Я не буду колотить в твою дверь с грубостью наглого стражника.
И не буду вползать, тихо и извилисто, как гадюка.
Я стою у твоей души, как кроткий пилигрим у порога дома.
Ты, выйдя на мой зов, стоишь в тёмном проёме двери и привычно ждёшь просьбы о милостыне.
Я знаю: ты щедро подаёшь.
Ты пытаешься щедростью милостыни смягчить каменность своего лица, на котором написан твой страх: "Не позволяй всем без разбора проникать в твою душу!"
И ты стоишь, НЕ ПОЗВОЛЯЯ, и думаешь, что я пришла к тебе сирая и убогая.
Не бойся. Я не "все без разбора".
И дом мой не хуже твоего.
Если ты когда-нибудь захочешь, я проведу тебя по всем его комнатам! Даже по тем, где не прибрано, - о, это всего лишь естественный беспорядок живого жилья! По нему всюду разгуливают смешливые сквозняки, в нём светло, и в нём вкусно пахнет простой едой и детками.
Правда, ты, преисполненный чувства собственной важности, ещё не подозреваешь обо всём этом. Ты сурово смотришь на меня: "Ну?"
Но я пришла к твоему дому не для того, чтобы взять у тебя.
Я хочу подать тебЕ.
Я протягиваю тебе руку. А ты, заглянув в неё, отшатываешься:
- Что это?! -
- Вино, - отвечаю я.
- Я не пью вина! - возмущённо говоришь ты. - Я редкостный трезвенник! Алкоголь вредит функциям нервной системы! -
- Ах, - говорю, - забудь о функциях! Что это за вздор? Выпей, - и радость, свет и мир поселятся в твоём доме! -
Ты распаляешься всё больше, но я чую: это дух мрачного уныния боится моего вина и мечется в тебе в смятении.
Ему спокойно и уютно жить в твоём доме, он привык хозяйничать в нём.
А от этого вина он сгорит, как вампир от солнечного света!
Но ведь хозяин твоего дома - ты! Только ты!
Я продолжаю держать в протянутой руке вино.
Солнечного цвета вино из одуванчиков.