Слухи о пророчествах. II-ая часть.
[статья из серии по истории пророчеств].
Вопрос:
«Тамара Николаевна, вероятно, Вы правы, вера в то, что Господь Россию помилует в скором будущем, не более иррациональна, чем твердое убеждение в том, что «все пропало», «туши свет».
Если же спросить христианскую совесть, какое состояние, надежды или уныния (пессимизма), более сообразуется званию христианина, то ответ будет очевиден... Никакие ссылки на тяжесть сегодняшних обстоятельств и безрадостную картину духовного разлада нации никак не могут констатировать невозможность скорого катарсиса (очищения) России и восстановления её в прежних границах.
Об этом, кстати говорят пророчества юродивого Христа ради Андрея, надеюсь, они Вами исследованы?
Также «пророческие высказывания» преподобного Косьмы Этолийского и святогорца старца Паисия являются «признанными» толкованиями пророчеств юродивого Христа ради Андрея.
Последнее время греческие богословы дерзают (и даже очень многие) утверждать, что пророчества преподобного Косьмы исполняются на наших глазах:
«Пришествие антихриста приближается и очень близко. Время, отделяющее нас от него, нужно считать годами и, в крайнем случае, несколькими десятилетиями. Но до пришествия антихриста Россия должна еще восстановиться, конечно, на краткое время. И в России должен быть Царь, предизбранный Самим Господом. Он будет человек пламенной веры, великого ума и железной воли. Так о нем открыто».
Но вот монархия, действительно, уже будет не такой, как её представляет себе большинство современников...».
Ответ:
Во-первых, пророчества греческого юродивого Христа ради Андрея мной исследованы, что-то я там ничего не встречала на счёт возрождения монархии в Российской Федерации, тем более что разговорный стиль юродивого, по «воспоминаниям» современников, «был очень косноязычен», а сам он ничего не писал. Поэтому давайте без общих вопросов, а называйте конкретно: кто переводил [так как от перевода очень много зависит], когда, наименование книги, дата выпуска, страница, текст.
Во-вторых, что касается святого священномученика, пророка и равноапостольного Косьмы Этолийского (1714-1779), так Российская публика конца XIX-го века была хорошо ознакомлена с его пророчествами:
[«архимандрит Леонид «Турецкие прорицания о судьбе Царьграда» (журнал «Гражданин», № 38-40, 1877);
«День падения Константинополя, столицы Турецкой империи» (М., Изд. Яковлева, Тип. Барбей, брошюра 35 стр, 1877);
«Древние сказания об основании, падении и восстановлении Царе-града» (Журнал «Современные известия», № 3, 11, 78, 1918);
«Сим победиши. Константином основаша, Константином падоша, и паки Константином восстановишися. Славная история Царяграда с его пророчествами и предсказаниями прозорливых мужей и мудрецов о будущем бытии» (М., Тип. Мартынова, брошюра 70 стр., 1878);
«О Святой Софии» (В. Финиши, Журнал «Лукоморье», Изд. Суворина, № 32, 1914);
«Русские на Босфоре. Царьград – законное наследие Русской земли» (Н. Кубанин. Журнал «Царьград», Изд. Д. Я. Маковского, под ред. Ив. Лазаревского, М., стр. 73-74, 1915);
«Падение Царьграда» (Н. Васильев, Журнал «Царьград», М., стр. 41-42, 1915)].
Вот только, в опубликованных пророчествах Косьмы Этолийского (1714-1779), в тот период ничего не говорится о восстановление Православной монархии в Российской Федерации, как в прочем и о её падение в Российской империи в 1917-ом.
Поэтому снова повторюсь: давайте без общих вопросов, а называйте конкретно: кто переводил [так как от перевода очень много зависит], когда, наименование книги, дата выпуска, страница, текст.
В-третьих, когда старец Паисий Афонский (в миру Арсений Езнепидис) пророчествовал?
Напоминаю, Паисий Афонский, годы жизни: 25 июля 1924 г. – 12 июля 1994 г. В 1950 году пришел в монастырь Есфигмен. Там в 1954-ом принял рясофор с именем Аверкий.
В 1956 году был пострижен в малую схиму с именем Паисий в честь митрополита кессарийского Паисия II.
Книги о старце «Избранный сосуд» и «Старец Паисий» вышли в 1997-ом и в 2002-ом годах.
Там действительно, есть несколько предсказаний, например:
«Господин Д.К. посетил Старца.
В то время СССР был очень сильный во всех отношениях и никто не мог даже предположить, что он может разрушиться, – было это еще при власти Брежнева.
Старец, между прочим, сказал ему:
«Увидишь, скоро СССР развалится».
Господин Д. возразил:
«Но такую крепкую мощь, Геронта, кто развалит. И до ноготка его не смеют дотронуться».
Старец, снова усмехнувшись, произнёс:
«Увидишь!»
Старец предсказал, что СССР развалится, а господин Д. будет еще жив и увидит это (несмотря на то, что он был уже в возрасте) […]» («Избранный сосуд», стр. 260).
Ни кто не спорит, читать такое «пророчество» в 1997 году – было очень своевременно и актуально, особенно, российской публики. Ведь граждане тогда ещё не знали, что СССР развалился, а так им через «пророчество» старца Паисия (в миру Арсений Езнепидис) открыли на это глаза, и они осознали, что живут теперь в Российской Федерации.
Тот же самый вопрос можно задать и на счёт восстановления Православной монархии в России [кто перевёл, когда опубликовано, название, где было опубликовано, стр., текст], так как в книгах «Избранный сосуд» (1997) и «Старец Паисий» (2002) на эту тему нет ни одной строчки.
В-четвёртых, Вы пишите: «вера в то, что Господь Россию помилует в скором будущем, не более иррациональна, чем твердое убеждение в том, что «все пропало», «туши свет»...».
Действительно, сегодня, в наше неспокойное время одни священники утверждают:
«В современных реалиях Российского общества существуют три возможных источника спасения Русской Православной церкви и восстановления Православной монархии – это Традиция, Подвижничество и Смирение, неотделимое от Покаяния.
Первый из этих источников почти иссяк, «пересох» к исходу 1990-х годов. В Зарубежье не появилось никого близкого по масштабу о. Серафиму (Роузу, 1934-1982), в Греции – старцу Паисию Святогорцу, а у нас – славной когорте духовников с опытом исповедничества.
Второй источник крайне ненадежен без первого, без опыта старчества и ученичества, что и наблюдаем в реальной жизни – подвизаемся, кто во что горазд. Такое самовольное подвижничество часто рождает «ревность не по разуму», от которой столько бед и разногласий.
Третий, а по важности всегда первый, так как без него остальные не приносят пользы. В прошлом веке один из последних старцев сформулировал так: «нам оставлено Покаяние» [...]».
Другие же священники считают:
«Мир не рождает более выдающихся гармоничных личностей, – наверное, это ещё один признак последнего «вторичного упрощения», попросту – близости Конца времени.
Хотя в Московском патриархате, есть довольно крупные, но односторонние дарования с развитым интеллектом, «головастики», вроде о. Андрея Кураева, «миссионера великого» и как бы самодостаточного. Но логикой слов не заменишь «Откровения». Он, кстати, один из главных проповедников идеи «пока Церковь жива, мы будем за неё бороться!!!».
Но как раз здесь и возникает вопрос, ответ на который больше всего волнует: «Пока какая Церковь – жива»?
Церковь «нынешнего века прелестного» или та, которую «врата ада не одолеют»?
Очевидно же, что это не одно и то же. Бороться за первую безполезно – она обречена вместе с миром, и жалко посвящать свои таланты борьбе за дело безнадёжное. Ну, а вторую сам Господь благословил: «Не бойся, малое стадо! Ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство», и за неё бороться излишне – просто надо стремиться к этому «малому стаду» присоединиться [...]».
Как видим, выводы не утешительны: Традиция – иссякла, Подвижничество – крайне ненадежно, бороться – глупо и излишне, да и жалко посвящать свои таланты борьбе за дело безнадёжное, и что остаётся: «Смирение, неотделимое от Покаяния»!!!
Призыв о. Андрея Кураева:
«Наши великие мыслители верно полагали, что вере надо учиться у мужика, но сегодня мир в таком опасном богоборческом состоянии, что многим одной личной простецкой верой пастись трудно – необходимо дополнительно четкое осознание уроков истории, опасностей, лукавых подмен и стоящих за ними вражьих сил [...]», врятли будет услышан.
Сами же священники утверждают:
«Камнем преткновения и соблазна для людей становится учение «О последних временах и Конце света», совершенно понятное для этого самого «образцового, литературного мужика», которого в природе, скорее всего, немного осталось, но непостижимое для современного культурного и цивилизованного человека в России. Эволюция, вера в прогресс и развитие информационных технологий укоренились в населении глубже религии и пронизывают все пласты бытия. Церковь сегодня занимает периферийное место в мировоззрении большинства населения, ибо человеческий разум так устроен, что сознание вытесняет и блокирует все «негативное», что связано с концом [...]».
Современная Церковь, давно ставшая частью падшего мира, по мнению большинства теологов, создаёт «новое оптимистическое богословие», в котором суд Божий как бы исчезает, зато везде торжествует Божественная любовь. Это заметно даже в проповедях о. Кураева, который как-то высказал надежду на появление «Четвертого Рима»... у китайцев!!!
«Суд Божий есть суд любви», – изрекает другой «великий богослов» наших дней митрополит Иларион.
Видимо, наши предки были невежественны, раз почитали страх Божий началом премудрости; зато ныне «Любовь к Смирению, неотделимое от Покаяния» в массовом порядке побеждает и изгоняет «унизительный страх» (хотя, наши «ревнители благочестия» часто перегибают палку своими новыми и новыми «пророчествами», «знамениями», «разными суждениями», иногда очень «патриотического характера»).
Новую версию Православного христианства под лозунгом «Бог любит нас такими, какие мы есть, а, значит, и спасёт нас», – изобрел, конечно, не митрополит Иларион, у неё большая уже история, но он озвучивает её официально от лица Русской Православной Церкви, и это не его частное мнение, и не случайная оговорка.
Незаметно, постепенно, после развала Советского Союза, в Православных храмах прошла смена поколений священников. Новые «богатые верующие и госслужащие» ищут в Церкви уже не спасения, а нравственного успокоения, и их пугает строгий Бог Судия, карающий за грехи.
Как говорят старцы в монастырях:
«Связь времён распалась, осталась плоть – внешняя оболочка – Церкви, а Дух почти оставил её».
При таком раскладе духовенство превращается в обслуживающий персонал, а музыку заказывает тот, кто платит. Платит же и наполняет храмы и воскресные школы поколение, выросшее на новых и чуждых для прежней России протестантских рыночных принципах. Они «заказывают» другого Бога, – терпимого к греху и более сговорчивого. А служители культа, руководствуясь «любовью к Смирению» и к ближнему своему, «снисхождением к немощи» и другими высокими словами, дают им такого модернизированного «Бога».
Правда, кое-кто из них, пытаясь себя оправдать, при этом даёт такое разъяснение:
«Мы хотим возродить Традицию Русской Церкви. И для начала надо признать, что никто из нас точно не знает, как это сделать. Иначе мы, действуя вразнобой согласно своим представлениям, получим сотню «традиций». Наш труд можно сравнить с трудом художника-реставратора, осторожно и кропотливо восстанавливающего из неполного набора фрагментов разрушенную фреску. Мы не видели фрески, но имеем множество источников описывающих, какой же она на самом деле была. И есть у нас чутьё, что-то вроде памяти поколений, связующей нитью соединяющей нас с духовными предшественниками и кровными родственниками. В одиночку с таким делом никому не справиться – фреска грандиозна, и требует совместного труда множества единомышленников.
По России разбросаны сотни, а может, и тысячи, священников и общин, имеющих общую в главных чертах программу, но трудно найти хоть десяток, имеющих согласие между собой. Мы нужны друг другу! Логика изоляции приводит к сектантству, тем более, когда при неимении живой Традиции, каждый волен моделировать свою собственную, что мы и видим повсеместно. Иногда диву даёшься, насколько мы не желаем вылезти из своей «истинно-православной» скорлупы. Но это ведь упрямство! Мы, как лягушки на болоте, квакаем каждый со своего угла, но таким несогласным «хором», что только смеяться и можно. Хотя правы-то по сути мы, а не те, кто смеется. Но правота сама по себе не спасает, к ней нужно приложить Трезвомыслие и Смирение. Невежественная самоуверенность всегда смешна и неубедительна, и если бы только для людей! Нам сказано «немощи немощных носить, и не себе угождать», а многие из нас, смешивая разные уровни в иерархии ценностей, не готовы поступиться ни единой «иотой или чертой» от такой своей «правоты» [...]».
Действительно, ревнители «благочестия» были во все времена, и проблемой всегда было то, что «ревнуют» они иногда не вполне разумно. Частности заслоняют для них целое, и этим пользуются враги, руководствующиеся универсальным принципом «разделяй и властвуй». Сейчас со всей страны доходят вести о священниках, переставших поминать Патриарха, поднимается снова «некая волна». Конечно, это не «девятый вал», способный что-то изменить, но сам факт требует анализа.
К сожалению, сегодня, часть российского общества, уходя от единства во лжи, пришло к разобщенности в Правде. Материальные интересы и выгоды примиряют и «злейших» врагов, стремление к Истине разделяет и «близких» единомышленников.
Как избавиться от этих грустных дурных парадоксов?
Зачем быть правым и честным, если лишаешь себя возможности быть услышанным?
И это в то время, когда наши доморощенные «богословы» и «ревнители», надёргав из произвольных источников цитаты по своему вкусу, вылепляют очередную модель «Истинного православия» и строят свою последовательность пророчеств. Ложное мнение, что «православный пастырь» не может ошибаться, приводит к появлению множества «пап» местечкового значения. Мнимая непогрешимость рождает самоизоляцию, недоверие к соседней общине, в которой молятся несколько иначе, а у батюшки немного другие «фишки» или же «тараканы» в голове.
Хотя в главном пункте все сходятся: Московская Патриархия и Россия будут спасены через восстановление Державной монархии, но когда дело доходит до частностей – кем, когда и как, то здесь начинается яростная борьба «за первообладание»!!!
Иерей Кирилл Игнатьев в феврале 2017-го писал:
«Мы такие все своеобразные и самовольные, мы не приучены к послушанию и нет для нас авторитетов. И это не вина наша, а беда. Ведь что от нас требовалось по месту работы? В основном, своевременной сдачи финансовых и прочих отчётов да ещё ежемесячно или поквартально нечто архиерею в конверте «чёрным налом», да собрания и ежегодная «исповедь» назначенным «духовникам», ну, ещё какие-то частности, а в остальном – делай, что хочешь – анархия!
Там, откуда мы вышли, никто не интересовался состоянием наших душ, достаточно было приобретения нехитрых навыков, необходимых для удовлетворения столь же нехитрых религиозных потребностей населения. Конечно, не все смирились с этим, чувствуя извращённость такого положения, многие старались находить опытных наставников, ухватывать остатки Традиции. Но пройти хорошую правильную школу было просто негде, и потому крупицы урывками полученного духовного знания мы вынужденно восполняли из разных, часто ненадёжных, источников. И ложный образ Церкви, за которую мы принимали место, где находились, довлел над нами, отравляя и искажая плоды наших трудов и поисков.
Сегодня Московская Патриархия, её «непогрешимая» структура – главный рассадник духовных болезней. И этот тупиковый догматизм, нам присущий, в большой степени навязан нам, впитан с молоком «матери», коей стала для нас Московская Патриархия. Она – Великая Мать. И «кому она не мать, тому Бог не отец». На внедрение этой установки, этого главного её «догмата», в мозг и душу русского человека направлена пропагандистская машина Московской Патриархии в тесном содружестве со светской-советской властью в течение девяноста лет.
И внушено это убеждение очень прочно даже лучшей части духовенства и верующих. Обличая с амвонов пороки современной цивилизации, мы сами стали жертвами новейших технологий управления сознанием. Нет нужды контролировать человека полностью, важно выработать рефлекторные реакции на набор ключевых фраз. Руководство Московской Патриархии допускает любую самодеятельность, оно готово «закрывать глаза» на любые пороки, если ты не переходишь черту – не начинаешь сомневаться в монополии её верхов на раздачу духовных благ. Тут у её церберов вдруг исчезает обычная сонливость, и следует молниеносная реакция. Запрет! Лишение сана! Потоки клеветы! Нашей «матери» мы как пастыри нужны лишь до тех пор, пока послушно исполняем обязанности, главная из которых – стричь овец и не давать им разбегаться в поисках пастбища иного. Наше предназначение – внушать им, что хоть тут и вытоптано, и изгажено, но ничего лучшего на свете всё равно нет, а вычистить – вечно не хватает средств, да и ещё «несвоевременно» или «тёмные силы» мешают.
Конечно, сан мы получили в Московской Патриархии, тут мы и крестились, и, вообще, родились во Христе. Но это не значит, как нам внедрено в сознание, что именно такова воля Божия, что Он избрал место сие в жилище Себе. Представьте, некто, волею обстоятельств, родился и вырос в тюремном приюте. И, до какого-то момента, он становится для ребенка как бы домом и как бы семьей. Но человек будет моральным уродом, если добровольно изберёт тюрьму своим домом на всю оставшуюся жизнь. Так и с нами! Мы не были вольны с выбором места своего духовного рождения, но благодарить за него Московскую Патриархию – то же самое, что быть признательным тюремной больнице за своё появление на свет.
Сравнение Московской Патриархии с местом заключения даже исторически довольно точное. Советская власть, осознав, что уничтожить Русскую Православную церковь быстро не удастся, решила создать для неё полностью подконтрольную себе резервацию. За её оградой Вера была уголовно наказуемым деянием, и сами «пастыри» помогали власти устранять непокорных.
«Слово Божие не вяжется», – но Господь там, где Его стадо, а оно было фактически безбожниками загнано в тюремную ограду под вывеской Московской Патриархии. И Церковь так жила несколько десятилетий! Не только в катакомбах и в Зарубежье, но и здесь. Верующие находили Благодать под искусственной оболочкой, ибо Бог там, где собрались верующие в Него, а у них практически не было выбора.
У них выбора – не было, а у нас выбор – есть!
Когда кто-то говорит об «оздоровлении» Московской Патриархии, что подразумевается?
Она никогда не была здоровой, так как родилась не естественным, органическим путем, как все Поместные Церкви. Она – продукт лабораторного эксперимента, гомункулус из пробирки. Но доктор Франкенштейн (им был «вождь всех народов») скончался, и монстр стал жить как бы своей жизнью. И как Голем никогда не станет человеком, так и Московская Патриархия – Русской Православной Церковью. Ей постоянно нужен хозяин, она привыкла быть орудием и придатком власти. Причём власти, как сами они признали, любой, вне зависимости от формы и сущности. Московская Патриархия не развивается как здоровый организм, она приспосабливается к обстоятельствам в Кремле.
Вот пара лукавых постулатов, ставших достоянием массового подсознания – «нет власти, которая не от Бога» и подобный – «не Церковь та, которая не Московская Патриархия». На этих двух столпах выстроена своеобразная «симфония» светской и духовной власти в понимании Московской Патриархии. Для секуляризованного государства Церковь всегда имеет лишь прикладное значение, и такая роль Московскую Патриархию в принципе вполне устраивала и устраивает. Роль духовного лидера нации, которая прямо-таки «падала в руки» Московской Патриархии на рубеже 1990-х, её явно не прельщала – риск и ответственность велики, а материальные выгоды сомнительны. И потому миссия Московской Патриархии свелась к тому, чтобы помочь «выпустить пар», т.е. снять напряжение в обществе, призвать к послушанию очередной любой «власти от Бога». Вообще роль Московской Патриархии в духовном фальстарте нации в 1991 году является роковой – она и не могла, и не хотела возглавить церковное возрождение. Вместо этого она предпочла спешно готовить для себя «подушку безопасности».
Ведь до «перестройки» положение Московской Патриархии было унизительным, но зато совершенно стабильным. Новые условия породили фантастические возможности, но умножились и риски. Главной опасностью было всенародное опознание «голого короля». Вернее, сперва из-под церковных риз показался бы френч полувоенного образца, а потом уже всё остальное. Самым «простым» было принести всенародное покаяние и начать творить Церковь заново. Почему-то я подозреваю, что этот вариант не рассматривался. Был избран другой, сложный путь. Без умолчаний, подтасовок, фальсификаций и просто откровенной лжи пройти по нему было невозможно, и Московская Патриархия на эти жертвы пошла. В итого, где ни копни её героическое прошлое, выглядывает срам. Но «верные чада» и не копают, они приучены покрывать пороки своей «матери» любовью, которая, при ближайшем рассмотрении, больше похожа на малодушие и страх что-то менять в своей жизни.
Московская Патриархия вмещает в своих недрах грубое идолопоклонство для невежественного люда и утонченный пантеизм для интеллектуалов, дикое сочетание противоестественных пороков с христианством (смесь похуже атеизма!). Есть много сведений о вещах, которые «срамно есть и глаголати», – не станем осквернять ум и воображение в постные дни. Но каждому духовнику известно достаточно такого, о чём бы он предпочел бы забыть, да не выходит – ибо речь о душах искалеченных в месте, где они чаяли обрести исцеление. Эта система растлевает и испепеляет души.
Не раз высказывалось предположение, что Московская Патриархия – вавилонская блудница из Апокалипсиса, – судите сами, нам долго пришлось быть в её объятиях! Мы убеждали себя и других, что это – Церковь. Но та – свята, чиста и непорочна, Она – Невеста Христова, и врата ада не одолеют Её. Церковь не имеет географических границ и буквенных обозначений, и других начальников, кроме Жениха Своего. Она – одна!
Но есть и антицерковь, уготовляемая для грядущего воцариться антихриста. Она, по возможности, постарается сохранить церковную форму, наполнив эту пустую и пышную оболочку противоположным по сути содержанием. Надо признать горькую правду – люди, привыкшие удовлетворяться формальной стороной церковной жизни, не будут с нами. Им оставят пустой (без силы Духа) обряд, вплоть до юлианского календаря и славянского языка.
Зачем менять «Символ веры», если сама Вера уже подменена?
Мы ждали насильственного реформаторства, старцы твердо обещали. Но то было четверть века назад и, по сути, они были правы – перемены произошли страшные, оставив лишь образ благочестия, лишив его всякой силы. Современные реформаторы не так прямолинейны, как прежние! Они прекрасно изучили позиции «ревнителей православия», знают все пункты, на которых могут встретить упорное сопротивление и искусно обойдут их. Опыт великого раскола, как и неудача обновленчества, учтены!!!
Зачем им своими руками готовить катакомбы?
Оболочка без содержания врагу не страшна! Никакие символы не работают, не будучи наполнены соответствующим смыслом – ни Крест, ни слова молитв, ни имперские регалии. Последними окончательно «опустошатся» церковные Таинства, и это станет страшной гранью, за которой спасение внутри церковных организаций будет совсем невозможным.
И это уже совсем близко, – при дверях! Поздно «подстилать соломку» и готовить «запасные аэродромы». С чем мы пойдем к Богу – с бумажными фантиками-оболочками Таинств и добродетелей – либо хоть и скудным, но трудовым капиталом исповедничества.
По поводу Московской Патриархии приходит аналогия с татарскими воеводами, пирующими на телах ещё живых русских князей – это в отношении своих благочестивых членов! Богоборцы поработили народ церковный, а он до сих пор, находясь при последнем издыхании, покорно подставляет спину для пиршественной трапезы, считая это благочестием.
В Писании сказано о «живых камнях», но не в этом же страшном смысле!
Апостол Петр говорит: «и сами, как камни живые, устрояйте из себя дом духовный» (1-ое Послание Петра 2.5).
Это сказано о свободных во Христе людях, созидающих собой Церковь. И мы к этому деланию призваны!
Опасную иллюзию насчёт возможного оздоровления Московской Патриархии пора преодолеть. Не раз я уже использовал сравнение с тонущим кораблем – с него надо спасаться, и на чём уж придётся! Погружаясь, он создаст ужасную воронку, утягивая всех за собой на дно, а на борту останутся ваши чада, которых вы успокаивали тем, что ещё не время, что судно можно ещё подремонтировать, сменить капитана и плыть дальше.
Куда уж дальше? И вообще, – что означает это «ещё рано»? Рано – что? Мера беззаконий ещё не переполнилась? Или рано вставать на путь исповедничества?
Если один очень авторитетный священник (не буду называть имя) назначает дату пришествия Христова на 2027 год, то когда же будет пора?
Вычисление сроков дело, конечно, ненадежное, но каждый из нас, думаю, чувствует грозное веяние апокалипсических ветров. Если кому-то хочется верить, что Московская Патриархия представляет собой «стан святых и Град возлюбленный», то этим лишь иллюстрирует, до какого ослепления может довести человека самооправдание и страх лишиться земных благ. К сожалению, таких людей среди «православных христиан» преобладающее большинство. Они не хотят думать, потому что боятся выводов, о которых заранее догадываются.
Даже если гипотетически представить, что некто получил рычаг и повернул Московскую Патриархию на консервативный курс (как многим мечтается), то перемена будет лишь декоративной. Подобные «сдвиги» мы видим в Кремлёвской политике, и Московская Патриархия, разумеется, под них подстроится, но чего стоит этот «фасадный национализм»?
С национальной электронной картой войти в антихристово царство будет более патриотично, чем с интернациональной?
Но, похоже, именно к этому и сведётся наша «независимость»!
Нельзя больше медлить! Если бы праведный Лот стал тщательно собираться в дорогу, то сгорел бы вместе с Содомом, – этот пример служит для нас и устрашением, и утешением. Ведь Лот не был великим угодником Божиим, подобным своему дяде Аврааму, он «всего лишь» устоял в вере, не уподобившись содомлянам.
Но у нас тоже есть великие заступники! И если нас недостаточное число для дарования отсрочки Конца, то о выведении родичей своих из обреченного града, возможно, и «малое стадо» Господа умолит. Главное, чтобы мы смогли подтвердить родство, причём не только молитвенными стояниями и крестными ходами, всенощными бдениями и усердным почитанием особо «сильных» икон и святых.
Если бы Лот остался в Содоме, то личное благочестие не спасло бы его от гибели! Ему было указано убегать, не оглядываясь назад, в горы. В Апокалипсисе говорится о бегстве верных из Вавилона в пустыню. Все мы понимаем и чувствуем, что мир стоит на краю. Нам, немощными руками, не удержать его от гибели. Зачем же мы тщимся спасти одну из его частей? Земля – земле, прах – праху. Московская Патриархия сгорит, как и все земное. Церковь – вовеки пребудет!
Я пишу эти слова, прекрасно понимая, как мало они значат и с каким благочестивым недоверием будут восприняты многими. Убеждают не словами. Человек – существо поврежденное, лукавое. Нет ничего темнее и запутаннее глубин человеческой натуры. Тем не менее, Господь пришёл спасти нас, зная, каковы мы, и создал Церковь – «врачебницу душ», хотя Иерусалимский храм вполне себе действовал, служба шла положенным чередом, жертвы законные приносились ещё тридцать с лишним лет после Воскресения. Завесу церковную зашили или сделали новую, как будто и не было ничего! Но ведь также ведем себя и мы. Мы как раз в такой ситуации!
Мы всё боялись и боимся повреждения Московской Патриархии от католиков и экуменистов! Конечно, нам сложно понять, что Московская Патриархия в ещё меньшей степени Церковь, чем обновленческая Константинопольская, и даже католическая Римская. То, что в ней есть святого, чистого, христианского, – это отраженный свет верующих душ, в ней замурованных. Но если раньше наше пленение можно было считать вынужденным, то теперь оно добровольное. Нас заставляют медлить, бросая, как собаке кость, ни к чему не обязывающие декларации о благих намерениях. А мы и рады медлить, так как в душе не хотим скорбей и боимся «сжигать мосты».
Нельзя освободить людей, которые не желают быть свободными. Их, конечно, можно заставить выйти из плена, но сорока лет на их перевоспитание уже нет, да нет и пустыни, где странствовать. Главное, – нет вождя, Моисею подобного! Эти люди все равно вернутся к «египетским котлам», они свяжут вас по рукам и ногам, и станут тянуть обратно. Уходите сами, а те, кто готовы – последуют за вами. Время на подготовку нами уже истрачено, пусть, – неэффективно, бездарно, – но его уже нет.
Я давно пытаюсь «ухватить» суть психологии духовенства Московской Патриархии, ведь и сам несколько лет находился в двойственном «подвешенном» состоянии – понимал, что надо уходить, но находил оправдания, благовидные причины, чтобы оставаться. Подсознательно силен страх материальных и репутационных потерь – ведь мы достаточно неплохо устроились! Мы поучаем, нас слушаются, и ещё неплохо содержат при этом. Мы члены не самой престижной, но солидной корпорации, – вполне уважаемые люди. Малодушие рождает потребность самооправдания, и вот появляется Миссия спасения русского народа (который, по правде, в массе вовсе не настроен спасаться).
Кто-то уходит в социальную работу, но спасать народ таким способом, всё равно, что ложкой море вычерпывать – это для неглупого человека слишком очевидно. Потом, это чисто западная практика, – там большинство святых за такие «добрые дела» прославлены, а в Православии ценятся другие подвиги. Остаётся другой выход – испрашивание у Бога чудес. Раз народ не хочет спасаться – спасём его силой! Подразумевается, конечно, сила божественная, которая должна развеять вражеские чары, снять страшное заклятие с нашей святой земли. Например, очень действенным средством считаются крестные ходы, чем дальше идти – тем лучше. Основываясь на апокрифе об облёте осаждённой Москвы с чудотворной иконой по приказу Сталина, организуются автобусные и авиационные крестные объезды, облёты. По аналогии с обходом евреями Иерихона, наиболее «сильным» считается семикратный объезд чего-либо.
Священники-ревнители обычно активисты. Они что-то организуют, с чем-то борются, они привыкли мыслить и действовать масштабно, и в этом они – молодцы! Но сила часто оборачивается слабостью, так и здесь. Беда в том, что их образ Церкви сформировался в соответствии с их нынешним положением. Они морально не готовы к перемене статуса и оскудением возможностей влияния на общество. Ещё и поэтому им упорно хочется «вылечить» Московскую Патриархию или создать нечто подобное по масштабу, но здоровое. Вне системы если и возможно создать мощное движение (как иосифлянам в Петрограде 1927-28 гг.), то его быстро подавят. Но мне кажется, что сегодня нет и почвы для такого протестного выступления – народ не тот.
Посмотрите отстраненно – много ли плодов даёт наша деятельность?
Реальных плодов – для Царства Небесного?
Поставьте мысленно всё это множество «воцерковленных» людей перед страшным выбором «вот Христос, а вот хлеба кус». Да и будет ли выбор столь явным? Отрекаться, похоже, и не придётся (духовное отречение к тому моменту уже совершится), надо будет лишь согласиться, принять нечто. А это «нечто» будет выглядеть вполне уже привычным и безопасным.
Не знаю, насколько готов сам, но многие из наших теперешних «чад», боюсь, этого выбора даже не заметят. Мы привыкли представлять путь к Концу света драматически, а на деле видим пока плавное сползание в пропасть, скорее процесс, чем катастрофу. Да и антихриста, как нас некогда учили, распознают немногие. Я бы добавил – немногие «христиане», обладающие духовным зрением.
Это если Господь не задействует предреченный для России особый сценарий. Но пока мы совсем его недостойны. Если чаемое и произойдёт, то лишь через ужасные бедствия, значит, опять же, надо воспитывать людей мужественных, исповедников. Вытаскивать чад из мещанской мути официальной Церкви, готовить их к подвигу стояния за Веру. Нет, как ни крути, – надо отделяться, предпочесть качество количеству, а неготовых оставить на Божие попечение.
Пытаться спасти можно лишь то, что ещё живо, всех и всё спасти точно невозможно. И потому наша задача видится, в первую очередь, в том, чтобы отделить живое от мертвого. Мы же озабочены собиранием Церкви «последних времён». Мы уповаем на возрождение Святой Руси – да, конечно. Но её границы, да и саму возможность этого чуда, определяет Господь. Нам сказано «к нечистоте не прикасайтесь», а мы, барахтаясь в нечистотах, надеемся взбить чистые «святорусские» сливки. Нам ясно сказано про «узкие врата», а мы, по доброте душевной, хотим привести к Богу стада неразумных баранов, которые и сами не пройдут, и нам не дадут. Ни один «нормальный» человек не станет рубить «сук, на котором сидит».
Сейчас нет смысла обсуждать: под каким наименованием, и под чьим руководством будет совершаться объединение разрозненных частей в целое. Более того, опыт последних лет с очевидностью показывает, что личности, способной единолично возглавить такое дело – нет. Наверное, оно и к лучшему, – амбиции «духовных лидеров» в нынешний – катастрофический – момент истории настолько неуместные, что отравляют церковные организации, не давая им устоять в правде и простоте. Мне кажется, должно возникнуть нечто, подобное содружеству православных общин. Очень актуально воссоздание православных братств – неформальных сообществ. Но Церковь не должна обходиться без епископов. Значит, если Бог даст, возникнет соответствующее содружество епископов, чуждых искушения первенствовать. Раньше такая возможность показалась бы мне абстракцией, мечтой, но сейчас я знаю – найти таких архиереев возможно.
Мы не можем ничего обещать, кроме скорбей и лишений. Ведь то, о чём мы столько лет предупреждали людей, скоро придётся испытать на деле. Вот! Пустыня предлежит и путь предстоит! Неведомы нам пути Господни – восстанет ли Русь на короткое время после войн и очистительных страданий, восстановится ли Царство, хоть в малых земельных пределах?
Мы лишь делаем своё малое, но для конечной участи великое дело. Довольно демонстрировать свою истинно-православную ревность лишь на словах. Обличать экуменизм, глобализацию, чипизацию и проч., и при этом с удобством существовать в системе, которую обличаешь. Скоро настанет «момент истины». К примеру, согласиться поставить в своём храме терминал для банковских карт и дальше «служить» – или уйти на свою Голгофу.
Но нужно ли ещё ждать, пусть каждый решает сам?
Шагов по направлении к пропасти сделано предостаточно, вдруг следующий – твой последний?».
* * *
ДТН.