Глава 10. Знакомство с Полковником. Зачистка первых врагов.
Его Превосходительство угощает меня чаем и пирожными. Обычно, когда начальство вас угощает очень щедро, нужно быть очень бдительным. Потому как это, делается не к добру. Попросту говоря – какая-то подляна точно намечается.
Военное ведомство преодолело-таки военную свою гордыню и запросило помощи. Для полковника Генерального штаба Светлицкого. Никакого Генерального штаба вовсе нету, а есть такое звание, и есть не Генеральный, а Главный штаб. И Светлицкий служит в этом Главном штабе, в его московском отделении, в жутко секретном техническом комитете. Служит. Скорее фактически числится на службе. Не простая фигура, этот полковник.
Впрочем, задание это, а не просьба о помощи. От самого Императора! Полковник Светлицкий ему лично знаком, более того, Его Величество в дружеских с ним отношениях.
Откуда-то исходят смутные угрозы этому полковнику Светлицкому и его малолетней дочери. Вообще-то они не смутные, а очень явные, но неизвестно, от кого конкретно исходят. Светлицкий возвращается из дальней экспедиции в горы Предпамирья. Он, как будут говорить в 21 веке – носитель ценной стратегической информации. Скоро он прибывает. Не в столицу, а в Москву. Пока так нужно. Расспросить Полковника нужно, вот что! А то какая-то история пока для меня невнятная. Пока буду называть Светлицкого Полковником, так удобнее для простоты.
Светлицкий вдовец, ему 32 года, а дочери 8 лет. Жена. К сожалению, она умерла вскоре после родов. Сепсис, что бывает. Я уже сочувствую в душе маленькой девочке. И никого из родственников, чтобы могли помочь. Бывает иногда у человека такой период, когда полная нескладуха. Совсем, по некоторым данным, совсем полная.
Нужно: физически защитить Полковника, устранив все угрозы. Заняться его дочерью, потому что она совсем заброшена в силу обстоятельств. А мы тут еще и педагоги, кстати. Помочь Полковнику вообще во всех разных текущих обстоятельствах, пока все не наладится. Примерно такие инструкции я получила от Его Императорского Величества в конфиденциальной беседе тет-а-тет.
- Вы, Анастасия Николаевна, на деле показали чего стоите! Вы решительная и смелая девушка. Только вы имеете все качества, необходимые для того, о чем я попрошу...
Да, Государь убедителен. Весьма убедителен. Мы беседуем в Москве. Государь пока с семьей здесь, а потом они переезжают малым двором в Крым, на летний отдых. Хорошо мы поговорили с Государем! О многом. О жизни и о работе и вообще. О всяком интересном.
После нашего выпускного торжества в Институте я уже переехала в свою квартирку окончательно, а девочки, Извольцева и Измайлова, переберутся скоро, тоже на днях. Их квартирки, полностью выкупленные, готовятся управляющим громадного дома для них. Мы начинаем самостоятельную жизнь! Остальные из нашей группы тоже оставлены в Москве. Им предоставляют комнаты в жилом доме Департамента. Как общежитие для молодых специалистов. Что-то на это похожее. Так что сейчас, все мы бегаем в мыле… Много бытовых хлопот!
А сейчас я более детально обсуждаю задание Императора с его Превосходительством, который тоже получил инструкции от Государя.
Девичье сердце отзывчиво на подарки!
Бриллианты – лучшие друзья девушек! Ну кто не слышал этой приговорки? Но как на мой вкус, то лучшие друзья девушек, и не только их, – это золотые монеты.
Сколько раз я видела в кино, которого еще здесь нет, как некий отрицательный персонаж, кардинал обычно, Ришелье или там Мазарини, кидает другим отрицательным персонажам, Рошфору или Миледи небольшой такой мешочек, но достаточно увесистый. В котором, надо понимать, некое количество золотых монет. Которые должны быть потрачены совсем не на богоугодные дела!
А те ловко, как обезьянки конфеты в зоопарке, их хватают!
В жизни все прозаичнее! Скучное канцелярское выражение – ассигнованные суммы. Которых всегда недостаточно.
- Я девушка бедная, Ваше Превосходительство! – говорю я нарочито постным голосом. – Надеялась шикануть за казенный счет, да видимо, не разгонишься!
Его Превосходительство усмехается. После получения мною премии, которую все же со скрипом выплатили, назвать меня бедной, это гм… несколько преувеличить мою несчастность. Это я так шучу и его Превосходительство это понимает.
- Да-с… того-с… Но определенно было сказано, вполне определенно-с… За успешное решение проблемы будет оказано высочайшее благоволение!
Его Превосходительство помедлил, и почти шепотом сказал:
- Высказано мнение. Да-с, твердое мнение. Весьма твердое мнение! В отношении угроз для охраняемого лица. Поручено мне сказать. Вы понимаете, что августейшая особа не все сама может говорить! Для охраны, если необходимо будет, можно принять решительные меры! Да-с, определенно. Самые решительные меры!
Его Превосходительство облегченно вздохнул. Самое сложное и неудобопроизносимое было сказано без произнесения вслух оного. Можно сказать, что стороны полностью поняли друг друга. Конклюдентные действия, как скажут в юриспруденции будущего.
В переводе на общепонятный русский язык второй половины следующего века, это означает, гм, одно.
Мне только что выдали лицензию на убийство. 007 отдыхает, да.
В мыслях голосом чьим-то, почему-то голосом не то кота Матроскина, не то Карлсона:
- Ну, дело то – житейское!
- Оформите, Ваше Превосходительство на это задание и Измайлову! – говорю я. – Я одна не справлюсь!
- Да, хорошо. Оперативную поддержку будет оказывать подразделение князя Ухтомского, где вы числитесь по службе.
- А за нами вот та тетя смотрит! И вчера тоже она смотрела!
Это малая выглядывает в окно. Незаметно, с краешку, как я мимоходом и научила. Тетеньку в замотанном на голове платке я тоже вижу. Понятия о слежке она не имеет, поэтому я понимаю, что она следит и следит именно за нами. И лицо у нее не русское. Азиатское лицо. Так она за нами следит? Ничего, сейчас проясним ситуацию.
- Бетти, - говорю я Измайловой, - пока одевай Машу, а я вперед. Пока не вернусь, никому не открывайте. Думаю, что за полчаса управлюсь.
Эх, а у нас сегодня банный день. Собрались в Чемодуровские бани, Машеньку отмывать и приводить в порядок. И самим отдохнуть.
Нерусская тетенька с азиатской физиономией. Бешено шипит на меня, исходя ненавистью. Затаскиваю ее в заброшенную усадьбу через две усадьбы от нашей двухэтажной гостиницы. Свой кривой кинжальчик тетенька случайно, по моей настойчивой просьбе, обронила, что было для нее неожиданностью. И решила рассказать мне, кто я такая и погадать на мою судьбу.
Ничего нового я не услышала. Ну да, я - урус-шайтанка и мне скоро будет кирдык, то есть песец… Азиатка не сильно красноречиво говорила по-русски, но ругательным лексиконом владела.
При мне неприличными словами прошу не выражаться! Абырвалг! – Ну а что я могу возразить, такой вот черноротой?
Ломаю ей мизинец на руке. А еще у меня есть зажигалка. И методика полевого допроса по наставлению организации под названием СМЕРШ. Методика хоть и секретная, в свое время, но очень действенная. У меня в голове такие документы как таблица умножения у младшего школьника.
Азиатка рассказывает мне следующее. Их в Москве пять человек, вместе с ней. Задание – убить белого уруса и его дочь. Убить не просто, а чтобы мучились. Как зовут уруса и ребенка, она не знает, знает только, как выглядят. Знает всё старший. Его зовут Услим Урюк Эфенди. Ну-ну, бывают имена, да.
Я мешаю, поэтому меня тоже убьют. Живут они все в гостинице на окраине города, только другой окраине, не здесь. Название гостиницы и где она расположена, поточнее, пожалуйста. Негусто, но больше из нее не вытащить.
Сумма денег при ней немалая. Золотые монеты с какой-то восточной вязью, около десятка, зашиты, где обычно такое зашивают. Никакой фантазии. Конфискую это все без зазрения совести. А зачем оно – этой? Ведь после ранения ножом в печень не живут.
Что еще интересного сообщила мне азиатка, пожелавшая остаться неизвестной. Их владелец, шейх Кара-Мультук-Оглы – кровник полковника Светлицкого.
Отряд Светлицкого убил родного брата Карамультука, когда тот напал на отряд полковника с целью отряд убить, а имущество урус-шайтанов разграбить. У Карамультука человек двадцать всего всадников. И поэтому он считается шейхом. Все с разбоя живут и разбоем промышляют.
Ну, вот мы идем в баню! Для нас там номер люкс. В котором есть ванная, душевая, небольшая отдельная парилка. Мини-бассейн! Не глубокий, мне чуть выше пояса. Машенька не утонет. Бассейн не для того, чтобы в нем мыться или плавать по-собачьему. Он наполняется горячей минеральной водой и в нем – отмокают… До самых косточек…
Но Машеньку учим немного плавать. Она пищит от восторга. До этого с ней никто не занимался. И в бассейне таком она не была никогда. И Машеньку мы приняли от Полковника несколько эээ… чумазенькой.
Сказать, что Машенька была в восторге – ничего не сказать. До этого у нее была только шайка в сельской бане. Шайка – это тазик такой, из жести, кто не знает. У бабушки. Когда бабушка была здорова, она могла поднимать шайку с водой и лить на ребенка сверху к его восторгу, но год назад, когда бабушка заболела… Тяжелы стали самые несложные бытовые вещи.
А отца своего она не видела раньше и не знала. Скорее всего, забыла. Полковник уехал в экспедицию, когда ей было два годика, и думал что не очень надолго. А по разным причинам оказалось, что на почти пять лет вынужденных странствий.
Ее бабушка по материнской линии умерла, простудившись. Незадолго до его возвращения. Сосед по имению, заехав в их далекое село, обнаружил несколько плачущих старушек из числа дворовых людей, и полу-одичавшего ребенка. С возвращением Полковника, с облегчением передал ему его дочку. А родственники самого Полковника? Там было еще сложнее…
После баньки едем на извозчике в Американский магазин и покупаем Маше приданое. У ребенка почти нет никакой одежды! А имеющаяся становится маловатой.
Особенно, меня порадовало, что нашелся скаутский костюмчик детского размера и ковбойские сапожки. Маленькая латунная сияющая звезда шерифа. Машу можно сразу и в октябрята принимать и в пионерки! – думаю я, повязывая синий скаутский галстук.
Вот это другое дело! Маша похожа на нормального ребенка, как на мой взгляд, а не на некое существо в кружевах и панталонах. И чумазенькое же было, это мы ее отмыли! И ребенку нравится. Сумочка у нее теперь есть своя, с ремнем через плечо. Шляпа с завернутыми полями. Или ковбои там так ходят, или шерифы? Покупаем и себе с Бетти такие же. А заодно, и американские скаутские костюмы и много-много чего. Нас в магазин только запусти…
- Пока тут будут собирать на стол и вообще, а давай-ка, мы с тобой Машенька, прогуляемся! Перед обедом это полезно, для аппетита!
А заодно и осмотримся в окрестностях. Маша задумчиво молчит, а потом полуотворачивается и смотрит на стенку. Чувствую, что-то здесь не так.
- Что там не так, Маша? – спрашиваю я.
- А там – Бака! – сообщает Маша. – И она меня разорвет! Я боюсь.
- Я с тобой! – говорю уверенно. Сама секунд тридцать соображала, что за Бака такая может быть. – Пошли, убьем злую баку-собаку! Из револьвера! Ба-бах! И нету этой Баки! Чтобы не кусала хороших девочек!
Маша говорила правду. И, как каждая девочка, была наблюдательна.
- И еще он говорил, что собака меня съест! И травил ее на меня!
Он – это некто неопределенного возраста со страшным, неприятным лицом. И он живет в доме сразу недалеко от гостиницы. Громадная злющая собака, которой говорят фас! Натравливая ее на маленького ребенка. Которая, высунулась было по приезду, из гостиничного двора, посмотреть улицу.
А теперь на нас обоих. Только мы с Машей почти подошли к к указанному ею дому за глухим забором, калитка в заборе отворилась и оттуда выскочила собака. Действительно, какая-то помесь дога с чем то.
Злобная тварь, оскалив пасть, несется на нас, ничем не сдерживаемая, выскочив из калитки указанного дома.
- Фас!!! – крик, напоминающий рев, несется вслед.
Один мой выстрел в собацюру, второй в кричавшего. Неприятный страшный тип поднимал в нашу сторону нечто, похожее на пистолет. Пистолет и оказался, однозарядный, старинный...
Точные выстрелы навсегда прекратили их зловредную деятельность. Так, а теперь посмотрим, кого это мы так приветили, и кто хотел нас жизни лишить?
С собацюрой ясно, какая-то помесь, но злобная и натасканная. Ощейник из дешевых. Владелец собаки. Здоровяк, но какой-то бродячего, не домашнего вида. Полубродяга. В карманах – 50 рублей примерно, мелкими деньгами. Трофеев не густо. Паспорт. Мещанин, не из Москвы. Ага, а домик то нежилой. Ничейный домик. Мерзость запустения. Ютился он здесь, в заброшенном доме, как ютятся бомжи. Здесь их называют труболётами. Выжидал. Нас выжидал! Фотографическая карточка Полковника, та же, что у ликвидированной азиатки. Беру тело за одежду возле ворота и затаскиваю в дом.
- Ну, вот и все!- говорю Машеньке. – Враги уничтожены! – А ведь хотели нас убить, сцуки! Развели тут Баскервиль со злыми собацюрами, понимаешь!
Маша преданно смотрит на меня. Идем обратно, в гостиницу. Ужин по-походному у нас проходил оживленно.
А в гостинице на то, что не очень далеко от их подворья, стрельба немножечко произошла – ноль внимания. Окраина. Нет, не нравится мне это место. То, что Полковник здесь остановился, говорит о том, что он действительно не знает местных реалий. Давно не был на Родине. С холода вернулся, как говорится.
После нашего позднего обеда, командую Маше подремать, обещая рассказать вечером интересную сказку. А сейчас – тихий час! Попробуй, уложи непоседу…
Поздно вечером я арендую лошадку верховую. В нашем, так сказать отеле, есть такая услуга, и тихонько сказав Бетти куда я, отъезжаю.
Вот и гостиница, где остальные члены группы Карамультука. Их комната на первом этаже двухэтажного здания. Я не вступаю в разговоры, потому что некогда. У меня на поясе в ножнах палаш. Это такое удобное для конников оружие. У зловещей азиатской компании я забираю саквояж с деньгами. Вероятно, это касса этого отряда.
Отъему трофеев азиатская компания никак не возражает. Не знаю случая, чтобы кто-то, умерший от ранения холодным оружием, возражал.
Заседаем нашей сборной командой. Полковник почти окончил все свои дела по военному ведомству. У него законный, после его приключений годичный отпуск, который он собирается посвятить общению с дочерью. Так как он Машу, собственно, и не знает. Одно дело двухлетний ребенок, а другое почти восьмилетняя девочка!
Квартиру Полковник купил себе на семь больших комнат, у него есть средства, и от военного министерства положено значительное жалование. Квартира в ремонте будет еще месяц, если не более. Поэтому, ждать окончания ремонта в гостинице нецелесообразно.
Само по себе приходим к решению, ехать на лето в деревню! В ту, где жила Маша. И где есть большой помещичий дом. Тем более, что Полковник, забрав Машу от соседа-помещика, сразу двинулся в Москву. И нужно бы посмотреть и дом, и хозяйство, и состояние всего имения. И просто отдохнуть!
А то, как то последние дни уж больно насыщены событиями!
В дорогу мы выезжаем целым обозом. Тарантас, в котором Полковник, Маша, Бетти. Я – верхом на лошадке. С нами еще две телеги со скарбом. Накупили за несколько дней сборов всего!
Еще на лошади едет младший унтер-офицер Кукулиш. Его произвели, и он знает что это по моему неформальному ходатайству. И весьма благодарен. Это, когда Император приезжал в Москву, проездом на крымский отдых. И наш выпускной Акт в институте милостиво посетить соизволил, с августейшей фамилией.
А Кукулиш вскоре, осенью, поедет на трехмесячные унтер-офицерские курсы, а пока с нами едет, как дополнительный конвой.
Тянется дорога. Среднерусский пейзаж. Скучновато. Машенька не отрывается от моего бинокля, на время ребенком присвоенного.
- Во-во! Скачут! Скачут!
Вот это "Во-во!" – словечко-паразит, подцепленное у меня. Нужно будет по приезде, когда начнем заниматься, обратить внимание на Машину лексику…
Их четверо и у них холодное оружие. В виде сабель, вынутых наголо, которыми всадники потрясают.
Они что, думают, что здесь съемки некоего кинофильма? А они красные конники-буденновцы? Или арабская банда во главе с шейхом из кинофильма "Сокровище на Ниле"? Те тоже так красиво и картинно скакали. А у этих еще и лица замотаны по самые глаза. Натуральные басмачи.
Намерения у этих личностей на конях самые боевые. Не ошибусь, что собираются порубить нас всех в капусту. Скачут и верещат что-то. Наверное, "ура" кричат по-своему. Жаль, нельзя неким сачком их накрыть, как насекомых ловят. Может быть, в будущем такие ловушки и изобретут? Силовые. У фантастов 20 века это все давно уже есть. И ловушки – силовые сети, и бластеры.
А у меня бластера нету. За неимением гербовой, как говорится…
Винчестер несколькими точными выстрелами ставит точку в их скачке в никуда.
- Физиономии самого разбойничьего вида! – в возбуждении говорит полицейский чин, прикомандированный к нам в уездном городе. – Инородцы в наших краях, да это необычно! А вы молодцом, барышня! – хвалит он меня. – Без вас отбиться от этих башибузуков… да-с… - он с сомнением смотрит на свой полицейский револьвер. – Как это вы и оружием запаслись, так предусмотрительно? Необычно как-то для барышни? – голос у него становится вопросительным и в нем прорезываются полицейские нотки.
Пора и мне представиться и обозначить, кто тут старший. Отворачиваю лацкан на походном жакете и показываю значок с двуглавым, и достаю служебное удостоверение. Младший полицмейстер козыряет.
- Я ожидала в дороге нечто подобное.
Поясняю ему, что господин полковник и его семья находятся под охраной по высочайшему повелению. И на него ожидалось подобное покушение. И мне даны самые широкие полномочия. Самые широкие, и по самому высочайшему.
Собираю в трофеи лошадей злодеев вместе с седельными сумками. Никто на сумки и на посмотреть, что в них, не претендует. С убитых врагов срезаю кошельки и туда же, в трофеи. Лошадок тоже в трофеи. Оружие тоже. Оружия слишком много – не бывает!
- Странно, что их четверо. Они всегда, насколько я знаю, действуют оперативными пятерками. – говорю вполголоса напарнице. Всю короткую схватку, Измайлова с револьвером в руке, как и было договорено, лежала на дне тарантаса, прикрывая собой Машу. – Значит, есть еще один или одна.
Через полчаса движения обнаруживаем бивак злодеев. Небольшой пролесок, что-то вроде костра, примитивный шалаш. Замотанная по-восточному женская фигура. Всмотревшись в нас, бросается бежать.
- Анатолий Иванович, не дадите вашей саблей попользоваться ненадолго? – самым светским тоном спрашиваю я.
- Извольте, Анастасия Николаевна! – Кукулиш вынимает саблю из ножен и передает мне. Он уже давно не удивляется моим, иногда необычным действиям.
Я разминаю, махая саблей, правую руку, немного работаю кистью. Клинок Кукулиша я знаю, он весьма неплох.
Скачу, набирая темп за убегающей к реке фигуркой. Фигурка уже недалеко, оборачивается.
- Аллах акбаррр!!! – в кавалерийском боевом восторге кричу я.
Как в конце 1920-х, когда наш отряд сопровождал профессора Барченко в Памирской экспедиции. Помню, тогда еще Глеб Иванович Бокий учил меня стрельбе из двух маузеров обеими руками. Называл это стрельбой по-македонски. И басмаческую трофейную саблю мне подарил и учил начаткам кавалерийской рубки. Или это было в другой жизни?
Я не сдерживаю удар и разваливаю фигуру до пояса.
Вытираю саблю и провожу экспресс-обыск. Да, та же фотокарточка Полковника. Деньги. Золото. Конфискую и возвращаюсь.
- Да, примерно похожая пятерка. – сообщаю нашим.
А они, тем временем, обнаружили одного из письмоводителей уездной канцелярии. Увы, самое время панихиду служить по убиенному.
- Ну вот и понятно, откуда злодеи знали наш маршрут и время отъезда. А казачок – то, засланный! – говорю тихо для себя. Но бдительная Маша все слышит.
- Какой казачок? Это кто? Кем засланный?... – куча вопросов девочки почемучного возраста…
Обещаю клятвенно, как только приедем, вечером расскажу ей потрясающую историю. На ночь.
Обматываем тело простыней. Укладываем в тень и забрасываем ветками. На обратном пути, через день, Кукулиш и полицмейстер отвезут его в город на телеге. Нужно похоронить по-христиански. Грех его, мы, посовещавшись, решили списать и простить.
Конец главы 10.