Слава тебе, безысходная боль!
Умер вчера сероглазый король.
(А. Ахматова)
По мере приближения к центральной магистрали, движение на дороге все сильнее замедлялось. Автомобиль уже еле двигался, проплывая мимо других машин как в душном тяжелом сне. Горячий воздух дрожал.
Юна поежилась на заднем сиденье, вытащила из ушей жужжащие бусинки наушников, побарабанила пальцами по коленке. Вздохнув, потянула за кнопку, поднимающую оконное стекло. В очередной раз взглянула на дисплей телефона, но цифры на нем остались прежними, будто время тоже залипло на одной секунде. Ничего не поделаешь, - это утро понедельника.
Конечно, было бы здорово, если бы сейчас Ли сидел рядом, по обыкновению быстрый и внимательный к любым увиденным мелочам, и делился своими наблюдениями. Но в машине не было больше никого, кроме водителя, и присматриваться к реальности вокруг приходилось в одиночестве.
Вот на остановке девочка с суровым лицом, обутая в грубые ботинки, выпускает в летнее марево стаи мыльных пузырей. Вот долговязый парнишка, похожий на побитого в неравном бою воробья, с неприязнью рассматривает носки своих кроссовок. У самого бордюра к движению «пристроился» гудящий пассажирский автобус, из его открытого окна быстро выглядывает кто-то, а потом снова скрывается внутри. Всего секунда, но Юна замечает, что выглянувший поразительно красив. Так красивы бывают только люди, которые этого не осознают. Точеные линии, бледная кожа, грустный взгляд. «Сероглазый король,» - невольно подумалось Юне, пока она распутывала ниточки наушников. – «Как в стихотворении…»
«Все эти песни, - продолжала думать девушка на заднем сиденье такси. - Все эти люди… Флегматики большой дороги. Встреченное, замеченное… Наблюдашки. Вся эта ежедневная пыль времени, которая оседает на наших сердцах… Чертежи и знаки…» Юна прикрыла глаза. Что ответил бы на это Ли? Как обычно, процитировал бы строчку из какой-нибудь книги, существующей только в его собственной реальности. Например: «Следи за знаками, пока едешь на пассажирском… Так просто, уснув, о реальность разбиться…» (с)
Неожиданно в рисунке траффика что-то резко изменилось. Очевидно, причина пробки впереди таинственным образом была устранена. Понурые автомобили, неподвижные еще секунду назад, встрепенулись и резко дернулись вперед. Воспрял духом и водитель такси, потер бровь и радостно выдавил педаль газа. За мостом шоссе раздваивалось, и таксист выкрутил руль, поворачивая. После долгой неподвижности машина с удовольствием рассекала пространство.
Когда Юна проезжала мимо массивного основания транспортного моста, на какую-то долю секунды ей почудилось, что бетонная колонна искривилась и задрожала в пространстве. Девушка с недоверием покосилась на нее, но иллюзия рассеялась.
В этот момент сотовый телефон в ее руках ожил, подавая сигнал о новом сообщении. На дисплее появились мелкие буквы:
- Понравился мой фокус с мостом?
Ах ты ж мелкий пакостник! Юна фыркнула, набирая ответное сообщение:
- Однажды тебя поймают и накажут!
- Что поделаешь, не могу удержаться! – Юне показалось, что дисплей рассмеялся знакомым смехом, и тут же пришло следующее сообщение:
- Видела короля?
Ух ты, какой поворот. Был, значит, король, не почудился.
- Видела. Настоящий король?
- Всем королям король… Сероглазый, как и положено. Жалко, что здесь надолго не задержится…
- Не рассказывай. Ты же знаешь, я не люблю все это знать.
- Зачем же еще дружить с Модератором? Другие бы пользовались преимуществом…
- Меня мало волнуют преимущества.
Телефон замолчал.
«Ненормальный Модератор,» - подумала Юна, сматывая наушники.
Через время она вышла из такси на маленькой улочке и скрылась в тени высоких тополей.
*****
Ли в сотый раз открыл на экране окно переписки, потер переносицу, перечитывая, опять не нашелся с ответом и свернул окно. Огляделся со скучающим видом, покосился на лежащую с края стола стопку газет за следующий месяц. Пересматривать не стал, потому что уже знал заголовки наизусть. В газетах, которые еще не существовали ни в одной земной типографии, писалось о засухе, экономических спадах и подъемах, новых чистящих средствах, высоких каблуках и низких зарплатах… А на последней странице одной из газет с крошечным тиражом был размещен немногословный некролог с фотографией. В черно-белой печати было совершенно невозможно понять, какого цвета глаза смотрели на вас с бледного лица с точеными линиями…