“При такой – то славе и известности, наверное, уже на родине бюст при жизни устанавливают и пароходу имя мое присваивают, - мелькнула язвительная мысль. – Впрочем, излишняя популярность может и навредить. Придется спрятать и паспорт, а то эти махновцы враз вычислят, а мне это сейчас ни к чему”.
Выяснив у женщин детали и, пообещав рассказать о своих подвигах в другой раз, лейтенант принялся раскладывать китайский пасьянс.
Женщин заманили в ловушку, пообещав большие скидки на товар. Везли их днем, так что дорогу они почти запомнили. К тому, что лейтенант услышал от двух болтливых китайцев, добавилось, что находятся они на глухой безлюдной окраине города, где практически никто не появляется, в каком-то заброшенном терминале. Женщин, вероятно, буду вербовать в наркокурьеры, а это пожизненно или расстрел, еще хуже - сошлют в горы на опиумные поля, а это - хрен редьки не слаще. Как итог: помощи ждать не откуда и не от кого, придется рассчитывать, только на свои силы, смекалку и на Авось. А Авось вместе с Небось и Накусь-выкусь для русских - это вообще могучая силища. Как те три кита, как считали древние люди, на которых покоится Земля. Как ни крути, тоже триада, только русская, и намного опаснее китаёзной.
“Вот такой расклад, - подвел итог лейтенант, - осталось только придумать план освобождения, но только не сейчас. Надо хоть немного поспать, чтобы восстановить силы”.
Пожелав женщинам спокойной ночи, он устроился в углу и постарался заснуть.
“Утро вечера мудренее. Будем надеяться, что в Китае это тоже работает”, - последнее, что промелькнуло у него в голове, прежде чем провалиться в сон.
Разбудили его довольно грубо и негостеприимно – пинком по ногам. Возвращаясь в действительность, лейтенант оценил правильный выбор позиции. Лёг бы ногами в другую сторону, получил бы удар в голову.
Открыл глаза; два вооруженных охранника, похожие на деревянных солдатов Урфина Джюса, только сделанных из бракованных чурок. Обыскали, вывернули все карманы (дуля вам в кармане и мышь на аркане). По-русски:
- Пойдем, тебя хочет видеть наш босс Лао Фы Чонг.
В секунду пришло озарение – прикинуться идиотом. Таким безобидным, обиженным умом существом, убить которого не поднимется рука даже у самого страшного маньяка. А что, очень даже здравая мысль? И понеслось.
- Сам Лао? Очень рад, что он почтил меня своим вниманием. Я много о нем слышал. Ведите меня к нему быстрей, я хочу засвидетельствовать ему свое почтение.
Первый блин комом, не прокатило, никакой реакции, никаких эмоций, но зато без мордобоя. И уже не плохо.
Из ангара не вывели, а спустили на лифте в подвал, похожий на бункер: система вентиляции, толстые стальные двери, лабиринты ходов. “Да, отсюда выбраться будет труднее”, - бросая взгляды по сторонам, подумал лейтенант.
Ввели в кабинет, в кресле сидел китаец, судя по важному виду, это и был Лао Фы Чонг. Чуть в стороне стояли вчерашние знакомые Во Ван и Бол Ван. Судя по их выражению лица, готовилась какая-то большая китайская подлость.
Конвой силой усадил на стул, отошел к дверям, встал на изготовку.
Минут пять представители сопредельных стран молча смотрели друг на друга. Китаец пронзительно сурово, россиянин доверчиво простовато.
Прекратив игру в молчанку и гляделки, Лао Фы Чонг произнес:
- Рассказывай.
Лейтенант встал со стула, но тут же был водворен на место конвоем.
- Сиди.
Лейтенант, выдохнув, стал декларировать:
- Однажды, в студеную зимнюю пору я из лесу вышел; был сильный мороз. Гляжу, поднимается медленно в гору лошадка, везущая хворосту воз.
Читал он выразительно, с надрывом, входя в образ. Когда дошёл до слов: В лесу раздавался топор дровосека, китаец его остановил.
- Хватит. Ты что идиот?
- Нет, недавно проходил диспансеризацию, никаких отклонений не отметили. Правда, ночью получил болезненный удар по голове, подозреваю, могут быть последствия.
Это была скрытая угроза, но китаец не понял и не внял.
- Я Лао Фы Чонг.
- Да ты что? Наслышан.
Китаец заметно смутился.
- Откуда?
- Ну, по всему Тихоокеанскому побережью только и идет молва о тебе.
- Так, продолжаем дурку включать.
Лао Фы Чонг в молодости отсидел в России три года за контрабанду и за это время вполне освоил местный сленг.
- Расскажи, как оказался в Китае и что тут делаешь?
И китаец показал пальцем на два парашюта, лежащих в углу.
- Пожрать бы для начала, - медлил Иванов, придумывая легенду.
- От того, что ты скажешь, будет зависеть твое меню. Или горсть риса, или девять грамм свинца.
- Выбираю рис и, надеюсь, он будет не из ладони одного из ваших бойцов.
И лейтенант поведал правдивую историю, каким ветром его занесло в славный город Муданьзян.
Он из команды парашютистов воздушного шоу “Летящие против ветра”, которая давала представления в Южной Корее (иди, проверяй, так и было). На рейс обратно не хватило денег на два билета (всем известно, в России кризис), приняли решение: двое добираются до Китая на парашюте, прыгнув с высоты пять тысяч (русская смекалка), там их забирает самолет местного аэроклуба (трофей Первой мировой). Постоянные рейсы, возит разные шмотки торговкам на барахолке. Самолет двухместный, забрал только одного, должен быть еще один рейс (если долетит и не развалится в воздухе). У шоу-группы скоро выступления в Америке и если будет неполный состав (лейтенант показал на себя), возможны международные осложнения вплоть до Третьей мировой войны. И уважаемый Лао Фы Чонг может ее предотвратить, если даст команду отпустить лучшего парашютиста команды (тут лейтенант немного переиграл).
Китаец задумался. И не о возможной Третьей мировой, а о том, что русские давно летают в Китай на фанерных самолетах. “Так вот почему у них на барахолках китайские товары ниже, чем у китайцев”. Ай да, русские, ай да, сукины дети. Но восторга не выказал. Держал марку.
- А чего же не до России прыгали?
- По метеосводкам воздушные течения могли отнести в открытый океан. Решили хоть до Китая. Страна гостеприимная, в беде не оставит.
Лейтенанту самому понравилось сказанное. Он мысленно представил себе, как этот Лао Фы Чонг сейчас прослезится.
- Как говорил один мой русский знакомый: Ты мне пенку от киселя на уши не вешай.
- Мудрые слова.
- Это были его последние слова. Правильно надо было говорить, ты мне китайскую лапшу на уши не вешай.
- Надеюсь, ко мне это не относится? – лейтенант весело подмигнул китайцу.
“Точно идиот. Вероятно последствия неудачных прыжков с парашютом”, - подытожил Лао.
- И когда за тобой прилетит самолет?
- Через два дня, в то же время. (Хрен вам два дня, мне бы время потянуть).
- Звать тебя как?
Лейтенант выстрелил:
- Сократ Водометов.
У китайца поехала опорная нога, и он чуть не съелозил с кресла.
- Что за блажь? Почему Сократ? Кличка?
- Нет. Мама историк (тут Иванов сказал истинную правду) так назвала.
В комнату вошел еще один китаец.
- Мастер Лао, звонок от Самого.
Лао Фы Чонг поспешно встал.
- Этого, - повел головой на лейтенанта, - пока заприте, - какой-то темень, я пока не понял. Пусть посидит.
- А пожрать? – лейтенант напомнил.
- Накормите, - разрешил китаец.
Лейтенанта отконвоировали к месту заключения. В ангаре появилось движение. Сновали погрузчики, подъезжали машины, в дальнем углу в басовом ключе верещал отбойный молоток.
Иванов оценил ситуацию: гал, суета, вира-майна, раствор - бар, кирпич - ёк. Сиди - кури.
Затолкали в клетку. Принесли пластмассовую плошку с комком риса, накрытого лепешкой и половину камбалы. Причем, не переднюю часть с головой, и не заднюю с хвостом, а правую половину. На вид как целая рыбина.
Ну, жучары, пайку урезали, уроды, а спишут, как полную.
- А компот? – вспомнил лейтенант из старой комедии.
Принесли большую бутылку с водой.
“Большая - это хорошо. Поживу еще, значит. Только не расслабляться”, - дал себе установку лейтенант. К еде не притронулся (побрезговал), а пару глотков сделал (приходилось и из лужи пить, ничего, козленочком не стал).
Наладил связь с сестрами по несчастью.
- Девчонки, я вернулся.
- На хрена? Ты, что идиот? (Ах, лейтенант, ты славно вошел в роль).
- Мы своих в беде не бросаем. Вас хоть покормили?
- Ага, дали кипяток и концентрат: лапша китайская, растворимая без осадка. Сейчас пить хочется.
- У меня вода есть.
Лейтенант просунул бутылку сквозь прутья решетки и максимально вытянул руку вбок. С той стороны бутылка был принята, есть контакт.
- Вы пока пейте, а я подумаю, что делать дальше.
- Чего тут думать, бежать надо, лейтенант.
-Вот, я как раз об этом и подумаю.
- Только недолго, мы должны через два дня вернуться. Работа, все-таки, могут и уволить.
- Конечно, надеюсь, через два дня все будем на родине. Лейтенант, не стал говорить, что выбраться из этого логова будет не просто, но надо же было оставить хоть какую-то надежду на освобождение, и не только себе, но и этим несчастным женщинам.
Отторгнув китайскую суету по ту сторону баррикад, лейтенант проверил свой тайник. Слава богу, не шмонали, все вещи были на месте. Проверил зажигалку, паспорт, стал детально изучать профессорский нож.
Нет, это был не нож, это был шедевр, полет фантазии, фейерверк мысли и фонтан воображения. Это было воплощение технической мысли последними новейшими технологиями. Такой нож мог придумать только или искусный кудесник, или человек, лично побывавший в экстремальной ситуации, чудом выживший и давший клятву придумать нечто подобное на все случаи жизни. Как же безграничен гений человека, сумевший из складного карманного ножа для очинки гусиных перьев создать мини-комбайн с набором слесарных инструментов.
Большое лезвие (лейтенант вдруг вспомнил, как легко разрезал стропы парашюта), нашел, какую-то деревяшку, перпендикулярно махнул ножом –разделил как лазером. Вилка, больше похожая на двузубец (вероятно для еды и для глаза противника), ложка (вероятно для рытья подкопа, суп варить при таких обстоятельствах не самое подходящее время), штопор (просто штопор, отпраздновать побег). Похоже, физик сам не знал предназначения всех элементов, а то бы оставил хотя бы какую инструкцию. Шило, ножницы, кусачки (да, откуда они все появляются?). В какой-то момент, лейтенант поймал себя на мысли, если выскочит какой-нибудь сварочный аппарат, это не вызовет особого удивления. Ну, если только непроизвольный присвист. Пилка, пинцет, даже кровоостанавливающий зажим и верх прагматизма всего этого фокус-покуса - универсальная отмычка. Ну, скажите, какому конструктору придет в голову идея вложить в перочинный нож отмычку? Спасибо, профессор, это больше чем подарок – это спасение.