Владимир Филиппович Балашов
1927 - 2002
С Володей Балашовым я познакомился в ноябре 1945 года когда впервые пришел в Юндрамкружок Д.К.им.Сталина Уралмашзавода. До этого его голос и голоса его братьев Виктора и Юрия я слышал только по заводскому радио, когда они читали стихи советских поэтов.
С Виктором Балашовым я учился в школе, а с Юрием позднее играл в пьесах. Володя Балашов в Юндрамкружке бывал набегом, чтобы встретиться с нашим руководителем Иваном Дмитриевичем Вахониным и с коллективом кружка. Он уже учился в Свердловском театральном институте и им, студентам, запрещалось продолжать заниматься в драмколлективах.
Все три брата Балашовы были братьями сводными: отец один, матери разные. Жили они в селе Ольховка, отец работал пимокатом, а также поставщиком кагора в церкви. Володя мне рассказывал:
- Однажды отец приехал в церковь с очередным ребенком, чтобы его окрестить. Священник, узнав, что ребенок еще от одной любовницы, отказал. Отец начал разворачивать лошадь, обронив при этом, что кагор церковь не получит. Священник испугался, что не получит кагор для причастия, и, махнув на все рукой, ребенка окрестил.
В 1935 году вся их семья переселилась на Уралмаш. Отец поступил работать в милицию, а сыновья стали учиться в школах. Жили они в двухэтажном рубленом доме по улице Уральских пролетариев ( ныне Авангардная улица ).
До знакомства с Володей Балашовым я дружил с Жорой Юкляевским впоследствии нашим общим другом. Поэтому вначале я расскажу о Жоре Юкляевском то, что сохранилось в памяти.
Мама Георгия Андреевича Юкляевского (Жоры) Валентина Афанасьевна работала с моей мамой Сусанной Ивановной в конструкторском отделе Уралмашзавода. Моя мама, узнав у Валентины Афанасьевне, что ее сын в школе отличник по всем предметам, а я, ее сын, посредственник, попросила познакомить своих сыновей.
Помню, когда Валентина Афанасьевна привела к нам Гошу, то он поинтересовался: в каком классе я учусь? Почему-то я ответил, что в первом.
- В первом? - с удивлением и разочарованием произнес мой новый знакомый.
- В четвертом, - успокоил я его, учившегося в шестом.
- В библиотеке ты берешь книги?
- Нет, - ответил я.
- Хочешь записаться?
- Хочу.
На следующий день мы пошли в библиотеку. Располагалась она по улице Ильича в доме номер шесть на первом этаже и носила имя Надежды Константиновны Крупской. Вошли, поздоровались и встали в очередь. Он, чтобы обменять прочитанную книжку, я, чтобы записаться. Помню, взял свою первую библиотечную книгу о жизни Серго Орджоникидзе и посещал эту библиотеку вплоть до Отечественной войны.
Потом я был у них дома и Гоша наизусть рассказывал своему отчиму урок по зоологии о размножении млекопитающих. Говорил минут пять со всеми подробностями, и я был поражен его памяти и желанию запоминать такие большие тексты. Это был для меня урок, чтоб учиться так же хорошо, как Гоша.
Как-то он пришел к нам домой, где я со своим другом Ваней играл в карты,, в подкидного.
- Хотите я вам покажу на картах отгадывание названий?
- Хотим, - ответил я.
Гоша сел с одной стороны сундука, а нам указал место с другой стороны, против него. Когда мы разместились, наш новый друг перетасовал колоду и положил на крышку сундука карты так, чтобы мы видели картинку одной из карт.
И приступил к отгадыванию: брал с крышки сундука всю колоду одной рукой и уносил за спину. Через две секунды говорил название карты, которую с помощью пальцев другой руки, угадал. Всю колоду доставал из-за спины и ставил перед нами. Карта была та, которую он назвал.
- Как это?! - в один голос воскликнули мы с Ваней.
- Ловкость рук и никакого машенства, - отвечал с улыбкой Гоша.
Визуально я Гошу знал давно. В школе он принимал участие в пьесе Бориса Лавренева «Разлом». Играл одного из матросов. В пьесе была занята наша учительница русского языка. После первого акта был большой перерыв, так как сцену превращали в палубу военного судна и устанавливали пушки, склеенные из толстых листов ватмана. Поэтому орудия были белого цвета. Когда установка декораций была закончена, антракт затянулся из-за актера, не пришедшего на спектакль. Артисты его терпеливо ждали и мы, зрители, не расходились. Нам хотелось посмотреть, как эти бумажные пушки будут стрелять. Но не дождались и разошлись по домам.
Однажды у нас дома Жора, увидев в буфете большой красивый фужер, попросил меня подержать его в руках. Я открыл буфет и протянул ему сосуд. Он взял фужер в руку, подошел к водопроводному крану, нацедил до краев воды и произнес:
- Прелестная королева, я пью за Ваше здоровье!
И прежде, чем осушить бокал, резко откинул руку… раздался звон и на пол посыпалось осколки стекла: взмахнув рукой, он бокал ударил в косяк окна.
Поздно вечером он пришел к нам и извинился перед моей мамой за разбитый фужер.
- Теперь извиняйся, не извиняйся, бокал уже не склеить, - грустно подытожила мама…
Перехожу к записям из дневника, касающимся юндрамкружка и встреч с Владимиром Балашовым.
27 июля 1962 года, пятница. Умер Иван Дмитриевич Вахонин.
Иван Дмитриевич был для нас хорошим, добрым наставником. Всю жизнь он отдал искусству. Театр для него - это было всё. Он жил одиноким, но только у себя дома. В детском секторе Дворца Культуры Уралмаша, где он проработал 23 года, он никогда не был одинок. Мы, его воспитанники, любили Ивана Дмитриевича. Он, увлекаясь театром, всегда увлекал нас. Он горел новым спектаклем и заставлял гореть нас. Для него самой большой наградой было то, что его воспитанники, как Владимир Балашов, Виктор Цыкин и Олег Фомин, окончили театральный институт и стали артистами. Он и мне прочил хорошее будущее, посвятив в день восьмилетия драматического кружка (24 августа 1947 г.) такие стихи:
Здесь не раз еще услышим
О Петрове мы, о Мише.
Твой успех в «Вильгельме Телле»
Нам порукой в этом деле.
Но я, любя сцену, не пошел дальше из-за повышенной нервозности. Перед каждым спектаклем я терял сон и аппетит. Больше всего я боялся забыть свою роль и, что смешно - не было ни одного случая, чтобы я забыл слова своей роли, сыграв по многу раз в восьми спектаклях. Кроме спектаклей я часто выступал в концертах с чтением стихов современных поэтов и поэтов прошедшего века.
Смерть Ивана Дмитриевича у всех бывших кружковцев вызвала большую боль. Мы как бы простились с нашей юностью.
В день похорон 31 июля пришли проститься с покойным кроме меня, Александр Волков, Евгений Лобов, Альберт Гревцов, Анатолий Горбунов, Леонид Ворончихин.
Борис Баранов у могилы произнес прощальные слова и выполнил волю умершего – положил на грудь ему томик Ленина ( из собрания сочинений – том седьмой ).
.
Приближалось 25-летие юндрамкружку и, чтобы достойно его отметить, Владимир Балашов сочинил интермедию и в воскресенье первого ноября 1964 года мы ее сыграли.
Ради такого случая дирекция Дворца Культуры предоставила нам большой зал. Из старых кружковцев пришли В.Цыкин, В.Балашов, М.Петров, И.Фетисов, А.Волков, Б.Баранов
При большем стечение публики выступил нынешний руководитель драмколлектива с небольшой речью. Затем юбиляров поздравили различные организации города и, наконец, Борис Баранов вынес на сцену декорацию: штурвал корабля ( из повести Аркадия Гайдара «Тимур и его команда»). На сцену выбегает девушка, по пьесе Женя, и начинает крутить штурвал, воображая себя капитаном корабля. Раздается дребезжание склянок.
Мы, старшее поколение, стоим в фойе у средней двери в зрительный зал, на наших шеях красные галстуки. Виктор Цыкин входит в зал к последним рядам и громко кричит реплики из пьесы:
- Кто там поднимает бестолковые сигналы!?
Потом мы, по сигналу Владимира Балашова врываемся в зал и с криками бежим по среднему проходу на сцену и с кулаками набрасываемся на испуганную девочку. Сквозь наши ряды протискивается Цыкин и говорит:
- Не бойся, Женя, мы тебя не тронем.
- Где Тимур? - спрашивает кто-то.
- Тимура нет среди нас. Исполнявший роль Тимура Гоша Юкляевский, погиб в Отечественную войну, сражаясь за нашу Родину. Вместе с Георгием Юкляевским погиб еще один наш товарищ Иван Порсев. Почтим их память. Прошу встать.
Все, сидящие в зале, встают. Минутное молчание.
- Прошу сесть.
И дальше Цыкин по порядку обращается к нам, спрашивая, кем мы были раньше (по пьесе) и кто сейчас?
- Вы кто? - обращается он ко мне.
- Я, бывший Гараев. Ныне технолог Уралмашзавода.
- Позвольте…- возражает Цыкин, - я Гараев.
- Да нет, что вы! Я Гараев!
Нас обступают. С моей стороны – мои защитники, со стороны Цыкина - его.
Подходит Балашов, и разнимая нас, спрашивает:
- Вы в каком году играли Горяева?
- В 1945 году, - отвечаю я.
- А вы? - обращается он к Цыкину.
- В 1941 году.
Спор разрешен.
В фойе слышится какое-то движение: в зал входит молодежь со знаменем. Это молодое поколение - нынешние члены драматического кружка.
Мы приветствуем их, как ветераны и обнимаем молодых, когда они поднимаются на сцену. Занавес.
С 1965 года Владимир Балашов стал членом Союза писателей СССР.
В 1945 году закончилась Великая Отечественная война. Страшная война! Погибло очень много наших солдат и офицеров, но вспоминали их только родные и близкие. И вот нашелся неравнодушный человек Сергей Смирнов, написавший книгу «Брестская крепость»
И бросил клич: «Вечно будем помнить погибших и отдавать им дань памяти гласно!». Советское правительство подхватило этот призыв и издало приказ повсеместно отметить 20-летие Победы!
8 мая 1969 года упало покрывало с мемориала – памятника Уралмашевцам, погибшим в годы Великой Отечественной войны на полях сражения.
В 1970 году Владимир Балашов награжден Почетной грамотой Президиума Верховного Совета РСФСР.
В 1980 году Владимир Балашов задался целью найти, где и как погиб Георгий Юкляевский. Из похоронки, пришедшей к родным,, упоминалась Белоруссия. Значит, надо писать туда. Послал письмо в военкомат Минска, но очень долго ждал ответ..
Осенью 1982 года умерла Валентина Афанасьевна, мама Жоры Юкляевского. Об этом мне сообщил по телефону Володя Балашов и добавил, что принять участие в похоронах он не сможет, так как уезжает в Баку на запланированную встречу с поэтами Азербайджана и билет на поездку у него в кармане, попросил мне принять участие в похоронах.
Я не мог отказать, так как память о Георгии Юкляевском для меня была дорога.
Когда Володя получил мое согласие, сказал, что познакомит с шофером грузовой машины, чтобы перевозить тело из морга на кладбище.
На следующий день мы с Володей побывали у его знакомого шофера, обговорили все тонкости предстоящего скорбного пути: день, время. Вечером Володя уехал в Баку.
Похороны прошли нормально. Кроме шофера, с которым меня познакомил Володя, мне помогали подруги Валентины Афанасьевны, которым она оставила достаточную сумму на такой случай.
Похоронили Валентину Афанасьевну Юкляевскую на Восточном кладбище, в просторечье «Бархотка».
Когда Володя Балашов вернулся из Баку, на оставшиеся от похорон и поминок деньги, заказал мраморную плиту с именем и датами жизни покойной. Эту плиту установили на металлической пирамидке могилы рабочие кладбища.
В благодарность за помощь, Володя подарил мне одну из его книг «После лицея» с дарственной надписью: «Дорогому Мише на память об Уралмашевском коллективе юндрамы, с благодарностью за душевную отзывчивость. В.Балашов, 15.01.83
Из дневника; 25 декабря 1986 года, четверг.
В литобъединении Уралмашзавода состоялась встреча со Свердловским драматургом В.Ф.Балашовым. Владимир Филиппович, бывший Уралмашевец, рассказывал о своем творчестве, постоянно связывая свое повествование с годами, прожитыми на Уралмаше.
Рассказывал увлеченно, и слушатели были покорены его выступлением. ( Мне подумалось, что это не была импровизация. Видимо, все выступление было подготовлено заранее и не раз прорепетировано. К слову сказать, и в обычной беседе при встрече с ним наедине, всегда казалось, что его речь хотя и бывает импровизированной, но всегда глубоко обдуманной. Он никогда не отвечает на вопрос дежурными фразами. Когда о чем-то спросишь его, он сразу не ответит, а только после некоторого, пусть трех или пяти секунд раздумывания ).
Владимиру Филипповичу были заданы вопросы:
- Сколько написано пьес?
- Двадцать пять.
- Сколько увидели свет?
- Третья часть.
- Нападали на вас за вольную трактовку жизни видных людей?
- Не без этого.
- Как мог вольно подходить к материалу?
- Брал те куски жизни героев, которые мало освещены в литературе или совсем неясны. Например, 3 года жизни Паганини были никому неизвестны. Этот кусок воссоздал в своем воображении.
После выступления Балашова Юрий Кирченов попросил Владимира Филипповича написать ему в тетрадь четверостишье и оставить автограф. Вопросы задавали Аркадий Бусыгин, Валентина Сажина, Любовь Матвеева, Анна Бояринкова. Присутствовало 12 человек.
Когда я провожал Володю Балашова, он сказал, что в октябре 1985 года умер Виктор Цыкин, а в феврале 1986 года не стало Юры Балашова, брата Володи. С Юрой я играл в пьесе И.Зеленой «Опасное знакомство». Поэтому я произнес:
- Жалко Юру.
- Не то слово, - ответил Володя.
Наконец Владимиру Филипповичу Балашову в августе 1988 года пришло письмо из г. Черикова Могилевской области от райвоенкомата.
Уважаемый Владимир Филиппович!
В ответ на ваше письмо сообщаю, что наши усилия увенчались успехом.
В результате поисков нашли мы эту деревню, сообщаю ее адрес: Могилевская область, Чаусский район,. Дужевский сельсовет, деревня Полоево.
Мы связались с председателем сельсовета тов. Сиваковым Владимиром Петровичем, очень милым и хорошим человеком, он нам оказал помощь, и мы вместе посетили кладбище в 3 км западнее д. Заречье. Про это кладбище он также узнал очень поздно, в мае 1988 года. Перезахоронение не производилось, стоит оно в лесу, на бугре, в первозданном виде. В документах сельского Совета указана фамилия Юкляевского Георгия Андреевича, дата смерти 17.10.1943 г. и место захоронения д. Полоево. В книгах фамилия немного искажена ( Юкцевский), но дата и место совпадают.
Из разговоров с жителями д. Заречье, а именно Кожуренко Александром Григорьевичем, выясняется, что это кладбище знает и дирекция д. Березовка Славгородского района. Но, к сожалению, в эти дни никого я не смог застать, так как все находятся на каникулах. Этим вопросом займусь чуть позднее.
Вот пока все сведения, которые мы смогли собрать и отыскать. Извините за долгий ответ.
С уважением к Вам майор П.Буров.
Получив такое обстоятельное письмо, Володя Балашов с большим уважением поблагодарил майора П.Бурова в ответном письме.
Я попросил Володю Балашова рассказать о Гоше в первые дни войны. Вот, что он мне рассказал:
- С началом войны он пошел работать на завод токарем. Но юндрамколлектив не бросил. Помню, он приходил на репетиции усталый, хорошо помню его умные светлые глаза…А на чем он только не играл: на баяне, домре…И пел. Любил тихо петь. Он мечтал стать актером…
Но война разрушила все мечты юноши. И он пошел воевать. Сражался храбро, смело. Был в боях под Орлом, затем в Белоруссии. У деревни Курешиничи тяжело ранен. Умер от ран в госпитале 17 октября 1943 года.
Имя Юкляевского Георгия Андреевича, воина- героя, высечено на граните уралмашевского монумента Славы.
В пятницу 10 февраля 1989 года я планировал в 17 часов пойти на секцию публицистики при Союзе писателей.
Днем, без меня звонил Володя Балашов и передал мне через мою жену Машу приглашение прийти в дом актера, где он будет читать свою новую драму в стихах «Панихида». Приглашал и её, чтоб приходили мы вместе. Назвал адрес ул. 8 марта, д.8 и пояснил: желтый особняк на углу ул. Ленина и 8 марта.
- Ну, что ж, - сказал я Маше, - я наверно успею туда и сюда.
Однако, не успел. Из ДРИ (Дом работников искусств) я вышел в 19 час. 15 мин. и решил пройти по ул.Ленина пешком.
К дому актера пришел в 19 час. 30 мин. В высоких угловых окнах, скрытых белыми шторами, горел свет. «Читка, наверно, проходила там» - подумал я. Так и оказалось
Я поднялся по ступеням парадного входа, прошел по внутренней лестнице и оказался на площадке с раздевалкой, где висели зимние пальто. Поздоровался с гардеробщицей. Она предложила раздеться и самому повесить пальто.
- Я не очень опоздал?
- Ничего. Раздевайтесь и проходите.
Я повесил пальто, причесался у высокого настенного зеркала и прошел в соседний просторный зал, куда только что пробежал тоже опоздавший, молодой человек. Я направился к двери, из-под которой просвечивала полоска света. Открылась дверь и вышла молодая женщина. Увидев меня, она жестом пригласила войти и, когда я приблизился к ней, указала рукой, чтобы я прошел к дальнему свободному креслу у окна, возле стола чтеца.
На моем пути вдоль стены на диванах сидели люди. Осторожно, чтобы не наступить им на ноги, я прошел в указанном направлении.
Володя приподнял голову. Я, подходя, молча кивнул ему, и сел в кресло. Чтение продолжалось.
На столике, слева от чтеца стоял канделябр с искусственными свечами, вместо пламени, продолговатые лампочки. Такие же канделябры висели на высоких стенах. Из противоположной стены выступали серыми камнями контуры высокого камина.
Вдоль длинного стола, примкнувшего торцом к столику чтеца, сидели слушатели. А у стен в креслах устроились три пожилые женщины.
Читал Володя хорошо, четко, в меру с интонацией без жестикуляции. Ноги же в теплых ботинках на микропоре, беспрестанно двигались со скрипом по глянцевому паркету. Видимо, бывший актер, не мог усидеть и готов был по ходу действия пьесы двигаться по сцене.
Вслушавшись в его слова, я понял, что речь шла о гибели А.Пушкина, весть, дошедшая до Урала, заставившая волноваться сердца жителей этого далекого от Петербурга уголка.
После часового чтения Володя объявил:
- Конец второй части. Перерыв.
Все поднялись. Я вышел из комнаты и пошел по всему зданию, знакомясь с расположением и обстановкой. По внутренней лестнице поднялся на второй этаж и сразу попал в большой зал – зал прогулок, танцев, ожидания встреч. Слева, за стеной зрительный зал с сидениями и небольшой сценой.
Ходил я, видимо, долго, так как, спустившись вниз и, направляясь в комнату с камином, увидал в первой огромной комнате Володю.
- Мишенька, что же ты? Мы уже начинаем.
Прошли вместе с ним в комнату и чтение продолжилось.
Сюжет, который В.Ф.Балашов положил в основу драмы, был взят из давнишнего исторического поверья, будто бы в Шадринске была отслужена панихида по умершему А.С.Пушкину.
Я об этом читал в какой-то газете статью, написанную В.Балашовым, и вот эту легенду он использовал для своего нового драматического повествования. Вся вещь оставляет хорошее впечатление. Хороши стихи. Правда, последняя четвертая часть несколько скомкана, что-то в ней не прописано. Об этом после чтения я сказал Володе, но он промолчал. То ли согласился со мной, то ли нет. Я не понял.
- Я думаю, всем сейчас раздать бумагу и каждый напишет свое мнение, - произнес Владимир Филиппович.
Все молчали. Тогда Владимир Филиппович предложил другое:
- Ладно. Давайте выпьем шампанского. Я хочу, чтобы каждый, хотя бы по глотку, выпил и помянул Александра Сергеевича Пушкина.
С подоконника сняли большую черную сумку, из которой виднелись две бутылки шампанского. Поставили на стол шесть фужеров. Мало. Из других комнат принесли еще несколько стаканов тонкого стекла.
- Мужчины, открывайте! - сказал кто-то.
- Давайте, я открою, - отозвалась одна из женщин. ( позднее я узнал, что она училась с Володей в институте) – я умею.
Однако, ни ей, ни другим открыть бутылки не удалось. Ни под действием газа, ни под физическими усилиями, пробки не двигались.
Наконец предложили верхушки пробок срезать ножом. Так и сделали и через тонкие отверстия в пробках, разлили шампанское по стаканам и фужерам. На закуску были апельсины, порезанные на четыре части, и конфеты, разложенные на салфетке.
- Поднимайте, поднимайте каждый, - потребовал Володя.
Все взяли по стакану или фужеру, кроме бывшей Володиной соученицей, взявшей только дольку апельсина.
Володя хотел сказать несколько слов в память Пушкина, но его перебила одна из женщин и преподнесла со словами благодарности пластинку с записями стихов советских поэтов, посвященных Пушкину.
Володя поблагодарил ее и стал говорить о хранителе Пушкинского Михайловского, о его бескорыстном подвиге, и о том, как в этом Михайловском все пронизано присутствием Пушкина.
Когда трапеза закончилась и одна из женщин, укладывая фужеры, раздавила один из них и порезала палец. Бывший здесь режиссер киностудии, сказал:
- Судя по старинному поверью, вас ожидает родство с виновником сегодняшнего вечера.
- Чего ожидать то, если я уже его жена много лет.
- Вы действительно его супруга? - спросил я.
- Да.
- А мы с Володей знакомы с детства, еще с юндрамколлектива.
- Выходит, вы знали Гошу Юкляевского.
- Конечно. Он был моим товарищем.
- Володя ездил в Белоруссию и нашел там могилу Гоши.
- Да?! - искренне удивился я.
Поговорить с Володей после этого не удалось, так как он с озабоченным лицом бегал по комнатам, а пожилые женщины с женой Володи ожидали автобуса. Я попрощался и ушел. Часы над Горсоветом показывали 22 часа 30 минут.
6 августа 1992 года. Сегодня по звонку Володи Балашова мы, старые лрамкружковцы, собрались на Северном кладбище у могилы И.Д.Вахонина отметить 30-летие со дня его кончины. Пришли 15 человек. Были первые, довоенных лет кружковцы и последние, а из нашего времени только я один.
Все пришли с букетами цветов и только я был без букета, так как не был уверен, что кто-нибудь придет на приглашение Балашова. Поэтому Владимир Филиппович, заметив, что я без букета, отдал мне свои цветы, которые я потом положил на могилу Ивана Дмитриевича.
Володя сказал, что он сходил в управление кладбищ, ему назвали номер могилы и по этому номеру мы довольно быстро нашли захоронение. Могилка немного просела, а пирамидка выгорела от солнца и требовало новой окраски.
Володя Балашов попросил собравшихся произнести некоторые реплики из пьес, в которых те когда-то были заняты. Они выполнили просьбу Балашова. Когда дошла очередь до меня, я прочитал начальные строчки стихотворения Лермонтова «На смерть поэта»
Погиб поэт! – невольник чести –
Пал, оклеветанный молвой,
С свинцом в груди и жаждой мести,
Поникнув гордой головой!..
Присутствующие с удивлением уставились на меня. Выручил Владимир Филиппович, пояснив, что Миша зачитал начальные строчки стихотворения Лермонтова из пьесы «Невольник чести», которую играли на сцене в конце сороковых годов.
Запомнилась одна бытовая деталь в поведении Володи Балашова. Произошло это в новом Дворце Культуры Уралмаша. Я вышел из комнаты, где мы, члены литературного объединения, занимались и на площадке встретил Володю, который находился там по своим театральным делам и попросил у меня денег на бутылку кефира. Я достал кошелек и вынув деньки, отсчитал нужную сумму и протянул ему.
- Пойдем со мной, - предложил он.
- Пошли рядом, беседуя на театрально – литературные темы.
Спустились на первый этаж здания. Володя в буфете купил поллитровую бутылку кефира. При мне выпил содержимое, сдал пустую бутылку с подтеками кефира буфетчице, получил монеты и отдал мне.
Меня поразило его поведение в этом деле. Когда у меня кто-либо из друзей просил не очень крупную сумму денег, я всегда отдавал и никогда не просил возвращения этой суммы. И в этот раз не попросил бы у Володи. Но он поступил так, совершенно необычно для меня. Возможно, поэтому-то и запомнился этот случай.
Начиная с 1957 года Владимир Филиппович Балашов написал 12 пьес. Среди них: «Когда в садах лицея», «После лицея», «Легенды о Паганини», «Бабы», «Ленинградка», «Бронзовые часы», «Преображенцы» и другие.
Пьеса «Когда в садах лицея» была поставлена в Свердловском театре юного зрителя и Владимир Балашов сам сыграл роль Пушкина.
Отдельными изданиями вышли книги: «После лицея» в 1977 г. «Пьесы» в 1985 г., «Баллады о музыкантах», в 1990 г.
Владимир Балашов был не только автор исторических пьес, но в первую очередь – поэт. К примеру, замечательное повествование в стихах «Венок сонетов – Пушкину», опубликованное в июне 1997 года в «Областной газете» говорит о многом. Немало стихов посвящено Уралмашу, где Владимир Балашов провел детство и юность. Привожу его небольшое стихотворение, как отголосок войны:
ХЛЕБ
Т.С.Мальцеву
Я виноват перед засохшим хлебом,
Когда его на улицу выносят,
Он будто бы меня о чем-то просит.
И заклинает и землей, и небом.
Его ж уносят догнивать на воле:
Не пригодились черствые излишки.
И вот я вижу и кричу от боли:
Пинают корки бойкие мальчишки.
И вспоминаю снежные метели
И пайку скромную военных лет,
Когда мы хлеб, как бы причастье, ели.
И знали, что такое хлеба нет!
И вот он стал лишь для игры пригодным…
Я, сытый, чувствую себя голодным.
Стихотворение «Хлеб» опубликовано в газете «Уральский рабочий» № 166 19 июля 1987 года. ( Мы с Владимиром Балашовым одногодки, родились в 1927 году. Он был старше меня на один месяц).
Кроме всего прочего, Владимир Балашов был хорошим прозаиком, к примеру, вот его воспоминание:
МОЕ НАЧАЛО
В 1940 году я пришел в детский сектор ДК Уралмашзавода. Маленькая сцена его стала моей первой сценой, первыми моими театральными подмостками. А открыл меня для самодеятельности Ефим Зильберман, пригласив еще в школе участвовать в спектакле по пьесе Харькова «Пионерская застава». Этому человеку я обязан многим, если не всем. Репетиции он иногда проводил в лесу. Проходили они всегда необычно и увлекательно.
А драмколлективом детсектора руководил И.Д.Вахонин – истинный подвижник самодеятельного искусства. Началась война. Мы – участники «Живой театральной газеты» выступали перед уставшими рабочими завода, перед ранеными в госпиталях. В летние дни 1941 года мы на большой сцене Д.К. играли сцены тираноборческой трагедии Шиллера «Вильгельм Телль». Шиллер воевал с фашистами на нашей стороне!
Сборы от спектаклей «Пионерская застава» и особенно «Тимур и его команда шли в фонд обороны. Роль Тимура в гайдаровском спектакле играл Гоша Юкляевский. Он так и не стал артистом, хоть и мечтал об этом. Милый Гоша! Он погиб девятнадцатилетним на фронте в Белоруссии защищая нас, нашу удивительную человеческую общину, имя которой Уралмаш. Он справедливо увековечен в заводском мемориале.
Нас, наше отрочество, наше искусство защищала вся Родина. Она избавляла нас от смертельного страха. Позволяла мечтать и в войну о будущем. В победе есть и наш маленький вклад.
Мы – явь вселенной, явь Руси,
Кровь уралмашевского стяга,
Что прижимал скелет рейхстага
До самой матушки – земли.
В.Балашов
Член Союза писателей.
Воспоминание Владимира Балашова опубликовано в газете «За тяжелое машиностроение» 19 октября 1989 года.
В журнале «Литературный квартал» № 8 (Лето 2007). На стр. 24 – 29 помещен еще один прозаический материал Владимира Балашова посвященный Пушкину. Он в этом журнале писал: «Мои заметы не научное исследование, скорее, душевные заключения, но суть их, как мне кажется, объективна…»
К глубокому сожалению я своего друга Володю Балашова не провожал в последний путь, так как о его кончине узнал из «Областной газеты» только 26 февраля 2002 года во вторник. Скончался Володя 22 февраля.
Узнал из газеты, что
19 октября 2002 года, в день открытия 1811 года царско-сельского лицея на доме по улице Бажова, дом 99 открыта мемориальная доска: «В этом доме жил и работал Владимир Балашов – поэт, драматург, актер, бывший Пушкиным на сцене.»
Во вторник 29 октября 2002 года я подошел к дому № 99 на улице Бажова, где жил Володя Балашов. На торце этого пятиэтажного дома прикреплена толстая мраморная плита с надписью: «В этом доме с 1970 по 2002 год жил и работал известный актер, драматург, поэт – романтик и исполнитель авторской песни Владимир Филиппович Балашов».
На плите выгравирован профиль поэта. Надпись и портрет выполнены черной краской. Чуть ниже ( под портретом) изображена золотом лира и актерская маска.