Пять шагов.
Веришь ли ты в судьбу? Кто придумывает ее сюжет и кто следит за тем, чтобы он исполнялся? Есть ли случайность или все прописано наперед? И за что, иногда, нам дают еще один шанс?
Мы летали по всему черному континенту, перевозя, то автомобильные покрышки, то ящики с манго, то гоночные мотоциклы. Учитывая, что наш самолет был пассажирским, подобный груз был нам в диковинку. Но работа по контракту не предусматривала выбора меню, и мы терпеливо перевозили весь этот хлам, раз это было угодно заказчику. Мы, конечно, изображали из себя крутых белых мачо, ходили в черных очках «а-ля Рембо», но в душе каждый мечтал поскорей свалить из этих экзотических мест.
Жуткая жара это далеко не самое неприятное в Африке. Черный континент буквально напичкан, как бабушкино вышитое сердце для иголок, всевозможными пакостями и неприятностями. Даже просто выходя на улицу забытой богом деревушки, надо быть начеку. Здесь дикая природа не просто рядом она здесь хозяйка, невидимая королева, которая только и ждет, чтобы ты расслабился. Не спешите любоваться прелестным цветком и не пытайтесь погладить пестрого жука. Вполне может статься это будет вашим последним воспоминанием о таинственном африканском мире.
В тот день мы готовились к полету в Лагос и уже с утра были на аэродроме. Наши помощники уже суетились у самолета, перетаскивая стремянки, чтобы открыть багажные люки. Перед полетом необходимо тщательно проверить воздушное судно. У каждого члена экипажа есть свои обязанности и своя зона ответственности. Наш бортинженер Валера был воплощением русского мужика. Огромный рост, русые волосы и вечная улыбка идиота. Согласно руководству по летной эксплуатации, бортинженер прибывал на борт раньше всех и первое что он обязан был сделать – это обойти самолет и убедиться, что воздушное судно не имеет внешних повреждений. Валерий был педантом, и все эти протокольные обязанности выполнял с усердием. Левый борт, передняя кромка левого полукрыла, левая стойка шасси, навигационные огни, стекатели электростатического электричества, обтекатель гондолы шасси, закрылки. Он не спеша двигался по нахоженному маршруту, оставаясь придирчивым и внимательным к своему хозяйству. Левый двигатель, хвостовое оперение, правый двигатель и правое полукрыло. И наконец, правая стойка шасси. По-заправски он ударил по колесу, проверяя наполненность шины. И в этот момент из под тележки выползла маленькая черная змейка, потревоженная ударом. Она напоминала больше длинный шнурок, который оказался живым, и не производила сколь-нибудь устрашающего впечатления. Валерий попытался наступить на нее. Но змейка оказалась очень шустрой. Ловко изгибаясь, она поползла к траве. Это почему-то рассердило нашего инженера, и он бросился в погоню. Несмотря на свою быстроту, Валерию никак не удавалось ее догнать. Войдя в азарт, он даже не обратил внимания на отчаянную жестикуляцию и крики наших африканских помощников. Отбежав метров на сто, они громко кричали и что-то показывали руками. Змейке все-таки удалось убежать. Валерий вернулся явно раздосадованный своей неудачной охотой. Но, когда он вернулся к самолету, то обратил внимание на застывший ужас в глазах негров. Они по-прежнему, что-то пытались ему донести. Все прояснилось, когда появился Хашбу, пожилой негр, который был старшим.
- Пять шагов!- Он смотрел на инженера, как на сумасшедшего.
- Ты о чем?
- Это «бумсланг», после ее укуса человек делает всего пять шагов. - Хашбу говорил, словно, о священном ритуале.
- Пять шагов? В каком смысле пять шагов? – Валерий откровенно не понимал о чем речь.
- Всего пять. - Хашбу выразительно показал на пальцах, как это происходит.- Потом смерть.- Пальцы его упали. Хашбу продолжал.
- В Африке нельзя кидаться на животных. Это опасно! Укус бумсланга смертелен, на труп даже мухи не садятся.
- На труп? - Видимо, что-то стало доходить до большой головы Валерия.
Когда суть произошедшего все-таки дошла до бортинженера, он тихо опустился на бетон и негромко сказал.
- Твою мать!
С тех пор Валерий ходил с длинной палкой и никогда не бегал за змеями. Вскоре он стал в каком-то смысле даже знатоком змей, много о них читал и по вечерам надоедал своим нудными рассказами о них. А мы, по-прежнему, возили старые автомобильные покрышки и африканский ром, пережив еще массу историй и загорев до черноты. Порой мне даже казалось, что у меня стал толстыми нос и губы, а по вечерам хотелось стучать в барабан и прыгать вокруг костра. Но когда, наконец, мы вернулись домой, загар сошел, нос и губы пришли в норму. Только вот стук барабана и пляски у костра все еще снятся мне.