Как Федор Конюхов запечатает бездну
Марианская впадина, полет в стратосферу и одиннадцать дней на воздушном шаре
Вместе со знаменитым полярником Артуром Чилингаровым протоиерей Феодор Конюхов собирается на дно Марианской впадины. На самом глубоком месте нашей планеты священнослужитель, путешественник планирует установить православный восьмиконечный крест из реликтового известняка, добытого на берегах реки Мсты в Боровичском районе. В интервью «Православной Беседе» обладатель многочисленных рекордов рассказывает подробнее об этом событии, а также о грозах, айсбергах и своих мечтах.
Крест на глубине
– Отец Федор, почему так важно спуститься в самое глубокое место мирового океана и установить крест?
– На дне Марианской впадины такая темнота и давление – что никто крест не увидит. Поэтому неважно, как его поставить: прямо или немного боком. Важно само событие: мы русские, православные, ставим крест. На такой гигантской глубине!
– За всю историю человечества состоялась всего два погружения. Вы будете третьим…
– Марианская впадина образовалась в изломе двух тектонических плит. Самое ее глубокое место – 11 0 25 метров. А вокруг – возвышенности, 10 800 метров. В 1961 году американцы погрузились на 10 800 метров… В 2012 Джеймс Кэмерон спустился точно по этим координатам на такую же глубину. Но у него была задача: рукой-прибором взять кусочек грунта и поднять. Это была бы огромная ценность для ученых! Легче с луны привезти. Однако где-то на глубине 3000 метров произошел мягкий, но очень большой силы удар. Кэмерон опустился, а двигатели руки-прибора не работают. Два часа просидел и поднялся. Никто не представляет, что находится на таких глубинах! Это захватывает. Мы хотим погрузиться глубже, уже точно на 11 025 метров. И если мы, Россия, достанем грунт – это будет сенсация.
Зачем нужен рекорд
– Установка креста на дне Мариинской впадины запланирована на 2019 год. А сейчас вы готовитесь к полету в стратосферу на тепловом аэростате. С какой целью?
– Целей несколько. Ученые ставят прибор, которые они разработали, чтобы латать озоновые дыры, и хотят испытать. Но в наше время финансируются не просто научные проекты, а спортивные рекорды. Поэтому вторая цель – это побить рекорд. Сейчас рекордная высота полета на тепловом шаре – 21 км, а у меня будет 25. Но есть и третья, личная цель, полета. Мне было десять лет, когда я возвращался из школы, и узнал, что в космос впервые полетел Юрий Гагарин. Какой восторг! Все сразу захотели стать космонавтами! С тем пор я думал: «Как же так? Проживу свою жизнь… был на всех континентах, шесть раз ходил и один раз облетел вокруг света, семнадцать раз переходил через Атлантический океан, два раза поднимался на Эверест, четыре раза был на Северном полюсе. А из космоса нашу красивую планету, которую создал Господь Бог – не видел». Моя цель – подняться и увидеть, как планета изгибается, и как небо черно. Звонил Валентине Терешковой. «Валентина Владимировна, - спрашиваю, - смогу ли я увидеть все это?» «О, Федя… Увидишь-увидишь… и небо черно, и как планета изгибается…»
– Получается, для того, чтобы исполнить детскую мечту, ее необходимо подкрепить научной программой.
– А также рекордом! Но для меня главное не рекорд. Как вы думаете, зачем я в 2014 году проходил на весельной лодке Атлантический океан? Хотел на Крещение освятить океан. Но кто же мне построит лодку, чтобы я отправился освящать океан? И тогда мы сказали: «Лодка, рекорд! Впервые, быстрее всех!» Рекорд – это все!
– Наверное, и у полета на воздушном шаре – тоже была какая-то духовная цель?
– Как-то раз ко мне приехал Александр Ручьев Александр, хозяин строительной компании «Мортон» и говорит: «Хочу спонсировать такой проект: полет вокруг России на самолете с иконой Богородицы Путеводительницы, которую я заказал в монастыре Ватопед на Афоне». На что я отвечаю: «Дело хорошее, но мне не интересно… Я мечтаю облететь вокруг света». «А что? – вдохновился Александр Валерьевич, - давай так! Но никому не говори нашу цель. Потом, когда вернешься, мы построим для иконы храм. Если рассказать как есть, все сразу закричат, указывая пальцем: «Оо, православные, деньгами разбрасываются, летят…» Ты говори: Рекорды, наука!»
– Но ведь и для науки польза была!
– Пока я летал, ученые установили бокс и вели съемку разных параметров. Этот бокс еще не расшифровали…
– Расскажите о вашем рекордном полете на шаре.
– Некоторые представляют полет так: сел и спокойно лечу, как и куда хочу. На самом деле, весь воздух помечен. Например, на высоте 600 метров идет эшелон «Фукусима» длиной 200 км. Как взорвалась радиация, так она все время и крутится в атмосфере. Второй эшелон несет из Южной Африки пыльцу. Третий, ниже – из Саудовской Аравии пыль, четвертый – содержит газ, который взорвали еще при Хусейне. Все эти эшелоны отмечены на карте, и мне только говорят: «Опустись ниже… теперь поднимись».
– А зачем?
– От этого зависит скорость. В эшелоне «Фукусима» я бы всегда шел на северо-восток со скоростью 200 км. Но мне говорят: «Ты можешь пройти только полдня, поскольку затем унесет на восток. Чтобы этого не случилось, зайди в пыльцу Южной Африки». И вот меня уже несет с такой же скоростью на юго-восток. Так, следуя рекомендациям, которые мне передавали с земли специалисты, я точно вышел в свой город, на свой аэродром.
Бежим от грозы
– Какие были трудности?
– Когда шла гроза – я мог пристроиться и лететь следом за ней. Это очень удобно, но есть одна проблема. Скорость становится низкая, 40 км. в час. Мне передают сообщение: «Ты не долетишь и упадешь. Иди на Антарктиду – обогнешь грозу и придешь в Австралию». Так я и поступил. Смотрю – вот уже айсберги белеют, кругом лед. Грозы остаются далеко в стороне, но тут и ветер стихает. В Антарктиде совсем нет ветра. Стоит полная тишина. Полярная ночь. Если отойти хоть чуточку в сторону – зависнешь на одном месте и упадешь. «Не надо спасителей», - передаю сообщение, прекрасно понимая, что они не помогут. Среди вечных снегов меня никто не найдет.
Но ученые все-таки связываются со специалистами из Южной Африки. «Вы что! – отвечают те, - мы и днем туда не летаем! А уж в Полярную ночь...» Что делать? Надо грозу огибать. И я близко, вдоль самого ее края, прохожу. Кругом всполохи, молнии шипят. Мысленно со всеми уже прощаюсь. Думаю: «При жизни я увидел ад. А что будет там?» Меня уже наваливает. А ведь сколько топлива в шаре! Гигантский взрыв произойдет! И вдруг смотрю, сполохи отдаляются…отдаляются… и все. Только что миновала одна беда, как мне говорят: «Федор, теперь ты должен ни спать ни есть, лететь так точно – ни ниже ни выше – чтобы выйти на мыс Луин. Поднимешься чуть выше, проскочишь и не попадешь в Австралию, уйдешь на второй круг. А если чуть-чуть ниже – уйдешь в Индийский океан и там упадешь». Так я летел, управляя. Не ел и не пил 11 дней. И точно вышел на мыс Луин.
– Тут уж не полюбуешься пейзажем…
– Почему же! Виды необычные. Шесть раз ходил этим маршрутом на яхте. Когда лежал, смотрел в небо и думал, как я буду лететь… И вот мечта моя исполнилась. Скорости гигантские, несусь на шаре. А какие пустыни в Австралии красивые! А какие горы! Узнаю склоны, на которые я когда-то поднимался…
Святитель Николай и яхта
– Отец Феодор, сейчас вместе с художником Владимиром Михайловым вы работаете над скульптурным образом святителя Николая Чудотворца. Как пришла такая идея?
– Когда шел через Тихий океан, молился: «Если выживу, вернусь, поставлю скульптурный образ Николаю Чудотворцу». А эскиз уже был готов, я его написал, когда шел вокруг Антарктиды. В одной руке святитель Николай держит мыс Горн, а в другой – яхту. Недавно ко мне приехали альпинисты и говорят: «Отец Феодор, вы написали для моряков-путешественников мыс Горн, а напишите нам теперь Николая Чудотворца Эверестовского».
– Думаю, такая любовь к этому святому не случайна…
– Мы привыкли каждого святого поставить в свой ранг. Тогда как помогают все святые, которым мы молимся. Молись, поднимаясь на Эверест, матушке Матроне – и она будет помогать. Как-то раз, в Заполярье, на Командорских островах, я предложил построить храм святому праведному воину Феодору Ушакову. И мне отвечают: «Федя, нет-нет… Федору Ушакову пускай военные строят. А мы, полярники, Николаю Чудотворцу». Какая разница? Молитесь вы, полярники, Федору Ушакову, и он будет помогать!
– И в Москве больше всего храмов и часовен именно Николая Чудотворца! А вот скульптурный образ будет первым. Кстати, где его планируют установить?
– В Люблино, недалеко от храма святой мученицы Татианы Римской. Сейчас на этом месте уже установили камень. До конца марта хотим вылепить, в апреле – формы снимать, и в мае начать отливать. А 22 мая установить.
Обвес-1.
«Поклонных крестов на земле много, как звезд. А там он будет первым».
Крест выполнен из реликтового известняка. Подходящий камень, возраст которого составляет порядка 360 миллионов лет, был найден на берегу горной реки Мсты в Боровичском районе. Рассказывает художник Владимир Михайлов, который изготовил крест:
Идея зародилась во время пресс конференции в РИА новости. Друг Федора Филипповича, Артур Чилингаров, озвучил свое желание установить на дне Марианской впадины Российский государственный флаг. Ну а мы с отцом Феодором решили ставить крест. Только представьте! Самая глубокая расщелина, шрам земли. До преисподней, наверное, рукой подать! Надо это место запечатать крестом. И, кроме того, важно оставить след, свидетельство, как человек с Божией помощью достигает почти всех уголков вселенной. Свидетельство благодатной силы православия.
Работалось легко. Сама идея воплощалась благодатно! До того, как наступили морозы, друзья успели выломать из грунта плиту. Только обтесал заготовку и закатил в мастерскую – началась зима. Поднял с помощью лебедки, уложил на рабочий стол. Вытесал. Иногда работаю в тишине, стараясь уйти в молитвенное состояние; иногда слушаю псалмы Давида, церковную музыку и что-то под настроение, лирику Есенина и Рубцова.
Обвес-2.
Якорь для Федора Конюхова или где искать колонны Исаакиевского собора
Константин Цорн и Валерий Артемьев, которые добывали реликтовый известняк для креста, также являются участниками экспедиции «Якоря-2015».
- Первый якорь мы поднимали из Белого моря, недалеко от родины деда Федора Конюхова, участника экспедиции Георгия Седого. Этот якорь мы и подарили отцу Феодору. Сейчас он висит в часовне святителя Николая на Садовнической улице. В ответ он подарил нам другой якорь. Теперь, в мае, на открытии в Боровичах музея палеонтологии, мы планируем подарить ему барочный якорь примерно 1760 года, поднятый со дна реки Мсты. Когда-то по этой реке, на барках, перевозили в Санкт-Петербург малахитовые колонны для Исаакиевского собора. Более опасного места для судоходства, чем боровичские пороги, в России не существует. Лоцмана рисковали своей жизнью, чтобы колонны не хрустнули на трехметровых порогах. Барки гнулись, как плоты. И ничего… Не раскололи, довезли. Одна колонна, правда, утонула и до сих пор лежит на дне этой реки среди ила и камней.
Анастасия Чернова
ОПУБЛИКОВАНО: «Православная беседа». – 2017. – № 1. – С. 20 – 27.