Глава 7. Я и его Превосходительство едем в Петербург!
Я не успела показать свою квартирку своим подружкам Измайловой и Извольцевой. Только успела сказать им, что они следующие для приобретения таких же, в этом же доме. Поскольку все денежные вопросы уже решены. И как только вернусь из Петербурга, займемся их жилищным вопросом. И кинулась собирать чемодан в дорогу. Почему все нужное в один чемодан никогда не влазит?
Телеграмма была срочной и проходила по дворцовому ведомству. Его Превосходительству и мне надлежало немедленно прибыть в стольный град для высочайшей аудиенции и награждения. По личному указанию Государя.
В этом времени я никогда не ездила поездом! Москва – Санкт-Петербург! Мягкий вагон первого класса! Его Превосходительство тоже едет со мной. Или нет, это я еду с ним. Вагон – сказка! Бархатные сиденья и кожаные багажные ремни. Скрипучие! Начищенные латунные детали. Нигде ни пылинки и ни грязинки. Не то, что в более поздние времена! Журналы и газеты предлагаются. Чаи, сахары... Кофе. Бутерброды с икрой свежей-с. По крайней мере, так проводник утверждает. И скорость экспресса приличная, не смотря на то, что паровоз.
Зимний Дворец нас встретил по-зимнему. Его Превосходительство бывал здесь неоднократно, а я первый раз. Нет, в Эрмитаже я бывала, но гораздо, гораздо позднее! А вот при живом царском режиме впервые!
Прохладно здесь. Но есть гардероб, сумки тоже нужно оставлять. В охране гвардейцы и сотрудники нашей службы в мундирах. Его Превосходительство знает всех. Это все старшие офицеры. Увидев меня, подходят, и его Превосходительство представляет меня. Господа Рачковский, Гартвиг и другие. Приглашают в караульную комнату для офицеров и угошают кофе. Очень кстати. Что-то не замечаю приготовления к фуршету для награждаемых сегодня! А мы, с поезда только! Обычно, награждается одновременно человек пятьдесят.
Некто, по-видимому, распорядительный здесь человек, отмечает меня, что я прибыла и на месте. И его Превосходительство прибыл, чтобы меня представить, как старший командир. Я и не знала, что я такая важная цаца, что меня будут представлять. Видимо, по нашей Службе так положено. Узнала, чем награждать будут. Орденом Святой Анны. Это орден для дам. Но к нему лента через плечо есть! Уже хорошо, что не почетной грамотой! До этого, здесь, к счастью, не додумались!
Это за чемодан с деньгами, который я у мадам Жу-Жу отжала! Уж больно там значительные суммы оказались! На них можно целый полк революционеров навербовать! А какой дальше будет порядок, интересно? Утром орден – вечером деньги? Или стулья из дворца? Что-то мне говорит, что я зря на это надеюсь. Присяду - ка я лучше на дворцовый стульчик, посидеть, помечтать.
А у меня уже крестик за отличие в службе есть! Это его Превосходительство своей властью наградил. Это наша награда, внутренняя. Вроде знака Отличник Советской Армии… И ефрейтора Кукулиша тоже. За чемодан. За то, что мы этот чемодан прямо в Департамент привезли и никуда с этим чемоданом налево не свернули… Вот такая я вот циничная особа!
Сказали, что примерно через час начнется церемония. А пока гуляйте, смотрите на картины на стенах дворца и ни в чем себе, как говорится, не отказывайте.
По коридору внезапно шум и крик:
- Стой! Стой!!!
Молодой офицер вцепился в воротник здоровому детине в спецовке работника Зимнего Дворца. Тот оборачивается и ударяет служивого кулаком в живот. Ой, не разглядела. Не кулаком, а рукой, сжатой в кулак, и в ней в этой руке, зажат нож! Не очень длинный, скорее короткий, но с него капает кровь!
Детина с явной агрессией, увидев меня целенаправленно кидается в мою сторону. Ну, что умеет мое тренированное тело? А умеет оно выпрыгнуть вверх на высоту метра два и ногой в ковбойском сапожке, каблуком врезать в череп нападающего. Детина падает навзничь. Ножик его отлетает в сторону.
Подскакиваю к нему достаю из одного из своих карманов забавную, но полезную вещицу. Миниатюрные наручники! Они точная копия настоящих, но одеваются на большие пальцы рук. Завернутых назад, конечно. Подбегает мой новый столичный знакомый, подполковник Рачковский.
- Вот-с, господин подполковник! – показываю на задержанного злодея. – Ножичком размахивал!
Переворачиваем задержанного. У него под рабочей блузой знакомые мне уже динамитные шашки. Понимающе переглядываемся с Рачковским.
Подскакиваю в раненому. А он уже без сознания. И рана сбоку живота, набухающая медленно густой темно-бордовой кровью. Венозное кровотечение.
- Давайте перенесем раненого! – командую я. Ситуация такая, что кто первый палку взял, тот и капрал! – Сюда, вот в комнату можно!
В большой комнате есть стол типа обеденного, стулья у стены.
– На стол его!
Двое офицеров, чем-то похожих друг на друга, послушно и четко выполняют мои указания.
- Вы. – говорю я одному. В гардеробной комнате – моя дорожная сумка. Принесите ее пожалуйста сюда. Вот номерок от вещи.
Безоговорочно кидается выполнять. А я начинаю смотреть раненого, щупаю пульс. Пульс есть, уже хорошо. Если раненый не умер втечение первых пяти минут, есть шанс, что останется жить.
Со вторым оставшимся офицером осторожно снимаем с раненого сапоги, портупею и прочую амуницию. Расстегиваем мундир. Так, ничего сдавливающего на пострадавшем нет.
- Ваше Превосходительство! – говорю я. – просьба в комнату никого не пускать, назначьте кого нибудь. Нужно немедленно оперировать, иначе минут через десять он истечет кровью. Небольшая вена задета лезвием ножа! Света бы поболее!
Его Превосходительство раздергивает шторы на одном из окон, а потом и на всех.
- Стол к окну! – командует он.
Я копаюсь в уже доставленной своей сумке, и достаю несессер с хирургическими инструментами и мой малый набор юного химика, так я наборчик этот про себя называю. Жаль, ваты у меня немного. Обычно для таких операций больше требуется. Марлевым тампоном обмываю края раны из бутылочки с перекисью. Потом обильно смазываю их раствором иода.
Аптечка у меня такая дорожная, с уклоном в хирургию. В ней много чего есть для помощи в полевых условиях.
Освещения для взгляда медика, маловато, но медиков здесь нет, кроме меня, в основном это моя часть из 21 века. Остальные мои части в лучшем случае медсестры, но весьма квалифицированны. Это тоже хорошо. А мне, которая триединая – освещения вообще не нужно. Вот такая вот я теперь. И не только в этом. Обнаружила, что отныне прыгать умею высоко. А раньше обнаружить случай не выпадал.
- Господа, идемте, будете помогать! Мундиры снимайте, чтобы кровью не испачкать! – говорю я офицерам. – Крови никто не боится?
И сама я в одной блузке, без кителя, засучив рукава… Косынки у меня тоже нет, и некогда придумывать головной убор.
- Господа, вот крючками этими, когда я разрежу немного рану, края ее зацепите и немного растяните в стороны. Ладно, я сама зацеплю, вот, растягивайте, а сама уже орудую скальпелем, пинцетом, щупом…
Что там? Так, желудок не пробит, это великолепно! Мне меньше работы. Устанавливаю раппорт с раненым. Посылаю ему успокаивающие и усыпляющие импульсы. Но укольчик морфия не повредит? И салфеточку, с эфиром из пузыречка, на усики положим…
А веночка маленькая пострадала, но противная! А нитки хирургические из бараньих жил, кетгутовые, у меня заготовлены, в футлярчике специальном, разной длины и толщины и вдеты в разной формы хирургические иглы. Но тут будем орудовать иначе, специальными шилами. Пережимаю кровоток по вене и начинаю сшивать. Почти микрохирургия. А в маленьком пузыречке у меня немножечко есть немного биоклея. Сама сделала! Поверху шва можно проклеивать!
А крови то! На столе, где лежит оперируемый – целая лужа натекла! И я в ней невольно руками и локтями – хлюп! Хлюп!..
Внешний шов решаю шить косметическим швом. Салфетки на всю рану, несколько! Трубочку-канюлю сбоку, лейкопластырем ее прикрепить. Уф! Всё!
Кто там есть, в коридоре? Пусть дадут чем кровь вытереть… Тут зеркала в комнате. Я в них выгляжу – как кровавая графиня Батори, из фильма-ужастика, из другого времени...
Со стороны, если посмотреть: голыми руками, железками какими-то в животе у человека копается… Зомби за обедом!
Его Превосходительство вопросительно смотрит на меня.
- Операция прошла удачно и обыкновенно, если можно так сказать про такие ранения. Жизнь раненого, надеюсь, вне опасности!
Его Превосходительство не удивлен. Он знает, что доктор Арендт читал своим ученицам несколько расширенный курс по медицине. И девочки практиковались в его больнице. Так надо, по нашей учебной программе.
- Честь имеем представиться! – одновременно говорят мои ассистенты, двое из ларца, одинаковых с лица.
- Подпоручик граф Артемьев!
- Подпоручик князь Щербатов!
- А это кто? – Спрашиваю я. – Представьте вашего товарища. А то вот прооперировала рану человеку, а сама и не знаю кому!
- Подпоручик князь Васильчиков это, наш товарищ! А вы, осмелюсь спросить? Впервые вижу, чтобы дама так на практике знала хирургию! – это Артемьев, кажется, если я их не перепутала.
- Стрелецкая Анастасия Николаевна. – представляюсь. – Жандармский корпус.
А кителя на мне и нету. Белая блузка с закатанными рукавами выше локтя. Не соображу, прилично ли это здесь. А все же, где же китель делся, когда я его сняла? Ага, на диване, аккуратно сложен. Его Превосходительство постарался. И сам тоже здесь, уже забыла, что только что докладывала.
Гвардейские офицеры, как мне кажется, в любой ситуации пытаются сказать комплименты и вообще соответствовать.
Мячик пинг-понга летит на мою сторону:
- Как? Вы, такая решительная, очаровательная, компетентная и служите по жандармерии? И так сказать, настоящий жандарм? Взаправду, настоящий?
- Ну, по инфантерии меня не взяли, пришла служить по жандармерии. Самый настоящий, как вы изволили заметить, жандарм! Причем, кровавый, как изволят, писать разные сицилисты в своих подметных листках. Вот, сами смотрите, руки – по локоть в крови! А вы, господа, кстати, жандармские подручные! И, кстати, тоже кровавые!
Мячик пинг-понга успешно отбит.
Его Превосходительство поощрительно ухмыляется.
А руки у меня действительно сильно в крови. И не только руки. Оперировала я без перчаток. Вытираю руки какой-то салфеткой, которая лежит на стуле. Только размазываю кровь. Потом соображаю, что это не просто салфетка, а кружевное изделие. Не из дешевых!
Внимание присутствующих, впрочем, отвлечено. В коридоре четкие, целеустремленные шаги. Властные голоса.
Входит целая компания. Во главе здоровенный бородатый дядька в мундире с орденами и лентами наискосок груди. У остальных в этой компании тоже на груди у каждого, как на хорошей новогодней елке украшений. Дяденька с бородой знаком мне по портретам. Сам! Государь!
Его Превосходительство рапортует и они, по знаку Государя, отходят и начинают разговаривать тихо, вполголоса.
Подзывают меня. Надо идти, какая есть. Волосы растрепаны, блузка белая в пятнах крови и частично выбилась из юбки, а воротник расстегнут. Где мой шейный бантик делся – неизвестно. И руки, действительно, в кровищи. И фейс частично тоже. Если по дворцу объявят тревогу и будут ловить вампиров, так я далеко убежать или замаскироваться не успею… Срамота и позорище. Нет, не так думала, будет происходить представление императору!
- Будем считать, что ваш начальник вас мне уже представил! – доброжелательным густым голосом говорит Государь, с интересом разглядывая меня. И с некоторым облегчением, кстати, что я уловила. Еле заметное такое облегчение. Не на него я похожа! Царь! Очень приятно, царь! Нашла время киноклассику вспоминать!
А похожа я больше на Дагмару все таки! То есть, по ее первому имени, на Марию. Императрицу. Которая урожденная принцесса Датская. Ну и понятно, что на их дочь Ксению, которая на свою матушку похожа тоже, что тоже понятно. А из-за нашей молодости сходство и заметнее.
- Как здоровье князя Васильчикова? Что скажете?
- Князь получил ножевое ранение брюшной полости. Своевременно мною прооперирован. Операцию нужно было делать немедленно и безотлагательно, иначе бы он истек кровью. Вена небольшая была повреждена. Он уже, можно надеяться, вне опасности. Вена мною пережата и зашита, затем кровоток восстановлен. Сама рана ушита на два шва, поставлен дренаж. Лежать неподвижно на спине, до пяти дней! Требуется профессиональный уход сиделки и все это время врачебное наблюдение, Ваше императорское величество.
- Вы знаете хирургию?
- Да. Я четыре года изучала основы медицинской практики под руководством доктора Арендта. Он преподавал и преподает у нас в Институте. Кроме всего прочего, Ваше императорское величество.
- Жаль, что этот случай сорвал вам ваше участие в заслуженном награждении. Давайте, что же делать, перенесем! Как вы посмотрите на то, чтобы послеоперационный уход за князем тоже вы провели? Удаление канюли, хирургических ниток там. Вы кетгут какой использовали?
А его императорское величество разбирается в медицине. По крайней мере, знает кое-какую терминологию.
- Впрочем, что это я? Вам же нужно и в порядок себя привести и вообще тут, ситуация! Раненого можно переносить, на жестких носилках? Эта комната, тут не совсем удобно?
- Идемте, отнесем князя в одну из гостевых комнат, там ему будет удобнее. – говорит нам некто, по-видимому имеющий право распоряжаться.
Появляются носилки и еще молодцы. Осторожно несут раненого куда нужно. Его Превосходительство берет мой китель, а я несессер со своими инструментами и сумку.
В комнате, куда мы пришли, есть вода и титан с горячей водой в ванной комнате. И клозет. С белым фаянсовым новомодным унитазом! Сюда то, мне и надо! Раненого укладываем на кровать, на спину, а я оккупирую ванную.
Постепенно, суета рассасывается. Остается молодая девочка, горничная, она же сиделка. Подпоручик еще спит, эфирный наркоз продолжается. Утка нужна, как выйдет из наркоза, так очень скоро. Озадачиваю девочку. Выждав положенное время, бужу подпоручика похлопыванием по щекам. Хороший, здоровый, молодой организм. Осложнений послеоперационных нет. Очнулся. Смачиваю ему губы мокрой салфеткой, пить пока нельзя. Вода в желудке при эфирном в сущности отравлении… Не нужно, потерпит немного.
Ампула с морфием и шприц у меня наготове. На всякий случай, если моих сил не хватит.
Но пока справляюсь энергетическими поглаживающими пассами над раной. Рана заклеена четырехугольной марлевой салфеткой с тампоном. И хирургическая трубочка- канюлька торчит.
Обнаружила, что мои пассы над раной снимают боль, тоже недавно. Решила так попробовать полечить ударившегося неловко солдатика из нашей караульной команды, получилось! Потом еще поэкспериментировала. Думаю, что я еще кое-что умею, но не знаю пока, что именно. Инструкция по новым возможностям моего организма пока отсутствует. Все – методом тыка.
Заглядывает Артемьев. От продолжения суточного дежурства в Зимнем Дворце их никто не освобождал. Злодея Халтурина, как установили его фамилию, увезла жандармская команда, и с ними же убыл мой начальник. Решили перейти в более приспособленное помещение в местном Тюремном Замке. "Кресты"! Начальник мой обещал мне завтра рассказать, что можно. У нас это называется – ввести в курс дела. А то очень интересные совпадения! Один Халтурин тут уже напакостил крепко, почти 10 лет назад. Они что, неужели клоны? Не верю я в однофамильцев как-то.
Артемьев предлагает принести кофе и освежающие напитки, я горячо поддерживаю и девочка-сиделка тоже. С пирожками, я с утра ничего не ела!
От бодрящего аромата князь Васильчиков окончательно приходит в себя. Но мы кофе ему не наливаем, не смотря на выразительный взгляд. Нельзя.
- Ну ты, брат, и дал шороху! Слава Богу, жив! Вот, благодаря мадмуазель Анастасии, она тебя и прооперировала! Артемьев представляет нас друг другу.
На два голоса рассказываем князю Андрею, как его представил Артемьев, что было:
- Чем - то нам этот истопник, Халтурин, не понравился. Мы ему – стой, мол, а он бежать! Ты его за воротник сзади, а он разворачивается и тебя ножом! Вот таким, здоровенным! И ты, из последних сил его – кулаком по затылку! А он на Анастасию Николаевну, которая стояла неподалеку со своим начальником! А госпожа Стрелецкая как-то так, его ногой, очень удачно – бац! Что это было?
- Прием японской борьбы карате такой есть. Я их немножечко знаю. – скромно говорю я. - Удар ногой, прямо в челюсть противника. Ну, он сознание и потерял. Руками бы я с таким чудовищем нипочем бы не справилась! А тут и господа офицеры подоспели! Кстати, он с грузом динамитных шашек, куда-то бежал. Куда, граф, выяснили? А то ведь я дворца не знаю.
- Там покои Сандро, великого князя Александра. У него пока нет своего жилья, вот он здесь и живет. А государь с семьей живет в Гатчине, сюда приезжает только с министрами работать. – сообщает Артемьев. – Ну, и протокольные мероприятия с послами, награждения и прочее. Вы как раз на таком, с его Превосходительством, и должны были быть.
-А я что помню, перед тем как упал и сознание потерял – дивную длинную ногу в ковбойском сапожке, взметнувшуюся вверх! Это, наверное, это карате и есть? – еше слабым голосом спрашивает Андрей.
- Зачёт! – говорю я. Комплимент от настоящего гусара! - А великий князь Александр чем занимается?
- Он по морскому министерству служит. Вернулся после долгого путешествия, занимается броненосными кораблями и их вооружением. Это все знают.
Как интересно. – думаю я. – случайно это, или злодей шел на определенную цель?
- Андрюша,- говорю я, - у вас ранение, что называется, средней тяжести. Я вас прооперировала, надеюсь успешно, но нужно соблюдать лечебные рекомендации. Пока заживает рана и можно будет снять дренаж, лучше не двигаться. Лежать на спине. Дней пять. Да, неудобно, но нужно потерпеть. Потом, дней через десять, можно попытаться снять швы. Они из натурального материала, они и так рассосутся. Этот, который внутренний шовчик, он остается рассасываться. А внешний – снимем хирургическими инструментами.
Я вам вколола дозу Пеницилликума, на всякий случай, чтобы избегнуть воспаления раны, ведь оперировала вас голыми руками. Без всякой дезинфекции! Торопиться нужно было. Нужно было успеть небольшую вену пережать, и скобочкой ушить, а то бы вы могли истечь кровью… Скобочка – это вид хирургического шва такой. До больницы бы вас не успели донести, я знаю что на Невском где-то есть госпиталь, но...
Кто-то шумно вздыхает и всхлипывает. Я не заметила, да и никто сразу не заметил средних лет стройную даму, стоявшую у двери. Мать князя Андрея, княгиня Васильчикова. Тихонько вошла.
Отпаиваем княгиню успокоительным питьем. Девочка-санитарка принесла. Там валериана и еще какая-то травка.
Говорю, что за состоянием больного нужно понаблюдать дня два, а потом только подумать о его переноске. Но прогноз оптимистичен. Я уже знаю, что оптимистичен. То, что я делаю пассы над князем, это я подкачиваю его биополе своим. Делюсь с ним немного витальной, жизненной энергией. Ее у меня некий излишек имеется.
- Я жить не хочу! – вдруг навзрыд, захлебываясь, говорит князь – А вы меня спасли! А я думал, что вот оно, пришло, решение всех моих вопросов! Ведь мертвые сраму не имут!
Я глажу подпоручика по голове, как гладят ребенка. Ночь, мы не спим и беседуем. Девочку-сиделку я отправила отсыпаться. А завтра днем отсыпаться буду я.
- Какие страсти вы говорите, Андрюша! Какие обстоятельства вас так огорчили? Ведь желание смерти себе – грех!
А никаких особенных обстоятельств не было. Была банальная история домашнего в сущности мальчика, запутавшегося в карточных долгах. Вернее, его запутали. Причем специально.
Как выясняется, с помощью моих наводящих вопросов, родной дядя подпоручика Андрея Васильчикова, значительное чиновное лицо. Заместитель главы Горного Департамента. Это у него в ведении секретное делопроизводство по Департаменту и в том числе секретные карты месторождений всяких ништяков... Да, этого словечка здесь не знают, но суть оно отражает совершенно правильно.
Таким образом, и подбираются к дяде. Сначала опутать родного племянника, а потом и к дяде подобраться... У того две дочери, двоюродные сестры Андрея. По возрасту, самый опасный возраст, по английской классификации – молодые особы. Это от 12 до 15 лет. Через племянника к ним и потом к дяде. Хорошая комбинация. Оперативно правильная. Ну, и кто же тут наш заклятый друг, чьи ушки там торчат?
Продолжаю как бы утешающую беседу, а на самом деле скрытый допрос. А не бывали ли вы, Андрюша, в неких веселых домах, где персонал – только иностранные мадемуазели? Ага, бывали.
А не участвовали ли вы там, Андрюша, в неких развлечениях с участием только мужчин, и развлечения эти, считаются в обществе предосудительными? Были, но только смотрел и сам участия не принимал? Уже лучше. Как вы говорите, Андрюша, господа офицеры паровозик изображали, по бугрски? Да-с, бугры еще те, хи-хи-с! Затейники! Кто конкретно там был-с и когда именно?
Кстати, Андрюша, спину покажите. Вот так, слегка приподняться можно. Спина чистая. Не было ли, Андрюша у вас каких-либо дисфункций, так сказать, гм, в половом смысле? Ну, мне как немножечко доктору, скажите по секрету? Не было? Это хорошо. Впрочем, я вам уколола шприцевой машинкой двойную дозу пеницилликума. Если что и было у вас, то должно пройти... Ах, вы применяли новомодное изобретение господина Кондома? Впрочем, оно не такое и новое, хотя, говорите, из специальной каучуковой резины сделано? Ах, как интересно! До чего прогресс дошел! И другие господа офицеры тоже?
А кстати, вот и теплый куриный бульончик принесли и с белым сухариком. Нет не скоро, примерно через неделю, не ранее, можно будет вам кушать нормальную еду. Ведь ранение хоть и не проникающее, но мало ли там что могло зацепить! Я зашила, кажется удачно. Чем зашила? Ниткой. Из бараньей жилы, доктора ее кетгутом называют. Он потом, когда ткани срастаются, то рассасывается самим организмом.
Да, вернемся к нашим баранам. Каким баранам? Это так говорят в некоторых кругах. Бараны в данном случае, некие не до конца решенные вопросы.
А вопросов, по существу, у меня два. Кому вы задолжали по карточным долгам и сколько?
И второй вопрос, когда вы в компании смотрели, как некоторые предаются бугрскому развлечению, как там, паровозик, в какой комнате это было, и яркое ли там было освещение? Яркое, электрическое, говорите? Как я угадала? Так как говорится, во многих знаниях – многия печали. Я ведь по жандармерии служу, и вопросы мои носят не характер простого досужего любопытства. Далее, Андре, это служебная тайна. Но я вам расскажу потом все в деталях, обязательно!
Итак, о ваших карточных долгах. У меня память девичья, я вкратце в блокнотик запишу карандашиком. Кому, сколько и когда, по каждой сумме. Были ли какие проигранные пари не на деньги, которые вы должны исполнить? Типа игры в фанты, на желание?
Да, нечто подобное, и если что-то было с кем то, все прошу припомнить и рассказать. Ну что вы, нельзя рассказывать о товарищах? Да-с, нельзя-с! Но мне – можно. Ведь вы плачете? Только мы утираем слезы плачущих, только мы можем защитить обиженных… Так нам завещал глава и основатель нашей Службы Александр Христофорович.
- К-какой Александр Христофорович? – всхлипывает Андрей.
- Бенкендорф, князь. Великий был человек! Кажется, вы немножко, его родственник?..
Да, похоже, методы работы у противника те же, что и в Москве.
По настоянию матери Андрея я временно переехала к ним в дом, пожить в гостях пока у Андрея не заживет рана и вообще. В дом, да. Во дворец, вернее. Васильчиковы старая аристократия и накопления там, да. Их семья, те что в доме живут… О них можно сказать одно. Безупречно воспитаны и приятны в общении. То есть не задают лишних вопросов по моей биографии, в которой есть таки белые пятна.
Посыльный из гостиницы приносит мой, еще неразобранный с дороги, чемодан. Уже мне легче, а то бытовые мелочи у меня там, для дамы, без них никак невозможно! И без оружия моего, мне не уютно.
Андрюшины малолетние кузины взяли меня в осаду. Им скучно, дома заставляют уроками заниматься, в гимназии женской не забалуешь. А тут такой повод – раненый кузен, герой, бросившийся на злодея с громадным ножом, защищая императора! Навестить, непременно каждый день!
Ну кузена мы знаем с детства, он ничего нового не расскажет, а тут эта загадочная особа! Да еще, как две капли воды, похожа на великую княжну! И она же – медик! А разве бывают женщины, которые доктора? Выходит, бывают. И Андре она прооперировала, зашила ему рану, а все шептались, что рана такая – смертельна! И лекарство у нее есть чудодейственное, от всех болезней помогает! В общем, если от любопытства умирают, то две юные особы уже умерли и ходили, как зомби.
- Анастасия Николаевна, ну Анастасия Николаевна! Ну расскажите, пожалуйста, как там было! – ныли девицы. И привели с собой, для поддержки, наверное, нескольких подружек гимназисток. Которые больше не меня разглядывали, а героя дня.
Андрюша даже приободрился по этому поводу и изобразил перед девицами загадочное байроническое выражение лица.
- Все что там было – нельзя рассказывать! – загадочным голосом несла я чушь. – Государственная тайна! Полная секретность!
- Ну немножечко! Мы никому не скажем! Честное слово!
- Честное – пречестное? – изображаю полное недоверие. - Ладно! – изображаю я решимость. – Так и быть! Кое-что, пожалуй, можно сказать... Но помните, это все большой секрет!
Угу. Им рассказывать, все равно, что посредине городской площади перед скоплением народа…
Наговорила я им много. В основном про бдительность и коварство врагов. И, естественно, про молодцеватость и ухватистость чинов корпуса жандармов, разоблачающих их подлые происки, да.
И личный героизм военных, особенно молодого князя Васильчикова, который в моем рассказе предстал, если не былинным богатырем, хитроумным Алешей Поповичем, то уж пограничником Карацупой точно. Учуявшем врага, и задержавшим его без всякой собаки...
- А вы знаете, молодые люди, что такое бдительность? Нет, вы не знаете, что такое бдительность! А враги отечества не дремлют!! – щедро развешивала я лапшу на уши молодежи.
И погнала пургу, как на комсомольском собрании в 1937 году... С поправкой на текущий момент. И про англичанку, которая нам всем гадит, добавила...
Сказку про Буратино я сильно переделала, еще в Москве. Наверное, сильнее, чем Алексей Толстой про Пиноккио. Алексей Толстой писал ее впопыхах, втискивая в нее героев популярных опер и оперетт. Пьеро и Мальвина, к примеру. Это же композитор Леонкавалло, тот же паяц Пьеро и Коломбина… Ну и так далее.
Я объединила две сказки в одну. Про приключения Буратино и про Винни Пуха. Ослика И-а убрала совсем и его реплики передала многомудрому Сверчку. Из мюзиклов, советского еще времени про Буратино, и из мультфильмов советского же времени о Винни Пухе, взяла некоторые песни. Сюжетно сократила длинноты.
Получился необычный жанр – мюзикл для чтения. Для детей младшего школьного возраста, песенки под фортепиано. Сказка, так сказка! И она не должны быть длинной! Я оставила в подзаголовке ссылку, что сочинено по мотивам сказки итальянского автора Коллоди.
Считаю, что мое сочинение вполне оригинально. У Коллоди, например, его главный герой, закапывая золотые монетки – крекс-фекс-пекс! – не говорит. Откуда это взял Толстой?
И у Лисы и у кота Базилио другие реплики и характеры. Когда Буратино пытается продать свой колпак настоящему школьнику, то мальчик ему отвечает – ищи дурака! Это у Толстого. У меня же мальчик говорит – ищи дурака в зеркале! И тому подобное. Я над текстом поработала, шкварок в него вставила.
Нигде ранее в этой сказке не звучала такая вот песня Буратино:
Колпак мой треугольный,
Треугольный мой колпак!
А если не треугольный,
Так это не мой колпак!
А теперь заменяем слово "колпак" похлопыванием по голове! И снова поем!
А теперь вместо слова "треугольник" рисуем треугольник над головой! Что уже запутались?
Даже одессизмам от Жванецкого нашлось немного места.
- Я разнесу эту халабуду в дребезги, вы же знаете что я – инвалид! – кричит Храбрый Кролик.
- А сдается мне, плюшевый, что ты никакая не тучка, а мент позорный! – обзывается Дуремар на Винни-Пуха...
Где-то упоминается мельком, но не участвует черепаха Тортила, которая у меня ассоциируется с Риной Зеленой, актрисой советского времени. Скучная она. Исключила я ее.
Что меня удивило, так это успех. На чтение обещанной сказки я пригласила кузин князя Андрея и девочек, что пришли тогда с ними. Маме Андрея пришлось немного обеспокоиться количеством пирожных и конфет...
Одноклассниц кузин пришло гораздо больше, получился какой-то детский праздник. На кухне персонал грел самовары и готовились детские угощения.
Андрей специально срочно позвал на детскую вечеринку пятерых своих товарищей по полку, друзей одного выпуска. Двое из ларца, мои ассистенты по хирургической операции, среди них. Те горели любопытством лишний раз пообщаться со мной, вернее поглазеть на меня, но больше на одноклассниц кузин князя.
Девицы, вообще то, соответствовали старшему школьному возрасту, как это называлось в более позднее время. И по знатности – все известных фамилий. И в свет официально этих девочек пока не выводили и не представляли, так как гимназистки еще. А приглядывались к друг другу уже. И симпатии определялись взаимные. Ну, это жизнь.
Так вот, сказка моя понравилась больше офицерам и другим взрослым родственникам. Была maman Андрея, его дядя с теткой. Девочки пришли все с кем то из взрослых родственников или сопровождающими. Там ведь, в сказке, на самом деле, много чего для взрослых сказано.
В общем, получилось вполне светское мероприятие. Которое имело успех и резонанс. Рара Андрея сразу же посоветовал отдать печатать в журнал. Как я и ожидала, рекомендация была в журнал "Домашняя беседа", а не в свободомысленные "Современник" или "Отечественные записки" Я горячо его поддержала насчет выбора журнала и поблагодарила за рекомендацию, которую он тут же и написал.Там редактор его светский приятель. Везде все по блату устраивать нужно!
Консервативный журнал, произведения печатались для семейного чтения. Если их цензор пропустит, то все в порядке. А то могла по молодости и незнанию накосячить.
Хотя я лиса хитрая и предусмотрительная. В моей версии, у Карабаса-Барабаса вообще нет бороды! Он просто падает некстати, как Чарли Чаплин. И так несколько раз... Поднимая кучи пыли и ломая доски. Ну, и как же не упасть в курятник? Без этого комедии не бывает! Ну, вы же понимаете, что у Его Величества Государя Императора Всероссийского, густая и мощная борода, которая, на мой взгляд, гм... длинновата.
А у Карабаса-Барабаса теперь зато усы громадные. Закрученные вверх. Юнкерские немецкие усы! Как у кайзера Вильгельма первого. Политический момент, обратите внимание. А Буратино в моей редакции, один ус у нехорошего злодея отрезает!
Как я дошла до жизни такой, что сказку эту сочиняла еще в Москве? Да это часть моей дипломной работы! Диплом нашего Института – учительский. Учительница младших классов я, если что! Сказка – один из методов внешкольного воспитания…
Посыльный из дворца пришел на следующий день. Меня приглашала императрица Дагмара. На файф-о-клок. Она специально такие полдничные приемы устраивает в Зимнем.
Дагмара меня проинструктировала, как будет проходить мое и князя Андрея награждения и вообще, прием, который предстоит.
- Ваше Величество, скажите, как быть? Я ведь думала, что приехала в Петербург на два-три дня. У меня с собой только парадный мундир нашей службы по форме для дам, и пара партикулярных платьев… Ведь больше в чемодан не влезет.
Я только в мундире могу! Я под разными благовидными предлогами отказала в некоторых светских визитах к родственникам князя Васильчикова. Я ведь, Ваше Величество, ведь совсем не светская дама. Я ведь, формально, еще только в этом году Институт оканчиваю, через месяца полтора примерно... Да и честно скажу – одежды для светских выходов у меня нет никакой вообще. Ни здесь, ни в Москве!
- Быть в парадном мундире! – говорит Императрица. – Оденете знак нашего Института. А все остальное – здесь дооденем! И формальное представление Императору. Как патронесса Института, представлю вас я.
И разглядывала Императрица меня исподволь очень тщательно.
- Кстати, мне моя фрейлина интереснейшую новость рассказала. Была она вчера на детском вечере у Васильчиковых, где вы сейчас живете и оказываете медицинскую помощь молодому князю, и вы там некую интереснейшую и очень смешную сказочную историю рассказали. Вашего говорят сочинения… Там персонаж с таким именем смешным…
- А, Буратино! – говорю я.
- Да-да! – подтверждает Императрица. – Именно, Буратино! Громадный, милая моя, ошеломительный успех! Весь город говорит о вашем сочинении! Новость! Так нельзя ли… Я хотела вас попросить, прочитать нам!
Чуть было не ответила:
- Когда, товарищ Сталин?
Но удержалась от хулиганства, и угодливой лисой Алисой спросила:
- А когда будет удобно Вашему Величеству?
Это я вспомнила, как в 20 веке, мой главный начальник, Генрих Ягода, вместе с товарищем Сталиным посетили в больнице заболевшего Алексея Максимовича Горького. Известного по тем временам писателя. Я была в тот день дежурным секретарем и носила за наркомом портфель.
У Горького с товарищем Сталиным были какие-то трения, и они в очередной раз поругались. При начинавшейся ругани, Ягода дипломатично вышел из палаты. Я, охрана Вождя и порученцы наркома ошивались неподалеку. Ругань с обеих сторон была сильной и матерной. Когда рассерженный товарищ Сталин вышел, Генрих его и спрашивает:
- Как здоровье товарища Горького?
- Какого товарища Горького? – отвечает ему товарищ Сталин с нарочитым недоумением на лице. И с акцентом в голосе. – А, ви, навэрное, имеете ввиду великого пролэтарского писателя, товарища Алексэя Максымовича Горького?
- Да, товарищ Сталин! – подхалимским голосом ответил Генрих.
- Так он же умэр! – с искренним удивлением и недоумением отвечает товарищ Сталин.
Генриху хватило сообразить что к чему менее секунды.
- Когда, товарищ Сталин?
- Да сэгодня вэчером! – товарищ Сталин достает свою знаменитую трубку, берет у Генриха коробок спичек, чиркает и раскуривает…
Да, твердые были люди! Гвозди бы делать из этих людей, не было в мире крепче гвоздей!
И не верьте злопыхателям, которые говорили, что у Генриха была целая коллекция порнографии! Ну ладно, была. И не такая уж и большая. И вообще, что тут такого? Ну, имел себе человек немножечко порнографии…
- А давайте в день награждения! – говорит Императрица. – Сразу после обеда в вашу честь и перед кофе-брейком.
Здесь знают и применяют словечко кофе-брейк! Оказывается, да. Словечко стало популярным после пребывания официальной правительственной делегации САСШ в России. Оно совсем не английское по своему происхождению. Американский английский начинает делать первые, но заметные шаги. Именно после этой делегации все американское стало модным и стало входить в российскую жизнь.
Чтение сказки в присутствии августейшей семьи и мое скромное пение куплетов от имени сказочных персонажей – имело успех! Потому, что там было и много прочих приближенных. Меня познакомили с принцессой Ксенией. Одно дело видеть немножечко сходства на фотографических портретах, а другое в жизни. Есть сходство, но и есть различия. Но мы почти подружились.
А награждение нас? Ожидаемый женский орден мне. Имени Святой Анны. И крест от организации Международного Красного Креста. Зато на красной ленте! Это за хирургическую операцию. То, что такую операцию сделала дама, это пока еще редкость. И в условиях, приближенных к боевым! Вот меня и отметили. Этот бонус Императрица мне организовала.
Андрей получил какой-то военный орден, я в их степенях, этих орденов, не сильно и разбираюсь, их много разных. Но все равно, приятно. Человек искренне радовался.
Конец главы 7.