Мой старый соавтор Григорий Родственников решил написать и озвучить интересный фентезийный сериал в соавторстве со всеми желающими. Единственное за озвучку придётся платить. Мне бесплатно разрешили участвовать в обмен на рекламу. Если кто захочет присоединиться, сериал здесь: http://dabudetsolnce.ru/blogs/148-prolog.html Требется всего десять тысяч знаков.
О чём сериал? Средневековье. Собралось у паромной переправы куча случайного народа и, со скуки травят байки и вот одна из них.
- Простите, достопочтенные, - послышался чей-то голос.
Вся компания разом повернулась, и увидели пред собой крестьянина, самого обыкновенного. Одет бедно, но не настолько, чтобы можно было счесть нищим, густые рыжие волосы, длинная борода.
- Что тебе надо? – рявкнул Барт Рваный.
- Я понимаю, не в праве такой, как я открывать рот в присутствии столь достойных людей, - поселянин кашлянул, - да уж больно зайчики у вас ароматные. Выслушал я историю уважаемого волшебника, да вспомнил аналогичную. Только приключилась она не со мной (я-то, человек обыкновенный, живу как все, тружусь день деньской, за всю жизнь, если, что и случалось - разок с телеги упал пьяным, да едва колесом ногу не переехало), а с прадедом. Если позволите, могу рассказать.
- Да что такого интересного может поведать чумазый виллан? – хмыкнул Толий Кранк, - как его прадеду с перепоя, черти привиделись?
- За всю свою долгую жизнь, я много чего познал, в том числе, и одну важную истину, - Гарпилиус вздохнул, - не суди о человеке по одежде. Прежде чем решить, прогнать ли этого человека или принять в компанию, как равного, следует выслушать. Чем мы рискуем, в конце концов?
- Да пусть брешет, - Джузеппе махнул рукой, - только смотри, не понравится рассказ, поколотим, чтобы не лез к достойным людям со всякими бреднями.
Поклонился крестьянин низко фокуснику и, всё ещё робея и заикаясь, начал:
- Прадед мой в те стародавние времена ещё совсем юным был, чуть старше вон того воришки. И вот как-то в недобрый год повадился в нашу деревню дракон летать. Огромный такой, с мельницу высотой, а может и побольше, да в длину футов двадцать, с чешуёй медного цвета, рогами, как у быка, острыми клыками с мою руку, примерно, когтями на коротких лапах смертоносными. Пожирал скот, посевы сжигал. Однако, сказать по правде, людей не трогал. То ли не по вкусу ему были, то ли опасался разозлить. Но, всё одно, безобразий много творил. И, собрались односельчане как-то на сходку, да решили, что пора призывать мага – монстроборца. Совсем такого, как вы, достопочтенный господин чародей. Как надумали, так и сделали. Приехал один такой – надутый, важный, усищи, как крысиные хвостики – длинные и тонкие, бородёнка жиденькая в высокой круглой шапке. Наобещал с три короба, денежки прихватил, да умчался на поиски чудища. И больше его не видели, ни живым, ни мёртвым.
И вот, через седмицу или две после того отправился мой прадед в лес, за дровами. А надо сказать, что лесок тот роду господина нашего, герцога Томаса Баазельского принадлежал, таких смердов, как мой родич, к нему и близко не подпускали. Запрещали и дрова рубить, и дичь ловить. Коли поймают люди герцога, вздёрнут немедленно на ближайшем подходящем дереве, без суда. Оттого и постарался прадед забраться в самую гущу леса. Идёт себе, упавший ствол подыскивает, чтобы быстрее управиться, и вдруг слышит, стонет кто-то жалобно, да человеческим голосом. Перекрестился юноша истово, поплевал через плечо, да отправился посмотреть, кто же там так страдает. Раздвинул кусты и видит – девушка лежит, красоты неописуемой. С огненно рыжими волосами и огромными зелёными глазищами, кожа белая, чистая. Сразу видно, из хорошего рода, может и дворянского, будет. Только вот живот у несчастной, воистину огромный, кожа натянутая, как у барабана, вот-вот лопнет. Видать, пришла пора рожать бедной и мучается. Заробел мой прадед поначалу, да потом всё же решился спросить:
- Кто такая будешь, милая девушка, как случилось, что оказалась одна здесь, в чаще леса, без слуг да родичей? Никак бежала из дому, чтобы позор свой скрыть?
- Как же хорошо, что хоть кто-то встретился, - незнакомка зубами скрипнула, - не стану скрывать, я – дракон, просто в своём человечьем обличии. Не так давно напал на меня маг, убийца нечисти, долго бились - ратились и, наконец, смогла ему удар нанести смертельный, только перед тем как проглотила, успел умирающий злодей наложить заклятье чёрное, запер меня в этом хрупком теле. Всё бы ничего, да только я непраздная была. Яйцо во чреве вызрело, разродиться не могу. Мы ведь откладываем их, лишь когда превращаемся в ящеров огромных. Послушай добрый человек, помоги, смилостивься, чтобы вновь драконом стать, должна я разозлиться сильно или испугаться, только в этом случае смогу заклятье пересилить. Не поможешь, умру, да и малышу моему несладко придётся. Некому озаботиться, вырастить.
- Да я бы помог с радостью, - родич мой отвечал, - тем более, грех оставить в беде, столь красивую деву, однако, как появится на свет дракончик, небось, вновь возьмёшься скот похищать, а то ещё и отомстить удумаешь, за то, что чародея наняли. Дома спалишь, поселян смерти придашь.
- Послушай, если спасёшь меня, клянусь Ехидной, матерью всех чудовищ, что улечу прочь и не появлюсь в этих местах, детям внукам завет оставлю, не беспокоить больше людей. Я ведь отчего безобразила? Когда приходит пора откладывать яйца, мы, драконницы, слабеем. Лесного зверя поймать ох непросто, а с овцами, да коровами управиться даже молодая самочка. Вот и пришлось, чтобы не умереть с голоду, воровать. А с посевами и вовсе случайно вышло. Подхватила насморк, а как чихну, огненные шары из ноздрей вылетают, а уж куда упадут, одному Господу нашему известно. Как лес-то не спалила, не ведаю.
- Ладно, попробую сделать, что смогу, - прадед вздохнул, (уж такой несчастной и беззащитной казалась девушка, никак не поверишь, что дракон и бросить совесть не позволит). Вопрос только, как можно разозлить или напугать ящера, который, к тому же, так мучается от боли, что, не до чего ему?
Ничего особенного не выдумав, начал юноша поносить чудовище, зажмурился, чтобы не видеть, красавицы, представил себе монстра, да и высказал ему всё, что наболело. За каждую обиду, зарезанную овечку, да сгоревший стог. А уж ругаться он мастер был не из последних, поверьте. В деревне опасались, и слово поперек сказать, уж так обложит, что и галерные каторжники покраснели бы со стыда, не хуже невинных девиц. Только, ничего не помогало. На поношения злобные, дракон лишь моргала часто - часто, да слёзы по щекам текли. То ли от обиды, то ли от стыда, а скорей уж просто от боли. И главное, всё хуже ей становилось, вот-вот совсем помрёт. И тут пришла в голову юноше одна мысль.
- А знаешь, - родич мой хмыкнул и вытащил нож, - вижу, всё одно отходишь, давай ка я тебе живот разрежу, да яйцо и извлеку. Отвезу господину нашему герцогу деликатес, небось немало отвалит и за него, и за убийство взрослого дракона. Больше, чем покойному чародею собрали. Я слышал, варёные драконьи яички необычайно вкусны и полезны. Или дам малышу вылупиться да продам его заезжим артистам. Пусть народ пугают чудищем. Дети – внуки мои до конца дней в золоте купаться будут, горя не знать. А тебя брошу здесь, падальщики сожрут, растащат труп по косточкам. И не забавно ли будет, коли простому крестьянину удастся то, с чем волшебник не справился?
Склонился прадед над девушкой и столь решителен был его вид, что бедняжка перепугалась, не столько за себя даже, сколь за малыша, закричала истошно, только голос нежный вдруг огрубел, и зарычала тварь по-звериному, зашипела по-змеиному, так что деревья закачались, птицы прочь унеслись, звери разбежались. Да и спаситель со своим ножиком так и сел на землю, прямо в дурно пахнущую лужу. Начала драконница расти вдруг, да меняться жутко. Родич мой от того зрелища поседел, да на всю жизнь заикой остался. А ящер рос – рос и рос, пока не принял свой нормальный размер, деревьев переломал, просто жуть сколько. Правда, вот напасть на обидчика не успел, яйцо полезло наружу. Прадед только и смог, что отползти в сторонку, да наблюдал за происходящим. А как закончилось всё, вывалило чудовище из яйцеклада огромную кожистую штуку, похожую на змеиное яйцо, только размером с телёнка, упала рядом и долго не могла отдышаться. А как отдохнула немного, поклонилась спасителю, ухватила когтями своё сокровище и улетела прочь, только её и видели. А родич набрал дров, сколько нужно было, благо деревьев валялось вокруг прилично, да поскорей назад поспешил. Однако, односельчанам не рассказывал о случившемся, опасался, что не простят ему спасения монстра кровожадного. Только сыну своему на смертном одре поведал по секрету. А тот своему. А теперь уж что скрывать? Я за деяния прадеда не отвечаю.
- А точно, что улетел дракон? – хохотнул Барт Рваный, - ты-то вон, рыжий, как та спасённая дева.
- Про то не знаю, - крестьянин хитро улыбнулся, - а только прадед свою жену и вправду привёз откуда-то издалека, говорил, что из глухой деревни в лесу, только название её никто не слыхивал. Но, если так и вправду случилось, способности крылатого чудовища нам, потомкам, не передались, как есть, обычные смертные. Разве что аппетит зверский, можем съесть столько же, сколько три обычных человека.
- А жаль, - Гарпилиус подмигнул рассказчику, - а то бы превратился в огромного ящера, да всех нас на ту сторону и перенёс. Не пришлось поджидать паромщика.
- Нет уж, господин волшебник, - поселянин замахал руками, - не надо мне этого. Чтобы господа инквизиторы арестовали, да на костёр отправили или какой ваш товарищ по гильдии убийц наведался, чтобы голову отрезать? Нет уж, лучше всю жизнь честно работать, да своими ногами по земле ходить, чем скот пожирать, честных христиан огнём жечь. Не надоть мне такого родства и подобных способностей!
- По мне, так брешешь ты всё, - фыркнул торговец рыбой Толий Кранк, - захотел дармовой зайчатины, вот и выдумал. Я историю и получше сочинить могу.
- Можешь, так давай, порадуй нас, - Джузеппе скрестил могучие руки на груди, - или замолчи, не мешай слушать других.