Всю свою жизнь я отрицал существование потустороннего мира, инопланетных созданий, чёрную и белую магию и прочие атрибуты иллюзорного и непознанного мира. Наверное, в этом была виновата моя семья: мой дед был крупным биологом, моя бабушка занималась химией, мой отец был журналистом, а мать всю свою жизнь посвятила археологии. У нас дома была богатая библиотека, а за ужином велись интеллектуальные беседы, иногда перераставшие в научные споры, а иногда в обмен новостями и полученными знаниями. И так это въелось в мою жизнь, так я привык к тому, что всё на свете можно объяснить с научной точки зрения, что то, о чём я не слышал на нашей старенькой кухне, о чём не писались книги и не защищались диссертации и докторские, того не существовало, вернее, это не могло существовать. Я относил это к области лженауки, в лучшем случае к байкам, сказкам, страшным историям, предрассудкам или литературному вымыслу. Позвольте, как в наше время можно верить в привидения, когда человек полетел в космос? Как можно верить в ад или рай, когда мы сумели опуститься на дно океана, начали жадно вгрызаться в неподатливую и твёрдую земную и горные породы, и даже долетели до стратосферы, спрыгнули оттуда с парашютом. Как можно верить в знахарей, колдунов, ясновидящих и целителей, когда мы научились реанимировать сердце, научились лечить многие болезни, начали понимать процесс регенерации органов и тканей? Человечество семимильными шагами движется вперёд, а этот вздор… оставьте его литературе и истории, они стерпят всё.
То лето было необычайно приятным. В нашей местности установилась практически идеальная погода: температура не поднималась выше двадцати пяти градусов, дул лёгкий и приятный ветерок, а если обрушивались дожди, то происходило это не слишком часто и не слишком надолго. Я не мог припомнить, когда в последний раз было такое замечательное лето.
Если наука была моей первой страстью, то походы занимали уверенное второе место. Спасибо за это моей маме, её неутомимый, непоседливый нрав практически без изъянов передался мне по наследству. Со школьных лет я был постоянным участником всевозможных туристических и спортивных кружков. Лишь бы меня куда-нибудь вели. Лишь бы я куда-нибудь шёл с рюкзаком наперевес: неважно под проливным дождём или под палящим солнцем. Идти. Только вперёд! Только вперёд! Ночевать в лесу, на берегу речки, в заброшенной сторожке лесника или деревеньке! Не иметь возможности належаться вдоволь или проспать половину дня на мягком диване! Или почитать любимый роман. Или погарцевать перед девушкой в нарядной рубашке. Нет! Нужны костры, палатки, гитара, комары, спальные мешки, фляги, термобельё, резиновые лодки, а иногда и самодельные плоты, спиннинг, приманки, мокрые носки и прочее, прочее, прочее…
В ту ночь я не спал. И дело вовсе не в комарах было…. Кто-то выл. Или даже плакал. Или даже кряхтел. Я решительно не мог понять, какой зверь может издавать подобные звуки. И ещё я не мог понять, почему мой сосед, бывалый охотник, лесник, наш проводник, Нестеров Сергей так спокойно спит. Неужели он не слышит? Неужели его это не интересует, не беспокоит? Или всё дело в моих страхах? И ничего особенного не происходит и во всём виновато моё разыгравшееся не на шутку воображение. И ведь уже не заснёшь! Голос разума, как бы он не был громок и трезв, уже не способен успокоить мою расшатанную нервную систему, не способен погрузить меня в объятия Морфея. Нет, у него совершенно другое предложение для меня…
Я вышел из палатки. Лучики солнца пробивались сквозь вековые и не очень старые деревья. Уже было четыре часа утра. Светало. «Что ж, по крайней мере, никто не подкрадётся ко мне незаметно. Да, и если это какой-то зверь кричит, то он сразу увидит меня, испугается и убежит. Мы же не в американской сельве, нет здесь у нас таких хищников, которые способны броситься на меня и разорвать в клочья. Только если из циркового фургона не сбежал какой-нибудь бенгальский тигр» - попытался я себя успокоить, хотя мысль о сбежавшем тигре звучала не очень-то ободряюще…
Мне даже не пришлось уходить далеко от нашего лагеря. Я увидел ЕГО возле бревна, которое мы использовали как лавку во время нашей трапезы. Он был ростом чуть пониже меня, но крепкий, плечистый, атлетичный. Заросший, я толком не мог понять, где заканчиваются волосы на голове, и начинается борода. На нём было что-то вроде шинели или картуза, понять было сложно, казалось, что он не раздевался и не стирал свою одежду уже много-много лет, так жалко и ветхо она выглядела. Ноги его были босы…
И для меня и для него эта встреча была неожиданной. Но из оцепенения этот, наверное, всё-таки человек, вышел быстрее меня. И тут я убедился, что он ко всему прочему необычайно силён. Бревно, на котором с лёгкостью умещалось пять челочек, он поднял с такой лёгкостью, будто оно было сделано из пенопласта. И он его не только смог поднять над головой, но и ещё метнуть в меня. Получилось довольно-таки точно и если бы не инстинкты, которые во мне вовремя пробудились, то вы бы никогда не услышали эту историю...
Бревно шумно шмякнулось об землю, задело палатку, в которой спали наши девушки. Раздался душераздирающий визг. Лагерь проснулся, а нападавший скрылся в лесной чащобе.
- Что случилось? Почему ты не в палатке? – спросил меня Нестеров. Бодрый, подвижный, с горячим сердцем и холодной головой. Даже не верилось, что ещё две минуты назад этот человек крепко и безмятежно спал рядом со мной.
- Я услышал, что кто-то воет…
- Кто?
- Не знаю… снежный человек, - неожиданно даже для самого себя выдавил я.
- Снежный человек? Что за бред? - засомневались мои спутники.
- Как он выглядел? - поинтересовался Нестеров.
Я пересказал ему всё то, что случилось между мной и этим… существом.
- А, может, тебе привиделось?
- Ага, и бревно, которое нашу палатку снесло тоже плод больного воображения?
- Нет, это правда… - многозначительно выдохнул Сергей.
- Что правда?
- Снежный, а, может, ещё какой-то человек, он существует в этом лесу.
- Это байка?
- Самая настоящая быль. Уже давно он здесь балуется. Чуть ли не с войны. Кто его только не видел…
- Это человек?
- Судя по всему, да…
- Но откуда он?
- Не знаю, правда ли это, но говорят, что в войну он заведовал немецкой радиостанцией. Считай, главный радист. А, когда наши сюда пришли и радиостанцию захватили, то его и не нашли. В лес убежал. У нас тут и топи и овраги и буреломы. Думали, что всё, пропал немец. Но не тут-то было. Объявился он через несколько месяцев, бабы его на окраине села срисовали. Видок у него, конечно, был… да…. Устроили засаду, да, куда там. Ни сил, ни времени не было, чтобы этот лес хорошенько прочесать. Да, даже в наше время это непростая задача. Да, и кому это надо…. Хотя говорят, что охраняет он какой-то клад. Ну, это, наверное, просто байки старики рассказывают. По мне, малый просто сошёл с ума, ходит-бродит и ждёт, когда же его смерть к себе приберёт…
Что хочу сказать, в тот день идти по лесу было не так уютно, как обычно. Всё время казалось, будто из-за дерева старый немец наблюдает за нашей группой. Только Нестеров держался, как ни в чём не бывало. Может, он уже с детства привык к его присутствию в этом лесу. А, может, ему было просто приятно от того, что он стравил нам, городским жителям, такую правдоподобную, но всё-таки байку.
Через два дня мы вышли на железнодорожную станцию и разъехались по домам. Я ещё долго думал о произошедшем той ночью столкновении с чем-то неведомым, но не скажу, что это поглощало меня целиком и полностью. И, наверное, я бы окончательно убедил себя в том, что это был самый обыкновенный бомж или изрядно загулявший алкаш, если бы не внезапно полученное письмо от Нестерова:
«История со снежным человеком получила неожиданное продолжение! Нашли его берлогу! Представляешь, его подстрелил самый обыкновенный любитель, который в первый раз в жизни на охоту в лес пошёл. Вот ведь закон подлости! Подстрелил его, тот начал удирать, а этот дурак сел на квадроцикл и кинулся за ним в погоню. Думал, что шатуна преследует! Чуть сам не угробился и машину не угробил, но всё-таки каким-то чудом добрался до блиндажа. Немец туда приполз помирать. Наш горе-охотник перепугался не на шутку, подумал, что лесника завалил. Погрузил немца к себе и поехал к участковому сдаваться. А наш Васильич не дурак, сразу смекнул, кого ему из леса охотник привёз…. Помочь ему всё равно уже было нельзя, поэтому он заставил везти его к блиндажу. Тот вначале отказывался, но Васильич наплёл ему про «следственные мероприятия»…. В общем, доехали, спустились в блиндаж, а там.... И карты, и документы какие-то, оружия видимо-невидимо, радиостанция переносная, консервы. И всё нетронутое, практически в идеальном состоянии (сделай скидку на время!). Хорошо, что Васильич тут же вернулся в посёлок и запросил подмогу из центра, в пятидесяти метрах от блиндажа было небольшое минное поле…. Немец наш хоть и головою двинулся, но на подсознательном уровне понимал, куда соваться не следует! А представь, если бы дети с той стороны пошли…. Страшное дело!
В общем, история эта закончилась. Нашли его документы в блиндаже. Направили запросы в архив, в немецкое консульство, даже там каких-то родственников отыскали. Вот теперь их ждём, готовимся. Даже не знаю, что теперь будет. Про это даже фильм можно снять. Или там рассказ какой-нибудь написать! Было бы желание, и были бы деньги…»
С деньгами у меня, конечно, тяжеловато, а вот желания хоть отбавляй! Бондарчук за такую картину не возьмётся, а вот я всё-таки намерение Нестерова попробую исполнить и немного пером поскриплю по бумаге…