Дождь стучал по крышам постоялого двора, где мне пришлось найти приют на ночь. Уютно устроившись в кресле перед весело потрескивающим камином, я попивал хозяйскую настойку и потихоньку сбрасывал оковы этого тяжелого для меня дня. Меня зовут Плетси Шелдон. Четыре часа назад я принимал роды у жены начальника плимутского порта. Роды были тяжелыми. Женщина была крупная. Ребенок тоже был крупный и не хотел поворачиваться правильно. Но, слава богу, все закончилось благополучно. Я вымотался и решил сначала найти здесь отдых, а потом и переночевать.
Мы хорошо посидели с хозяином гостиницы. Я попробовал его черемуховой настойки. Потом решил отправиться на мансарду в отведенный мне угол. В мансарде было только самое необходимое: стол, стул, трюмо с «мойдодыром», кровать и ковер с русалками на стене. Среди ночи я проснулся и потянулся за стаканом воды. Мне показалось или русалки с ковра по-настоящему сцепились и сверкали друг на друга глазами? После провалился в глубокий сон, в котором я спокойно ходил под парусом на своей лодке. Вдруг набежала туча, и я стал править на берег. В воде, на камнях, я увидел тело женщины. Туда было опасно подходить, но я смог это сделать. Я зацепил ее багром, подтянул к себе и, нагнувшись, перевернул на спину. Тут неожиданно она, с горящими как уголь глазами, набросилась на меня, жадно впилась мне в губы и стала уносить на дно.
Она затянула меня в царство морского царя. Он восседал на сундуке с сокровищами, а подлокотниками и спинкой ему служили человеческие кости, унизанные перстами. Русалки кружили вокруг него, обмахивая его своими хвостами и теребя его бороду. Также его окружала разная морская живность. Как водится, он стал совращать меня на свою службу, но я не поддавался. Тогда он протянул мне свою шляпу и потребовал, чтобы я вытянул из нее загадку. Моя загадка звучала так: «Кто ходит утром на четвереньках, в обед на двух ногах, а вечером на трех?» Ее продемонстрировали различные морские гады. Время мне было отмерено песочными часами, только вместо песка в них был жемчуг. Когда осталось место только для одной жемчужины, я подошел и, смело глядя в глаза морского царя, сказал: «Человек!» Тогда набежало большое течение, вода забурлила в водовороте, черты морского царя начали таять, размываемые водорослями.
Очнулся я, лежа на камнях, по пояс в воде, в своем намокшем и прилипшем к телу платье за несколько сот верст от Плимута, рядом со своей деревней. Моя карета завязла колесом в грязи на берегу.