Тишина не покидала это место уже несколько десятков столетий. А ледяные стены постепенно забирали тепло живых когда-то людей, оставляя лишь серые трупы; замок пугал и напрягал своим гордым молчанием, и только изредка оно нарушалось едва слышимым скрипом старых дверей. Больше никогда здесь не будут литься звуки чудесной музыки, никто не будет танцевать медленные танцы, смеяться и обещать прийти снова. Забытое уже не вернуть...
Юноша в темно-синем плаще неторопливо шагал по замку, вырывая обрывки забытых воспоминаний отовсюду: каждая вещь в родном доме напоминала о былом, заставляя то тяжело вздыхать, то снисходительно улыбаться. Столько лет ненужной борьбы, и он, наконец, может вновь вернуться туда, где всё началось, следуя за самим собой по пятам.
В те времена никто не мог знать, что игра так затянется и что добро не всегда то, что выглядит безобидным и светлым. Да и сам он не сумел бы предугадать, чью же сторону затем примет.
Образы из прошлого плыли за ним, перешептывались и бессовестно указывали на него, то посмеиваясь, то смертельно удивляясь.
«Снова... — пустота впивалась в лицо Изгоя, пытаясь опять подчинить. — Страх и ответственность всегда преследовали меня, беспощадно сдавливая шею и не давая вдохнуть полной грудью. Я был под полным контролем, и когда освободился, то совершенно запутался в самом себе. Кто я и каким же должен быть? — эти вопросы не покидали его долгие годы, путая и не давая примириться с собой».
Приоткрыв очередную дверь, он вошёл в пустующую тронную залу, которая за продолжительное время превратилась в мрачный сад: с гигантской люстры свисали лианы, пол зарос невысокой травой, растения выбрались из треснувших горшков, а стекла и удерживающие потолок колоны выбило и разрушило время.
Ещё один бал. Один из многочисленных. Приглушенный свет, множество знакомых и незнакомых гостей изредка перешёптывались, танцевали и веселились, не обращая внимания на него. Даже Карл, его дражайший кузен, не смотрел в его сторону. Тоска, горечь и обида пугали мальчика, ведь он находился одновременно и в центре, и в стороне от всего. Он был просто призраком, который вечно раздражал людей своим присутствием. Отойдя чуть в сторону от всех, он спрятался за колонной. Нескончаемый смех разлетался по помещению, давя на уши, и лишь тихие, почти неслышные всхлипывания доносились из-за колонны и омрачали весь вечер. Он никогда не был нужен им, никому... Был просто игрушкой, которую быстро выбросили и забыли.
«Меня не приучали соседствовать со своими демонами, говорили избегать их, не слушать. Но затем, когда я вырвался на свободу, они с лёгкостью заставили меня отворить дверцу клетки и выпустить их на свободу. Они поглотили меня без остатка, — никто не собирался ему помогать, ведь им не было до него никакого дела. Лишь деньги, власть и слава удерживали его живым».
Круглая тёмная комната и множество разбитых зеркал, аккуратно расставленных по периметру с одиноким молчаливым юношей в самом центре. «Они уничтожили меня, мою душу и захватили моё бесчувственное тело. Я был один и рыдал, глядя на свои кровавые, скатывающиеся по щекам слезы, когда они появлялись и уничтожали всех и вся. Эти люди кричали и молили, чтобы я приказал им остановиться, но я не мог. Тогда я уже покончил с этими зеркалами, и сам стал демоном. Я долгое время был под контролем чертей и не заметил, как обратился в им подобного. И в тот момент я внезапно оказался холоднее, чем стены моего замка, злее собственных демонов, что гнездились во мне долгое время, стал значить больше, чем какое-то ничтожное тело и душонка. Я прогнал их всех; я не нуждался ни в ком — бездушный, отвратительный и мерзкий некто, изгой, который сбежал от всех своих проблем, которого поглотила тьма, и, когда он сам стал мрачнее её, то даже она от него в ужасе отреклась».
Изгой присел на влажную траву рядом с любимой, полуразрушенной колонной. Ему никогда не нужны были ни трон, ни власть, ни народ. Он лишь хотел стать счастливым, окружённым теплом и заботой близких. Но их уже давным-давно нет... они пали от его собственной руки, потому что были просто чужими, незнакомыми людьми. И сейчас он с искоркой надежды вглядывался в призрачный силуэт предавшего его когда-то дедушки, взгромоздившегося на каменном троне.
«Когда-то мою душу наполнял безграничный свет, когда-то просто тьма, а теперь всеобъемлющая пустота, что уничтожает меня. Хотя... я уже и сам стал простой пустой, которую никто не видит и которая медленно поглощает других».
— Ты добился своего, но доволен ли ты? — скрепя зубами вопросил юноша, безуспешно пытаясь найти в бездушных серых глазах родственника хоть что-то хорошее.
— Более чем, — послышалось в ответ.
— Ты просто призрак, у ног которого лежат сотни мертвых людей и семья, и тебе это нравится?! — злость и гнев пробирали его до костей, заставляя трястись, как от холода.
— Взгляни прежде на себя, Мор, а кто же ты сам? — хмыкнул мужчина, насмехаясь над нерадивым и глупым внуком. Он получил то, что хотел, — власть, но его неразумный потомок этого не понимал. Никто и никогда не понимал его стремлений — они казались им неправильными, даже Мирьена не приняла их, хотя она подавала надежды.
— Всё тот же пережиток прошлого, что и ты, только ещё дышащий... Всего лишь пустота, ничто, впрочем, как и ты, — заключил он, не смея вновь поднять глаза.