В одном городке жил да был умный, вежливый и невозмутимый мальчик, Антон Ев-стигнеевич. Именно так он всегда представлялся незнакомым людям, вызывая неизменную улыбку не по-детски серьёзным выражением лица.
По утрам, когда наш герой уходил в школу, для соседей по дому было настоящим праздником, спеша на работу, услышать:
- Вы сегодня выглядите просто ослепительно, Валентина Сергеевна.
- Доброе утро, Константин Павлович.
- Елена Петровна, поздравляю с покупкой.
Все мамы во дворе ставили его в пример своим чадам:
- Ты посмотри, какой Антошка умный, культурный, по лужам не прыгает, родителям помогает.
Естественно, в отместку дети дразнили нашего героя заучкой.
Иногда, собравшись вместе, они громко кричали:
- Антошка – картошка, соломенная ножка, сам с ноготок, голова с локоток.
Но Евстигнеевич, снисходительно улыбаясь, спокойным голосом объяснял «всю несостоятельность озвученных фактов в части убогости самой формы псевдопоэтического творения».
В один прекрасный день родители собрались отвезти Антошку на лето в деревню, к бабушке, тем более что ребенок в последнее время не на шутку увлекся зоологией и подолгу листал каталоги с описаниями различных насекомых.
- У тебя там будет огромное поле для проведения исследований, - улыбался отец.
- Несомненно, пап, - сосредоточенно пакуя справочники, отозвался сын.
- Ты готов?
- Разумеется, - и, подхватив сумку, Антон вышел во двор.
***
Спустя два дня, пообещав бабушке, что не заблудится, и, заверив, что «ориентирова-ние на местности при наличии компаса не представляет никакой проблемы», мальчик отпра-вился в близлежащий лес.
Который встретил его шелестом листвы, пением птиц, а еще жужжанием, стрекотани-ем, комариным писком и сотнями других звуков.
- Это же нимфалис антиопа, - Антон замер, наблюдая как бабочка - траурница, словно красуясь, величаво взмахнула крыльями и исчезла среди деревьев.
- А вот и палочник, - в следующую минуту, присев перед кустом, он увлеченно рас-сматривал насекомое, больше похожее на короткий сучок с четырьмя длинными ножками.
Лес с улыбкой наблюдал, как мальчик остановился у кочки, по которой шныряли лес-ные муравьи, затем перед листом с присевшей отдохнуть златоглазкой, потом…
- Ой.
Антон и не заметил, как вышел на небольшую полянку, окруженную с трех сторон огромными старыми елями, склонившими свои верхушки так, что солнце с трудом пробива-лось сквозь их густую хвою. Позади тускло отсвечивало болото.
- Хм, - поправив очки, присмотрелся наш герой, - полумрак, прохлада, а домик, как я понимаю, является вполне закономерным продолжением общего антуража. Будем мыслить трезво – это мираж. Неплохо заранее сориентироваться на местности.
Однако стрелка компаса, сойдя с ума, бешено крутилась в разные стороны.
- Вероятно, я попал в зону ярко выраженной магнитной аномалии.
Дверь избушки со скрипом отворилась.
- Не будем впадать в панику, север там, где ствол дерева покрыт мхом.
- Живу на опушке, где квакают лягушки, где старый пень сказки сказывает весь день.
- Так, кажется, в этой зоне возникают множественные галлюцинации. Дом, дверь. Очень странно,– убрав ненужный компас, Антон стал перелистывать справочник по физике.
- Где пройду, там беду наведу! Натоплю печь дровами березовыми.
- Это же очевидно, залежи руды, скорее всего, железной!
- Кикимора, пень, да я - закадычные друзья! Наточу ножи острые.
- Или, - мальчик задумался.
- Кто придёт, назад не воротится. Поставлю на огонь котел с водою студеною.
- Место крушения НЛО?
- Погибель здеся ждет любого: и старого, и молодого. Для вкуса нежности добавлю мухоморов сушеных да лапки богомола.
- Тогда все становится на свои места, это сенсация, - Антон вскочил и рассмеялся.
- Слышишь ты меня, али нет!
Мальчик вышел из задумчивости и с удивлением посмотрел на стоящую перед ним худую старуху в длинном рваном платье грязно-болотного цвета. От одного её вида тысячи мурашек с холодными лапками уже приготовились бежать по спине, не останавливаясь.
Длинные, нечесаные волосы, острый тонкий нос, а единственный глаз по центру лба злобно пульсировал красным. Глядя на Евстигнеевича, бабка облизнулась.
«Спокойно, только, спокойно».
Утихомирив мурашек, Антон поклонился:
- Приветствую вас, представитель высшего разума, я счастлив, что первым встретил посланника цивилизации, способной пересечь галактические пространства и достичь нашей скромной планеты.
- Чегой - то? – вздрогнула от неожиданности старуха.
- Кстати, не могу не отметить оригинальный фасон вашего платья, особого внимания заслуживает этот узор, над которым, уверен, трудились не один год лучшие мастера вселен-ной, - мальчик легонько дотронулся до грязного рукава, щедро облепленного старой паути-ной.
- Дак ить…
- Простите, пожалуйста, совсем забыл представиться, Антон Евстигнеевич, а вас как величать, многоуважаемая? И вы из какой галактики?
Последовавший затем полный достоинства еще один поклон ввел бабку в состояние, близкое к ступору:
- Лихо, - смущенно кашлянув, ответила она, и уточнила, - Одноглазое, местная я.
- Значит, ошибся, прошу списать это досадное недоразумение на молодость, – вздох-нул мальчик, - хотя с моей стороны непростительно допускать подобные ляпы. Думаю, про-бел в части сказок мне удастся восполнить в ближайшее время.
- Чудно ты говоришь, малец, - осклабилось Лихо, - но ушам приятственно, прошу в дом, гость дорогой.
Дверь со скрипом распахнулась, и костлявая рука приглашающе махнула.
- Только после вас, бабушка.
- Заходи, заходи.
- По правилам этикета мужчина обязан пропустить женщину, это знак уважения.
- Ишь, какой уважительный, - хмыкнуло Лихо, - будь по-твоему.
Осторожно вслед за бабкой переступив порог, Антон огляделся и вздрогнул в душе: убранство избушки поражало невероятным сочетанием пыли, грязи, паутины и запустения. Окна, вероятно, последний раз были чистыми в момент окончания строительства, а почер-невшая от копоти печь даже и не пыталась вспоминать о том, что когда-то она сияла ослепи-тельной белизной. Пол, покрытый слоем нанесенной не за одно столетие грязи, представлял собой смесь из засохшей травы, земли, веток, каких-то костей и прочего хлама. По углам свисали огромные клочья паутины, а два особо наглых паука неторопливо перебирались на неё со стола.
- Присаживайся, а я покамест печь затоплю да водицу вскипячу, - щелкнуло зубами Лихо.
Мальчик посмотрел на лавку, покрытую толстым слоем грязи, и вздохнул:
- Если можно, я постою.
- Что? – глаз опять засветился красным, - брезгуешь? Дескать, не по чину присесть, трон царский из кости слоновьей подавай! В хоромах обитать привыкший? Ох и оскорбил ты меня, малец, сейчас как возьму тебя за ухи оттопыренные, да в котел кину, а потом…
- Бабушка Лихо!
- Ась, – осеклась на полуслове старуха, - как ты меня назвал?
- Бабушка Лихо, - тихо повторил мальчик, - вы меня не поняли, это избушка просто невероятная. Возможно, это единственный сохранившийся ярчайший пример забытых тра-диций деревянного зодчества, ей цены нет, как памятник архитектуры она имеет огромней-шее историческое значение. Но без реставрации здесь все обречено на разрушение. Кроме того, я уверен, в наносном слое содержатся миллионы аллергенов, которые самым отрица-тельным образом могут сказаться на вашем самочувствии. Вы рискуете заболеть респира-торной аллергией, дерматозом…
- А по-русски, - раздался тихий всхлип.
- Будете чихать, плакать и чесаться.
Лихо, покосившись на котел, от которого уже стал подниматься пар, вздохнуло:
- А ты можешь сделать енту…?
- Реставрацию.
- Её самую.
- Без проблем, только мне нужна тряпка, метла, совок и теплая вода.
Кряхтя, Лихо достало из печи котел, выудило из-под лавки замызганный кусок полот-на и метлу, вероятно, заставшую ещё уход мамонтов.
- И можно вас попросить, - Антон замялся.
- Что надоть, ведро какое, али еще что, - с готовностью повернулась бабка.
- Вы не могли бы на улице посидеть, я вам книжку дам с картинками красивыми, - мальчик протянул атлас насекомых, - не люблю, когда кто-то рядом во время реставрации.
- В другой раз съела бы за такое, это ж надо, хозяйку из дома выпроваживает, - не-ожиданно улыбнулось Лихо, - но уж больно ты, Антон Евстигнеевич, уважительно беседу ведешь. Давай свою книжку.
***
В течение следующего часа удивленный лес внимательно слушал голоса, доносив-шиеся с опушки:
- Как павлиний глаз – то нарисован, чисто живая…
- Очень красивая бабочка, согласен, она относится к нимфалидам. А где у вас мел?..
- Под печью глянь, а тля-то улыбается, фу ты, пакость мелкая.
- Это равнокрылые насекомые. Как вы тут одна живете, не скучно?
- Да отчего ж не с кем поговорить, пень старый за домом, с ним по вечерам беседы умные ведем. Кикимора болотная тож в гости когда – никогда забегает.
- Пауков куда девать?.
- Выпусти за двери. А вот скажи мне, малец, я ить одноглазая да страшная, а ты не ис-пужалси?
- Кто страшная? Да наши силиконово – ботоксные куклы по сравнению с вашей не испорченной косметикой внешностью, - просто привидения на выпускном балу.
Поборов смущенное хихиканье, Лихо уточнило:
- А глаз один, нешто это красотою зовется?
- Бабушка, это просто добавляет вам настоящего шарма и оригинальности, куда воду вылить?
- Да к болотцу отнеси. А богомол-то какой красавец на рисунке.
- Готово, принимайте работу.
С сожалением отложив атлас, Лихо обернулось и замерло.
Дом не просто сиял, он светился. Печь самодовольно красовалась ярко белыми бока-ми, сквозь отмытое стекло радостно струились лучи солнца, а начищенный до зеркального блеска котел с удовольствием отразил ошарашенный глаз хозяйки.
- Батюшки – светы, – всплеснуло руками Лихо, - ну спасибо тебе, Антон Евстигнее-вич, уважил ты меня, ой уважил.
- Я очень рад, что вам понравилось, - покраснел от смущения мальчик.
- За то отпущу я тебя, расколдую дорогу. Пойдем, гость дорогой, провожу я тебя, - Лихо взяло ребенка за руку и повело через опушку. По мановению руки между елей образо-валась крохотная тропинка.
- По ней иди прямо, не сворачивая.
- Спасибо вам, бабушка Лихо, я искренне рад знакомству с такой доброй, отзывчивой женщиной.
- Иди уж, а то я за себя не ручаюсь. Книжку забери, - костлявая рука с сожалением протянула атлас.
- А знаете, - улыбнулся мальчик, - это вам подарок от меня, на память.
***
- Нет, так опозориться, решено, серьёзно займусь изучением народного фольклора, - под восхищенное пение птиц Антон задумчиво шагал по тропинке.
***
А на небольшой полянке, сидя на старом пне и листая атлас, вздыхало Одноглазое Лихо.
- Что не так-то, - проскрипел пень.
- Да вот думу думаю, - из глаза выбежала крохотная слезинка, - малец-то больно ува-жительный, помог, беседу поддержал, подарок оставил, а я ить должна прилипнуть к нему и бедами да неудачами засыпать, несправедливо как-то. Понимаю, что судьба моя такая, но жалко, ему бы помочь, а не пакости строить да невезением одаривать.
- Так чего стонешь, помоги, - удивленно дернулся сучок.
- Как?
Заходящее солнце осветило Лихо, внимательно слушавшее скрип древнего как оно само, пня. На секунду светило задержалось на небосводе, словно не поверив увиденному: старуха улыбнулась и поцеловала собеседника в сучок, который смущенно зарделся.
***
Прошло время, мальчик превратился в мужчину и стал успешным, очень уважаемым Антоном Евстигнеевичем. В свободное время он часто приезжал в деревню и часами гулял по лесу, надеясь найти ту полянку, но … Местные уверяли, что никогда здесь и не было ни опушки, ни болота.
Кстати, и коллеги по работе, и друзья, и просто знакомые поражались тому, как не-урядицы обходили стороной их босса, друга и соседа. Ну как обходили, скорее, находили того, кто хотел их создать: конкурента, завистника или нечистого на руку чиновника, превращаясь в череду мелких и очень неприятных невезений.
Про таких людишек раньше говорили «Лихо пристало».