Вечеринка для нас с Денисом закончилась. Мы проиграли в лотерею. Да, наша мажорная тусовка дошла до парадоксов, таких как проигрышная лотерея. Есть такая аномалия в наших головах – хочется испытать судьбу и проиграть. Потому что в проигрыше есть постоянство, надежное и стабильное. Пожалуй, ничто другое в этом мире таким стабильным не бывает.
Исход нашей забавы был предопределен – проигравший парень попадает в темную спальню на втором этаже. Туда же попадает проигравшая девушка. И наказание для этих лузеров – ужасная неприемлемая в наши дни штука – разговор о любви.
Разговор должен быть искренним, слово любовь и производные от него должны звучать как минимум в одной из трех фраз, сказанных подряд.
Нельзя бросать затею, уходить и скрытничать. Нельзя отказываться от тем и нельзя не отвечать на вопросы.
Возможно, вы думаете, циничные люди только фыркнут и, скрывшись в комнате, по обоюдной договоренности улягутся спать, но здесь совсем другой уровень цинизма. Наше поколение потребляет эмоции, жаждет их, заглатывает настолько, насколько позволяет кошелек, соответственно, спрос превысил предложение. Настоящие радости и горести кончились, мы научились притворяться. А научившись, перестали скрывать какие-либо редкие искренние эмоции, поскольку все равно никто уже в их искренность не верит. Соответственно, парню можно спокойно плакать при людях, признаваться в любви, удирать от обидчика, все это никого не заденет и не заинтересует. Все стало пресным. Тот, кто вчера признавался в любви, сегодня называет свой объект вожделения грудастой телкой, не стоящей его внимания, а завтра у телки появится влиятельный друг, рейтинг поползет вверх, и маменькин сынок станет всхлипывать и пить в модных клубах, строя из себя отрекшегося от любви и наказанного судьбой клубного героя.
Мы так живем, нам так комфортно. Мы играем в чувства ежедневно, строим свои проекции, решаем кукольные судьбы. И большую тайну, по правде говоря, знают все: Это все ничего не значит! Поэтому можно пускаться в любые непристойности, даже такие, как искренние фантазии и разговоры о любви – все останется незамеченным и безнаказанным.
Я в тусовке не так давно. А потому приходится скрывать свою излишнюю натуральность и чувствительность. Пластиковые мальчики и девочки еще не выбили из меня способность к пылким влюбленностям. Хотя им по большому счету все равно. Мы тут все друг друга любим, сливаем, кидаем, обвораживаем, соблазняем. Мир вертится. Незачем впадать в тонкости.
Я проиграла в лотерею. Шанс один из пятидесяти. И достался он мне. Хм, поговорить о любви. В шикарной спальне загадочной сестры Эллины. Сама Эллина довольно стандартная телочка, что-то среднее между Барби и Памелой, крашеная блондинка на неизменно высоченных каблуках и с дикими стрелками на глазах. А вот ее сестра – Наташа – при чем произносится с ударением на последний слог – НаташА – стройная высокая брюнетка, тип – Жизель Будхен, но поэкзотичнее. У нее две дорогих тачки и ее постоянно нет дома, хотя кто-то где-то ее изредка встречает – как правило, в модных клубах и дорогих ресторанах. Ее партнеры – мужчины в костюмах от Гуччи и Прада, иногда она обедает с не менее роскошными женщинами.
Думаю, Денису должна нравится как раз такая леди.
Денис. Идеальный образец мажора. То есть это когда при всех деньгах и почестях парень действительно красивый, умный, талантливый, ироничный и чувственный. То есть смотришь на него – и хочешь его. Даже если он не потратит на тебя ни копейки. Еще больше заводит то, что он недоступен. В нашем выдуманном раскрашенном в фотошопе мире он занял позицию наблюдателя и циника. В тусовке он редко, с местными шлюхами замечен не был, появляется только по особому приглашению. Я даже сама слышала, как Эллина умоляла его прийти. Хотя, она, скорее всего, умоляет кого-то о чем-то по 10 раз в день. Все же на этот раз он пришел.
И проиграл в лотерею. Шанс один из тридцати (среди парней).
Под пошлые замечания, тосты и кое-чьи завистливые взгляды мы с Денисом поднялись по лестнице, вошли в благоухающую спальню НаташИ и заперли дверь изнутри.
Еще секунд пять я проецировала в воображении наш с Денисом вид со стороны. Я в пастельно-розовом платье, в серебряных цепочках, атласных туфельках, с греческой прической, и он – в темном костюме, голубом блейзере, который оттеняет его синие глаза. Скорее всего, смотримся мы не гармонично. Хотя его рост и ширина плеч могут скрасить любую девушку, находящуюся рядом.
Он прошел чуть вперед, осмотрелся, привыкая к темноте, потом подсветил зажигалкой и зажег несколько свечей – скорее всего их здесь поставила Эллина. Комната тут же заиграла красками.
- Здесь царит любовь. – начала я игру.
Честно говоря, я стеснялась Дениса. Он был загадочным и привлекал меня куда больше, чем я его. Увы, моделью я не родилась, и брильянты в пупке не ношу. Поэтому осталось только сыграть самоуверенную примажоренную интеллектуалку, а еще проще – расслабиться и получать удовольствие. Что я и собиралась сделать.
«Я наедине с самим Денисом на целую ночь! Это уже высший пилотаж для сегодняшней вечеринки. А подружки Ирэн с Тамми (Тамарой) реально грызут локти. Так что сосредотачиваемся на позитиве и плюсах.»
Был риск, что он промолчит и вообще скоро уйдет. Тогда я буду не в лучшем свете, а вот если я уйду, все поймут, что только из отчаянья. Хотя, по большому счету, минутный позор – это вовсе не редкость в тусовке, а потом никто и не вспомнит. Вот она, защищенность чувств со всех сторон. Я успокоилась и присела на широкую двуспальную кровать. Покрывало было по всей видимости жутко дорогим и содержало какой-то сложный рисунок. Я провела рукой – и бархат, и атлас, и даже мех, и вышивка… Я с удовольствием разлеглась бы здесь, но все же Денис меня смущал.
Сам он, вернувшись из бара, сел за стол, налил в бокал мартини. Как оказалось, для меня. Себе плеснул виски. Поднял бокал, посмотрел сквозь него на пламя свечи.
- За любовь. – он наконец-то посмотрел на меня. Слишком сильный у него взгляд. Давно я таких не видела.
- За любовь, - присоединилась я, подсаживаясь к столу напротив него. Взяла бокал, выпила немного мартини.
Он выпил виски и без церемоний уставился на меня, прямо в глаза. Скажу прямо, это было почти больно. Сидит и смотрит. Руки на столе, большие крепкие ладони. Свет огня на них вздрагивает. Как всегда, я обратила внимание на шею. Сильная.
Очень мило, но легко разгадать игру в кошки мышки. Точнее, игру в тигра и мышку. Глупо полагать, что Денис не знает силы своего магнетизма и не осознает привлекательности. Даже не знаю, сколько девушек у него было и есть на данный момент. Думаю, много. А тут от скуки решил меня разбить до полной неузнаваемости (у нас не принято говорить – «разбить сердце»).
Хм. У меня одна защита – нападение.
- Мне кажется, - произнесла я и выдержала паузу. Денис с легким раздражением откинулся на спинку стула. Надо же, не нравится, что жертва еще имеет силы говорить. - … что ты любишь. Кого-то. Сейчас.
Он взял еще виски, налил половину бокала, мне долил мартини.
- Если мы сможем все это выпить – он кивнул в сторону бара, - моя любовь отойдет на второй план.
Сильный ход. Он сказал «моя любовь». Во мне уже вспыхнула ревность.
- Я думаю, любовь не может отойти на второй план ни при каких обстоятельствах. – я пригубила мартини.
- Значит, ты любишь. – он словно и задал вопрос, но будто сам на него ответил.
«Да, Денис, сегодня я люблю тебя.» - Может сказать ему такое?
- Люблю. – я тоже не сводила с него глаз. Мне было интересно, как скоро ему все это наскучит.
Он молча пил свой виски. Но потом все же сказал:
- А как ты показываешь свою любовь? - вопрос скептика.
- У тебя же есть версии на этот счет.
Мне показалось, он поморщился. Потом мелькнула не искренняя улыбка.
- Думаю, ты становишься очень послушной в сексе.
Кажется, у меня запылали щеки. Или это жар свечей?
Он не говорит ничего особенного, в тусовке слово секс – оно из самых частых. Но он так это слово сказал, будто у нас прелюдия , будто это с ним я буду послушной в сексе. Дьявол во плоти.
- Угадал. – засмеялась я. – Любовь заставляет меня становиться в очень экзотические позы.
Он приподнял брови. Оценил, надо же.
- Ты хочешь, чтобы я тебя захотел? – и вот, вот он этот взгляд сверху-вниз-снизу-вверх, оценивающий, возбуждающий.
Кажется, я начинаю пьянеть. И хотеть…чтобы он меня захотел.
А как же правила игры? Нужно постоянно употреблять слово "любовь"!
- Нет, я хочу, чтобы ты меня полюбил.
Теперь мой взгляд оценщицы. Остановилась на шее, потом на губах, коль – в глаза, и снова вниз, шея, плечи, руки.
- Стоп, девочка. – он тоже завелся, я это слышала в слегка охрипшем голосе. Хотелось ликовать, но рано, рано. Тигр хитрый. – Чтобы тебя полюбить, я должен увидеть тебя без одежды.
Ах, так?!
- Откуда ты узнал, что я ужасно хочу все с себя снять? – я поднялась. В голове тут же раскрылись цветы и подул сладкий бриз. Но игра не окончена. Я коснулась руками своих бретелек, потом слегка сжала свои груди, и тут же убрала руки и снова опустилась на стул.
В награду Денис слишком громко поставил на стол бокал с недопитым виски.
- Почему ты остановилась? – спросил он, и недовольство в его голосе было сладким медом для моих ушей.
- Хочешь продолжения? – я снова отпила мартини. Скоро я просто потеряю контроль.
- Ты прекрасно знаешь, что хочу.
- Тогда скажи, что любишь меня.
Он резко поднялся. Взял свой бокал, снова отпил, не сводя с меня глаз.
- Раздевайся. – прозвучало как приказ.
- Скажи, что любишь меня. – я улыбнулась. Но за этой улыбкой скрывала невыносимое желание услышать эти слова от него. Форма, содержание… какая разница. Он их скажет, и это останется в моей памяти навсегда. Всего лишь слова? Нет, только не эти. Эти три слова могут свести с ума, даже ничего не означая.
- Тебе помочь? – он все же первым покинул свою территорию и пошел ко мне. Надвигался, как необратимый шторм. Если подойдет слишком близко, если коснется, я потеряю голову.
- Давай, я тебе помогу. – я тоже встала. С трудом не покачнулась. Я же трезвая внутри, но тело поддается этому туману. – Повторяй: Я…
Денис остановился в шаге от меня. Только не смотреть на шею. Иначе вся игра кончится. Точнее, будет проиграна.
- Ну Денис, скажи: Я…
Он вздохнул, всем видом показывая свое раздражение.
- Говори же: Я… - мне приходилось смотреть в сторону, чтобы не сорваться, не обнять его.
И вдруг он произнес:
- Я.
Я тут же продолжила.
- Тебя…
- Тебя.
Нет, неужели он скажет? Он так спокоен, равнодушен…
Зашкалило. Не получалось выдавить ни звука. Я подняла на него глаза. Дыхание участилось, кровь закипела. Я не доведу игру до конца. Больше не могу. Это слово – оно слишком особенное для меня, не важно, в каком мире я живу, не важно, что и кому говорю – это слово многого стоит.
Он расценил паузу по-своему. Что в нем произошло, я не знаю, и о чем он думал, не знаю. Возможно, все дело в виски, но мне кажется, он был трезв.
Денис взял меня за руку, рывком подтянул к себе, стирая мое защитное поле. Я погрузилась в его запах, в силу его рук, которые сжали мои плечи. Мои губы были почти у его шеи, но он склонился ко мне, рукой зарылся в волосы, приблизился лицом к мочке моего уха и низким полушепотом, обжигая своим дыханием, произнес:
- Я люблю тебя.
Меня сокрушили эти слова в очередной раз. Они могут так убить, только когда сказаны впервые между двумя людьми. Если это игра, то Денис – лучший в мире актер. Но только он не играл. Он действительно любил меня в тот миг.
Из меня вырвался стон, похожий на стон боли. Он впился в мои губы поцелуем.
Я не смола больше освободиться от него. Он больше меня не отпускал. Находясь в двух шагах от кровати, мы так до нее и не дошли. Постелью нам стали наши же вещи, упавшие на паркет. Мне казалось, он хотел стать со мной одним целым – так плавились от огня наши тела, такая сила – почти до боли – нас спаивала, вырывала из подсознания все звуки и движения, которые затаились на годы.
Когда все кончилось, Денис заснул, сжимая меня в руках.
Я проснулась в тот момент, когда Денис поднял меня на руки. Перенес меня на предварительно расстеленную кровать, уложил. Все очарование момента портила лишь сонная догадка о том, что ему просто нужны его вещи, на которых я спала.
Не скрывая, я наблюдала, как он одевается. А он скрывал, что замечает это.
Но все же, когда пришло время уходить, он посмотрел на меня. Потом подошел, присел на край кровати. Я уверена, он подобное сделал впервые. И у меня закралась догадка, что причиной тому – те самые три слова, которые он, скорее всего, тоже сказал впервые.
Он смотрел слегка отстраненно. Или старался быть отстраненным. Он уже почти снова влез в свою «тигровую шкуру». Или «ослиную шкуру»? Я усмехнулась.
- Что такое? – нарушил он молчание.
- Да так… Подумала про «ослиную шкуру».
К моему удивлению, он улыбнулся.
- Мне понравилось, как мы с тобой поговорили о любви.
И я удивилась еще больше. Я то думала, он вообще будет избегать этой темы.
- Мы не договорили. – сказала я.
После этих слов он тут же поднялся и пошел к двери, говоря на ходу:
- Поговорим в другой раз. Ты высыпайся.
Но я то знаю, никогда никакого другого раза не будет.
Я подскочила, хорошо, что была в трусиках, прикрыла грудь подушкой и подбежала к нему, догнала уже у двери. Потянула за руку. Он повернулся.
- Я еще не сказала.
Я стала смотреть в его глаза. Что-то поменялось в них, или все по-прежнему?
Ночь прошла, игра окончилась. Я наскучила ему? Мой взгляд спрашивал лишь об этом. Скука – самое страшное, что можно разглядеть на лице того, кому хочешь сказать о любви. Но случайное движение его ресниц дало мне маленькую подсказку. Он смущен. Он не был замешан ни в чем подобном ни разу, его спасали возведенные стены. А со мной он эту стену сам сломал, когда сказал, что любит. Все так просто. Он никуда не может деться от меня. Нас это связало. Фальшивые слова любви оказались крепкой цепочкой. И мне надо нас освободить. Он вверил свою судьбу мне, теперь моя очередь.
Он уже не стремился сбежать. Откинул голову назад, оперся на дверной косяк, посмотрел сверху вниз на меня. Он ждал. Готовился. И хотел этого.
- Я… люблю тебя. – сказала я.
Ничто в его лице не поменялось. Только ресницы слегка дрогнули.
- Мне это говорили многие. Я тебе не верю.
Больно. Досадно. Как обычно, в таких ситуациях меня вручило чувство юмора.
- Давай попробуем любую позу. Самую экзотическую.
Но он окончательно закрылся. Вяло усмехнулся, выпрямился. Окинул меня взглядом напоследок. Я отошла. Он развернулся и вышел за дверь.
Потом я еще долго лежала в роскошной постели НаташИ, пытаясь представить разные варианты развития событий. Но как ни ворочала эту лесенку, итог был один – Денис должен был уйти. Такова наша реальность. Я вернула ему признание. Все снова утихло.
После двух дня вся братия сошлась в гостиной. Прислуга организовала поздний завтрак. Овсяные хлопья и фрукты для девочек, яйца с беконом и тосты для мальчиков. Я надела свои модные джинсы и лимонную майку. Румянец на щеках никого не оставил в неведении. «Она спала с Денисом!» - это теперь мой статус. Сам виновник торжества уехал.
Я уплетала его порцию яичницы под понимающие взгляды всей тусовки. Видимо, мой рейтинг стремительно пополз вверх. Тем лучше. Историю забудут максимум через неделю. Но Денис и я будем помнить.
А о любви мы еще поговорим.