По пути Лазаря
- Иисус уже по дороге в Вифанию знал, что Лазарь умер, но шёл с учениками «дабы вы уверовали». Он был встречен Марфой, сестрой умершего, и сказал ей: «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживёт». Когда подошли к пещере, в которой был погребён Лазарь, и отвалили от неё камень, Иисус стал молиться и из пещеры вышел воскресший Лазарь, «обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами» …
Человек только что рассказавший историю воскрешения библейского героя, сидел рядом с неподвижным телом Оксании. При свете лучины, горевшей в маленькой комнате девушки, лица её родителей и брата искажались тенью боли и душевных терзаний. Ей, старшей дочери, было всего семнадцать лет, года проезжавший мимо дома центурион хлестнул её, мешавшую, по его мнению, движению лошади, плетью, и ускакал. Оксания, отброшенная ударом к углу дома, сложенного из известняка, попала виском в один из камней. Ни мать, ни отец, ни прибежавшие соседи не могли поверить в столь ужасную кончину красивой девушки. Они изрыгали проклятья в адрес безжалостного и грубого воина, но сами себя сдерживали: шпионов цезаря было немало.
Поведавший о Христе человек был лекарем, не менее бедным, чем жители этой окраины Рима.
- А он жив, Христос? – спросил отец Оксании, худой ремесленник, лицом, которая повторила дочь, но в невероятно тонкой прекрасной отличительности, делающую женщину богиней.
- Его распяли иудеи семь лет назад, - ответил врач.
- Значит он не сможет прийти сюда?
- Он на небесах и многие римляне уже поклоняются ему. Но это смертельно опасно.
- А ты лекарь, был рядом с ним?
Тот кивнул головой.
- Тебе надо остаться с Оксанией наедине? – догадалась Агния, мать девушки.
У неё ещё теплилась надежда на этого русого человека, которого жители этого района города увидели три года назад. Он назвался именем, которое было римским, но его прозвали Пришельцем и по-другому уже не называли.
Родственники девушки поднялись и вышли во двор большого дома, в котором жило много семей. Этот дом им подарил Лавр, бывший раб, непостижимым образом разбогатевший и выкупившей сам себя из неволи. Он сразу ехал на север провинции и никогда не появлялся в Риме, хотя продолжал следить за теми, кому он дал это жильё, ставшее свидетелем уже многих смертей и многих родов.
- Оксания, я знаю, что ты жива, хотя сердце твоё не слышно, и не потеет осколок гладкого кувшина от твоего дыхания. Но ты жива, потому что ещё не принята в Аид, мне говорят об этом твои розовые ланиты. У тебя нет пятен Аида и от тебя нет смрада гниения. Ты как тот лепесток цветка, который колышется в потоках воздуха и не торопится падать на землю. Ты чиста и непорочна и смерть не желает с тобой встречаться. Ты как всадник на перепутье застыла в ожидании Гласа Божьего. И я чувствую, как Христос, отметающий сонмы варварских богов, смотрит на тебя с неба и Его сердце, наполненное любовью ко всем нам, грешникам, хочет разбудить тебя для жизни.
Пришелец возвёл руки к небу и взмолился:
- Господи, не отдавай её Плутону, как не подчинённому тебе. Он не бог после твоего вознесения! И Твоё Царство Небесное ждёт тех, кто прекрасен и телом, и душой! Аминь! Забери у варваров душу Оксании, верни её людям во славу Твою!
Лекарь опустил руки к лицу девушки, страстно желая хоть малейшего движения её ланит.
И ему показалось, что щёки красавицы ещё больше порозовели, а темное пятно на левом виске стало белеть.
Неожиданно Оксания открыла глаза и с удивлением увидела склонившегося над ней Пришельца, которого побаивалась при встречах и старалась обходить стороной.
Каким-то неожиданным чутьем мать Оксании почувствовала радость. Она толкла в ступе зёрна мака, чтобы сделать приём вечерней пищи менее затратным и более приятным, отбросила от себя работу и вбежала в комнату.
Оксания сидела на лежаке и в руках у неё был какой-то листок с непонятными письменами.
- О боги, - закричала женщина в великой радости, но была тут же остановлена взмахом руки Пришельца. Тот приложил палец к губам:
- Христос! Славь его, но очень тихо!
Германская Атлантида
Проснувшись, он долго думал о сне, в котором видел свой последний вздох.
«Отвратительно, трудно представить, но это произойдёт! У каждого есть своя очередь. Но это быт низов, что несправедливо. И гений, и бестолковый торговец, что кричит на улице о молоке своей коровы, и он, властелин такой великой страны, как Германия, равны перед Смертью?!»
Адольф Гитлер ещё минуту предавался размышлениям о превратностях Бытия, казалось, он уловил в своих размышлениях какое-то рациональное зерно, но, услышав голоса за пределами спальни, потерял нить размышлений и быстро поднялся. Сделав несколько упражнений на дыхание, поспешил в ванную комнату. Он знал, что в приемной перед кабинетом уже были люди. И улыбнулся, вспомнив какое-то произведение о свите королей, прочитанное в юности. Через пятнадцать минут он прошёл в кабинет.
- Мой фюрер, позвольте ваше утверждение программы дня, - поднялся ему на встречу в помощник Вильгельм Кейтель. – сегодня у вас необычайно важное и трогательное мероприятие - вы посетите свой дом из Рансхофен, который выкупили и привезли в ваше имение на прошлой неделе.
Гитлер оживился:
- А мебель нашли старую или реставрировали?
- Владельцы дома сохранили старую, она выглядит хорошо…
- Что ещё?
- Встречи. Их много. Делегация рурских немцев, утверждение поправок к уставу партии, награждение послов дружественных стран. Вам не обязательно всё это делать. У вас прекрасные помощники!
- А это кто такой? – Гитлер ткнул в пункт программы дня.
- С Карлом Крафтом назначена после посещения Вашего дома, мой фюрер.
- Это провидец? Где он?
- Уже ждёт Вас… Он будет ждать сколько потребуется.
- Зови его сейчас, у меня есть вопросы…
Астролог настроился на несколько часов ожидания, и встрепенулся, когда секретарь приёмной назвал его имя.
Карл Крафт родился 10 мая 1900 года в еврейской семье. Отец его владел собственной пивоварней. Ещё студентом Карл увлекся математикой, химией и астрологией. И уже чуть позже обрел популярность как астролог и начал ездить с лекциями по Швейцарии.
Крафт был ярым поклонником фюрера. Эта встреча была первой, хотя он уже разговаривал с высшими чинами гестапо, проходя доскональную проверку.
На пороге кабинета фюрера он вытянулся в струнку, изображая полное подчинение.
Адольф долго смотрел на него, думая, что евреи становятся на одно лицо в грудном и старческом возрасте. А это пока ещё сохранил индивидуальность.
- Ёден? – спросил он.
- Совсем мизерный процент, это по матери, далеко не чистокровной еврейки. А отец знатный пивовар. Он даже изобрёл свою марку…
- Об этом позже…
Гитлер подошёл к окну и, не поворачиваясь, дал знак Крафту приблизиться к нему.
На площадь перед замком упал мёртвый голубь.
- Ведь только что летал, - сказал фюрер. – Может у него сердечный приступ? Вы представляете его сердце?
Крафт не знал, сочувствовать ли птице или смеяться над вопросом о величине сердца птицы. Но на его лице не отразилась эта игра чувств, когда Гитлер повернулся к нему и, глядя в глаза, не ожидая ответа на предыдущие размышления, спросил:
- Вы сможете утверждать, что у живого существа есть выключатель жизни и, разумеется, её включатель? Вы задумывались об этом в детстве?
- Мой фюрер, у меня были детские опыты с разными зверушками, но меня увлекло влияние звёзд на жизнь человека. Могу по ним определить судьбу человека.
- Это далеко. А судьба – это два включения: на жизнь и на смерть. Между ними только процессы роста. Так где у живых та кнопка или рычаг, которые дают ему дыхание и движение, а затем лишают их? Знаете, об этом или не знаете? Сможете найти?
Правитель Германии, делающий всё для покорения мира, отошёл от своего посетителя в центр кабинета.
- Я спрашиваю: зачем мне пушки, самолёты и ружья, когда одним щелчком, простым поворотом рычага, а, может и словом, можно умертвить миллионы людей, очистить континенты, или поднять из небытия миллионы здоровых и нужных рейху молодых людей, создав государство вечных красивых и сильных граждан!
Он зашагал по кабинету, окрылённый мечтой: каждый истинный немец сможет на долгие библейские годы жить в свое удовольствие и на благо нации. Каждый добропорядочный немец!
Гитлер чувствовал, что в нём захватывает сила той ораторской машины, которая заводила миллионы слушающих его. Но надо сдержаться, - он усмехнулся, - астролог не его аудитория. Главное этот человек с зализанными назад волосами, дал ему поймать то, что он чуть не упустил полчаса назад, размышляя о превратностях существования:
- Мы ещё поговорим, Карл Крафт!
- Зиг хайль!
Затерянная рукопись
Сначала только рейхсканцлер Герман Гиммлер, присутствовавший на встрече фюрера с Крафтом, знавший увлечённость своего шефа мыслями о сверх могущества человека, знал о желании Гитлера найти таинственную Шамбалу. При его полном участии в Берлине возникли довольно бесчисленные колонии тибетцев и индусов, с которыми энергично начали «трудиться» эксперты из СС, усердствуя получить от их данные о Шамбале и секретных умениях религии Бонпо. Его учёные искали некий город Агади. Гиммлер усиленно занимался созданием своей самостоятельной скрытой службы — СД. Он подумал о Рейнхарде Гейдрихе, кто мог бы помочь осуществить великую мечту фюрера.
И уже к вечеру, когда утомлённый дневными событиями, он перед сном сам стал мечтать о том, как в один прекрасный день принесёт обожаемому человеку механизм управления жизнью на Земле. Ведь он способен найти ключи к этому проекту! Он вспомнил о своих молодых годах. Ему были памятны разговоры в Обществе Туле, под воздействием которых воображались прекрасные картины высочайших достижений арийцев, как избранной немецкой расы.
- Вы должны чувствовать, что в вашей крови, в вашем сердце, в вашей душе не угасла тяга к познанию мира Гипербореи, - вдохновленно говорил Рудольф фон Зеботтендорф, объединивший мечтателей Германии 20-х годов. - На севере Средиземного мира появлялись греческие, римские цивилизации, а здесь, недалеко от нынешнего Мюнхена, уже шла оживлённая жизнь гиперборейцев, наших предков, которым были освоены великие знания, создана культура с глубокими корнями, и невероятно развитыми медицинскими знаниями! Иудейская библия отобрала у нас приоритет в долгожительстве. Это наши предки жили по полторы-две тысячи лет, находясь в постоянной молодости тела и духа! И они знали, как воскресить умерших и с достоинством завершить свой длинный век на Земле. Они владели таинством жизни, они управляли им!
Ещё молодой Гиммлер и его друзья по клубу Туле мечтательно заводили глаза к потолку, а основатель общества всё более возбуждался:
- Да, да, это не сказки, это то та действительность, которую попытались разрушить варвары, которую хитрые евреи внесли в свою Тору, как достижения иудейской расы! Всё это наглый грабёж! И мы остановим его, освободив время и пространство для торжества ариев! Мы вернём големов, которые оберегали жизнь древних от варварства и дикости племён Европы! Ах, эти годы мечтаний! Но они не прошли зря, фюрер может осуществить любой дерзновенный проект!
Да, жизнь крутила Гессом так, что он оказался в эпицентре предвоенных событий в Германии. Но даже в такой кутерьме дел у него ещё до посещения Крафтом Гитлера, состоялось несколько встреч с родоначальником общества. Он помнит одну из них, тот памятный разговор с Зеботтендорфом за кружкой мягкого баварского пива.
- Нам надо создать археологическое общество по изучению нашей древней столицы, - делился своими мыслями с Гессом, идущим в гору по карьерной лестнице. Он понимал, что в руках сокамерника Гесса Ландсбергскому исправительному учреждению Гитлера самая невероятно сильная власть. – Я уверен, то мы найдём ключ к вечной молодости!
Думая о нынешнем всплеске поиска ключа жизни, он понимал, что найденный в древнем Туле метод воскрешения, омоложения и вечной жизни не мог бесследно исчезнуть.
Он подумал о троюродном дяде, имевшим приход в пригороде Берлина. И решил действовать завтра же.
Родственник, Абелард Хофф, вёл далёкую от политики и общественной деятельности жизнь и был очень удивлен, когда перед ним предстал его дальний по крови племянник.
Они обнялись и на их глазах навернулись слёзы неожиданной встречи.
- Ты меня поражаешь, Руди, - сказал Абелард, - твоё имя уже не сходит со страниц газет и постоянно звучит рядом с именем нашего канцлера, что привело тебя ко мне?
- Поиск! Я ищу для фюрера механизм включающий и выключающий жизнь.
Гесс выпалил это так, словно уже отчитывался перед Гитлером о выполнении очередного задания.
Священник, только что моливший Бога о мире и спокойствии для его прихожан, улыбнулся и отступил на шаг назад, чтобы убедиться, что перед ним не пятилетний малыш, а взрослый человек.
- Такой механизм есть, Руди, но он в руках Господа. И никто, кроме Его Самого, не имеет такую власть на живым и мёртвым!
- Но ведь Иисус Христос воскресил Лазаря? Он ещё не был Богом…
- Но с помощью Бога.
- Хорошо, дядя. А ведьмы? Они и сами воскресали и оживляли людей?
- Мой милый племянник, - вздохнул Абелард, - Всё, исходящее из рук других, кроме Всевышнего является жалким подобием, искажением чистоты божьего помысла. У нечистой силы оживает мускульная сила, но не душа… Впрочем, это беспредметный разговор. Как твоя жена, как дети?
Так бы и закончился этот разговор ничем, не упомяни дядя о своём прихожанине Герхарде Вернере, недавно приехавшим из экспедиции в Тибет.
- Очень начитанный молодой человек, этот Вернер, он может рассказать тебе много о тайнах тибетских монахов. Но это тоже чёрный ритуал.
С тем и разошлись. И всё бы забылось в череде дел. Но спустя неделю Гитлер вернулся к мысли о Ключе Источника Жизни и Смерти. Так уже он начал называть рычаг тайн Бытия. Ричард Гесс Связался с Германом Герингом, руководившим гестапо.
Карьера Гесса закончилась очень странным образом, когда он, «совесть партии» совершил сенсационный перелёт в Великобританию 10 мая 1941 года, что явилось удобным случаем оклеветать его перед фюрером в попытке измены.
Даже на склоне жизни Рудольф Гесс утверждал, что его знаменитый перелёт в Великобританию в 1941 году с целью заключения мира был искусно задуманным актом государственной политики, однако его не поняли ни сам Гитлер, изумился Черчилль и получил загадочную улыбку Сталина.
Не искушенный в закулисных бюрократических интригах, Гесс, очевидно, считал, что эффектный поступок способен восстановить статус ближайшего советника Гитлера и, кроме того, приблизив конец войны, переключить внимание партии на гражданские проблемы, которые волновали его прежде всего.
В 1945 году Рудольф Гесс предстал перед Нюрнбергским трибуналом и был приговорен им к «пожизненному заключению за преступления против человечества». Годы шли, многие нацистские преступники освобождались из тюрьмы «по состоянию здоровья», но Гесс продолжал сидеть. 17 августа 1987 года в летнем саду тюрьмы Шпандау (где он содержался в течение сорока лет) нашли труп 93-летнего Гесса с закрученным вокруг шеи электропроводом. В медицинском заключении было отмечено: «Заключенный номер семь, привязав к шее заранее спрятанный им в летнем домике сада Шпандау провод от электролампы, другой конец закрепил на оконной ручке и потом спрыгнул со стула».
Будь дядя Абелард Хофф жив, тот сокрушился бы: «Руди так и не дотянулся до выключателя жизни сам. Бог сам смилостивился над его душой».
Исчезнувшая Тора
- Сегодня был тяжёлый день, - прошептал Файбель, поднимаясь на второй ярус барачной койки, где было его место. Рядом с ним должен быть Самуил, который всё время боролся с натужным кашлем. Но вместо него место занял другой.
- Да енос тов, но сегодня не тяжелее завтрашнего дня.
- Вы знаете, здесь был другой человек?
- Знаю.
- У него больные лёгкие. И утром его унесли. Как вы попали сюда, в Маденбург?
- Я местный раввин, у меня нашли тору.
- Забрали?
- Меня да, а тора прямо на их глазах исчезла.
- Как такое случилось?
- Что нашли или что исчезла?
- Да.
- Что да? Ну ладно. Нашли по чьему-то навету, а исчезла по желанию Бога. Меня зовут Ромон Айдель.
- А меня Файбель.
- Знаю, вы Файбель Гриншпан, и вы убили Эрнста фон Рата. Хотя, признаюсь, это не способ делать мир лучше…
- Тогда что скажете о Гитлере? Он убивает, не останавливаясь… Ему предначертано и участь его незавидна…
- А наша? Почему мы здесь? Кстати, и вы? И всё-таки, правда, что тора исчезла?
- Правда. Она просто испарилась в руках гестаповца.
- Это чудо.
- Мы живём в мире чудес, но не понимаем этого.
- Мы живём в мире иллюзий. Моя месть за унижения и жестокое обращение с семьёй и друзьями обернулась поголовным унижением всех евреев. Я вижу, что ничего не добился. И это страшно.
- Это ваш крест, - сказал Айдель.
- Бросьте раввин, крест придумали ещё далеко до римлян, это варварский метод умерщвления, в нём не было ничего оккультного, а вот в каждом доме верующего в Христа он есть. Люди сделали из него противоположное символу мученичества, он стал оберегом. И гонением на евреев. Это немыслимо! И всё-таки, тора.
- Эй, вы! Спрячьте ваши языки, они не помогут вам развалить стены тюрьмы. Завтра, или уже ночью, вас могут убить, свернут вам шею… Замолчите. Дайте спать…
Отрывок из романа