В не очень, чтобы давние времена, когда ещё всем руководила коммунистическая партия, и комсомол стремился быть любимым ребёнком этой партии, а «независимые» профсоюзы смотрели в рот обоим, наш народ (всенародно!) выполнял решения этих органов и вставал на различные там трудовые вахты.
Обычно сии вахты приурочивались к различным знаменательным датам типа какого-то десяти-двадцати и т д. летия со дня чего-то там, и весь народ дружно ознаменовывал данное событие ударным трудом в тесно сплочённом партией, комсомолом и профсоюзом коллективе.
Однако некоторые вахты были и постояннодействующими вроде почти повинности трудящихся, или, говоря иным, партийно-профсоюзным языком, в виде шефской помощи кому-то.
Было это шефство над школами, детскими садами, славной нашей милицией и другими подобными организациями, которое заключалось в том, что за городскими промышленными и не очень промышленными предприятиями прикреплялись учреждения, которым надо было помогать в обязательном порядке.
Ну, разве, читатель, это сложно раз в неделю после работы прийти в школу и прибить крышку к развалившейся парте, оформить информационный стенд или, скажем, помочь славной милиции ловить и отправлять в вытрезвитель подвыпивший и не успевший спрятаться рабочий класс, да за это получить еще пару отгулов в месяц?! И партийному комитету для отчета хорошо, и день отгула у трудового человека карман не тянет.
Кроме такой вот нетяжелой шефской помощи, была еще и упоминающаяся отдельной строкой в партийных и профсоюзных документах помощь родному селу в выращивании и уборке урожая в близлежащих к городу селах, сиречь совхозах, колхозах и прочих «хозах». Но это уже иной разговор!
Хоть она и называлась шефской, однако была добровольно-принудительной штукой! Присылалась некоторая разнарядка из высших «комов» низшим, а те далее! И ведь не отвертишься, потому как дело государственное и почти стратегического характера. Конечно, стратегического — урожай, а его надобно вырастить, собрать, отчитаться, что закрома Родины полны, а потом уж и трава не расти до будущего сезона — дело сделано.
Вот что интересно, что в этом шефстве участвовали все: и предприятия народного хозяйства, и оборонные, и всякая прочая мелочь, и главным было не отчитаться по объемам произведенного, а по затраченным нормо-часам — это пусть «хозы» отчитываются потом по мегатоннам и декалитрам.
Характерным во всем этом мероприятии было то, что люди ездили полоть, собирать и т.д. с отрывом от непосредственных производственных задач, кто на две недели, кто на месяц.
Главной установкой было посылать в основном людей умственного труда, потому как «гегемон» должен был выполнять плановые задания Родины, а «умники» могут думать о науке, согнувшись в три погибели и над грядкой. Вот так трудилась наша техническая и научная интеллигенция на полях отчизны в поте лица своего с июня аж до ноября месяца, пока гром не грянет — сиречь дедушка-Мороз.
Условия труда были везде приблизительно одинаковые: от края поля до обеда и от обеда до другого края — знай себе дергай травку, стоя буквой «Г» или картошку собирай после комбайна, либо капусту тащи, турнепс да кидай в кузов грузовика.
А вот условия проживания были как у кого… Хороший гражданин начальник «хоза», так и завтрак, обед и ужин почти как дома — некоторые умудрялись даже за месяц кило на 2-3 поправиться. Плохой начальник, — так баланда баландой, а коллектив к вечеру из продмага не вылезает.
Опять-таки про отдых: при хорошем — в кроватке с постельным бельём, а вечером в клубе танцы, а при плохом, как на зоне — деревянные нары в два этажа да подстилка из соломы.
Шефство шефству рознь, бывало, и когда вывозили на сутки в какой-нибудь «хоз» километров за сто с хвостиком — утром в день отъезда на автобусах в село, а в обед второго дня: «По машинаааам! И домой! Часа три-четыре туда да три-четыре обратно, всей работы за два дня часов шесть, а остальное время наше: костёр, снедь, что с собой взяли, гитара и не без водочки, конечно. На воздухе, нагулявшись и не выпить по стаканчику — это всё равно, что на охоте: убить не убьёшь, а везти домой «мерзавчик» — истинный грех! Такого не бывает!!!
У начальства тоже всё ладно: выезд зафиксирован, нормо-часы израсходованы, а там пусть гражданин начальник «хоза» затылок чешет, чем будет отчитываться у своего «кома». Одним словом, не колхоз, а день здоровья — была бы только погода хорошая …
А бывало и не в кайф…
Как-то перед ноябрьскими праздниками, числа 4-5, оповестили нас о завтрашней поездке в поле турнепс дергать. Вы знаете, что такое турнепс? Нет? Так вот, чтобы знали и детям рассказали: это такой длинный жёлтоватый овощ формы морковки сантиметров тридцать в длину и десять-двенадцать, а то и все пятнадцать сантиметров диаметром. Сидит эта зараза в земле по самую ботву, которая над землей торчит почти аж на полметра. Вот за эту самую растительность надо её тащить да в кузов бросать, а врастает этот овощ своими корешками в землю, надо сказать, зело крепко.
Так вот, привезли это нашу команду интеллектуалов на «день здоровья» за 120 километров на поле.
Ехали, смеялись — в автобусе тепло, рассупонились, по стаканчику выпили и совсем жарко стало! Всем весело! Ну чего там — три часа подёргаем сегодня, часа три завтра, и свободны…
Выходим, значит, мы из автобуса, оглядываемся окрест, а земли-то в поле не видно — все бело вокруг, а под снегом, извините, наш объект труда. Правда, потому как выпили, нам и смешно — турнепс и под снегом! Побежали мы на грядки, — хвать за ботву! Тянем, потянем, — вытащить не можем! Стали тянуть по двое — не тянется, а втроём только часть перьев из хвоста турнепса вырвали, но сами от натуги чуть не лопнули. Тут-то веселье наше и закончилось — на поле, почитай все три, а может и пять градусов мороза… Автобусы наши тю-тю — уехали на центральную усадьбу, где мы ночевать собирались.
Прошло, пожалуй, минут сорок, хмель весь выветрился, и нам уже всем не весело, а даже холодно стало. Девушки наши, которые должны были у турнепса хвосты отрезать, и вообще дрожжи продавать начали, прыгают, чтобы согреться, но тоже не смеются.
Наконец, одна из машин, в которую готовую «продукцию» кидать надобно было, приехала и привезла… Что бы вы думали она привезла? Чай горячий? Или, может, супчику или каши? Фиг вам большой и с толстым слоем масла! Ломы привезла! Это, значит, чтобы этим инструментом мы этот поганый турнепс выкорчёвывали из промерзшей тверди!
Такого мата в исполнении смешанного женско-мужского хора ни до, ни после я больше не слышал никогда.
Натешившись матюками, мы отправили женскую половину к автобусам, а сами принялись согреваться «ломовым» способом.
Эту технологию рассказать невозможно — это надо видеть! Я мужик молодой, и, вроде бы, не хилый, беру эту чертову болванку килограммов под семь-восемь и с размаху хочу попасть в землю под растение, чтобы потом его выковырять, но не тут-то было! Лом штука такая, которая в рукавицах крутится и норовит вырваться, посему попадает не под турнепс, а прямо ему в бок! Со второго или третьего удара от растения остается одна ботва, а остальное превращается в труху, оставшуюся в земле.
Ох, если бы я был один такой безрукий! На двадцать мужиков моих соплеменников по безнадежному делу за полтора часа «ломовых» трудов, умаявшись в усмерть, мы кинули в машину в лучшем случае десятка два целых овощей! Потом мы в остервенении побросали в кузов все ломы и, плюнув в раздолье полей, побрели к главной усадьбе.
Я не знаю, как и на каком языке объяснялся с гражданином начальником «хоза» наш старший, но после молчаливой короткой трапезы мы расселись по автобусам и уехали домой!
На следующий день треть нашего дружного «ломового» коллектива слегла с ОРЗ.
Вот вам, ребята, и «день здоровья»!
Санкт-Петербург
25.05.17