян (жители острова Крит)на Израиль. Коварная филистимлянка красавица Далила, выведав секрет и ночью остригши волосы Самсона, бессильным выдала его врагам. Когда в тюрьме волосы Самсона отрасли, он разрушил храм, под его обломками погубив много филистимлян.
Пушкинского станционного смотрителя зовут Самсон Вырин, его дочь - Дуня. Созвучие имён очевидно. Ротмистр Минский свозит хорошенькую дочку смотрителя. Отец находит дочь в Петербурге: дочь падает в обморок, любовник выгоняет отца вон. Окончание рассказа одинокого старика Вырина Автору-расказчику:
«Жива ли, нет ли, бог ее ведает. Всяко случается. Не ее первую, не ее последнюю сманил проезжий повеса, а там подержал, да и бросил. Много их в Петербурге, молоденьких дур, сегодня в атласе да бархате, а завтра, поглядишь, метут улицу вместе с голью кабацкою. Как подумаешь порою, что и Дуня, может быть, тут же пропадает, так поневоле согрешишь, да пожелаешь ей могилы…»
С горя (лишение силы!) Самсон Вырин спивается и умирает. И хоть для Дуни всё кончается благополучно (она стала барыней), горькие и - увы! - правдивые слова Вырина как-то невольно заседают в памяти. Приехав просить прощения, Дуня застаёт уже только могилку отца: "Она легла здесь и лежала долго..." Почему так печальна, так порою не романтична действительность? Почему счастье одного - несчастье другому?.. Продолжением повести может быть на заданную тему "Сон" читателя...
Не желая просто заимствовать наработанные в Европе приемы, Пушкин искал собственный реалистический метод, и перелицовка иногда весьма древних снов - мифов и новейших литературных снов ему много в этом помогла!
* * *
ПЯТАЯ И ПОСЛЕДНЯЯ ПОВЕСТЬ "БАРЫШНЯ-КРЕСТЬЯНКА" для нашего сновидения особенно интересна! Сюжет совершенно европейско классический: враждующие отцы (Шекспир: Монтекки и Капулетти) и влюблённые дети Лиза и Алексей ("Ромео и Джульета". Перед самой предполагаемой драмой Автор вдруг восхваляет самобытность сельского характера, тогда как в столицах образование навык света делают души однообразными...
Далее начинается тонкая пародия на моду подражания, в том числе и шекспировым героям. Предполагая в Алексее романтического героя (Он таким себя и воображает!). Лиза расспрашивает свою наперсницу-служанку Настю:
— ...Правда ли, что он так хорош собой?
— Удивительно хорош, красавец, можно сказать. Стройный, высокий, румянец во всю щеку…
— Право? А я так думала, что у него лицо бледное. Что же? Каков он тебе показался? Печален, задумчив?
— Что вы? Да этакого бешеного я и сроду не видывала. Вздумал он с нами в горелки бегать. ...Поймает, и ну целовать!
— Воля твоя, Настя, ты врешь.
— Воля ваша, не вру.
Продолжение читателю со школьной скамьи должно быть известно: наряженная крестьянской девушкой Акулиной и в лесу знакомится с Алексеем (попутно автор пародирует пышны стиль классицизма): "...не прошло еще и двух месяцев, а мой Алексей был уже влюблен без памяти, и Лиза была не равнодушнее, хотя и молчаливее его. Оба они были счастливы настоящим и мало думали о будущем". И тут вдруг Монтеки мирятся с Капулетти и решают поженить детей...
Уже давно отбросивший показной романтизм и не желающий расставаться с милой Акулиной герой в ужасе: "Алексей знал, что если отец заберет что себе в голову, то уж того, по выражению Тараса Скотинина, у него и гвоздем не вышибешь..." - внимание! Из сочетания шекспировой трагедии с характером героя комедии "Фонвизина "Недорость" (Тарас Скотинин) что может получится?!
..."Но Алексей был в батюшку, и его столь же трудно было переспорить. Он ...стал размышлять о пределах власти родительской, ...о торжественном обещании отца сделать его нищим, и наконец об Акулине. В первый раз видел он ясно, что он в нее страстно влюблен; романическая мысль жениться на крестьянке и жить своими трудами пришла ему в голову, и чем более думал он о сем решительном поступке, тем более находил в нем благоразумия".
Алексей решает объяснится с навязанной невестой - дочкой соседа: зачем им брак не по любви? Приезжает к ней и... видит свою Акулину:«"Акулина! друг мой, Акулина!" повторял он, целуя ее руки. ...Читатели избавят меня от излишней обязанности описывать развязку». КОНЕЦ.
КОНЕЦ сей - есть отражение ироничных романных концовок Вальтер Скотта: дело подошло к весёлой свадьбе, описывать которую Автор не будет. Потому что Читатель на свадьбах, наверняка, бывал и ещё больше о них читал в других романах...
.................................
ПРИ ЧЁМ ЖЕ ТУТ СНЫ? - в праве спросить читатель. А вот при чем: в физическом сне( так и хочется сказать - в реальном сне!) могут выскочить даже забытые нами случаи из раннего детства. Подсознание много могущественнее дневного разума!
Наяву все мы часто лелеем несбыточные планы и надежды - грезим приятным сном. Разочаровавшись, забываем, либо? Когда выдуманные сны одолевают, человек может в гневе разрушит настоящее вплоть до самоубийства. Что и явлено в пушкинской "Русалке"(1826): любовник-князь бросил дочь мельника ради выгодного брака по расчёту."Князья не вольны, Как девицы — не по сердцу они Себе подруг берут, а по расчётам..." - утопившаяся девушка стала русалкой:
С той поры,
Как бросилась без памяти я в воду
Отчаянной и презренной девчонкой
И в глубине Днепра-реки очнулась
Русалкою холодной и могучей,
Прошло семь долгих лет — я каждый день
О мщеньe помышляю...
И ныне, кажется, мой час настал.
Князя между тем влекут прошлые СНЫ ЛЮБВИ:"Невольно к этим грустным берегам Меня влечет неведомая сила..." - произведение оборвано. Заданное началом романтически мифологическое отражение проблемы Автора не удовлетворило.
Да! как князю из "Русалки",против нашей память во сне иногда абсурдных сонных образах напоминает прошлые дневные сны наяву. Но ведь всё сбывшееся - тоже было вначале бесплотными надеждами и планами: мы хотим поступить в университет и усиленно готовимся либо ничего не делаем. Результаты будут разные!
Романтика существует не только в романах: она - часть жизни. С психологической точки зрения, романтика - нечто несхожее с уже надоевшим: противоречащий старому новый идеал поведения. Где же взять новые образцы? Можно подражать новейшему супер герою. Можно, обратившись к здравому смыслу, придумать свой вариант... Значит?
Значит, действительность в значительной мере поддаётся программированию: важно какие СНЫ мы программируем. Подражаешь трагически романтическому герою - судьба этого героя в других формах, но реально может произойти с тобой. Пример тому - гибель Владимира Ленского. Подумавши, герои нашей повести из всяких прочитанных отрывков "скомпановали - сочинили" свой СОН - метод. И были за это вознаграждёны... судьбой? По крайней мере, они были вознаграждён Автором.
ПУШКИН ИЩЕТ КЛЮЧ ВНУШЕНИЯ НУЖНЫХ "СНОВ" ЧИТАТЕЛЮ. Автор один, Читателей - много больше, и все они программируют действительность... лучше как в "Барышне-крестьянке", чем как в "Станционном смотрителе". Кабы все читатели в мыслях стали соавторами Пушкина... В художественном СНЕ это возможно!
* * * * *
А.С. ПУШКИН. ПИКОВАЯ ДАМА. ПОВЕСТЬ. 1834 г. Важнее СЮЖЕТА здесь будет характеристика героя. ГЛАВА 1. Германн(фамилия) военный инженер, не богатый и "расчётливый немец (мнение приятелей). "
В душе страстный картёжник, Германн, до поры до времени не считает нужным "жертвовать необходимым в надежде приобрести излишнее." Герман слышит анекдот, что старой графине лет 60 назад таинственный граф Сен-Жермен открыл тайну трёх всегда выигрышных карты.
ПЕРВЫЙ СОН ГЕРОЯ. Германн скрытен, честолюбив и как говорится, затаённые страсти кипят в его душе: «Анекдот о трех картах сильно подействовал на его воображение и целую ночь не выходил из его головы:
"Что, если, — думал он на другой день вечером, бродя по Петербургу, — что, если старая графиня откроет мне свою тайну! — или назначит мне эти три верные карты! Почему ж не попробовать своего счастия?.. Представиться ей, подбиться в ее милость, — пожалуй, сделаться ее любовником, — но на это все требуется время — а ей восемьдесят семь лет, — она может умереть через неделю, — через два дня!.. Да и самый анекдот?.. Можно ли ему верить?.. Нет! расчет, умеренность и трудолюбие: вот мои три верные карты, вот что утроит, усемерит мой капитал и доставит мне покой и независимость!"»
ГЛАВА 2. Таинственная Графиня показана с самой неприглядной стороны как едва только не совсем выжившая из ума старуха. При не молодая компаньонка: "Лизавета Ивановна была пренесчастное создание. Горек чужой хлеб, говорит Данте, ...а кому и знать горечь зависимости, как не бедной воспитаннице знатной старухи? Графиня ***, конечно, не имела злой души; но была своенравна, как женщина, избалованная светом, скупа и погружена в холодный эгоизм, как и все старые люди, отлюбившие в свой век и чуждые настоящему." Графиня доживает во СНЕ СТАРОСТИ И ЭГОИЗМА. Такая прозаическая характеристика Графини никак не вяжется с созданным воображением Германна образом!
ВТОРОЙ СОН ГЕРОЯ. Герой наш суеверен и мнителен. Нечаянно оказавшись возле дома Графини: «Германн затрепетал. Удивительный анекдот снова представился его воображению. Он стал ходить около дома, думая об его хозяйке и о чудной ее способности. Поздно воротился он в смиренный свой уголок; долго не мог заснуть, и, когда сон им овладел, ему пригрезились карты, зеленый стол, кипы ассигнаций и груды червонцев.
Он ставил карту за картой, гнул углы решительно, выигрывал беспрестанно, и загребал к себе золото, и клал ассигнации в карман. (Когда уж такие СНЫ, - дело серьёзно! - скажет психоаналитик.)Проснувшись уже поздно, он вздохнул о потере своего фантастического богатства, пошел опять бродить по городу и опять очутился перед домом графини ***. Неведомая сила, казалось, привлекала его к нему».
ГЛАВА 3. Жаждая проникнуть в дом Графини, Германн посылает к Лизе слово в слово списанное с немецкого романа признание в любви. Одним письмом "Германн не унялся. Лизавета Ивановна каждый день получала от него письма... Они уже не были переведены с немецкого. Германн их писал, вдохновенный страстию, и говорил языком, ему свойственным: в них выражались и непреклонность его желаний, и беспорядок необузданного воображения"...
Когда Германн не любил девушку (мы в дальнейшем уверимся в этом.), к кому он был "вдохновен страстью" - не к старухе же, в самом деле?! Один ответ: страсть к своей мечте, ко СНУ своего Воображения. Как у Барона из "Скупого рыцаря" страсть к деньгам! Между тем неискушённая девушка верит соблазнителю: он просит свидания - она соглашается.
"Германн трепетал, как тигр, ожидая назначенного времени. В десять часов вечера он уж стоял перед домом графини. Погода была ужасная: ветер выл, мокрый снег падал хлопьями; фонари светились тускло; улицы были пусты..." - адская погода, уточним мы как коренные жители Петербурга.
Обветшалый дом Графини похож на лавку старьёвщика или на склеп: "Полинялые штофные кресла и диваны с пуховыми подушками, с сошедшей позолотою, стояли в печальной симметрии около стен, обитых китайскими обоями. На стене висели два портрета, писанные в Париже... Один из них изображал мужчину лет сорока, румяного и полного... ;другой — молодую красавицу с орлиным носом, с зачесанными висками и с розою в пудреных волосах. По всем углам торчали фарфоровые пастушки, ... и разные дамские игрушки".
И тут же дано описан настоящего времени: "Графиня стала раздеваться перед зеркалом. Откололи с нее чепец, украшенный розами; сняли напудренный парик с ее седой и плотно остриженной головы. Булавки дождем сыпались около нее. Желтое платье, шитое серебром, упало к ее распухлым ногам. Германн был свидетелем отвратительных таинств ее туалета..." - это героя не отрезвило.
"Комната опять осветилась одною лампадою. Графиня сидела вся желтая, шевеля отвислыми губами, качаясь направо и налево. В мутных глазах ее изображалось совершенное отсутствие мысли; смотря на нее, можно было бы подумать, что качание страшной старухи происходило не от ее воли, но по действию скрытого гальванизма", - почти труп. И это не отрезвило. Германн страстно просит открыть ему три карты:
"Откройте мне вашу тайну! — что вам в ней?.. Может быть, она сопряжена с ужасным грехом, с пагубою вечного блаженства, с дьявольским договором... Подумайте: вы стары; жить вам уж недолго, — я готов взять грех ваш на свою душу. Откройте мне только вашу тайну", - вот до чего дошла экзальтация. Германн угрожает старой ведьме" пистолетом. Старуха умирает от страха.
ГЛАВА 4. Наш Герой признаётся Лизе и в обмане, и страшном поступке... До этого приятель Германна шутя обрисовал девушке его портрет: "Этот Германн лицо истинно романическое: у него профиль Наполеона, а душа Мефистофеля. Я думаю, что на его совести по крайней мере три злодейства." - "Портрет... сходствовал с изображением, составленным ею самою (Лизаветой Ивановной), и, благодаря новейшим романам, это уже пошлое лицо пугало и пленяло ее воображение". Карикатурно преломленный через разные настроения, в общем, верный портрет Героя Времени: романтика любви приключений уступает другой страсти: "Деньги, — вот чего алкала его душа!"
"Сердце его (Германна)также терзалось, но ни слезы бедной девушки, ни удивительная прелесть ее горести не тревожили суровой души его. Он не чувствовал угрызения совести при мысли о мертвой старухе. Одно его ужасало: невозвратная потеря тайны, от которой ожидал обогащения. Он сидел на окошке, сложа руки и грозно нахмурясь. В этом положении удивительно напоминал он портрет Наполеона. Это сходство поразило даже Лизавету Ивановну" - незаметный путь из дома ведёт через спальню графини...
"Мертвая старуха сидела окаменев; лицо ее выражало глубокое спокойствие. Германн остановился перед нею, долго смотрел на нее...; наконец ...ощупал за обоями дверь и стал сходить по темной лестнице, волнуемый странными чувствованиями. По этой самой лестнице, думал он, может быть, лет шестьдесят назад, в эту самую спальню, в такой же час... прижимая к сердцу треугольную свою шляпу, прокрадывался молодой счастливец, давно уже истлевший в могиле, а сердце престарелой его любовницы сегодня перестало биться..." - в принципе это тоже СОН о прошлом. И в этом ТРЕТЬЕМ СНЕ герой оказывается в обществе Мертвецов. Что из этого можно ожидать?!
* * *
В эту ночь явилась ко мне покойница баронесса фон В***.
Она была вся в белом и сказала мне:
«Здравствуйте, господин советник!»
Шведенборг (эпиграф Пушкина)
ГЛАВА 5. "Имея мало истинной веры, он имел множество предрассудков. Он верил, что мертвая графиня могла иметь вредное влияние на его жизнь, — и решился явиться на ее похороны, чтобы испросить у ней прощения." - " Германн решился подойти ко гробу. Он поклонился в землю и несколько минут лежал на холодном полу... Наконец приподнялся, бледен как сама покойница, взошел на ступени катафалка и наклонился... В эту минуту показалось ему, что мертвая насмешливо взглянула на него, прищуривая одним глазом. Германн, поспешно подавшись назад, оступился и навзничь грянулся об земь". - ЧЕТВЁРТЫЙ СОН - ВИДЕНИЕ.
И все предыдущие Сны подготавливали наиважнейший: «Целый день Германн был чрезвычайно расстроен. Обедая в уединенном трактире, он, против обыкновения своего, пил очень много, в надежде заглушить внутреннее волнение. Но вино еще более горячило его воображение. Возвратясь домой, он бросился, не раздеваясь, на кровать и крепко заснул.
Он проснулся уже ночью: луна озаряла его комнату. Он взглянул на часы: было без четверти три. Сон у него прошел; он сел на кровать и думал о похоронах старой графини.
В это время кто-то с улицы взглянул к нему в окошко, — и тотчас отошел. Германн не обратил на то никакого внимания. Чрез минуту услышал он, что отпирали дверь в передней комнате. Германн думал, что денщик его, пьяный по своему обыкновению, возвращался с ночной прогулки. Но он услышал незнакомую походку: кто-то ходил, тихо шаркая туфлями. Дверь отворилась, вошла женщина в белом платье. Германн принял ее за свою старую кормилицу и удивился, что могло привести ее в такую пору. Но белая женщина, скользнув, очутилась вдруг перед ним, — и Германн узнал графиню!
— Я пришла к тебе против своей воли, — сказала она твердым голосом, — но мне велено исполнить твою просьбу. Тройка, семерка и туз выиграют тебе сряду, но с тем, чтобы ты в сутки более одной карты не ставил и чтоб во всю жизнь уже после не играл. Прощаю тебе мою смерть, с тем, чтоб ты женился на моей воспитаннице Лизавете Ивановне...
С этим словом она тихо повернулась, пошла к дверям и скрылась, шаркая туфлями. Германн слышал, как хлопнула дверь в сенях, и увидел, что кто-то опять поглядел к нему в окошко. Германн долго не мог опомниться. Он вышел в другую комнату. Денщик его спал на полу; Германн насилу его добудился. Денщик был пьян по обыкновению: от него нельзя было добиться никакого толку. Дверь в сени была заперта. Германн возвратился в свою комнату, засветил свечку и записал свое видение».
* * *
Обратим внимание на нагромождение бытовых деталей в этой главке: полупьяный Германн, пьяный денщик… Свидетельствует это всё за сон или же за реальное потустороннее явление? Выходит, что Пушкин как бы гурмански «подаёт» – пересказывает, переписывает для нас записанный его полупьяным и расстроенным героем сон.
Кто и что здесь присочинил: разберётся ли кто на трезвую голову? Само по себе пересказывание или записывание сна есть уже сочинение: при воспалённом воображении ещё и самовнушение – само убеждение героя в реальности своего бреда!
Но как же для читателя: на самом деле являлась к Германну убитая им графиня из иного мира, или то был сон – бредовое видение больного воображения? Помнится, в опере «Пиковая дама» суеверного Германна дразнил Томский с товарищами: не продолжили ли они?! …Не может быть?! Но из нас многие разве не баловались в пионерлагерях подобными шуточками?!
ГЛАВА 6. В принципе, вся эта Глава - Окончание повести - бредовый СОН уже больного героя: "Две неподвижные идеи не могут вместе существовать в нравственной природе, так же, как два тела не могут в физическом мире занимать одно и то же место. Тройка, семерка, туз — скоро заслонили в воображении Германца образ мертвой старухи. Тройка, семерка, туз — не выходили из его головы и шевелились на его губах. Увидев молодую девушку, он говорил: "Как она стройна!.. Настоящая тройка червонная". ...Всякий пузастый мужчина напоминал ему туза. Тройка, семерка, туз — преследовали его во сне, принимая все возможные виды: ...семерка представлялась готическими воротами, туз огромным пауком».
Германн за вечер ставит одну карту: два вечера тройка и семёрка крупно выигрывают. Но в третий вечер вместо туза выпадает дама:«В эту минуту ему показалось, что пиковая дама прищурилась и усмехнулась. Необыкновенное сходство поразило его... "— Старуха! — закричал он в ужасе."» - «Германн сошел с ума. Он сидит в Обуховской больнице в 17-м нумере, не отвечает ни на какие вопросы и бормочет необыкновенно скоро: «Тройка, семерка, туз! Тройка, семерка, дама!..» - ПОСЛЕДНИЙ БРЕДОВЫЙ СОН героя.
* * *
Так СОН это был или "реальное" явление графини с того света? – на этой занятной «не отгадке» держится две трети не ослабевающего интереса к «Пиковой даме». Автор будто шепчет: думайте как хотите, но помните, – подчинение идее делает рабом; крах этой идеи - сна может убить.
Пушкин - исток реализма русской литературы?! ...Возможность реалистического объяснения оставлена: Германн играет против Чекалинского - опытного и холодного профессионального игрока- "Это похоже было на поединок..." Оба дуэлянта преданы деньгам, но у Германна не хватило выдержки и холодного расчёта: "Дама ваша убита, — сказал ласково Чекалинский".
Подчинение идее - решает судьбу, - это реальность. И власть денег пострашнее старинной мистики с отвезтыми гробами. И Скупой Рыцарь, и Германн - только ещё полу романтическое предвестие рыцарей денег: другие более сильные не будут суеверны и не сойдут с ума. Мы в нашем времени уже точно знаем: к несчастью, сбылось!
Последние строки "Пиковой дамы": "Лизавета Ивановна вышла замуж за очень любезного молодого человека; он где-то служит и имеет порядочное состояние: он сын бывшего управителя у старой графини. У Лизаветы Ивановны воспитывается бедная родственница..." КОНЕЦ... Что-то в нём есть неприятное... Замечаете?
С порядочным состоянием сын бывшего управителя графини, бедная родственница... Вроде намечается какой-то повтор СТАРЫХ СНОВ - как тогда с Германном на лестнице... А впрочем, мы просто суеверны... Возможно...
Таким образом в русской литературе Пушкин один из первых не только СОН вводил прозаический текст как равноправную единицу сюжета, но и сюжет выводил из СНА, и восприятие сюжета читателем во многом подчинил «логике» СНА - ТРОЙНОЙ СОН.
Авторская же позиция как бы выдвинута куда-то в пространство между текстом и читателем: сколько ни давали давали «ПД» объяснений, – источник явленного в словах очарования повести остаётся за пределами слов. Герою «ПД» Герману, подчинение жизни суеверной мистике принесло безумие и смерть. Повести «ПД» новизна приёма принесла бессмертие.
СНЫ "Пиковой дамы" эхом отразились во многих других СНАХ русской литературы. Так, без сомнения, герой "Мёртвых душ" Гоголя Павел Иванович Чичиков - прямой литературный потомок Германна.
* * * * *
А.С. ПУШКИН. ЕГИПЕТСКИЕ НОЧИ. 1835. Впервые опубликованы после смерти Автор в 1837 г. Перед нами опять ТРОЙНАЯ КОМПОЗИЦИЯ - ТРОЙНОЙ СОН (Лермонтову было у кого учиться!). ГЛАВА 1. ЭПИГРАФ Автора:
— Что это за человек?
— О, это большой талант; из своего голоса он делает все, что захочет.
— Ему бы следовало, сударыня, сделать из него себе штаны...
ТАКОЙ ЭПИГРАФ (в пушкинском тексте эпиграф - на французском языке)настраивает вроде бы на анекдот... И точно, представленный герой - в душе поэт, но так боится этого, что превращает свою жизнь в анекдот:
Чарский ...имел несчастие писать и печатать стихи. В журналах звали его поэтом, а в лакейских сочинителем... Зло самое горькое, самое нестерпимое для стихотворца есть его звание и прозвище, которым он заклеймен... Публика смотрит на него как на свою собственность; по ее мнению, он рожден для ее пользы и удовольствия. ..Задумается ли он о расстроенных своих делах, о болезни милого ему человека: тотчас пошлая улыбка сопровождает пошлое восклицание: верно, что-нибудь сочиняете! Влюбится ли он? — красавица его ...ждет уж элегии...
Чарский употреблял всевозможные старания, чтобы сгладить с себя несносное прозвище. Он избегал общества своей братьи литераторов и предпочитал им светских людей, даже самых пустых. Разговор его был самый пошлый и никогда не касался литературы. ...Чарский был в отчаянии, если кто-нибудь из светских его друзей заставал его с пером в руках. Трудно поверить, до каких мелочей мог доходить человек, одаренный, впрочем, талантом и душою...
Однако ж он был поэт, и страсть его была неодолима: когда находила на него такая дрянь (так называл он вдохновение), Чарский запирался в своем кабинете и писал с утра до поздней ночи. Он признавался искренним своим друзьям, что только тогда и знал истинное счастие. Остальное время он гулял, чинясь и притворяясь и слыша поминутно славный вопрос: не написали ли вы чего-нибудь новенького?" ...Чарский - от "чары". Чары двоякого рода: чары поэзии и чары страха быть смешным в обществе...
К Чарскому приходит иностранец бедно и странно одетый: Встретясь с этим человеком в лесу, вы приняли бы его за разбойника; в обществе — за политического заговорщика; в передней — за шарлатана, торгующего эликсирами и мышьяком". Гость просит покровительства, но на беду именует Чарского поэтом... Тот сначала взбешен (анектод о стыдящемся дара свыше), потом решает помочь ...? Гость рекомендуется бедным неаполитанским импровизатором.
- Я надеюсь, — сказал он(Чарский)..., — что вы будете иметь успех: здешнее общество никогда еще не слыхало импровизатора. ...Правда, итальянский язык у нас не в употреблении, вас не поймут; но это не беда; главное — чтоб вы были в моде.
— Но если у вас никто не понимает итальянского языка, — сказал, призадумавшись, импровизатор, — кто ж поедет меня слушать?
— Поедут — не опасайтесь: иные из любопытства, другие, чтоб провести вечер как-нибудь...; повторяю, надобно только, чтоб вы были в моде; а вы уж будете в моде, вот вам моя рука.
Нередко читающий пропускает этот важный разговор! Вдумаемся: кто "слышит" дальнейшую импровизацию? Кроме самого Чарского нескольких человек в зале, только Нынешний Читатель, для которого Пушкин импровизацию "перевёл" с итальянского на русский...
ГЛАВА 2. ЭПИГРАФ: " Я царь, я раб, я червь, я бог. - Державин".
...В благодарность за помощь, неаполитанец предлагает для одного Ч-го исполнить импровизацию. Ч-кий задаёт тему: "поэт сам избирает предметы для своих песен; толпа не имеет права управлять его вдохновением" - анекдотичная оболочка обнажает серьёзную тему.
"Глаза итальянца засверкали, он ...гордо поднял голову, и пылкие строфы ...стройно излетели из уст его... Вот они, вольно переданные одним из наших приятелей со слов, сохранившихся в памяти Чарского.
Поэт идет: открыты вежды,
Но он не видит никого;
А между тем за край одежды
Прохожий дергает его...
«Скажи: зачем без цели бродишь?
Едва достиг ты высоты,
И вот уж долу взор низводишь
И низойти стремишься ты.
На стройный мир ты смотришь смутно;
Бесплодный жар тебя томит;
Предмет ничтожный поминутно
Тебя тревожит и манит.
Стремиться к небу должен гений,
Обязан истинный поэт
Для вдохновенных песнопений
Избрать возвышенный предмет».
— Зачем крутится ветр в овраге,
Подъемлет лист и пыль несет,
Когда корабль в недвижной влаге
Его дыханья жадно ждет?
Зачем от гор и мимо башен
Летит орел, тяжел и страшен,
На чахлый пень? Спроси его.
Зачем арапа своего
Младая любит Дездемона,
Как месяц любит ночи мглу?
Затем, что ветру и орлу
И сердцу девы нет закона.
Таков поэт... <...>
— Удивительно, — отвечал поэт. — Как! Чужая мысль чуть коснулась вашего слуха и уже стала вашею собственностию, как будто вы с нею носились, лелеяли, развивали ее беспрестанно. Итак, для вас не существует ни труда, ни охлаждения, ни этого беспокойства, которое предшествует вдохновению?..
— ...Всякой талант неизъясним. Каким образом ваятель в куске каррарского мрамора видит сокрытого Юпитера и выводит его на свет, резцом и молотом раздробляя его оболочку? Почему мысль из головы поэта выходит уже вооруженная четырьмя рифмами...
Далее рассуждающий о цене за билеты "Итальянец при ...обнаружил такую дикую жадность, такую простодушную любовь к прибыли (нам "физически" представили антитезу Державина!), что он опротивел Чарскому, который поспешил его оставить, чтобы не совсем утратить чувство восхищения, произведенное в нем блестящим импровизатором." - змеёю всё действие крутится от возвышенного к низменному. Причём у публики и Чарского разные о сих предметах понятия.
ГЛАВА 3.ЭПИГРАФ: "Цена за билет 10 рублей; начало в 7 часов. - Афишка."
"Итальянец одет был театрально; он был в черном с ног до головы; кружевной воротник его рубашки был откинут, голая шея своею странной белизною ярко отделялась от густой и черной бороды, волоса опущенными клоками осеняли ему лоб и брови. Все это очень не понравилось Чарскому, которому неприятно было видеть поэта в одежде заезжего фигляра. ...Но ...наряд, который показался ему так неприличен (за кулисами), не произвел того же действия на публику. Сам Чарский не нашел ничего в нем смешного, когда увидел его на подмостках, с бледным лицом, ярко освещенным множеством ламп и свечей".
Итак тема взлетает на уровень ИСКУССТВО - ЖИЗНЬ: что хорошо в искусстве в жизни ...не всегда очень здорово. Чарский (состоятелен)и Импровизатор (нищий) - двойники: первый пытается в обществе отгородится от поэзии (не за деньги) одеждой и позой по странному убеждению. Второй по недостатку средств в жизни театрально одет и продаёт свой талант. (Из "Маленьких трагедий роли Моцарта и Сальери Автором как бы перетасованы и перемешаны.)
Далее Импровизатор просит назначить ему тему. Публика смотрит на Чарского: Играть роль в этой комедии казалось Чарскому очень неприятно, но делать было нечего; он ...написал несколько слов; итальянец, взяв со стола вазу, ...поднес ее Чарскому, который бросил в нее свою тему" Кое-кто из публики тоже написал и бросил. Жребий выпал теме:
— Cleopatra e i suoi amanti.(Клеопатра и её любовники) — Господа, — сказал он (Импровизатор)... Покорно прошу особу, избравшую эту тему, пояснить мне свою мысль: о каких любовниках здесь идет речь, perch; la grande regina aveva molto... (Великая царица имела много любовников!)... На какую историческую черту намекала особа, избравшая эту тему... Я буду весьма благодарен, если угодно ей будет изъясниться. Никто не торопился отвечать.
Чарскому и тут приходится вступиться:
— Тема предложена мною. Я имел в виду показание Аврелия Виктора, который пишет, будто бы Клеопатра назначила смерть ценою своей любви и что нашлись обожатели, которых таковое условие не испугало и не отвратило... Мне кажется, однако, что предмет немного затруднителен... не выберете ли вы другого?..
Но уже импровизатор чувствовал приближение бога... Он дал знак музыкантам играть... Лицо его страшно побледнело, он затрепетал как в лихорадке; глаза его засверкали чудным огнем <...> Импровизация началась.
"Чертог сиял. Гремели хором Певцы при звуке флейт и лир..." - зеркально преображённой повторяется ситуация Импровизатор - зал: сминая время вместе с его понятиями, предание накладывается на современность (В зале мало понимающих это: понимать должен Читатель.). ...Окружённая поклонниками Клеопатра предлагает купить блаженство её любви:
...Скажите: кто меж вами купит
Ценою жизни ночь мою? —
Рекла — и ужас всех объемлет,
И страстью дрогнули сердца...
Вдруг из толпы один выходит,
Вослед за ним и два других.
Смела их поступь; ясны очи;
Навстречу им она встает;
Свершилось: куплены три ночи,
И ложе смерти их зовет.
И первый — Флавий, воин смелый,
В дружинах римских поседелый;
Снести не мог он от жены
Высокомерного презренья;
Он принял вызов наслажденья,
Как принимал во дни войны
Он вызов ярого сраженья.
За ним Критон, младой мудрец,
Рожденный в рощах Эпикура...
...Последний имени векам
Не передал. Его ланиты
Пух первый нежно отенял;
Восторг в очах его сиял;
Страстей неопытная сила
Кипела в сердце молодом...
И грустный взор остановила
Царица гордая на нем.
— Клянусь... — о матерь наслаждений,
Тебе неслыханно служу,
На ложе страстных искушений
Простой наемницей всхожу...
...Но только утренней порфирой
Аврора вечная блеснет,
Клянусь — под смертною секирой
Глава счастливцев отпадет. - К О Н Е Ц "ЕГИПЕТСКИХ НОЧЕЙ"
Произведение это вполне закончено. Его Конец соответствует внутренней логике развития текста: двойники Импровизатор - Чарский в потенциале исчерпывают все возможные варианты отражений "жизнь - искусство" Кроме одного отражения: ИСКУСТВО - то, что за пределами жизни - СМЕРТЬ... Обыденности или Носителю Искусства смерть?.. И сделал ли Чарский вывод из полученного урока?
...Рвзве мы вместе с Чарским мы не получили этого урока? Можем выбрать любой из потенциальных вариантов между двойниками Чарский - Импровизатор. Если потрудимся все возможные варианты для себя уяснить. Настроение для того нам сообщено: в качестве реальной публики мы оставлены на том высоком моменте, когда потрясённая публика едина с талантливым артистом. С Имровизатором? Да нет же! С ПУШКИНЫМ...
Такой Читателю внушается силою искусства много витковый - творчески захлёстывающий пространство обыденного сознания СОН.
* * * * *
А.С. ПУШКИН. "ДУБРОВСКИЙ" и "СЦЕНЫ ИЗ РЫЦАРСКИХ ВРЕМЁН". 1836 г.
В 1832-1833 годах Пушкиным писался, но был брошен роман о русском разбойнике - "Дубровский". Можно ли сказать наверняка, почему гений не дописал то или другое?! Можно предположить: "Дубровский" выходил совершенным романом Вальтер Скотта на русском материале. Этого Пушкин не хотел: чужие даже гениальные СНЫ - всё равно Чужие Сны. Шёл поиск формы: взгляд упал в рыцарское средневековье.
В рукописи Автором не озаглавленные СЦЕНЫ считаются исследователями незаконченными. Но памятуя об общей мнимой незаконченности "МАЛЕНЬКИХ ТРАГЕДИЙ", считать сцены так же оборванными на домысление читателю. По декларированному Пушкиным ироничному методу Вальтера Скотта не нужно, потому что - можно взять любой другой роман. И тогда Читатель поймёт - возможно, - чем СЦЕНЫ от расхожего романа отличаются.
СЮЖЕТ. Отец по состоянию мещанин, видимо торгует (чётко не обозначено Автором)укоряет сына Франца в сочинении пустых песен и ничегонеделании: "Ты ленивец, даром хлеб ешь да небо коптишь. На что ты надеешься? на мое богатство? Да разве я разбогател, сложа руки да сочиняя глупые песни? Как минуло мне четырнадцать лет, покойный отец дал мне два крейцера в руку да два пинка в гузно, да примолвил: ступай-ка, Мартын, сам кормиться... Славу богу, нажил я себе и дом, и деньги, и честное имя, — а чем? бережливостию, терпением, трудолюбие". Но Франц мечтает для себя о более возвышенной доле:
" Отец у меня богат, — а мне какое дело? Дворянин, у которого нет ничего, кроме зазубренного меча да заржавленного шлема, счастливее и почетнее отца моего. Отец мой сымает перед ним шляпу, а тот и не смотрит на него. — Деньги! потому что деньги достались ему не дешево, так он и думает, что в деньгах вся и сила — как не так!
Если он так силен, попробуй отец ввести меня в баронский замок! Деньги! Деньги рыцарю не нужны, на то есть мещане — как прижмет их, так и забрызжет кровь червонцами!.. Черт побери наше состояние! — Да по мне лучше быть последним минстрелем: этого по крайней мере в замке принимают... Госпожа слушает его песни, наливает ему чашу и подносит из своих рук... <...> А рыцарь — он волен как сокол... он никогда не горбился над счетами, он идет прямо и гордо, он скажет слово, ему верят... Да разве это жизнь? — Черт ее побери! — Пойду лучше в минстрели..."
Согласившись быть оруженосцем рыцаря Альбера Франц влюбляется в его сестру Клотильду. СЦЕНА В ЗАМКЕ. БЕРТА (служанка) и КЛОТИЛЬДА.
КЛОТИЛЬДА. Берта, скажи мне что-нибудь, мне скучно.
БЕРТА. О чем же я буду вам говорить? — не о нашем ли рыцаре? ...О том, который остался победителем на турнире.
КЛОТИЛЬДА. О графе Ротенфельде. Нет, я не хочу говорить о нем; вот уже две недели, как мы возвратились, — а он и не думал приехать к нам; это с его стороны неучтивость.
БЕРТА. Погодите — я уверена, что он будет завтра...
КЛОТИЛЬДА Почему ты так думаешь?
БЕРТА.Потому, что я его во сне видела.
КЛОТИЛЬДА И, боже мой! Это ничего не значит. Я всякую ночь вижу его во сне.
(совершенно классическое без фокусов употребление сна!)
БЕРТА. Это совсем другое дело — вы в него влюблены.
КЛОТИЛЬДА. Я влюблена! Прошу пустяков не говорить... <...> Говори мне о ком-нибудь другом.
БЕРТА. О ком же? О конюшем братца, о Франце?
КЛОТИЛЬДА. Пожалуй, говори мне о Франце.
БЕРТА. Вообразите, сударыня, что он от вас без ума.
КЛОТИЛЬДА. Франц от меня без ума? кто тебе это сказал?
БЕРТА.Никто, я сама заметила; когда вы садитесь верхом, он всегда держит вам стремя; когда служит за столом, он не видит никого, кроме вас; если вы уроните платок, он всех проворнее его подымет...
КЛОТИЛЬДА Или ты дура, или Франц предерзкая тварь...
КЛОТИЛЬДА просит брата прогнать Франца, но Альбер уже успел его прогнать, за то, что отказался снять с графа Ротенфельда сапоги: "Я не вселенский слуга!". Сытый по горло рыцарским "благородством" Франц едет домой, но отец его умер, перед смертью лишив сына наследства... Желая всё-таки добиться первенства Франц становится предводителем разбойников. Плохо владеющие оружием из крестьян разбойники разбиты. Ротенфельд пленного Франца собирается повесить.
Празднующие победу рыцари желают слушать меннизингера (певца). Вспомнив, что Франц сочинял и пел песни, за ним посылают. Франц не отказывается перед смертью спеть.
РОТЕНФЕЛЬД. Франц! рыцари хотят послушать твоих песен, коли страх не отшиб у тебя памяти, а голос еще не пропал.
ФРАНЦ. Чего мне бояться? Пожалуй, я вам спою песню моего сочинения. Голос мой не задрожит, и язык не отнялся...
(поет)
Жил на свете рыцарь бедный,
Молчаливый и простой,
С виду сумрачный и бледный,
Духом смелый и прямой
Он имел одно виденье,
Непостижное уму,
И глубоко впечатленье
В сердце врезалось ему.
С той поры, сгорев душою,
Он на женщин не смотрел,
Он до гроба ни с одною
Молвить слова не хотел.
Он себе на шею четки
Вместо шарфа навязал
И с лица стальной решетки
Ни пред кем не подымал.
Полон чистою любовью,
Верен сладостной мечте,
A. M. D.(Славься, Матерь Божия!)
своею кровью
Начертал он на щите.
И в пустынях Палестины,
Между тем как по скалам
Мчались в битву паладины,
Именуя громко дам,—
Lumen coelum, sancta rosa!
(Свет небес, святая роза!)
Восклицал он, дик и рьян,
И как гром его угроза
Поражала мусульман.
Возвратясь в свой замок дальный,
Жил он строго заключен;
Все безмолвный, все печальный,
Как безумец умер он.
РЫЦАРИ. Славная песня; да она слишком заунывна. Нет ли чего повеселее?
Франц. Извольте; есть и повеселее...
Франц поёт куплет шуточной английской баллады: "Воротился ночью мельник... Женка! Что за сапоги?" Рыцари очень довольны. Клотильда неожиданно просит помиловать Франца.
РОТЕНФЕЛЬД. Помиловать его!.. Да вы не знаете подлого народа. Если не пугнуть их порядком да пощадить их предводителя, то они завтра же взбунтуются опять... КЛОТИЛЬДА. Я Нет, я ручаюсь за Франца. Франц! Не правда ли, что если тебя помилуют, то уже более бунтовать не станешь?
ФРАНЦ(в чрезвычайном смущении). Сударыня... Сударыня...<...>
РОТЕНФЕЛЬД. Так и быть: мы его не повесим, — но запрем его в тюрьму, и даю мое честное слово, что он до тех пор из нее не выйдет, пока стены замка моего не подымутся на воздух и не разлетятся... <...>
КЛОТИЛЬДА. Однако... <...>
ФРАНЦ. Как, вечное заключение! Да по мне лучше умереть.
РОТЕНФЕЛЬД. Твоего мнения не спрашивают... Отведите его в башню... (Франца уводят).
ФРАНЦ. Однако ж я ей обязан жизнию! (КОНЕЦ или ОБРЫВ текста)
.................................
Что могло случится дальше? Что угодно. Так как Ротенфельд достаточно показал свою грубость, Клотильда могла тайком освободить смелого меннизингера. В тексте упоминается знакомый Францу изобретатель - алхимик. Отсюда, согласно неосторожным словам графа, замок мог в прямом смысле взлететь на воздух. Что угодно могло случиться, - это уже не важно.
Что же важно? Важно, что Пушкин упорно избирал в герои человека переходной эпохи: не торговец и не рыцарь; то ли разбойник, то ли поэт - не довольствуясь обыденными формами он активно ищет... Важно, что герой этот - поэт, как и его Автор! В какой то мере каждый Автор представляется себе на месте своего героя. И разве можно сомневаться, что сам Александр Пушкин был неизмеримо выше своего времени?!
"Сцены из рыцарских времён" вроде бы не дописаны... ВО ПЕРВЫХ: если Автор открыл нечто в самом себе искомое. - продолжение было ЕМУ не нужно. ВО ВТОРЫХ: нужен ли был в России роман русского автора на иноземный сюжет?! Много переводных... В "Капитанской дочке" Пушкин обратится к русской истории - к русскому бунту против власть имущих. На иноземном материале он уже потренировался - героя нашёл. Но оставленные Автором "Сцены из рыцарских времён" неожиданно будут иметь знаменитое продолжение! Песня про "рыцаря бедного" вдохновит Достоевского написать "Идиота".
Сюжет про человека вырвавшегося из своего времени... Уж не подаренный ли это Пушкиным Гоголю сюжет "Мёртвых душ?" (Что Гоголь представил своего героя Чичикова отрицательным - его писательское право).
Наконец, отголоски "Сцен из рыцарских времён" слышатся в романтико символисткой драме Александра Блока "Роза и крест"(1912 г.)
* * * * *
А.С. ПУШКИН. КАПИТАНСКАЯ ДОЧКА. РОМАН. 1836 г. Уяснив возможности «работы» сна и мистики в тексте «Пиковой дамы», в «Капитанской дочке» Пушкин включает в «КД» предсказывающий последующие события «просто» сон (явление с того света здесь не нужно!) Петруши (Глава II. Вожатый).
ИТАК, направляясь к месту службы, молоденький дворянин Петр Гринёв заблудился в снежном буране (буря во всех сонниках означает перепутье судьбы с опасностью для жизни):
«Я выглянул из кибитки: все было мрак и вихорь. Ветер выл с такой свирепой выразительностию, что казался одушевленным; снег засыпал меня и Савельича; лошади шли шагом -- и скоро стали. "Что же ты не едешь?"-- спросил я ямщика с нетерпением. "Да что ехать? -- отвечал он, слезая с облучка;-- невесть и так куда заехали: дороги нет, и мгла кругом". ...Делать было нечего. Снег так и валил. Около кибитки подымался сугроб. Лошади стояли, понуря голову и изредка вздрагивая. Ямщик ходил кругом, от нечего делать улаживая упряжь. Савельич ворчал; я глядел во все стороны, надеясь увидеть хоть признак жила или дороги, но ничего не мог различить, кроме мутного кружения метели... Вдруг увидел я что-то черное. "Эй, ямщик! -- закричал я,-- смотри: что там такое чернеется?" Ямщик стал всматриваться. "А бог знает, барин,-- сказал он, садясь на свое место; -- воз не воз, дерево не дерево, а кажется, что шевелится. Должно быть, или волк или человек".
Я приказал ехать на незнакомый предмет, который тотчас и стал подвигаться нам навстречу. Через две минуты мы поравнялись с человеком. "Гей, добрый человек! -- закричал ему ямщик.-- Скажи, не знаешь ли, где дорога? "
-- Дорога-то здесь; я стою на твердой полосе,-- отвечал дорожный,-- да что толку?
-- Послушай, мужичок,-- сказал я ему,-- знаешь ли ты эту сторону? Возьмешься ли ты довести меня до ночлега?
-- Сторона мне знакомая,-- отвечал дорожный,-- слава богу, исхожена и изъезжена вдоль и поперек. Да вишь какая погода: как раз собьешься с дороги. Лучше здесь остановиться да переждать, авось буран утихнет да небо прояснится: тогда найдем дорогу по звездам.
Его хладнокровие ободрило меня. Я уж решился, предав себя божией воле, ночевать посреди степи, как вдруг дорожный сел проворно на облучок и сказал ямщику: "Ну, слава богу, жило недалеко; сворачивай вправо да поезжай".
-- А почему ехать мне вправо?-- спросил ямщик с неудовольствием.-- Где ты видишь дорогу? Небось: лошади чужие, хомут не свой, погоняй не стой.-- Ямщик казался мне прав. "В самом деле,-- сказал я,-- почему думаешь ты, что жило недалече?" -- "А потому, что ветер оттоле потянул,-- отвечал дорожный,-- и я слышу, дымом пахнуло; знать, деревня близко". Сметливость его и тонкость чутья меня изумили. Я велел ямщику ехать».
Встреченного "вора и бандита" (мнение правительства)Пугачёва дворянин называет "добрый человек" -- добром прохожий за это и платит. Так реализуются слова во сне. А экстремальная ситуация во многом сну подобна. Про "смятённые чувства" много раз будет упоминаться и далее.
Почему? Потому что в экстремальной ситуации человек либо полность подвластен предвзятым понятиям, либо полностью от них свободен, -- другого не бывает.
ВОЖАТЫЙ ВЕДЁТ БРИЧКУ И ГРИНЁВУ СНИТСЯ ВПОЛНЕ ПРОРОЧЕСКИЙ СОН:
«Лошади тяжело ступали по глубокому снегу. Кибитка тихо подвигалась, то въезжая на сугроб, то обрушаясь в овраг и переваливаясь то на одну, то на другую сторону. Это похоже было на плавание судна по бурному морю. …Я опустил циновку, закутался в шубу и задремал, убаюканный пением бури и качкою тихой езды.
Мне приснился сон, которого никогда не мог я позабыть и в котором до сих пор вижу нечто пророческое, когда соображаю с ним странные обстоятельства моей жизни. Читатель извинит меня: ибо, вероятно, знает по опыту, как сродно человеку предаваться суеверию, несмотря на всевозможное презрение к предрассудкам.
Я находился в том состоянии чувств и души, когда существенность, уступая мечтаниям, сливается с ними в неясных видениях первосония. Мне казалось, буран еще свирепствовал и мы еще блуждали по снежной пустыне... Вдруг увидел я вороты и въехал на барский двор нашей усадьбы. Первою мыслию моею было опасение, чтобы батюшка не прогневался на меня за невольное возвращение под кровлю родительскую и не почел бы его умышленным ослушанием. С беспокойством я выпрыгнул из кибитки и вижу: матушка встречает меня на крыльце с видом глубокого огорчения. «Тише, — говорит она мне, — отец болен при смерти и желает с тобою проститься». Пораженный страхом, я иду за нею в спальню. Вижу, комната слабо освещена; у постели стоят люди с печальными лицами. Я тихонько подхожу к постеле; матушка приподымает полог и говорит:
"Андрей Петрович, Петруша приехал; он воротился, узнав о твоей болезни; благослови его". Я стал на колени и устремил глаза мои на больного. Что ж?.. Вместо отца моего вижу в постеле лежит мужик с черной бородою, весело на меня поглядывая. Я в недоумении оборотился к матушке, говоря ей: "Что это значит? Это не батюшка. И к какой мне стати просить благословения у мужика?" — "Все равно, Петруша, — отвечала мне матушка, — это твой посажёный отец; поцелуй у него ручку, и пусть он тебя благословит..." Я не соглашался. Тогда мужик вскочил с постели, выхватил топор из-за спины и стал махать во все стороны. Я хотел бежать... и не мог; комната наполнилась мертвыми телами; я спотыкался о тела и скользил в кровавых лужах... Страшный мужик ласково меня кликал, говоря: "Не бойсь, подойди под мое благословение..."
Ужас и недоумение овладели мною... И в эту минуту я проснулся; лошади стояли; Савельич дергал меня за руку, говоря: ”Выходи, сударь: приехали …На постоялый двор. Господь помог…”».
ПЕТРУШИН СОН – ГРОЗНОЕ ПРЕДСКАЗАНИЕ: Дворянство непременно должно – вынуждено найти язык с народом. ЕСЛИ НЕТ, ТО… Зависимость обновления формы в литературе от массового сознания эпохи так же мало изучена, как и за пределами физиологии мозга механизм вещих снов! Видимо, для новизны литературной формы автор должен нечто за пределами только разума постигнуть или нащупать. Кто ответит: каким образом Пушкину во СНЕ Петруши удалось предвидеть другое уже не декабрьское, но октябрьское восстания и последствия его?!
Возможно, что талантливо – не щадя живота своего! – сделанное произведение вместе с законами человеческой психологии приоткрывает автору сквозящее за измышлённым сюжетом не нашей реальности инакобытие?! Ведь, выдумывая и СНЫ в произведении, и всё в чём-то подобное сну произведение (фантазия + фантазия), автор их переживает как реальность (погружение в реальность иного) и после снова пересказывает (творчество в кубе)! Но здесь мы выходим за пределы литературы только.
«Приехали …На постоялый двор. (В человечье жильё!) Господь помог…”» -- на уровне включённого в текст СНА Пушкин практически возвращается к библейской силе реализации Слова: «добрый человек» – как сказано, как должно быть и так будет! Вот такие «сны» внушал Пушкин Читателю! К чему же тогда вся эта работа: почему бы сразу не пойти по библейскому варианту? Сразу не работает – сразу, видите ли, ещё не художественное произведение!
Что ещё сказать про «Капитанскую дочку»? На размер скромной повести роман этот – квинтэссенция около 30 романов величайшего из писателей Европы – сэра Вальтера Скотта. (Слово «СЭР» автор данной статьи употребляет из уважения к Скотту!) И любой из романов шотландского писателя раз в 5 более «Капитанской дочки»…
* * * * *
НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ГОГОЛЬ. (1809 –1852) – русский прозаик, драматург и критик; малоросс по рождению. Николаем назван в честь Святителя Николая. Начинает Гоголь свои «СНЫ» с волшебных историй про нечистую силу…
…………………………………………..
Н.В. ГОГОЛЬ. СОРОЧИНСКАЯ ЯРМАРКА. РАССКАЗ из цикла «ВЕЧЕРА НА ХУТОРЕ БЛИЗ ДИКАНЬКИ». 1829 -1830. «С-я ярмарка» - скорее собрание пёстро забавных сцен, важных для уяснения «сонного» принципа построений рассказов Гоголя..
СЮЖЕТ. С хорошенькой дочкой и её мачехой казак едет на ярмарку продавать пшеницу. Мачеха отказыватся выдать падчерицу замуж за любимого. Цыгане вызываются помочь парню. Как? Существует поверье, что чёрт является на ярмарке. Вот и в этот раз: «На ярмарке случилось странное происшествие… Старухе, продававшей бублики, почудился сатана в образине свиньи…» С этой вестью муж с гостями приходит домой. Рассказывают историю про чёрта:
"Раз, за какую вину, ей-богу, уже и не знаю, только выгнали одного черта из пекла.
…Вот черту бедному так стало скучно, так скучно по пекле, что хоть до петли. Что делать? Давай с горя пьянствовать. … Стал черт такой гуляка, какого не сыщешь между парубками. С утра до вечера то и дело, что сидит в шинке!..
- Бог знает, что говоришь ты, кум! Как можно, чтобы черта впустил кто-нибудь в шинок? Ведь у него же есть, слава богу, и когти на лапах, и рожки на голове.
- Вот то-то и штука, что на нем была шапка и рукавицы. Кто его распознает? Гулял, гулял - наконец пришлось до того, что пропил все, что имел с собою. Шинкарь долго верил, потом и перестал. Пришлось черту заложить красную свитку свою, чуть ли не в треть цены, жиду, шинковавшему тогда на Сорочинской ярмарке; заложил и говорит ему:
"Смотри, жид, я приду к тебе за свиткой ровно через год: береги ее!" - и пропал, как будто в воду. Жид рассмотрел хорошенько свитку: сукно такое, что и в Миргороде не достанешь! а красный цвет горит, как огонь, так что не нагляделся бы! …Почесал себе пейсики, да и содрал с какого-то приезжего пана мало не пять червонцев. О сроке жид и позабыл было совсем. Как вот раз, под вечерок, приходит какой-то человек:
"Ну, жид, отдавай свитку мою!" Жид сначала было и не познал, а после, как разглядел, так и прикинулся, будто в глаза не видал. "Какую свитку? у меня нет никакой свитки! я знать не знаю твоей свитки!" Тот, глядь, и ушел; только к вечеру, когда жид, заперши свою конуру и пересчитавши по сундукам деньги, накинул на себя простыню и начал по-жидовски молиться богу, - слышит шорох... глядь - во всех окнах повыставлялись свиные рыла...
Тут в самом деле послышался какой-то неясный звук, весьма похожий на хрюканье свиньи; все побледнели... Пот выступил на лице рассказчика.
- Что? - произнес в испуге Черевик.
- Ничего!.. - отвечал кум, трясясь всем телом. …
Кум хлебнул из кружки и начал рассказывать далее:
- Жид обмер; однако ж свиньи, на ногах, длинных, как ходули, повлезали в окна и мигом оживили жида плетеными тройчатками, заставя его плясать повыше вот этого сволока. Жид - в ноги, признался во всем... Только свитки нельзя уже было воротить скоро. Пана обокрал на дороге какой-то цыган и продал свитку перекупке; та привезла ее снова на Сорочинскую ярмарку, но с тех пор уже никто ничего не стал покупать у ней. Перекупка дивилась, дивилась и, наконец, смекнула: верно, виною всему красная свитка. …Не думая, не гадая долго, бросила в огонь - не горит бесовская одежда! "Э, да это чертов подарок!" Перекупка умудрилась и подсунула в воз одному мужику, вывезшему продавать масло. Дурень и обрадовался; только масла никто и спрашивать не хочет. "Эх, недобрые руки подкинули свитку!" Схватил топор и изрубил ее в куски; глядь - и лезет один кусок к другому, и опять целая свитка. Перекрестившись, хватил топором в другой раз, куски разбросал по всему месту и уехал.
Только с тех пор каждый год, и как раз во время ярмарки, черт с свиною личиною ходит по всем площади, хрюкает и подбирает куски своей свитки. Теперь, говорят, одного только левого рукава недостает ему…
Другая половина слова замерла на устах рассказчика... Окно брякнуло с шумом; стекла, звеня, вылетели вон, и страшная свиная рожа выставилась, поводя очами, как будто спрашивая: "А что вы тут делаете, добрые люди?" Ужас оковал всех находившихся в хате», – гости вместе с хозяевами без памяти разбежались из хаты куда попало.
«Увеличившийся шум и хохот заставили очнуться наших мертвецов, Солопия и его супругу, которые, полные прошедшего испуга, долго глядели в ужасе неподвижными глазами на смуглые лица цыган: озаряясь светом, неверно и трепетно горевшим, они казались диким сонмищем гномов, окруженных тяжелым подземным паром, в мраке непробудной ночи», - так хозяева хаты нашлись в цыганском таборе... Помогавшие жениху цыгане устроили представление или… Не спрашивайте, - Автор не ответит!
После ряда усмиривших мачеху подобных происшествий играется счастливая весёлая свадьба: «Гром, хохот, песни слышались тише и тише. Смычок умирал, слабея и теряя неясные звуки в пустоте воздуха. Еще слышалось где-то топанье, что-то похожее на ропот отдаленного моря, и скоро все стало пусто и глухо.
Не так ли и радость, прекрасная и непостоянная гостья, улетает от нас, и напрасно одинокий звук думает выразить веселье? В собственном эхе слышит уже он грусть и пустыню и димо внемлет ему. Не так ли резвые други бурной и вольной юности, поодиночке, один за другим, теряются по свету и оставляют, наконец, одного старинного брата их? Скучно оставленному! И тяжело и грустно становится сердцу, и нечем помочь ему». КОНЕЦ РАССКАЗА
…………………………………………………………………..
ТАКОВ МЕТОД ЛУКАВОГО АВТОРА: позабавил, – с красивою таинственность заставил замереть в состоянии, случающемся от страшных сказок, – и под конец опечалил философским напоминание о скоротечности жизни…
* * * * * *
Н.В. ГОГОЛЬ. ВЕЧЕР НАКАНУНЕ ИВАНА КУПАЛА. БЫЛЬ, РАСКАЗАННАЯ ДЬЯЧКОМ * * * ЦЕРКВИ. ПОВЕСТЬ из цикла «ВЕЧЕРА НА ХУТОРЕ БЛИЗ ДИКАНЬКИ». 1829 -1830.
СЮЖЕТ. Бедняк - работник Петро любит дочь богатого хозяина – Пидорку. Заметив склонность своей дочери к бедняку хозяин выгоняет Петро: сватайся, когда разбогатеешь! Чтобы в ночь на Ивана Купалу найти дающий богатство цветок папоротника Петро связывается с нечистой силой. За богатство ведьма требует невинной крови украденного ребёнка, которым оказывается маленький брат Пидорки.
«”Нет, не видать тебе золота, покаместь не достанешь крови человеческой!” — сказала ведьма и подвела к нему дитя, лет шести, накрытое белою простынею, показывая знаком, чтобы он отсек ему голову. Остолбенел Петро. Малость, отрезать ни за что, ни про что человеку голову, да еще и безвинному ребенку! В сердцах, сдернул он простыню, накрывавшую его голову, и что же? Перед ним стоял Ивась. И ручонки сложило бедное дитя накрест; и головку повесило… Как бешеный, подскочил с ножом к ведьме Петро и уже занес было руку…
”А что ты обещал за девушку?..” — грянул Басаврюк (местный чёрт)... Ведьма топнула ногою: синее пламя выхватилось из земли; середина ее вся осветилась и стала как будто из хрусталя вылита; и все, что ни было под землею, сделалось видимо, как на ладони. Червонцы, дорогие камни, в сундуках, в котлах, грудами были навалены под тем самым местом, где они стояли. Глаза его загорелись… ум помутился… Как безумный, ухватился он за нож, и безвинная кровь брызнула ему в очи… Дьявольский хохот загремел со всех сторон. Безобразные чудища стаями скакали перед ним. Ведьма, вцепившись руками за обезглавленный труп, как волк, пила из него кровь… Все пошло кругом в голове его! Собравши все силы, бросился бежать он. Все покрылось перед ним красным цветом. Деревья все в крови, казалось, горели и стонали. Небо, раскалившись, дрожало… Огненные пятна, что молнии, мерещились ему в глаза. Выбившись из сил, вбежал он в свою лачужку и, как сноп, повалился на землю. Мертвый сон охватил его.
Два дни и две ночи спал Петро без просыпа. Очнувшись на третий день, долго осматривал он углы своей хаты; но напрасно старался что-нибудь припомнить: память его была как карман старого скряги, из которого полушки не выманишь…»
Разбогатевший Петро женился на Пидорке, только не было им счастья: всё как безумный молча сидел муж, да пытался вспомнить чего-то:
«Как будто прикованный, сидит посереди хаты, поставив себе в ноги мешки с золотом. Одичал, оброс волосами, стал страшен, и все думает об одном, все силится припомнить что-то, и сердится, и злится, что не может вспомнить… Бешенство овладевает им: как полоумный, грызет и кусает себе руки и в досаде рвет клоками волоса, покамест, утихнув, не упадет, будто в забытьи, и после снова принимается припоминать, и снова бешенство, и снова мука. Что это за напасть Божия?…» - гоголевский вариант «Скупого рыцаря»!
«Жизнь не в жизнь стала Пидорке» - ей советуют хорошую знахарку-колдунью. И Пидорка приводит ТУ САМУЮ ВЕДЬМУ: «Петро в беспамятстве лежал на лавке и не примечал вовсе новой гостьи. Как вот, мало-помалу, стал приподниматься и всматриваться. Вдруг весь задрожал, как на плахе; волосы поднялись горою… и он засмеялся таким хохотом, что страх врезался в сердце Пидорки. ”Вспомнил, вспомнил!” — закричал он в страшном весельи и, размахнувши топор, пустил им со всей силы в старуху…
Старуха пропала, и дитя лет семи, в белой рубашке, с накрытою головою, стало посереди хаты… Простыня слетела. ”Ивась!” — закричала Пидорка и бросилась к нему; но привидение, все с ног до головы, покрылось кровью и осветило всю хату красным светом… В испуге выбежала она в сени; но, опомнившись немного, хотела было помочь ему; напрасно! дверь захлопнулась за нею так крепко, что не под силу было отпереть.
Сбежались люди; принялись стучать; высадили дверь: хоть бы душа одна. Вся хата полна дыма, и посередине только, где стоял Петрусь, куча пеплу, от которого местами подымался еще пар. Кинулись к мешкам: одни битые черепки лежали вместо червонцев…»
* * * * * *
Н.В. ГОГОЛЬ. МАЙСКАЯ НОЧЬ ИЛИ УТОПЛЕННИЦА. 1829 –1830 г. СЮЖЕТ. Отец мешает сыну Левку женится на любимой. Молодые казаки помогают Левку дурачить отца. Помогают и мифические персонажи! ПОВЕСТЬ разбита на VI главок: из них – V. УТОПЛЕННИЦА – вся есть СОН молодого влюблённого казака Левко:
«Виновник всей этой кутерьмы (Левко) медленно подходил к старому дому и пруду. …Неподвижный пруд подул свежестью на усталого пешехода и заставил его отдохнуть на берегу. Все было тихо; в глубокой чаще леса слышались только раскаты соловья. Непреодолимый сон быстро стал смыкать ему зеницы; усталые члены готовы были забыться и онеметь; голова клонилась… ”Нет, эдак я засну еще здесь!” — говорил он, подымаясь на ноги и протирая глаза. Оглянулся: ночь казалась перед ним еще блистательнее. Какое-то странное, упоительное сияние примешалось к блеску месяца. …Серебряный туман пал на окрестность. …С изумлением глядел он в неподвижные воды пруда: старинный господский дом, опрокинувшись вниз, виден был в нем чист, и в каком-то ясном величии…»
Левко снится якобы случившаяся в прошлом история, как ведьма - мачеха погубила падчерецу. Ставшей Русалкой Падчерице Левко помогает найти прячущуюся от неё ведьму - мачеху. За это Русалка – Панночка помогает Левко жениться на любимой девушке.
«Панночка засмеялась…”Чем наградить тебя, парубок? Я знаю, тебе не золото нужно: ты любишь Ганну; но суровый отец мешает тебе жениться на ней. Он теперь не помешает; возьми, отдай ему эту записку…” Белая ручка протянулась, лицо ее как-то чудно засветилось и засияло… С непостижимым трепетом и томительным биением сердца схватил он записку и… проснулся».
VI. ПРОБУЖДЕНИЕ. «”Неужели это я спал? — сказал про себя Левко, вставая с небольшого пригорка. — Так живо, как будто наяву!.. Чудно, чудно! ”»; «И чрез несколько минут все уже уснуло на селе; один только месяц так же блистательно и чудно плыл в необъятных пустынях роскошного украинского неба. Так же торжественно дышало в вышине, и ночь, божественная ночь, величественно догорала. Так же прекрасна была земля, в дивном серебряном блеске; но уже никто не упивался ими: все погрузилось в сон…» – таким образом в КОНЦЕ Повести СОН приобретает вселенские размеры: сон счастья, сны искусства...
Здесь и в дальнейшем СОН и МИСТИКУ Гоголь использует как обнажённый литературный приём для занятности сюжета - для прикрытия сатиры – для лирических обобщений. Подобный СОН играет сюжетообразующую роль в более чем половине произведений Гоголя. Что в русской литературе – АБСОЛЮТНЫЙ РЕКОРД!
* * * * * *
Н.В. ГОГОЛЬ. ПРОПАВШАЯ ГРАМОТА. ПОВЕСТЬ из цикла «ВЕЧЕРА НА ХУТОРЕ БЛИЗ ДИКАНЬКИ». 1829 -1830 г. Герой рассказа – дед рассказчика, посланный с грамотой к самой царице. По дороге дед дружится с попутчиками – тоже казаками. Один из них признаётся товарищам, что душа его продана нечистому и просит покараулить его, чтоб нечистый не уволок:
«— Эх, хлопцы! гулял бы, да в ночь эту срок молодцу! Эй, братцы! — сказал он, хлопнув по рукам их, — эй, не выдайте! не поспите одной ночи, век не забуду вашей дружбы!
Почему ж не пособить человеку в таком горе? …Дед, спросивши треть ведра на троих, отправился в сарай. Все трое легли рядом. Только не успел он повернуться, как видит, что его земляки спят уже мертвецким сном. …Нечего делать, пришлось одному караулить. …Вот и чудится ему, что из-за соседнего воза что-то серое выказывает роги... Тут глаза его начали смыкаться так, что принужден он был ежеминутно протирать кулаком и промывать оставшеюся водкой. Но как скоро немного прояснились они, все пропадало. Наконец, мало погодя, опять показывается из-под воза чудище... Дед вытаращил глаза сколько мог; но проклятая дремота все туманила перед ним; руки его окостенели; голова скатилась, и крепкий сон схватил его так, что он повалился словно убитый. Долго спал дед…»
Вместе с казаком пропали и кони (намёк лукавого автора на прикрытое якобы проделками нечистой силы воровство) и ценная для царицы грамота. За которой деду приходится идти в Ад. В аду он выигрывает грамоту в карты и на сатанинском коне скачет назад на землю:
«...Как очнулся немного и осмотрелся, то уже рассвело совсем; перед ним мелькали знакомые места, и он лежал на крыше своей же хаты. Перекрестился дед, когда слез долой. Экая чертовщина! что за пропасть, какие с человеком чудеса делаются! Глядь на руки — все в крови; посмотрел в стоящую торчмя бочку с водою — и лицо также. Обмывшись хорошенько, чтобы не испугать детей, входит он потихоньку в хату; смотрит: дети пятятся к нему задом и в испуге указывают ему пальцами, говоря:
“Дывысъ, дывысь, маты, мов дурна, скаче!” (Мать как сумасшедшая скачет!) И в самом деле, баба сидит, заснувши перед гребнем, держит в руках веретено и, сонная, подпрыгивает на лавке. Дед, взявши за руку потихоньку, разбудил ее:
”Здравствуй, жена! здорова ли ты?” Та долго смотрела, выпуча глаза, и, наконец, уже узнала деда и рассказала, как ей снилось, что печь ездила по хате, выгоняя вон лопатою горшки, лоханки, и черт знает что еще такое. ”Ну, — говорит дед Н.В. ГОГОЛЬ тебе во сне, мне наяву. Нужно, вижу, будет освятить нашу хату…”»
* * * * * *
Н.В. ГОГОЛЬ. НОЧЬ ПЕРЕД РОЖДЕСТВОМ. ПОВЕСТЬ из цикла «ВЕЧЕРА НА ХУТОРЕ БЛИЗ ДИКАНЬКИ». Вся это повесть – сказка о чёрте, который в ночь перед Рождеством не смеет пакостить людям. С помощью чёрта влюблённый кузнец Вакула добывает черевички – туфельки самой русской царицы для своей любимой капризной Оксаны… Цитировать здесь бесполезно: ВЕСЬ ТЕКСТ СДЕЛАН ПО ТИПУ ВОШЕБНОГО СНА.
* * * * * *
Н.В. ГОГОЛЬ. СТРАШНАЯ МЕСТЬ. ПОВЕСТЬ из цикла «ВЕЧЕРА НА ХУТОРЕ БЛИЗ ДИКАНЬКИ».1829 —1832. СЮЖЕТ. Чудные дела стали происходить в окрестностях Киева: явился страшный проклятый колдун урод. А к пану Даниле Бурульбашу приехал старый отец его жены Катерины. Она рассказывает мужу свой страшный СОН:
«Снилось мне, чудно, право, и так живо, будто наяву, — снилось мне, что отец мой есть тот самый урод, которого мы видали у есаула. Но прошу тебя, не верь сну. Таких глупостей не привидится! Будто я стояла перед ним, дрожала вся, боялась, и от каждого слова его стонали мои жилы. Если бы ты слышал, что он говорил… Говорил: ”Ты посмотри на меня, Катерина, я хорош! Люди напрасно говорят, что я дурен. Я буду тебе славным мужем. Посмотри, как я поглядываю очами!” Тут навел он на меня огненные очи, я вскрикнула и пробудилась.
— Да, сны много говорят правды», - пан Данило выслеживает, что отец жены, действительно колдун и вызывает – мучает душу своей дочери Катерины. Данило подсматривает колдовство - вызов души Катерины:
- О! зачем ты меня вызвал? — тихо простонала она (душа). — Мне было так радостно. Я была в том самом месте, где родилась и прожила пятнадцать лет. О, как хорошо там! Как зелен и душист тот луг, где я играла в детстве: и полевые цветочки те же… О, как обняла меня добрая мать моя! Какая любовь у ней в очах! Она приголубливала меня, целовала в уста и щеки, расчесывала частым гребнем мою русую косу…
Отец! — тут она вперила в колдуна бледные очи, — зачем ты зарезал мать мою?
Грозно колдун погрозил пальцем.
— Разве я тебя просил говорить про это? — И воздушная красавица задрожала. — Где теперь пани твоя?
— Пани моя, Катерина, теперь заснула, а я и обрадовалась тому, вспорхнула и полетела. Мне давно хотелось увидеть мать. Мне вдруг сделалось пятнадцать лет. Я вся стала легка, как птица. Зачем ты меня вызвал?
--Ты помнишь все то, что я говорил тебе вчера? — спросил колдун так тихо, что едва можно было расслушать.
— Помню, помню; но чего бы не дала я, чтобы только забыть это! Бедная Катерина! она многого не знает из того, что знает душа ее».
Колдун требует, чтобы душа согласилась на замужество Катерины с ним - со своим отцом. В противном случае угрожает смертью любимого мужа.
Дома Данило будит жену:
— Как хорошо ты сделал, что разбудил меня! — говорила Катерина, протирая очи шитым рукавом своей сорочки и разглядывая с ног до головы стоявшего перед нею мужа. — Какой страшный сон мне виделся! Как тяжело дышала грудь моя! Ух!.. Мне казалось, что я умираю…
— Какой же сон, уж не этот ли? — и стал Бурульбаш рассказывать жене своей все им виденное».
Колдуна затворяют в подвал,но он бежит и подстраивает гибель пана Данилы. После гибели мужа снова терзают Катерину жуткие сны:
— Мне нет от него покоя! …Думала, буду хоть в тишине растить на месть сына… Страшен, страшен привиделся он мне во сне! Боже сохрани и вам увидеть его! Сердце мое до сих пор бьется. ”Я зарублю твое дитя, Катерина, — кричал он, — если не выйдешь за меня замуж!..” — и, зарыдав, кинулась она к колыбели, а испуганное дитя протянуло ручонки и кричало.
За отказ души нарушить божьи заповеди убивает маленького сына ребёнка Катерины. В итоге отец убивает бросившуюся на него безумную Катерину, но сам наказан божьи судом. Особую мистическую прелесть повести придают дивно выписанные волхования колдуна:
«Тихо вошел он (КОЛДУН), …поставил на стол, закрытый скатертью, горшок и стал бросать длинными руками своими какие-то неведомые травы; взял кухоль, выделанный из какого-то чудного дерева, почерпнул им воды и стал лить, шевеля губами и творя какие-то заклинания. Показался розовый свет в светлице; и страшно было глянуть тогда ему в лицо: оно казалось кровавым, глубокие морщины только чернели на нем, а глаза были как в огне. Нечестивый грешник! уже и борода давно поседела, и лицо изрыто морщинами, и высох весь, а все еще творит богопротивный умысел. Посреди хаты стало веять белое облако, и что-то похожее на радость сверкнуло в лицо его. Но отчего же вдруг стал он недвижим, с разинутым ртом, не смея пошевелиться, и отчего волосы щетиною поднялись на его голове? В облаке перед ним светилось чье-то чудное лицо. Непрошеное, незваное, явилось оно к нему в гости; чем далее, выяснивалось больше и вперило неподвижные очи» — колдуну явился свыше предречённый мститель.
СТРАШНАЯ МЕСТЬ – русский вариант модной в Европе готической повести с мистикой, ужасами, часто – колдовством.
* * * * * *
Н.В. ГОГОЛЬ. ИВАН ФЁДОРОВИЧ ШПОНЬКА И ЕГО ТЁТУШКА. ПОВЕСТЬ из цикла «ВЕЧЕРА НА ХУТОРЕ БЛИЗ ДИКАНЬКИ». 1829—1832.
СЮЖЕТ. Властная тётушка хочет женить очень робкого человека, поручика в отставке Ивана Фёдоровича. Тот пугается и видит о женитьбе СТРАШНЫЙ СОН:
«Иван Федорович стоял, как будто громом оглушенный. Правда, Марья Григорьевна очень недурная барышня; но жениться!.. это казалось ему так странно, так чудно, что он никак не мог подумать без страха. Жить с женою!.. непонятно! Он не один будет в своей комнате, но их должно быть везде двое!.. Пот проступал у него на лице, по мере того чем более углублялся он в размышление.
Ранее обыкновенного лег он в постель, но, несмотря на все старания, никак не мог заснуть. Наконец желанный сон, этот всеобщий успокоитель, посетил его; но какой сон! еще несвязнее сновидений он никогда на видывал. То снилось ему, что вокруг него все шумит, вертится, а он бежит, бежит, не чувствует под собою ног… вот уже выбивается из сил… Вдруг кто-то хватает его за ухо.
«Ай! кто это?» — «Это я, твоя жена!» — с шумом говорил ему какой-то голос. И он вдруг пробуждался. То представлялось ему, что он уже женат, что все в домике их так чудно, так странно: в его комнате стоил вместо одинокой — двойная кровать. На стуле сидит жена. Ему странно; он не знает, как подойти к ней, что говорить с нею, и замечает, что у нее гусиное лицо. Нечаянно поворачивается он в сторону и видит другую жену, тоже с гусиным лицом. Поворачивается в другую сторону — стоит третья жена. Назад — еще одна жена. Тут его берет тоска.
Он бросился бежать в сад; но в саду жарко. Он снял шляпу, видит: и в шляпе сидит жена. Пот выступил у него на лице. Полез в карман за платком — и в кармане жена; вынул из уха хлопчатую бумагу — и там сидит жена… То вдруг он прыгал на одной ноге, а тетушка, глядя на него, говорила с важным видом: ”Да, ты должен прыгать, потому что ты теперь уже женатый человек”. Он к ней — но тетушка уже не тетушка, а колокольня. И чувствует, что его кто-то тащит веревкою на колокольню. «Кто это тащит меня?» — жалобно проговорил Иван Федорович. ”Это я, жена твоя, тащу тебя, потому что ты колокол». — «Нет, я не колокол, я Иван Федорович!” — кричал он. ”Да, ты колокол”, — говорил, проходя мимо, полковник П*** пехотного полка.
То вдруг снилось ему, что жена вовсе не человек, а какая-то шерстяная материя; что он в Могилеве приходит в лавку к купцу. "Какой прикажете материи? — говорит купец. — Вы возьмите жены, это самая модная материя! очень добротная! из нее все теперь шьют себе сюртуки". Купец меряет и режет жену. Иван Федорович берет под мышку, идет к жиду, портному. ”Нет, — говорит жид, — это дурная материя! Из нее никто не шьет себе сюртука…”
В страхе и беспамятстве просыпался Иван Федорович. Холодный пот лился с него градом. Как только встал он поутру, тотчас обратился к гадательной книге, в конце которой один добродетельный книгопродавец, по своей редкой доброте и бескорыстию, поместил сокращенный снотолкователь. Но там совершенно не было ничего, даже хотя немного похожего на такой бессвязный сон.
Между тем в голове тетушки созрел совершенно новый замысел, о котором узнаете в следующей главе»… - КОНЕЦ.
Обещание следующей главы с замыслом тётушки ложно, - Автор нарочно обрывает рассказ НЕЛЕПЫМ СНОМ героя… Непонятно даже, как характеризовать его! Героя – ни то, ни сё… какого то ненужного в жизни. Да и окружающие его лица… Так что же это: жизнь подобная сну? Либо сон, подобный в нелепости странной жизни? Решение за Читателем: ОН ведь, как и всякий человек, любит толковать СНЫ?!
* * * * * *
Н.В. ГОГОЛЬ. ЗАКОЛДОВАННОЕ МЕСТО. РАССКАЗ из цикла «ВЕЧЕРА НА ХУТОРЕ БЛИЗ ДИКАНЬКИ». СЮЖЕТ. Дед Рассказчика караулит бахчу с арбузами. С проезжими людьми все пьют, танцуют. Дед попадает на странное место, где ноги не танцуют:
«…Не подымаются ноги, да и только! Что за пропасть! Разогнался снова, дошел до середины — не берет! что хочь делай: не берет, да и не берет! ноги как деревянные стали! ”Вишь, дьявольское место! вишь, сатанинское наваждение! впутается же Ирод, враг рода человеческого!” …Пустился снова и начал чесать дробно, мелко, любо глядеть; до середины — нет! не вытанцывается, да и полно!
— А, шельмовский сатана! чтоб ты подавился гнилою дынею! чтоб еще маленьким издохнул, собачий сын! вот на старость наделал стыда какого!.. И в самом деле сзади кто-то засмеялся. Оглянулся: ни баштану, ни чумаков, ничего; назади, впереди, по сторонам — гладкое поле.
— Э! ссс... вот тебе на! Начал прищуривать глаза — место, кажись, не совсем незнакомое: сбоку лес, из-за леса торчал какой-то шест и виделся прочь далеко в небе. Что за пропасть! да это голубятня, что у попа в огороде! …Поколесивши кругом, наткнулся он на дорожку. Месяца не было; белое пятно мелькало вместо него сквозь тучу. ”Быть завтра большому ветру!” — подумал дед. Глядь, в стороне от дорожки на могилке вспыхнула свечка.
— Вишь! — стал дед и руками подперся в боки, и глядит: свечка потухла; вдали и немного подалее загорелась другая. — Клад! — закричал дед. — Я ставлю Бог знает что, если не клад! — и уже поплевал было в руки, чтобы копать, да спохватился, что нет при нем ни заступа, ни лопаты. — Эх, жаль! ну, кто знает, может быть, стоит только поднять дерн, а он тут и лежит, голубчик!» - с приключениями и кознями нечистой силы дед притащил домой запечатанный горшок - с кладом?
«Что ж бы, вы думали, такое там было? ну, по малой мере, подумавши, хорошенько, а? золото? Вот то-то, что не золото: сор, дрязг... стыдно сказать, что такое. Плюнул дед, кинул котел и руки после того вымыл.
И с той поры заклял дед и нас верить когда-либо черту.
— И не думайте! — говорил он часто нам, — все, что ни скажет враг Господа Христа, все солжет, собачий сын! У него правды и на копейку нет! …А то проклятое место, где не вытанцывалось, загородил плетнем, велел кидать все, что ни есть непотребного, весь бурьян и сор, который выгребал из баштана. Так вот как морочит нечистая сила человека!» - КОНЕЦ цикла повестей, рассказов, сказок и прибауток «ВЕЧЕРА НА ХУТОРЕ БЛИЗ ДИКАНЬКИ».
.........................................
ОБРАТИМ ВНИМАНИЕ НА КОМПАНОВКУ «ВЕЧЕРОВ…»: в Части Первой – рассказы таинственные, с якобы нечистой силой. В Части Второй: «Ночь перед Рождеством» - волшебная сказка; «Страшная месть» - в готическом стиле якобы легенда (самый страшный рассказ!). Третье произведение – «Иван Фёдорович Шпонька…» -- не имеющее никакого отношения к мистике нечто вроде сатиры… Последнее «Заколдованное место» -- тоже нечто вроде озорной под видом мистики сатиры. Странное окончание волшебству: словно дверь в него намеренно захлопнули!
* * * * * *
Н.В. ГОГОЛЬ. Новый цикл -- «МИРГОРОД» включает: Часть 1. «СТАРОСВЕТСКИЕ ПОМЕЩИКИ», «ТАРАС БУЛЬБА»; Часть 2. «ВИЙ», «ПОВЕСТЬ О ТОМ, КАК ПОССОРИЛСЯ ИВАН ИВАНОВИЧ С ИВАНОМ НИКИФОРОВИЧЕМ».
Компановка цикла кольцевая: МИРГОРОД. Часть 1. «Старосветские…» -- нечто вроде бытовой легенды о том, какую власть имеют суеверия над душой «маленького» человека – как мирный обыватель до смерти боится всего нового; «Тарас Бульба» -- эффектная «костюмированная» повесть из героического прошлого Малороссии. Когда за любовь и к женщине, и к Родине без сожаления платили жизнью. И за предательство платили жизнью. Но часто любовь к женщине сплетена с предательством…
МИРГОРОД. Часть 2. «ВИЙ». Три не слишком примерного поведения Бурсака (учащиеся духовной семинарии) отпущены – шагают в свои деревни на каникулы. По пути они просятся на одиноком хуторе переночевать. Старуха хозяйка хутора оказывается ведьмой: ночью она на манер лошади оседлав философа Хому (старший курс в бурсе), летает на нём по небу. Хома молитвою заставляет ведьму спустится вниз: на земле он смертно колотит старуху… И вдруг видит, что колотит красавицу панночку… Убежав, Фома возвращается в бурсу. Но его насильно отправляют к богатому сотнику – творить молитвы по его умершей дочери, которая возвратилась домой смертельно избитая…
Умершая панночка – убитая ведьма. Все хуторяне об этом знают. Для «подогревания» ситуации при Хоме хуторяне рассказывают соответствующие истории о похождениях ведьмы. Возможно, Читателю как раз эти истории покажутся наивными, но не Хоме (Войдём в его положение!). Ведь три ночи он должен в заброшенной церкви читать наедине с покойницей молитвы. Как следовало ожидать, ночью мёртвая встаёт из гроба и вместе с другой нечистой силой пытается схватить Фому для мести. Первые две ночи Хома, очертив вокруг себя магический круг спасается молитвами: в кругу его нечисть не видит.
На третью последнюю ночь страшного испытания панночка призывает на помощь себе и мелкой нечисти наиболее могущественное создание мрака – ВИЯ. Хома трясётся от страха, но ему и любопытно:
«"Не гляди!" -- шепнул какой-то внутренний голос философу. Не вытерпел он и глянул.
-- Вот он! -- закричал Вий и уставил на него железный палец. И все, сколько ни было, кинулись на философа. Бездыханный грянулся он на землю, и тут же вылетел дух из него от страха».
…………………………………………………………………..
"Вий -- есть колоссальное создание простонародного воображения. Таким именем называется у малороссиян начальник гномов, у которого веки на глазах идут до самой земли. Вся эта повесть есть народное предание. Я не хотел ни в чем изменить его и рассказываю почти в такой же простоте, как слышал." – Примечание Автора Н.В. Гоголя.
Один из друзей Хомы по бурсе так объясняет причину смерти: «А я знаю, почему пропал он: оттого, что побоялся. А если бы не боялся, то бы ведьма ничего не могла с ним сделать...» Хома -- от Фома – новозаветный персонаж не уверовавший в Воскресение Христа, пока последний не позволил ему вложить персты в свои раны. Хома и боялся, и, одновременно его волновала дьявольская красота.
Тяга к познанию того, что не следовало познавать, погубила: нечистая увидела «своего». Кроме того, Хома не забывал об обещанном ему отцом панночки – ведьмы золоте. В "ВИЕ" в более серьёзном варианте повторяется мотив «Заколдованного места»: «Что ни скажет враг Господа Христа, все солжет, собачий сын! У него правды и на копейку нет!» - Читатель должен еще помнить предыдущую рассказку!
А если вообще ничего не помнить? Тогда -- нечто вроде бытовой легенды, последняя – страшная в своей нелепости мелких ссор и серых дней повесть «Как поссорился Иван Иванович…» То есть магический круг замкнулся: произошло возвращение в мир «Старосветских помещиков» (первая повесть цикла), из которого со смертью безобидных старичков – хозяев (Филемон и Бавкида!) пропала даже тень человечности.
................................
Что же вся эта сонная чертовщина значит: где мораль?! Морали, помнится, ещё Пушкин не велел доискиваться. А значит это, что Николай Васильевич Гоголь уяснил для себя в методе творчества нечто важно: ему открылись некие законы работы сознания человека, - он научился добиваться определённого эффекта восприятия своих текстов…
Требуемый эффект Гоголь «обкатал» как на отдельных произведениях, так и на циклах рассказов. Обкатав метод до блеска на родном ему малоросском материале, Автор начал новый этап своего собственного развития, - поисков новых методов. Перед нами новый цикл уже не в Малороссии, но в туманном Петербурге случившихся историй -
* * * * * *
Н. В. ГОГОЛЬ. ПЕТЕРБУРГСКИЕ ПОВЕСТИ. НЕВСКИЙ ПРОСПЕКТ. ПОВЕСТЬ. 1834 г.
«НЕВСКИЙ ПРОСПЕКТ» — БЫТОВОЙ АНАЛОГ «МАЙСКОЙ НОЧИ», где вместо панночки – прекрасной доброй утопленницы будет прекрасная бездушная проститутка...
В "Невском проспекте" на фоне комичных похождений пошловатого ловеласа поручика Пирогова дан ряд снов страстно влюблённого бедного художника Пискарёва(литературный потомок "Евгения бедного" из "Медного всадника").
В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ ОБЪЕКТ СТРАСТИ Пискарёва – хорошенькая проститутка. В снах она – идеал совершенства. Попытка Пискарёва СНАМИ заслонить грубость жизни в итоге приводит художника к самоубийству. Вот художник впервые идёт за девушкой:
«…Он видел, как незнакомка летела по лестнице, оглянулась, положила на губы палец и дала знак следовать за собой. Колени его дрожали; чувства, мысли горели; молния радости нестерпимым острием вонзилась в его сердце. Нет, это уже не мечта! Боже! столько счастия в один миг! такая чудесная жизнь в двух минутах! Но не во сне ли это все?» - сон наяву привёл в публичный дом.
Дома Пискарёв страдает: «…Уже и полночь давно минула, колокол башни бил половину первого, а он сидел неподвижный, без сна, без деятельного бдения. Дремота, воспользовавшись его неподвижностью, уже было начала тихонько одолевать его, уже комната начала исчезать, один только огонь свечи просвечивал сквозь одолевавшие его грезы, как вдруг стук у дверей заставил его вздрогнуть и очнуться. Дверь отворилась, и вошел лакей в богатой ливрее. В его уединенную комнату никогда не заглядывала богатая ливрея, притом в такое необыкновенное время...
— Та барыня, — произнес с учтивым поклоном лакей, — у которой вы изволили за несколько часов пред сим быть, приказала просить вас к себе и прислала за вами карету. Пискарев стоял в безмолвном удивлении: "Карету, лакей в ливрее!.. Нет, здесь, верно, есть какая-нибудь ошибка..."
— Послушайте, любезный, — произнес он с робостью, — вы, верно, не туда изволили зайти…
— Нет, сударь, я не ошибся. Ведь вы изволили проводить барыню пешком к дому, что в Литейной, в комнату четвертого этажа? — Я. — Ну, так пожалуйте поскорее, барыня непременно желает видеть вас и просит вас уже пожаловать прямо к ним на дом.
Пискарев сбежал с лестницы. На дворе точно стояла карета. Он сел в нее, дверцы хлопнули, камни мостовой загремели под колесами и копытами — и освещенная перспектива домов с яркими вывесками понеслась мимо каретных окон.
…Карета остановилась перед ярко освещенным подъездом, и его разом поразили: ряд экипажей, говор кучеров, ярко освещенные окна и звуки музыки. Лакей в богатой ливрее высадил его из кареты и почтительно проводил в сени с мраморными колоннами… Воздушная лестница с блестящими перилами, надушенная ароматами, неслась вверх. Он уже был на ней, уже взошел в первую залу, испугавшись и попятившись с первым шагом от ужасного многолюдства. Необыкновенная пестрота лиц привела его в совершенное замешательство; ему казалось, что какой-то демон искрошил весь мир на множество разных кусков и все эти куски без смысла, без толку смешал вместе.
…Один уже смиренный вид Пискарева, прислонившегося с боязнию к колонне, показывал, что он растерялся вовсе. В это время толпа обступила танцующую группу. Они неслись, …в платьях, сотканных из самого воздуха; небрежно касались они блестящими ножками паркета и были более эфирны, нежели если бы вовсе его не касались. Но одна между ими всех лучше, всех роскошнее и блистательнее одета. Невыразимое, самое тонкое сочетание вкуса разлилось во всем ее уборе… Она и глядела и не глядела на обступившую толпу зрителей, прекрасные длинные ресницы опустились равнодушно, и сверкающая белизна лица ее еще ослепительнее бросилась в глаза…
Пискарев употребил все усилия, чтобы раздвинуть толпу и рассмотреть ее… Но вот он продрался-таки вперед и взглянул на свое платье, желая прилично оправиться. Творец небесный, что это! На нем был сюртук и весь запачканный красками: спеша ехать, он позабыл даже переодеться в пристойное платье. Он покраснел до ушей и, потупив голову, хотел провалиться, но провалиться решительно было некуда: камер-юнкеры в блестящем костюме сдвинулись позади его совершенною стеною. Он уже желал быть как можно подалее от красавицы с прекрасным лбом и ресницами. Со страхом поднял он глаза посмотреть, не глядит ли она на него: Боже! она стоит перед ним... Но что это? что это? "Это она!" — вскрикнул он почти во весь голос. В самом деле, это была она, та самая, которую встретил он на Невском и которую проводил к ее жилищу. Она подняла между тем свои ресницы и глянула на всех своим ясным взглядом. "Ай, ай, ай, как хороша!.." — мог только выговорить он с захватившимся дыханием.
Она обвела своими глазами весь круг, наперерыв жаждавший остановить ее внимание, но с каким-то утомлением и невниманием она скоро отвратила их и встретилась с глазами Пискарева. О, какое небо! какой рай! дай силы, Создатель, перенести это! жизнь не вместит его, он разрушит и унесет душу! Она подала знак, но не рукою, не наклонением головы, нет, в ее сокрушительных глазах выразился этот знак таким тонким незаметным выражением, что никто не мог его видеть, но он видел, он понял его. Танец длился долго; утомленная музыка, казалось, вовсе погасала и замирала, и опять вырывалась, визжала и гремела; наконец — конец!
Она села, грудь ее воздымалась под тонким дымом газа; рука ее (Создатель, какая чудесная рука!) упала на колени, сжала под собою ее воздушное платье, и платье под нею, казалось, стало дышать музыкою, и тонкий сиреневый цвет его еще виднее означил яркую белизну этой прекрасной руки. Коснуться бы только ее — и ничего больше! …Он стоял у ней за стулом, не смея говорить, не смея дышать.
— Вам было скучно? — произнесла она. — Я также скучала. Я замечаю, что вы меня ненавидите... — прибавила она, потупив свои длинные ресницы...
— Вас ненавидеть! мне? я... — хотел было произнесть совершенно потерявшийся Пискарев и наговорил бы, верно, кучу самых несвязных слов, но в это время подошел камергер…
— Как это несносно! — сказала она, подняв на него свои небесные глаза. — Я сяду на другом конце зала; будьте там! - Она проскользнула между толпою и исчезла. Он как помешанный растолкал толпу и был уже там… — Вы здесь, — произнесла она тихо. — Я буду откровенна перед вами… Вам кажутся странными мои поступки, но я вам открою тайну: будете ли вы в состоянии, — произнесла она, устремив пристально на его глаза свои, — никогда не изменить ей?
— О, буду! буду! буду!.. Но в это время подошел довольно пожилой человек… Она умоляющим взглядом посмотрела на Пискарева… Он отправился вслед за нею; но толпа разделила их. …Он перебежал в другую комнату — и там нет ее. В третью — тоже нет. "Где же она? дайте ее мне! о, я не могу жить, не взглянувши на нее! мне хочется выслушать, что она хотела сказать", — но все поиски его оставались тщетными. Беспокойный, утомленный, он прижался к углу и смотрел на толпу; но напряженные глаза его начали ему представлять все в каком-то неясном виде. Наконец ему начали явственно показываться стены его комнаты. Он поднял глаза; перед ним стоял подсвечник с огнем, почти потухавшим в глубине его…
Так это он спал! Боже, какой сон! И зачем было просыпаться? зачем было одной минуты не подождать: она бы, верно, опять явилась! Досадный свет неприятным своим тусклым сиянием глядел в его окна... О, как отвратительна действительность! Что она против мечты? Он разделся наскоро и лег в постель, закутавшись одеялом, желая на миг призвать улетевшее сновидение. Сон, точно, не замедлил к нему явиться, но представлял ему вовсе не то, что бы желал он видеть: то поручик Пирогов являлся с трубкою, то академический сторож, … и тому подобная чепуха.
До самого полудня пролежал он в постеле, желая заснуть; но она не являлась. …Все откинувши, все позабывши, сидел он с сокрушенным, с безнадежным видом, полный только одного сновидения. …Так просидел он до самого вечера и с жадностию бросился в постель. …Долго боролся он с бессонницею, наконец пересилил ее. Опять какой-то сон, какой-то пошлый, гадкий сон. "Боже, умилосердись: хотя на минуту, хотя на одну минуту покажи ее!" Он опять ожидал вечера, опять заснул, опять снился какой-то чиновник, который был вместе и чиновник и фагот; о, это нестерпимо! Наконец она явилась! ее головка и локоны... она глядит... О, как ненадолго! опять туман, опять какое-то глупое сновидение.
Наконец сновидения сделались его жизнию, и с этого времени вся жизнь его приняла странный оборот: он, можно сказать, спал наяву и бодрствовал во сне. …Наконец сон начал его оставлять вовсе.
…Он слышал, что есть средство восстановить сон — для этого нужно принять только опиум.(Пискарёв достаёт опиум)
…Пришедши домой, он отлил несколько капель в стакан с водою и, проглотив, завалился спать. Боже, какая радость! Она! опять она! но уже совершенно в другом виде. О, как хорошо сидит она у окна деревенского светлого домика! наряд ее дышит такою простотою, в какую только облекается мысль поэта. Прическа на голове ее...
Создатель, как проста эта прическа и как она идет к ней! Коротенькая косынка была слегка накинута на стройной ее шейке; все в ней скромно, все в ней — тайное, неизъяснимое чувство вкуса. Как мила ее грациозная походка! как музыкален шум ее шагов и простенького платья! как хороша рука ее, стиснутая волосяным браслетом! Она говорит ему со слезою на глазах: "Не презирайте меня: я вовсе не та, за которую вы принимаете меня. Взгляните на меня, взгляните пристальнее и скажите: разве я способна к тому, что вы думаете?" — "О! нет, нет! пусть тот, кто осмелится подумать, пусть тот..."
Но он проснулся, растроганный, растерзанный, с слезами на глазах. ”Лучше бы ты вовсе не существовала! не жила в мире, а была бы создание вдохновенного художника! …Боже, что за жизнь наша! вечный раздор мечты с существенностью!”
Беспрестанное устремление мыслей к одному наконец взяло такую власть над всем бытием его и воображением, что желанный образ являлся ему почти каждый день, всегда в положении противуположном действительности, потому что мысли его были совершенно чисты, как мысли ребенка. Чрез эти сновидения самый предмет как-то более делался чистым и вовсе преображался. Приемы опиума еще более раскалили его мысли, и если был когда-нибудь влюбленный до последнего градуса безумия, стремительно, ужасно, разрушительно, мятежно, то этот несчастный был он.
Из всех сновидений одно было радостнее для него всех: ему представилась его мастерская, он так был весел, с таким наслаждением сидел с палитрою в руках! И она тут же. Она была уже его женою. Она сидела возле него, облокотившись прелестным локотком своим на спинку его стула, и смотрела на его работу. В ее глазах, томных, усталых, написано было бремя блаженства; все в комнате его дышало раем; было так светло, так убрано. Создатель! она склонила к нему на грудь прелестную свою головку... Лучшего сна он еще никогда не видывал…»
Решившись переломить судьбу, Пискарёв наяву делает предмету своей страсти предложение: из жёлтого дома девица отказывается стать женой бедняка. Несчастный молодой человек режет себе горло бритвой:
"Так погиб, жертва безумной страсти, бедный Пискарев, тихий, робкий, скромный, детски простодушный, носивший в себе искру таланта, быть может со временем бы вспыхнувшего широко и ярко. Никто не поплакал над ним; никого не видно было возле его бездушного трупа, кроме обыкновенной фигуры квартального надзирателя и равнодушной мины городового лекаря."
Это не конец повести: после смерти художника рассказывается о сменых и пошлых попытках поручика Пирогова совратить хорошенькую немку - жену немца Шиллера. Именно эта смена не связанных сюжетнто повествований - возвышенной мечты и анекдотических похождений -- производит на многих Читателей тяжёлое впечАтление, что и требовалось Автору?!
* * * * * *
Н. В. ГОГОЛЬ. ПЕТЕРБУРГСКИЕ ПОВЕСТИ. НОС. 1832 —1833 г.
I. «Марта 25 числа случилось в Петербурге необыкновенно странное происшествие. Цирюльник Иван Яковлевич, живущий на Вознесенском проспекте (фамилия его утрачена, и даже на вывеске его — где изображен господин с намыленною щекою и надписью: «И кровь отворяют» — не выставлено ничего более), цирюльник Иван Яковлевич проснулся довольно рано и услышал запах горячего хлеба», -- в хлебе цирюльник находит якобы отрезанный им у клиента НОС.
II. «Коллежский асессор Ковалев проснулся довольно рано и сделал губами: «брр...» — что всегда он делал, когда просыпался... Ковалев потянулся, приказал себе подать небольшое стоявшее на столе зеркало. Он хотел взглянуть на прыщик, который вчерашнего вечера вскочил у него на носу; но, к величайшему изумлению, увидел, что у него вместо носа совершенно гладкое место!» — после ряда забавных происшествий вся повесть оказывается вроде бы двойным СНОМ: цирюльника и майора Ковалёва. Впрочем, Автор опять ответа не даст.
III. «Чепуха совершенная делается на свете. Иногда вовсе нет никакого правдоподобия: вдруг тот самый нос, который разъезжал в чине статского советника и наделал столько шуму в городе, очутился как ни в чем не бывало вновь на своем месте, то есть именно между двух щек майора Ковалева. Это случилось уже апреля седьмого числа. Проснувшись и нечаянно взглянув в зеркало, видит он: нос! — хвать рукою — точно нос! «Эге!» — сказал Ковалев и в радости чуть не дернул по всей комнате босиком трепка…»
* * * * * *
Н.В. ГОГОЛЬ. ПОРТРЕТ. ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПОВЕСТЬ. 1849 г. «ПОРТРЕТ» — петербургский аналог «ВИЯ» -- версия продажи души и таланта дьяволу. Молодой, бедный художник Чартков покупает странный портрет злого ростовщика с будто бы даже и не нарисованными – ДЬЯВОЛЬСКИ живыми глазами. Ночью Чарткову снится, что сошедший с портрета Ростовщик считает золотые монеты. «НЕ СМОТРИ!» -- должен был бы шепнуть ему внутренний голос…
.............................
«…Сквозь щелки в ширмах он (молодой художник Чартков) видел освещенную месяцем свою комнату и видел прямо висевший на стене портрет. Глаза еще страшнее, еще значительнее вперились в него… Полный тягостного чувства, он …схватил простыню и, приблизясь к портрету, закутал его всего. Сделавши это, он лег в постель покойнее, стал думать о бедности и жалкой судьбе художника… а между тем глаза его невольно глядели сквозь щелку ширм на закутанный простынею портрет. Сиянье месяца усиливало белизну простыни, и ему казалось, что страшные глаза стали даже просвечивать сквозь холстину.
…Уже в самом деле... он видит, видит ясно: простыни уже нет... портрет открыт весь и глядит мимо всего, что ни есть вокруг, прямо в него, глядит просто к нему вовнутрь... У него захолонуло сердце. И видит: старик пошевелился и вдруг уперся в рамку обеими руками. Наконец приподнялся на руках и, высунув обе ноги, выпрыгнул из рам... Сквозь щелку ширм видны были уже одни только пустые рамы. По комнате раздался стук шагов, который наконец становился ближе и ближе к ширмам. Сердце стало сильнее колотиться у бедного художника. С занявшимся от страха дыханьем он ожидал, что вот-вот глянет к нему за ширмы старик. И вот он глянул, точно, за ширмы… Чартков силился вскрикнуть — и почувствовал, что у него нет голоса, силился пошевельнуться, сделать какое-нибудь движенье — не движутся члены. С раскрытым ртом и замершим дыханьем смотрел он на этот страшный фантом высокого роста, в какой-то широкой азиатской рясе, и ждал, что станет он делать.
Старик сел почти у самых ног его и вслед за тем что-то вытащил из-под складок своего широкого платья. Это был мешок. Старик развязал его и, схвативши за два конца, встряхнул: с глухим звуком упали на пол тяжелые свертки в виде длинных столбиков; каждый был завернут в синюю бумагу, и на каждом было выставлено: «1000 червонных». Высунув свои длинные костистые руки из широких рукавов, старик начал разворачивать свертки. Золото блеснуло. Как ни велико было тягостное чувство и обеспамятевший страх художника, но он вперился весь в золото, глядя неподвижно, как оно разворачивалось в костистых руках, блестело, звенело тонко и глухо и заворачивалось вновь. Тут заметил он один сверток …у самой ножки его кровати, в головах у него. Почти судорожно схватил он его и, полный страха, смотрел, не заметит ли старик. Но старик был, казалось, очень занят. Он собрал все свертки свои, уложил их снова в мешок и, не взглянувши на него, ушел за ширмы.
Сердце билось сильно у Чарткова… Он сжимал покрепче сверток свой в руке, дрожа всем телом за него, и вдруг услышал, что шаги вновь приближаются к ширмам, — видно, старик вспомнил, что недоставало одного свертка. И вот — он глянул к нему вновь за ширмы. Полный отчаяния, стиснул он всею силою в руке своей сверток… вскрикнул — и проснулся. Холодный пот облил его всего; сердце его билось так сильно, как только можно было биться… «Неужели это был сон?»
……………………………………………………………………………………
Итак, во сне художник крадёт у старика свёрток с монетами… Проснувшись утром он сожалеет, что золото взял только во сне… И находит в портрете тайник с золотом. …Чартков становится модным живописцем, богатеет, но утрачивает талант. Сошедший с ума Чартков покупает произведения искусства и уничтожает их…
Предсмертный бред Чарткова примечателен: «Все люди, окружавшие его постель, казались ему ужасными портретами. Он двоился, четверился в его глазах; все стены казались увешаны портретами, вперившими в него свои неподвижные, живые глаза. Страшные портреты глядели с потолка, с полу, комната расширялась и продолжалась бесконечно, чтобы более вместить этих неподвижных глаз. …Больной ничего не понимал и не чувствовал… и издавал одни ужасные вопли и непонятные речи. Наконец жизнь его прервалась в последнем, уже безгласном, порыве страдания. Труп его был страшен», --- конец только Части 1.
В Части 2-й рассказа приведена история художника в гневе и гордыне когда-то нарисовавшего портрет с ростовщика, и при жизни всем приносившего несчастья. Душа ростовщика входит в портрет со слишком живыми страшными глазами. (Обыгрывается пословица: глаза - зеркало души).
Осознав свою ошибку – искусство не должно переходить определённые границы: искусство не должно соблазнять на зло! -- художник завещает сыну найти и уничтожить страшный портрет. Его находят, но пока сын художника рассказывает Автору – рассказчику историю отца, портрет исчез:
«“Украден". Кто-то успел уже стащить его, воспользовавшись вниманьем слушателей, увлеченных рассказом. И долго все присутствовавшие оставались в недоумении, не зная, действительно ли они видели эти необыкновенные глаза или это была просто мечта, представшая только на миг глазам их, утружденным долгим рассматриванием старинных картин», - портрет украден, значит?
Значит, соблазн – СОН ГОРДЫНИ и СТРАСТИ К ЗЛАТУ грозит любому из нас! А Автор Повести?! Автор из мистически захватывающего колорита вывел серьёзный разговор о целях и задачах творчества. «ПОРТРЕТ» В ТВОРЧЕСТВЕ ГОГОЛЯ НАИВАЖНЕЙШЕЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ. Разговор же о задачах и границах искусства будет продолжен Гоголем в «РИМЕ» (1842). «Рим» - сон самого Гоголя…
* * * * *
Н.В. ГОГОЛЬ. ШИНЕЛЬ. ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПОВЕСТЬ. 1842 г. Уже по знакомой схеме после повести с мистическим оттенком следует рассказ якобы сугубо бытовой. НО! Если речь идёт о свойствах натуры человека – о свойствах его сознания, тогда разделение на бытовое и волшебное не правомерно. Просто для отражения свойств души нужно зеркало. (Нравится «зеркало» читателю или нет – другой вопрос!)
ВЕРНЁМСЯ к нашей Повести: над бедным и духовно убогим чиновником Башмачкиным издеваются сослуживцы.
Старая шинель чиновника износилась, вытряхнув накопленные за всю жизнь скудные средства, он шьёт новую. И привязывается к новой шинели как к жене, семье, любовнице – ко всему, чего он лишён в жизни. Сослуживцы сразу начинают относится к Башмачкину лучше. Но грабитель отнимает шинель. Вышестояшие лица равнодушно не желают озаботится жалобой маленького человека, кричат на него и прогоняют. Утратив смысл жизни и простудившись по морозу в старой дырявой шинели чиновник бредит в жару и умирает:
«Акакий Акакиевич …находился все время в бреду и жару. Явления, одно другого страннее, представлялись ему беспрестанно: то видел он Петровича и заказывал ему сделать шинель с какими-то западнями для воров, которые чудились ему беспрестанно под кроватью, и он поминутно призывал хозяйку вытащить у него одного вора даже из-под одеяла; то спрашивал, зачем висит перед ним старый капот его, что у него есть новая шинель; то чудилось ему, что он стоит перед генералом, выслушивая надлежащее распеканье, и приговаривает: "Виноват, ваше превосходительство!" — то, наконец, даже сквернохульничал, произнося самые страшные слова, так что старушка хозяйка даже крестилась, отроду не слыхав от него ничего подобного, тем более что слова эти следовали непосредственно за словом "ваше превосходительство". Далее он говорил совершенную бессмыслицу…»
После смерти бедного Бамачкина вдруг объявляется якобы призрак, отбирающий богатые шинели… С одной стороны, здесь ирония Автора, намекающего на остроумного грабителя из плоти и крови. С другой стороны… Мораль додумай сам, дорогой Читатель! Мы можем только сказать, что «ШИНЕЛЬ» ближе всего к «Пропавшей грамоте» и «Старосветским помещикам» вместе.
* * * * *
Н.В. ГОГОЛЬ. ЗАПИСКИ СУМАСШЕДШЕГО. ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПОВЕСТЬ. 1842 г. Вся повесть является бредовым СНОМ о власти как и Башмачкин маленького чиновника. Пересказ этого сна кусками бессмыслен, либо такой пересказ требует отдельной работы, поэтому отсылаем Читателя к тексту произведения. Для наших выводов важен Конец – по типу бреда или сна сделанный вопль заключённого в дом скорби:
«Нет, я больше не имею сил терпеть. Боже! что они делают со мною! Они льют мне на голову холодную воду! Они не внемлют, не видят, не слушают меня. Что я сделал им? За что они мучат меня? Чего хотят они от меня, бедного? Что могу дать я им? Я ничего не имею. Я не в силах, я не могу вынести всех мук их, голова горит моя, и все кружится предо мною. Спасите меня! возьмите меня! дайте мне тройку быстрых, как вихорь, коней! Садись, мой ямщик, звени, мой колокольчик, взвейтеся, кони, и несите меня с этого света! Далее, далее, чтобы не видно было ничего, ничего. Вон небо клубится передо мною; звездочка сверкает вдали; лес несется с темными деревьями и месяцем; сизый туман стелется под ногами; струна звенит в тумане…
Дом ли то мой синеет вдали? Мать ли моя сидит перед окном? Матушка, спаси твоего бедного сына! урони слезинку на его больную головушку! посмотри, как мучат они его! прижми ко груди своей бедного сиротку! ему нет места на свете! его гонят! Матушка! пожалей о своем больном дитятке!..»
..........................................
Перед нами очередной Итог творчества Гоголя. Почему же разговор о человечности Автор вкладывает в уста сумасшедшего?! Оглянувшись на окружающую жизнь, этот вопрос Читателям следует задать самим себе. Почему люди охотно читают чудесные и мистические истории, но неохотно… Впрочем, каждому лучше знать своё «неохотно».
* * * * *
Н.В. ГОГОЛЬ. МЁРТВЫЕ ДУШИ. РОМАН. 1835 – 1842. По свидетельству Гоголя, сюжеты «Ревизора» и «Мёртвых душ» подарил ему Александр Сергеевич Пушкин. Гоголь – Пушкину от 1 окт. 1835 г.: «Начал писать Мёртвых душ… кажется, будет смешон. …Мне хочется в этом романе показать хоть с одного боку всю Русь».
С поданной в цезуру рукописью «Мёртвых душ» сразу стали происходить анекдоты: «Как только занимавший место президента (председатель Московского цензурного комитета) Голохвастов услышал название: "Мертвые души", закричал голосом древнего римлянина:
”Нет, этого я никогда не позволю: душа бывает бессмертна; мертвой души не может быть, автор вооружается против бессмертья”. В силу наконец мог взять в толк умный президент, что дело идет об ревижских душах. Как только взял он в толк и взяли в толк вместе с ним другие цензора, что мертвые значит ревижские души, произошла еще большая кутерьма.
”Нет, — закричал председатель и за ним половина цензоров. — Этого и подавно нельзя позволить, хотя бы в рукописи ничего не было, а стояло только одно слово: ревижская душа, — уж этого нельзя позволить, это значит против крепостного права”» (Гоголь – Плетнёву от у января 1842 г.)
СОБСТВЕННО, «МЁРТВЫЕ ДУШИ» -- это ряд СНОВ – НОВЕЛЛ об олицетворённых соответствующими персонажами дурных свойствах человеческой натуры: глупости, скупости, наглости, хвастовства и т.д. Ведёт все прочие СНЫ герой нового типа: Павел Чичиков бизнесмен или новый русский, как теперь бы сказали. Он умнее. Он обманывает до поры. Но когда обман его доходит до обмана всей России, -- здесь происходит срыв.Здесь по хорошему заколдованное место! И так же как в «Портрете остаётся опасность явления этого героя в любом человеке…
Что у Гоголя,реально, волшебное зеркало было или машина времени? – хочется с жаром спросить из настоящего!
* * *
ИЗ "МЁРТВЫХ ДУШ" НЕСКОЛЬКО СНОВ - ЭПИЗОДОВ. Вот мечты - сны ничего не делающего в имении, только обо всё необыкновенном и возвышенном грезящего "сладкого" помещика Манилова:
«Манилов …предался размышлению, душевно радуясь, что доставил гостю своему небольшое удовольствие (продал Чичикову мёртвые души). Потом мысли его перенеслись незаметно к другим предметам и наконец занеслись бог знает куда. Он думал о благополучии дружеской жизни, о том, как бы хорошо было жить с другом на берегу какой-нибудь реки, потом чрез эту реку начал строиться у него мост, потом огромнейший дом с таким высоким бельведером, что можно оттуда видеть даже Москву, и там пить вечером чай на открытом воздухе и рассуждать о каких-нибудь приятных предметах.
Потом, что они вместе с Чичиковым приехали в какое-то общество, в хороших каретах, где обворожают всех приятностию обращения, и что будто бы государь, узнавши о такой их дружбе, пожаловал их генералами, и далее наконец бог знает что такое, чего уже он и сам никак не мог разобрать… И всё время сидел он и курил трубку, что тянулось до самого ужина».
...............................................
В ДРУГОЙ РАЗ ЧИЧИКОВ уже до седьмого пота торгует у глупой помещицы КОРОБОЧКИ мёртвые души – то есть умерших, но ещё числящихся живыми крестьян.
"Страм, страм, матушка! просто, страм! Ну, что вы это говорите, подумайте сами! Кто ж станет покупать их! На что они им? Ну, какое употребление он может из них сделать?"
"А может, в хозяйстве-то как-нибудь под случай понадобятся..." возразила старуха, да и не кончила речи, открыла рот и смотрела на него почти со страхом, желая знать, что он на это скажет.
"Мертвые в хозяйстве! Эк куда хватили! Воробьев разве пугать по ночам в вашем огороде, что ли?"
"С нами крестная сила! Какие ты страсти говоришь!" проговорила старуха, крестясь… Ей-богу, товар такой странный, совсем небывалый!"
Здесь Чичиков вышел совершенно из границ всякого терпения, хватил в сердцах стулом об пол и посулил ей чорта.
Чорта помещица испугалась необыкновенно. "Ох, не припоминай его, бог с ним!" вскрикнула она, вся побледнев. "Еще третьего дня всю ночь мне снился окаянный. Вздумала было на ночь загадать на картах после молитвы, да, видно, в наказание-то бог и наслал его. Такой гадкий привиделся; а рога-то длиннее бычачьих".
"Я дивлюсь, как они вам десятками не снятся…"»
* * *
О задаче своей АВТОР «МЁРТВЫХ ДУШ» с иронией скажет в романе: « Счастлив писатель, который мимо характеров скучных, противных, поражающих печальною своей действительностью, приближается к характерам, являющим высокое достоинство человека, который из великого омута ежедневно вращающихся образов избрал одни немногие исключения, который не изменял ни разу возвышенного строя своей лиры, не ниспускался с вершины своей к бедным, ничтожным своим собратьям и, не касаясь земли, весь повергался в свои далеко отторгнутые от нее и возвеличенные образы. Вдвойне завиден прекрасный удел его: он среди их, как в родной семье; а между тем далеко и громко разносится его слава», -- но сам он будет изображать то, что никто не любит, и что приносит одни неприятности: будет изображать недостатки.
ПРОДОЛЖАЮЩИЙ ТЕМУ ПУШКИНСКОГО «МЕДНОГО ВСАДНИКА» КОНЕЦ «МЁРТВЫХ ДУШ» ПОСЛУЖИТ ИСТОЧНИКОМ многих и продолжающих тему и полемичных снов других Авторов:
«Какой же русский не любит быстрой езды? Его ли душе, стремящейся закружиться, загуляться, сказать иногда: "чорт побери всё!" -- его ли душе не любить ее? …Кажись, неведомая сила подхватила тебя на крыло к себе, и сам летишь, и всё летит: …летит вся дорога нивесть куда в пропадающую даль, и что-то страшное заключено в сем быстром мельканьи, где не успевает означиться пропадающий предмет, только небо над головою, да легкие тучи, да продирающийся месяц одни кажутся недвижны. Эх, тройка! птица тройка, кто тебя выдумал? знать, у бойкого народа ты могла только родиться, в той земле, что не любит шутить, а ровнем гладнем разметнулась на полсвета, да и ступай считать версты, пока не зарябит тебе в очи…
…Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка, несешься? Дымом дымится под тобою дорога, гремят мосты, всё отстает и остается позади. Остановился пораженный божьим чудом созерцатель: не молния ли это, сброшенная с неба? Что значит это наводящее ужас движение? и что за неведомая сила заключена в сих неведомых светом конях? Эх, кони, кони, что за кони! Вихри ли сидят в ваших гривах? Чуткое ли ухо горит во всякой вашей жилке? Заслышали с вышины знакомую песню, дружно и разом напрягли медные груди и, почти не тронув копытами земли, превратились в одни вытянутые линии, летящие по воздуху, и мчится, вся вдохновенная богом!.. Русь, куда ж несешься ты, дай ответ? Не дает ответа».
* * * * *
В Ы В О Д ФОРМАЛЬНЫЙ. Усилиями русских поэтов и писателей вообще И ТИТАНИЧЕСКИМИ ЦЕЛЕНАПРАВЛЕННЫМИ УСИЛИЯМИ Пушкина и Гоголя в частности СОН в литературных текстах из вставного в текст эпизода стал приобретать формообразующую весь текст функцию. Достигнуто это было осознанием организации Текста по типу СНА – как максимально захватывающего сознание Читателя.
В Ы В О Д ПРАКТИЧЕСКИЙ ДЛЯ ЧИТАТЕЛЯ. По минимуму прочитавший все СНЫ Пушкина и Гоголя становится неподвластен никакой глупой рекламе либо внушению, потому как от этих негативных вторжений в частный внутренний мир Читателя защищает волшебный круг (наподобие как в «ВИЕ» вокруг философа Хомы) владения родным языком, который, в свою очередь, даёт ключи к собственному сознанию. А уж как Любезный Читатель сумеет воспользоваться защитным кругом: выйдет он из него или не выйдет, -- его дело. В случае желания выйти, -- об опасности Читатель предупрежден!
* * * * * *
ПРОДОЛЖЕНИЕ О СНАХ ДРУГИХ РУССКИХ ПИСАТЕЛЕЙ СЛЕДУЕТ.