Шкалы приборов освещали рубку управления, разноцветно реагируя на малейшие изменения. Таль наблюдала за технологической радугой и числовыми показаниями, сидя в эргономическом кресле пилота. Космос бархатной чернотой окутывал звездолёт. За время полёта корабль типа "Enterprise IL" оставил позади столько звёзд, что слово "бесконечность" стало вполне осязаемым.
Таль любила одиночные вахты. В эти часы она оставалась наедине с космосом, размышляя о том, что осталось на Земле, и о том, что готовит новая планета. Когда в туманности Z обнаружили систему из восьми планет, пригодных к жизни человечества, решением Конфедерации провели лотерею среди стран-участниц. Восемь из них получили в личное пользование целую планету на освоение. Перенаселённой Земле необходимо было дать шанс тем, кто готов был к освоению новых просторов. Своими силами, разумеется – расходы на строительство звездолёта брала на себя страна, имевшая счастье выиграть.
Пресловутое еврейское счастье выпало и на долю Земли Обетованной. Конечно, нашлись противники такого расклада – митинги протеста по всему миру против израильского произвола были в общем-то ожидаемы. Но после усиленного распространения слухов о том, что если избранный народ уберётся с планеты, то по крайней мере освободится территория его исторической родины для заселения, волнения затихли. Обыватели занялись пересудами "долетят – не долетят", "выживут – не выживут". Как варианты – разобьются при посадке, встретят недружественных аборигенов, или планета и вовсе окажется непригодной для существования. Заключались пари, и ставки были чрезвычайно высоки. Оставалось лишь дождаться отбытия.
Через два года звездолёт "Перах авив" ("Цветок весны"), построенный на средства всей общины где-то на американском континенте компанией Boeing и SpaceX, стал первой ласточкой к туманности Z. К новой Земле Обетованной стремились все, кто пожелал покинуть историческую родину. Огромный космический корабль с трудом вместил всех желающих, несмотря на то, что праведники от религии пытались ограничить доступ "правом на возвращение".
Полёт длился уже полгода. Перед прыжком в гиперпространстве большая часть пассажиров была погружена в анабиоз. На вахтах остались те, кто отвечал за системы жизнеобеспечения, энергоснабжение звездолёта. Функционировала и научная лаборатория, и медицинский отсек. На протяжении всего полёта перед учёными стояла одна задача – превратить пустыню в цветущий сад. Биолаборатория, теплица и оранжерея готовили семена, саженцы, там подбирались наиболее стойкие к засушливому климату растения.
– О чём задумалась? – в рубке появился Илан, капитан звездолёта.
– История повторяется. Нам опять преодолевать пустыню! – ответила Таль, глядя в тёмную бездну открытого космоса.
– Ты права, новая планета на три четверти покрыта пустыней, и на одну четверть горами, - согласился капитан.
– Почти как дома! – ответила Таль. – Ведь и наша родина на шестьдесят процентов – пустыня, на сорок – горные районы с каменистой почвой.
– Приближаемся к поясу астероидов! – капитан пристально всматривался в показания приборов.
– Вот и он! – Таль сосредоточилась, сверяясь с координатами.
– Усилим защитный экран! – Илан подкорректировал показания приборов.
– Отражающие щиты включены! – отрапортовала Таль.
Приближение к поясу астероидов определялось уже не только чувствительными приборами. На обзорном экране можно было видеть разнокалиберные тёмные глыбы, а шкала усиления гравитации к инородному телу поползла вверх.
– Что-то не так! – Таль первой почувствовала неладное.
– Нас затягивает, как в водоворот! – капитан пытался выровнять курс звездолёта. – Чёрная дыра! Приборы не опознали её, видимо, астероиды создали помехи.
– Оптика показывает искажение пространства вокруг чёрной дыры. Звёзды меркнут, она поглощает всё. Её масса равна десяти солнцам! – ужаснулась Таль.
– Она ещё далеко, но сила притяжения уже поменяла курс. Техника не реагирует – нас тянет к ней, будто магнитом! Как только чёрная дыра захватит нас полностью, возврата не будет. – Илан не отходил от панели управления.
– Это ещё что такое? – Таль удивлённо смотрела на экран.
Пояс астероидов окружил звездолёт плотным кольцом, вращаясь. А по обзорному экрану вместо показаний приборов побежали буквы.
– Да это же иврит! – поразилась Таль. – Откуда?!
– "Носители имён, что дают жизнь растущему - в центр жизни придите, станьте рядом, за руки держась, удвоенным числом равным свечам меноры. Сократится пространство междупутьем!" – прочитала Таль.
– Что за ребус? – Илан недоумённо смотрел на буквы, мигающие зелёным. Рядом с текстом высветилось число 10, и включился обратный отсчёт десяти минут.
– За десять минут собрать – кого собрать? И где? – капитан лихорадочно соображал.
– Носители имени, что дают жизнь растущему – те, у кого имена обозначают растения? Цветы, деревья? – догадалась Таль.
– Точно! Сейчас гляну, кто на вахтах! – Илан быстро проглядел список. – Да, есть! Две меноры? Дважды семь – четырнадцать. Сейчас сосчитаю! Наберётся!
– Центр жизни? У корабля центр жизни – двигатель? Но если жизнь, как органическая – лаборатория? Мы же везём с собой растения, что собирались выращивать? – вслух думала Таль.
– Умница! Вызываю всех, кого нашёл, туда! – капитан обеспокоенно глянул на неумолимо бегущий счётчик.
Быстро, как только было возможно, в биолаборатории собрались все, кого срочно вызвал капитан. Ничего не объясняя, Илан попросил всех стать рядом, держась за руки. До того, как обнулился счётчик, в кругу стояли: миниатюрная Лилах (сирень) – специалист по гидропонике, Алон (дуб) – пилот транспортного шаттла, Веред (роза) – доктор медицины, могучий Орэн (сосна) – инженер-конструктор, Сигалит (фиалка) – биохимик, серьёзная Декель (пальма) – космосоциолог, улыбчивый Гефен (виноградная лоза) – космогеолог, рыжеволосая Нурит (лютик) – навигатор, Дафна (лавр) – астрофизик, Адасса (мирт) – психолог, кареглазый Шакед (миндаль) – физик-электронщик, Шошана (лилия) – инженер спутниковой связи, Итамар (финиковая пальма) – пилот, Илан (дерево) – капитан. Только Таль (роса) осталась наблюдать за экраном и астероидами.
– Они расступаются! Астероиды выстраиваются коридором! – сообщила Таль из рубки управления. – Гравитация уменьшается!
На обзорном экране погас предыдущий текст, исчез счётчик, и появилась новая надпись: "Проводники жизни – в добрый путь!" Звездолёт, будто повинуясь высшей силе, величаво проплыл мимо астероидов, выстроившихся почтительным караулом, и вновь лёг на курс. Чёрная дыра удалялась, исчезая в глубинах космоса. Однако приборы показывали, что звездолёт приближается к конечной цели.
– Капитан! Срочно в рубку! – закричала Таль. – Планета, к которой мы летели, она перед нами! Невероятно!
Илан вернулся к обзорному экрану, поблагодарив друзей, разошедшихся по своим местам. Пространство сократилось междупутьем… Путешествие в глубинах космоса, что должно было длиться семь лет, закончилось! Перед ним действительно показались очертания планеты, к которой стремился "Перах авив". Вскоре они уже вращались на её орбите. Космический корабль пришёл в движение. Готовились спутники для вывода на орбиту, разведывательные шаттлы для сканирования местности и взятия проб воздуха, грунта и… воды! Да, вода была на этой песчаной планете, спрятанная под поверхностью! Грунтовые воды в карстовых пещерах, подземные озёра и глубинные реки обещали наполнить жизнью оазисы, подарить влагу тем растениям, что люди привезли с Земли. А как провести орошение в пустыне, или напоить капельками воды овощи и фрукты, жители Земли Обетованной уж точно знали!
Таль смотрела на планету со звездолёта. Планету, которой люди ещё не дали названия, но уже точно знали, что они будут здесь жить. "Несмотря на" и "вопреки". Так, как жили там, откуда прилетели, так, как жили их деды и прадеды – в другое время и в другом месте, но тоже "несмотря на" и "вопреки".
Разведывательные шаттлы вернулись с пробами и снимками. Предположения оправдались – воздух был пригоден для дыхания, но гравитация немного больше из-за размера планеты. Придётся привыкать! У планеты были два спутника–луны. Органика имелась, но следов разумной жизни не обнаружилось.
– Но кто же говорил с нами на корабле? Неужели нам приснился пояс астероидов, чёрная дыра, и этот ребус? – Таль забросала капитана Илана вопросами, как только была получена полная картина того, что ожидало их на планете.
– Инопланетяне? – подмигнул Илан. – Или… Он? Обращение-то было на иврите.
– Силы небесные помогли избранному народу? – скептически пожала плечами Таль.
Оставив разгадку на потом, она вновь продолжила разглядывать планету с высоты. То, что она видела, было очень знакомо. Каменистые плато, пустыня, холмы и горы. Пока ещё безжизненные, но ждущие первых семян, первых ростков, первых растений – цветов и деревьев. Ощущение, что она вернулась домой, не покидало девушку. И на смену пустынному ландшафту пришли картины, нарисованные воображением и воспоминаниями.
Вон там, у подножия гор, когда-нибудь зацветут ирисы, фиолетовые, совсем как в долине Гильбоа. А вон там, на каменистом плато, обязательно будут расти ракофот – лесные цикламены, совсем как в горах Нафтали. И даже среди песчаных барханов когда-нибудь зацветут каланиёт - анемоны, совсем как в Негеве, красные, тянущиеся к солнцу. И когда поселения прочно займут своё место в тени садов, вдоль дорог будет расти разноцветная бугенвиллия – совсем как в той земле, что осталась далеко. На полях вырастут хаманийот – подсолнухи, букеты из которых будут в каждом доме. И когда климат планеты изменится, быть может и сахлав (орхидея) зацветёт, радуя причудливой нежностью.
– Пусть пройдут годы, но "Цветок весны" обязательно разбудит жизнь на этой планете! – тихо произнесла Таль. – И у меня будет поле каланиёт!