1
- Завтра у меня первая поставка, - негромко произнес светловолосый мужчина лет тридцати, выпив немного белого вина из высокого фужера и откинувшись на мягкую спинку дивана.
Он не стал уточнять, что именно собирается поставлять, но гость, сидящий в мягком кресле напротив, и так прекрасно его понял. Он чуть не выронил бокал, который уже собирался поднести ко рту и растерянно выдавил из себя:
- А как же я?
- А что же ты? – мягко улыбаясь, спросил хозяин дома и, не дождавшись ответа, добавил, - Я поставил тебе бесплатно свою систему, сделал … ну почти сверхчеловеком. Но не могу же я похоронить заживо свое изобретение. Никто ведь на свете не знает, что это я сделал тебя таким.
- Но я же рисковал. Кто знает, может быть, я остался бы инвалидом.
- Но ты и получил достаточно за свой риск. Теперь ты суперпопулярный артист, на тебя народ валом валит, ты получаешь большие деньги, а я пока за свое изобретение не получил ни гроша.
Артист покраснел и сказал, слегка запинаясь:
- Наверно, я поступил не очень хорошо. Но я исправлю положение. Я буду с каждого выступления отстегивать тебе определенный процент.
- Уже не надо. Я договорился с несколькими богачами. Они готовы платить такие деньги, которых тебе не заработать за всю жизнь.
- Но если их будет много, каждый поймет, что его надули.
- Ты ошибаешься. Мои клиенты – люди состоятельные, они не будут работать на эстраде. Моя система нужна им для помощи в бизнесе … ну и в личных целях. Кроме того, я беру с них обещание, чуть ли не клятву о неразглашении нашего договора.
- Ты твердо это решил?
- Да, дороги назад нет.
Артист посмотрел на часы и озабоченно покачал головой:
- У меня скоро выступление, а хотелось бы еще поговорить. Ты свободен сегодня вечером, часов, скажем в десять? Я бы к тебе пришел.
- Приходи, я свободен. Раньше двенадцати я все равно не ложусь. Поговорим, поставим, так сказать, точки над i.
Артист спешно поднялся, проговорил скороговоркой «я не прощаюсь» и вышел на улицу. Очутившись на тротуаре, он остановился, пристально посмотрел на небольшой деревянный домик Изобретателя, на соседние дома, на дорогу в обе стороны, на противоположную сторону улицы, где не было зданий, а виднелись лишь кусты, отделявшие улицу от речки, похожей на вьющуюся в просветах между листьями синюю ленту. И только потом он бросился бежать, будто и в самом деле торопился на выступление, хотя на самом деле до концерта оставалось еще целых два часа.
2
Когда высокий стройный Артист в белом смокинге с цветком в петлице небрежным шагом вышел на сцену, зал разразился рукоплесканиями.
Маленький плотный конферансье с расчесанными на прямой пробор редкими черными волосами, аплодировал вместе с залом, дожидаясь, когда Артист займет свое место, и только тогда торжественно произнес:
- Сейчас Артист продемонстрирует вам чудеса памяти, которые недоступны простым смертным. Видите эту доску? – конферансье показал на вытянутое в вертикальном направлении громоздкое сооружение, похожее на огромный лист белой бумаги.
- Я предлагаю всем желающим выйти на сцену и написать на этой доске любые числа, которые вы можете себе вообразить. Хоть триллионы триллионов. Каждый, кто хочет. А то вы можете подумать, что все это подстроено специально, - конферансье широко улыбнулся, словно показывая абсурдность такого предположения.
После короткой паузы ручеек желающих потянулся к сцене. Первому подошедшему к доске конферансье вручил черный маркер.
- Прошу писать крупно, чтобы из зала было видно, - добавил он.
В то время, как первый подошедший к доске мужчина старательно выводил числа, артист подошел к специально приготовленному для него креслу и сел спиной к доске, а к залу лицом.
Доска стала заполняться числами, среди которых были как не очень большие, порядка десятков тысяч, так и вообще заумные, чуть ли не во всю длину доски. Пока на белом поле оставались свободные места, конферансье натужно шутил, заполняя паузу. Наконец, когда доска заполнилась, и даже на планке, ограничивающей ее снизу, кто-то умудрился поместить число неимоверной длины, распорядитель взмахнул руками и громовым голосом произнес:
- Все, дамы и господа! Кто не успел, прошу сесть на место! Доска заполнена! Сейчас мы будем приступать к священнодействию!
Артист неторопливо встал и подошел к доске. Никто в зале, да и вообще никто на свете, не смог бы увидеть, как усилием воли он вызвал синий экран перед глазами, схватил мысленным взором курсор в виде стрелки, подвел его к расположенной в правой части мысленного экрана кнопке «Сканировать» и нажал ее. На экране отобразился образ доски с написанными на ней числами. Ему не надо было даже нажимать кнопки «Zoom», потому что он уже так часто выполнял это действие, что точно знал расстояние, на которое нужно подойти к доске, чтобы ее образ точно разместился на экране без всяких дополнительных действий. Он погнал мыслью курсор к левому верхнему полю мысленного экрана и нажал кнопку «Файл», а, когда меню раскрылось, потащил мерцающую стрелку к кнопке «Сохранить». По умолчанию система предложила ему имя файла «temp» и Артист, не мудрствуя лукаво, нажал «ОК», затирая результат предыдущего выступления.
Зрители шумно зааплодировали, увидев, что Артист смотрел на доску лишь пару секунд, после чего спокойно повернулся лицом к залу и снова сел в свое кресло. Тем временем конферансье вытащил из кармана большой черный платок и завязал им глаза Артиста.
- Это чтобы вы не подумали, что Артист узнает числа с помощью какой-нибудь хитрой системы зеркал, - широко улыбаясь, торжественно провозгласил он.
Лишив артиста возможности видеть, конферансье вытащил откуда-то сбоку нечто вроде составного экрана и вставил его в специально предусмотренные для этой цели боковые пазы, полностью закрыв написанные числа.
- А это, чтобы вы не подумали, что я передаю эти числа Артисту по радио или с помощью еще более хитрых устройств, - улыбка конферансье стала еще шире.
- У всех есть блокноты и ручки или карандаши? Поскольку числа длинные, Артист будет произносить их по цифрам. Записывайте! – громко крикнул распорядитель.
Артист поднялся с кресла и сделал уверенный, насколько ему позволяла черная повязка на глазах, шаг вперед. Конферансье, подбежав к нему, вложил в его руку микрофон и тут же вернулся к доске.
- Два семь ноль три девять шесть восемь пять четыре ноль один два шесть восемь три пять семь два восемь три пять семь, - громко сказал Артист.
- Записали? – спросил, встав у доски, конферансье. Услышав гул, он снял верхние две планки защитного экрана, показав верхнее число.
Зал на полминуты затих. Это зрители, записавшие число в блокнотах, сравнивали его с рядом цифр на доске. Наконец, раздался шквал аплодисментов.
- Ну, следующее число можно назвать точно, - продолжал артист, - двести тридцать семь тысяч двести тридцать шесть.
Когда треть доски обнажилась, конферансье громко сказал:
- Мы можем продолжать в том же духе, но тогда, - он озабоченно посмотрел на часы, - не успеем увидеть более интересные номера. Вы верите, что Артист не обманывает?
Нестройный гул убедил конферансье, что зал верит Артисту. Тогда он подошел к доске и снял защитный экран.
- Так просто будет быстрее. Не будем тратить время на запись. Артист стоит к вам спиной, с черной повязкой на глазах.
- Два семь три пять ноль девять два восемь пять ноль один два девять шесть.
- Пять ноль три девять два два два один семь семь пять.
- Три восемь два девять … пять или прошу прощения шесть трудно понять, потому что линия не доведена до конца … семь два ноль один четыре три два.
После каждого ряда чисел зал неистово рукоплескал.
Когда все числа были правильно названы, конферансье снова обратился к залу:
- А теперь, у кого есть калькуляторы, прошу сосчитать сумму. Только прошу вас, не ошибитесь.
Калькуляторы, как и ручки с блокнотами, были у многих. Многочисленные афиши, зазывающие горожан на выступление, настойчиво рекомендовали взять их с собой.
Чтобы не помешать зрителям и не позволить им сбиться со счета, конферансье замолчал и сел на стул у края сцены. Артист к тому времени уже снял черную повязку и сел в кресло, стоявшее, как и раньше, спинкой к доске. Закрыв глаза, он опять вызвал усилием воли экран перед глазами, на котором по-прежнему был образ доски, переключился на рабочий стол и нажал кнопку электронной таблицы. Потом он, нажимая мысленным курсором кнопки управления экраном, разместил на одной половине экрана образ доски, а на другой таблицу, и стал перетаскивать числа по одному в ячейки таблицы, формируя столбец. Когда мысленная доска полностью опустела, Артист протащил мыслью курсор в правый верхний угол таблицы, открыл ее полностью и нажал кнопку «Сумма».
В нижней части столбца отразилось очень большое число. Артист погнал курсор к верхнему меню и на всякий случай сохранил лист электронной таблицы.
Конферансье, по опыту предыдущих выступлений, знавший приблизительно, сколько времени потребуется зрителям для расчета, встал и громко сказал:
- Кто сосчитал сумму, пусть сверится с соседями. Если числа не совпадают, считайте снова. Есть несовпадающие числа?
Услышав, что ошибки есть, конферансье дал зрителям еще несколько минут, очистил доску от чисел, и снова уселся на стул. Наконец, он встал, поправил бабочку и торжественно произнес, указывая рукой на поднявшегося с кресла Артиста:
- Смотрите!
И, когда Артист совершенно точно изобразил на доске число, представляющее собой сумму всех ранее написанных чисел, на сцену обрушился шквал аплодисментов.
- А теперь – самый невероятный номер, - провозгласил конферансье.
- Кто взял с собой книги, прошу на сцену.
Со всех концов зала на сцену устремились зрители с книгами в руках. Когда людской ручеек иссяк, конферансье пересчитал книги.
- Итак, всего 76 книг Средняя толщина книги – страниц, наверно, пятьсот, - заключил он, и добавил:
- Чтобы вы не заподозрили нас в обмане, будем тянуть жребий.
Не успел он закончить фразу, как из-за кулис вышла девушка с тележкой, на которой громоздилось устройство, похожее на то, которое используют в лотереях. В нижней части устройства лежали десять белых шаров. Девушка стала брать по очереди каждый шар, развинчивать его на две части и показывать зрителям. Шары с цифрами от нуля до семи она положила в барабан, а восьмой и девятый положила обратно.
Конферансье завязал девушке глаза, крутанул барабан и сказал в микрофон:
- Здесь 76 книг, разложенных на сцене. Сейчас мы определим порядковый номер книги, с которой будет работать Артист. Сначала мы определим десятки, потом единицы
Девушка подошла к барабану и вытащила шар. Конферансье взял у нее шар, развинтил его и сказал:
- Цифра 3. Порядковый номер книги будет начинаться на «тридцать». Теперь мы определим единицы. Для этого добавим в барабан остальные шары.
Он взял отложенные шары, по одному развинтил их, показав, что цифры на них не изменились, и бросил в барабан, а потом крутанул его, что было силы.
Девушка нащупала рукой барабан и вытащила оттуда второй шар.
Конферансье, развинтив второй шар, провозгласил:
- Цифра 4. Итак, номер книги тридцать четыре. Теперь, чтобы вы опять-таки не заподозрили нас в нечестных действиях, предлагаю определиться с последовательностью. Вы видите, что книги лежат стопками. Здесь семь стопок по десять книг и одна, состоящая из шести. Поскольку выпавший номер меньше семидесяти, исключим эти шесть книг для ровного счета, и будем считать, что книг у нас семьдесят.
Конферансье сделал плавное движение рукой вдоль сцены.
- Считать можно слева направо или справа налево. Кто за то, чтобы считать слева направо?
- Так, лес рук. Кто за то, чтобы считать справа налево?
- Тоже лес, но не такой густой. Будем подсчитывать голоса или сразу решаем двигаться слева направо?
Зал согласился считать слева направо.
Конферансье отсчитал третью стопку книг и снова сделал плавное движение рукой, на этот раз в вертикальном направлении.
- Считать можно снизу вверх или сверху вниз. Кто за то, чтобы считать снизу вверх?
Большинство зала решило считать сверху вниз.
Конферансье достал четвертую книгу сверху и ахнул.
- Эта книга на китайском языке, - выкрикнул он в зал, - кто принес ее, выйдите на сцену.
Из задних рядов зала на сцену вышел молодой человек восточноазиатской внешности, одетый в строгий черный костюм.
- Представьтесь, пожалуйста, - конферансье протянул ему микрофон.
Хозяин книги назвал свое имя, сообщил, что он китаец, что книга действительно на китайском языке и представляет собой сборник произведений китайских философов. Говорил по-русски он довольно неплохо, хоть и с очень сильным акцентом.
- В книге 782 страницы, - сказал конферансье, полистав объемистый фолиант, -займемся определением номера страницы.
Он предложил хозяину книги посидеть на стуле, а сам подошел к барабану и вместе с девушкой, снявшей с глаз черную повязку, начал определять номер страницы, с которой будет работать артист.
Когда шары трижды были вытащены и развинчены, публика узнала, что Артист должен запомнить и воспроизвести текст на странице 145.
Конферансье открыл книгу на данной странице и поднес раскрытую страницу сидевшему на стуле китайцу. Когда тот одобрительно кивнул головой, ведущий концерта сделал еще четыре шага и вручил раскрытую книгу сидевшему в кресле Артисту. Привычным усилием воли тот опять вызвал экран перед глазами, схватил стрелку курсора и подвел его к кнопке «Сканировать». Через полминуты образ страницы был сохранен.
Зал увидев, что Артист смотрел на страницу буквально секунду и тут же вернул книгу конферансье, разразился продолжительными аплодисментами.
Артист поднялся с кресла, неспешно подошел к доске, которая опять была пуста, и лениво протянул руку, в которую конферансье поспешно вложил маркер. Доска постепенно стала заполняться замысловатыми иероглифами, которые обычный русский человек не то что запомнить, а просто воспроизвести по картинке сумеет с превеликим трудом.
Когда таинственные закорючки покрыли всю доску, артист, небрежно поклонившись, опять сел в свое кресло, а из-за кулис вышла та же самая девушка с тележкой, на которой на этот раз стоял проектор. Щелкнув тумблером, девушка стала крутить прибор в разные стороны, пока излучаемый проектором свет не отобразился четким квадратом на белом занавесе, отделявшем сцену от закулисья. Тогда конферансье подошел к проектору и положил на стекло раскрытую книгу, отобразившуюся на экране бесформенным расплывчатым пятном. Девушка покрутила колесиком, пытаясь сфокусировать изображение, пятно стало получать четкие очертания, и, наконец, всему залу отчетливо стали видны россыпи иероглифов.
Сидя в кресле, Артист наслаждался результатом. Зрители, переводя взгляд с доски на экран и обратно, с изумлением убеждались, что иероглифы на доске, хотя и не были такими красивыми и ровными, как в книге, абсолютно точно соответствовали письменам на экране. Каждая линия, каждая точка, каждая закорючка из книги была воспроизведена без единой ошибки.
И зал утонул в овациях.
3
- Ну что, ты не изменил своего решения? – спросил Артист, входя в комнату и вынимая из пакета бутылку красного вина.
- Нет, - твердо и решительно произнес Изобретатель, доставая из шкафа чистые фужеры, - но у меня есть к тебе предложение. Поскольку мы старые друзья и однокашники, я хочу заверить тебя, что нищим не оставлю. Если у тебя будут проблемы с выступлениями, ну и так далее, я смогу отстегивать тебе некоторую сумму из прибыли.
- Я надеюсь, что обойдусь без твоей помощи, - натужно засмеялся Артист.
- Я тоже, но кто знает, как оно повернется, - Изобретатель достал из ящика стола штопор, вытащил пробку и разлил вино по фужерам.
- А скажи, пожалуйста, если в системе что-то сломается, ты поможешь?
- Конечно, помогу, только там ничего не должно сломаться. Гарантирую безотказную работу в течение ста лет, если ты, конечно, проживешь столько, - засмеялся Изобретатель.
- Точно?
- На 98 процентов. Отказ возможен только, если кто-нибудь со всей силы врежет тебе по голове в месте расположения системы. Или ты сам врежешься головой на большой скорости во что-нибудь чугунное. Да и то в этих случаях ничего особенного не произойдет. Просто ты потеряешь свои суперспособности.
- Ну что поделаешь, раз ты решил, то уж ладно. Слушай, а у тебя закусить нечем?
- У меня в холодильнике есть буженина. Устроит?
- Вполне.
- Заодно и кофе поставлю. Будешь кофе?
- Нет, я так поздно кофе не пью. От чая не отказался бы.
Изобретатель встал и исчез в дверном проеме. Артист напрягся, подождал несколько секунд, потом быстро поднялся с места, заглянул в дверь и, нервно пожимая плечами, достал из внутреннего кармана пакетик, открыл его и высыпал его содержимое в фужер Изобретателя. Порошок серого цвета, попав в вино, на секунду образовал пузыри, которые моментально исчезли.
Прошло семь томительных минут, прежде чем в комнату вернулся улыбающийся Изобретатель с подносом, протянул Артисту чашку с чаем и поставил перед собой маленькую чашечку кофе. На подносе остались сахарница, тарелка с ломтиками батона и блюдце с нарезанной бужениной.
- Ну, что ж! Раз решил, то ничего не поделаешь. Давай выпьем за успех твоего предприятия, – сказал Артист, поднимая фужер, и выпил до дна.
Изобретатель сел на диван и последовал его примеру. Поставив пустой фужер на стол, он взял с блюдца кусок буженины и стал аппетитно жевать. Но не прошло и нескольких секунд, как лицо его исказилось, он инстинктивно схватился за горло, вскочил, попытался что-то прокричать и не смог. По лицу Изобретателя пробежала судорога, он упал обратно на диван и затих, сжимая руками горло.
Артист поднялся с кресла и несколько минут всматривался в искаженные черты неподвижного лица своего бывшего друга, словно не в силах поверить своим глазам. Убедившись, что Изобретатель мертв, Артист достал из кармана пиджака белые полотняные перчатки, намереваясь стереть с бутылки и фужера свои отпечатки пальцев.
И тут случилось непредвиденное. Резкий звук ударил по голове, а перед глазами вспыхнуло яркое красное поле, на котором большими синими буквами было написано:
- Сервер не найден!
Артист привычным усилием мысли сбросил картинку, но через секунду она появилась вновь, со всей силой ударив по мозгам звуковым сигналом и яркой вспышкой:
- Сервер не найден!
Артист опять убрал цветное поле перед глазами, но картинка появилась снова, потом опять и еще опять и так все время, безостановочно, объединяя звуковые удары в один сплошной звук сирены, проникающий, казалось, в самые глубины мозга Артиста.
- Сервер не найден!
- Сервер не найден!
- Сервер не найден!
В состоянии, похожем на отчаяние, Артист зацепился краем мысли на кнопку HELP в углу синего поля.
- Позвоните системному администратору, телефон 22-33-45, - высветилось поперек синего поля. И тут же вспыхнуло уже знакомое:
- Сервер не найден!
В промежутке между звуковыми ударами и ослепляющими синими вспышками Артист бросился к телефону, схватил трубку, и только тогда осознал, что высветившийся перед его глазами номер принадлежит телефону Изобретателя, который стоял перед ним, совершенно бесполезный. Никто в целом свете не мог ему теперь помочь.
- Сервер не найден! – удары по голове сыпались безостановочно.
Артист, уже не осознавая, что он делает, бросился к недвижному телу Изобретателя и начал трясти его, словно пытаясь оживить. Когда в промежутке между вспышками он немного пришел в себя и понял тщетность своих усилий, то вспомнил краем сознания слова Изобретателя о возможности сломать систему сильным ударом и тут же начал со всей силы биться головой о стену.
4
Когда на следующее утро Изобретатель не появился на работе, директор Института занервничал. В этот день, в 11 часов утра, его должна была посетить иностранная делегация с намерением заключить выгодный для Института контракт на большую сумму. Приборы, которые иностранцы хотели купить, были разработаны Изобретателем, и никто, кроме него, не мог так подробно и красочно расписать их достоинства. Изобретатель знал о визите иностранцев и обещал с самого утра подойти к нему, директору, чтобы лучше подготовиться к встрече.
Поэтому, увидев, что Изобретатель опаздывает на целый час, директор сам позвонил ему домой. Трубку никто не взял. Зная, что все родственники Изобретателя уехали в отпуск и дома, кроме его самого, никого быть не может, директор, не медля ни минуты, вышел из Института, прошел на стоянку, сел в свой автомобиль и поехал к Изобретателю домой. Остановившись у подъезда, директор заподозрил неладное. Сердце его сжалось от дурного предчувствия. В ясное летнее утро в окнах дома Изобретателя горел совершенно ненужный в это время суток свет. Директор выскочил из машины, бросился к двери, нажал на кнопку звонка и долго не отпускал ее. Проходили минуты, но к двери никто не подходил. Директор, потянув за ручку двери, убедился, что она заперта, и, больше не сомневаясь ни секунды, вытащил из кармана телефон и позвонил в полицию.
Когда оперативники, проникнув в дом через окно и отодвинув засов изнутри, пригласили директора внутрь, его глазам представилась странная картина.
На диване с искаженным лицом и руками, сжимающими горло, лежал Изобретатель. Он был мертв. Напротив его, на мягком диване с еще более искаженным лицом, намертво обхватив руками голову со следами крови, полулежало мертвое тело известного всему городу Артиста. На столе стояла начатая бутылка красного вина и два фужера с остатками вина.
Экспертиза обнаружила сильнейший яд лишь в одном из двух стоящих на столе фужеров с вином. Концентрация его во много раз превышала смертельную дозу. В открытой бутылке, как и во втором фужере, вино оказалось без малейших признаков яда. Следствию не удалось даже приблизительно восстановить картину происшедшего, причем никто так и не сумел найти хоть какие-то мотивы преступления. Оба умерших дружили еще со школьной скамьи и никогда не ссорились. С определенной степенью вероятности следствие готово было допустить, что один из друзей решил почему-то отравить и себя, и своего товарища, однако в результате расследования наиболее правдоподобной версией все же было признано двойное самоубийство.
Что в действительности произошло накануне вечером в доме Изобретателя, так и осталось тайной.