В психиатрической лечебнице всегда были закрыты окна и лампочек горело гораздо меньше, чем положено. Поэтому казалось, что нет ни дня, ни ночи, а только это непонятное серое время суток, которое никак не заканчивалось.
Двенадцатилетняя Ева жила в одиночной закрытой палате. Она никогда не выходила на прогулки, отказывалась от еды и почти ничего не говорила.
- Вы же понимаете, еще немного, и мы ее потеряем. Она, они.. Все они вчетвером испугались и спрятались там внутри. Ни один не слово не говорит реальным людям. Нужно что-то с этим делать, - объяснял Артур Николаевич матери Евы.
Это был высокий крепкий мужчина с белой от седины головой. Когда-то он пользовался популярностью у женщин, но сейчас морщины так исполосовали замученное лицо, что от него почти ничего не осталось.
- Так делайте! Почему вы только смотрите?!! – кричала маленькая, замученная, худая как щепка женщина.
- Мы уже сделали все, что могли. Но вы поймите, если просто накачать ее таблетками, ситуацию это не спасет. Она не хочет с ними расставаться. И другие личности тоже не хотят. Это проблема, - уставший врач тяжело вздохнул. – Послушайте, Мария Сергеевна, лечение может ей помочь, но нормальной она уже никогда не будет. Но у нас есть идея.
Она с недоверием и надеждой посмотрела на доктора.
- Что вы предлагаете?
- Мы не хотим ее лечить в привычном понимании этого слова. Нужно с ними со всеми договориться. Ева может научиться контролировать процесс. Надо просто ей немного помочь. Настя и Марк адекватные. Они должны понимать, что вашей дочери нужно как-то жить в реальном мире, закончить школу, работу найти. Не думаю, что им всю жизнь хочется просидеть в психбольнице.
- Хорошо. А третья девочка внутри? Как вы с ней собрались договариваться? Да она же сразу пойдет и с крыши бросится. Или, не знаю, опять резать себя начнет… Что тогда? – глаза Марии наполнились слезами, полными горького отчаяния. Казалось, еще немного, и она завоет как сирена.
- Да, Оля.. – доктор сел в свое кресло и закурил. – Понимаете, она и так всегда находится в полусонном состоянии, другие не дают ей выходить. Если Насте и Марку описать риски, они ее просто усыпят. Они любят вашу дочь и обязательно защитят.
Ни разу в жизни не курившая Мария Сергеевна выхватила у врача пачку, засунула в рот сигарету, подожгла и тут же пожалела о своем импульсивном решении. Едкий дым обжег нетронутое горло и вызвал приступ жуткого кашля.
- Когда вы хотите начинать? – пытаясь отдышаться спросила она.
- Это небыстрый процесс, вы поймите. Их же нужно по одному оттуда доставать, объяснять, что пить таблетки все-таки надо. Ева уже прекрасно понимает, что с ней происходит. Она очень умная у вас. Давайте придумаем им альтернативу.
- Какую?
- Ну, например, пускай она полгода будет одна, а полгода с друзьями, но обязательно под нашим наблюдением. Если правильно рассчитать схему отмены препаратов, я уверен, что мы сможем это контролировать.
Мария Сергеевна долго смотрела в грязно-зеленую стену, затем подняла глаза, смахнула слезы и сказала:
- Делайте все, что считаете нужным, - и вышла, оставив дверь в кабинет главного врача открытой.
*
- Бросай. Хотя, у тебя нет ни единого шанса меня выиграть, - Настя протянула Еве два белых кубика с красными точками.
Ева не ответила. На старой тумбочке лежало двенадцать белых таблеток. Она прислушивалась к звукам, доносящимся из кухни.
- Кто там кастрюлями гремит? Это Марк?
- Нет, милая, это просто слуховые галлюцинации. Марк еще не проснулся.
Ева подняла глаза.
- Почему он не приходит? Уже должен быть здесь, - по полу пробежала фиолетовая кошка. - Настя, ты снова ее привела?
- Кого? – Настя удивленно посмотрела на Еву.
- Кого-кого? Кошку свою. Почему она вообще такого цвета?
- Я тебе который раз говорю, у меня нет животных. Это только твои фантазии. Хватит меня во всем винить. Бросай лучше кости, а то мы никогда не доиграем.
На полу был развернут картонный квадрат с клетками, которые переплетались в замысловатый лабиринт. Настина фишка была в двадцати шагах от финиша. Если ей не выпадет «три», они точно победит. Евина фигурка стаяла только на середине карты. Ей сегодня не везло. Даже если выпадало «двенадцать», она обязательно попадала в поле, которое заставляло по нарисованной лестнице спускаться почти к старту и начинать все с начала.
Она потрясла кубики в руке и бросила.
- «Два». Кто бы мог подумать?
- Я чувствую иронию в голосе. Все дни не могут быть хорошими. Сегодня просто не твой, но это не повод грустить, - Настя подняла кубики и выбросила «десять».
- Какой смысл играть? Ты точно победишь. Пойдем в кровать, - заныла Ева. Она не спала уже четыре дня и, судя по тому, что кошка начала бегать кругами и периодически менять цвет своей шерсти с фиолетового на розовый и обратно, связь с реальностью снова пропадала.
- Смысл игры в том, чтобы определить победителя. Нельзя сдаваться, даже если ты знаешь, что обречена. Это называется «проиграть с достоинством». Бросай.
Маленькая замученная девочка в старом халате схватила кости и бросила их в стену.
- Не хочу с достоинством! Хочу закрыть глаза и уснуть! Где Марк?
Голова закружилась, глаза наполнились слезами отчаяния и боли.
Настя спокойно встала, подошла к кубикам и спокойным голосом сказала.
- У тебя выпало «семь». Ходи давай. Я не дам тебе уснуть, пока мы не доиграем.
Спорить было бесполезно. Она покорно взяла фишку, отсчитала семь клеток, поставила ее на пустое поле и обреченным голосом сказала:
- Ходи.
К чему вообще весь этот спор? Ева прекрасно знала, что Настя не оставляет незаконченным ни одно дело. Как-то раз, еще в больнице, их усыпили до того, как Настя дочитала книгу. Сколько крика было через полгода!
Темноволосая девушка с большими глазами взяла кубики, зажала между ладонями и начала изо всех сил трясти.
- Да кидай ты уже!
- Не мешай, я их заговариваю на удачу.
- Ой, да е-мое, просто брось! Сколько можно?
-Ты спать вообще хочешь? – Настя вопросительно посмотрела на подругу.
- Конечно, хочу.
- Тогда не мешай.
Настя что-то нашептывала в ладошки, продолжая ритмично трясти. Затем она дунула и наконец бросила.
Кубики покатились мимо игрового поля по ковру в сторону шкафа. Ева подпрыгнула и побежала. В голове вертелось: «Пожалуйста, пусть там будет десятка». Ноги увязали в мягком полу.
- Я слышу твои мысли. Устала от меня уже? – спросила Настя.
Маленькая белая девушка подняла кости и довольно улыбнулась. На каждой из выпавших граней красовалось по пять красных точек.
- Просто устала. Пойдем в кровать. Я тебя люблю. И ты победила.
Она доползла до мягкой теплой постели. Настя легла рядом. Глаза стали медленно закрываться, по полу кругами носилась фиолетово-розовая кошка.
- А когда я проснусь, придет Марк?
- Думаю, ты сама все поймешь. Спи, он совсем скоро будет рядом.
*
Старый железный гараж находился в получасе ходьбы от панельного дома, в котором они жили. Отец не любил ни маму, ни Еву, вообще никого. Единственное, что он делал с удовольствием – чинил дряхлый драндулет прошлого века, доставшийся ему в наследство от деда. Ну, как чинил… В основном, он просто пил рядом с ним в компании таких же большепузых воняющих друзей, а потом возвращался домой и говорил, что очень устал.
Ева знала обо всем, потому что в четыре года ей часто приходилось таскаться с папой в гараж, поскольку мать много работала, а он – почти никогда.
Обочины у дороги, ведущей в это ненавистное маленькой девочке место, были очень пыльными. Отец принципиально не брал ее за руку, а заставлял плестись сзади.
- Ты можешь топать быстрее? – орал он. – Зачем мать вообще тебя родила?
Белая маленькая Ева старалась изо всех сил догнать папу, но просто физически не могла успеть за ним. Казалось, этот марш отцовских ботинок не закончится никогда.
Наконец они повернули налево и попали в железный лабиринт, каждая секция которого была под завязку забита хламом и старыми машинами. Солнце палило как в пустыне, нагревая железные коробки и все, что было вокруг. Навстречу вышел бородатый потрепанный жизнью мужик в растянутой майке. Отец оживился.
- Эй, Петрович, зови всех. Я тут, это, пиво принес.
Мужик смачно харкнул, посмотрел на папу, а потом бросил презрительный взгляд на Еву.
- А эту чего с собой притащил?
- Да, моя снова на работе, не с кем было оставить. Ты же знаешь, она просто рядом будет сидеть.
Евин папа был королем гаражного мира, потому что научился незаметно воровать деньги у жены, чтобы покупать алкоголь. Уже через десять минут около его перекошенного гаража собиралось пять человек, которые приходили с одним желанием – выпить на халяву. Через час они допивали дешевое пиво и начинали разговаривать о жизни, жаловаться на власть, на жен, на всех, кто когда-то не дал им стать нормальными людьми. И каждый раз, КАЖДЫЙ, эти разговоры заканчивались обсуждением Евы.
Маленькая белобрысая девочка ходила вокруг и привычно что-то бормотала под нос.
- Слышь, Семен, а вы, это, не думали второго ребенка заделать? – обратился к отцу пропитый седой мужик, которого звали Олег.
- Нафига? Нам бы эту идиотку воспитать! А вдруг второй такой же получится.. – он влепил проходящей Еве смачный подзатыльник, вся компания начала истерично ржать.
- Ты б не бил ее по голове, а то еще тупее станет, - подавив приступ смеха выдал Петрович.
- Да куда уж тупее…
Ева упала на землю, заплакала, но всем было плевать. Солнце опускалось все ниже и ниже. Наверное, где-то в городе было прохладно и хорошо, но не здесь. Металлические стены гаража остывали медленно, внутри висел кислый запах перегара. Она старалась не слушать, но это было невозможно. Страшные взрослые мужики продолжали смеяться. Настя не ходила к ним. Папа и без повода поднимал руку, а если начать отвечать, то можно получить гораздо сильнее. Причем, ото всех.
- Слушай, да запри ты ее в гараже, а Машке скажи, что потерялась.
Смех раскатами грома сотрясал старый гараж. Отец задумался.
- Хорошая идея, только грех на душу не хочется брать. Эй ты, чучело, - он повернулся к дочери. – Слышала? Я тебя защищаю.
Маленькая Ева на мгновенье подняла глаза, полные едких разъедающих душу слез, а затем топнула ногой и выбежала на улицу. Свежий воздух ударил в лицо. В паре метров от нее сидел молодой красивый мужчина.
- Котик, иди сюда, давай я тебя пожалею.
Она знала, что нельзя разговаривать с незнакомцами, но отчего-то подошла. Наверное, потому что ей очень хотелось, чтоб ее кто-то обнял.
- Я не могу с тобой долго говорить, папа заметит.
- Не заметит, - он взял ее за плечи. – Теперь я всегда буду рядом.
- Ты их побьешь? – с надеждой в голосе спросила маленькая девочка.
- Нет, конечно. На это у тебя есть Настя. Но я могу научить тебя их не слушать. Хочешь?
- Хочу, но как?
- Закрой глаза и подумай о чем-нибудь хорошем, - мужчина внимательно смотрел на зажмурившуюся девочку. – Я сейчас положу тебе руку на голову, и все продет.
Она думала о маме. Крики из гаража растворились в пустоте. В один миг Ева почувствовала себя легко и спокойно.
Он убрал руку и аккуратно обнял ее.
- Меня зовут Марк.
Впервые за долгое время Ева улыбнулась. Она поняла, что этот теплый и добрый человек – ее второй лучший друг.