(из цикла «Эмигрантские хроники»)
«Каждый честный человек должен попасть в тюрьму».
(Александр Солженицын. «Архипелаг ГУЛАГ»)
У Славика зазвонил телефон.
- Ало!
- Вы сейчас свободны?
Cердце Славика радостно забилось. Вопрос мог значить только одно – предложение о работе. А к работе Славик, несмотря на то, что жил в королевстве, относился как советский пионер, т.е. был «всегда готов».
- Да, свободен, - ответил Славик.
- Я адвокат, и мне срочно нужен переводчик, - сказал голос. - Нужно Вашего соотечественника из Сен-Жильской тюрьмы вызволять...
Славик очень хорошо знал эту тюрьму, расположенную чуть ли не в центре Брюсселя. Ему приходилось довольно часто проходить мимо этого великолепного и импозантного сооружения, похожего на средневековый замок со всеми причитающимися ему атрибутами: крепостными стенами, сторожевыми башнями, бойницами и машикули(1). Правда, построен этот тюремный замок был не в средние века, а в конце XIX в., но, тем не менее, даже сегодня у проходящего мимо человека может создаться впечатление, что вот сейчас откроются ворота, а из них на белой лошади выедет закованный в доспехи рыцарь...
- В таком замке срок отбывать должно быть романтичней, чем в бараке каком-нибудь, - думал Славик. – Сразу чувствуешь себя не каким-то там зэком, а настоящим графом Монте-Кристо! А где граф Монте-Кристо, там подкоп, побег, сокровища...
Такие мысли посещали Славика всякий раз, когда он проходил по улице, ведущей к тюремным стенам. Вдоль улицы сплошной стеной возвышаются приклеенные друг к дружке 4-5-этажные особняки. Ничто, кроме названия улицы, не говорит идущему по ней человеку, что он направляется прямо к тюрьме. Да и далеко не всякий житель Брюсселя знает, что улица была названа в честь основателя Сен-Жильской тюрьмы, господина Дюкпесьо, активного участника бельгийской революции и одного из первых сторонников отмены смертной казни.
Однако романтические представления Славика об этой тюрьме длились недолго. Его сосед по имени Рональд, бывший контрабандист, вскоре рассказал ему, что именно представляет собой эта тюрьма. Знал Рональд о ней не понаслышке, а из личного опыта, ведь ему пришлось провести полгода в одной из ее камер. Оказалось, что романтичный средневековый фасад и возвышающиеся на 6 метров стены стыдливо скрывают от прохожих грубые серые бараки, расположенные в виде лучей пятиконечной звезды в самом центре строгого ансамбля.
Построенные по принципу паноптикума, тюремные бараки должны были стать воплощением в жизнь проекта идеальной тюрьмы, который был разработан английским философом Иеремией Бентамом (2). Подобная конструкция позволяла одному стражнику держать в поле зрения все камеры и всех заключенных. Узник при этом должен был чувствовать, что находится под постоянным наблюдением и что ни один жест его не остается без внимания. Этакая идеальная тюрьма для идеальных осужденных.
Славику лишний раз пришлось убедиться в том, как обманчив бывает фасад...
Поразил Славика и тот факт, что именно со строительства тюрьмы началась застройка южной части Брюсселя в не таком уж далеком 1820 г. Не с частных домов, лавок или административных учреждений, а с тюрьмы. А вот главное административное учреждение коммуны Сен-Жиль было построено несколько лет спустя. Причем построена Сен-Жильская ратуша была почему-то совсем рядом с этим тюремным заведением. И, даже, не столько рядом с ним, сколько напротив него. Всего 200-300 метров отделяют тюремные ворота от ратуши. Зачем и кому нужно было так близко возводить эти сооружения? Славик терялся в догадках. Даже его сосед Рональд не знал ответа на такой, казалось бы, простой вопрос.
Вполне возможно, что тюрьма, на которую из окон ратуши открывается великолепный вид, служит своеобразным напоминанием чиновникам о ждущем их наказании за должностное преступление. Тюремные ворота назидательно по-наполеоновски внушают: «От мэрии до тюрьмы всего один шаг»... В подтверждение этой истины совсем недавно в Сен-Жильскую тюрьму угодил 50-лентний бургомистр Ватерлоо, бывший министр Валлонии, Серж Кубла,(3) которого заподозрили в получении «отката». Правда, долго он в тюрьме не сидел, - всего два дня. Но этих двух дней ему вполне хватило, чтобы впасть в депрессию и полностью признать свою вину.
Да, не смог этот солидный человек устоять перед предложенным ему «небольшим толстым конвертом». Не смог. А все, может быть, как раз потому, что напротив здания муниципалитета Ватерлоо не догадались тюрьму построить...
Но Славик не испытывал ни злорадства, ни чувства глубокого удовлетворения по поводу ареста бургомистра, - только сожаление. Может быть потому, что знал его лично... А может и потому, что бургомистр отправил всем жильцам коммуны письмо с извинениями за то, что не оправдал их доверия, хотя «откат» не имел никакого отношения ни к жильцам, ни к коммуне. Или же потому, что бургомистр сразу же подал в отставку...
Но тюремные стены этой самой старой бельгийской тюрьмы помнят людей достойней и крепче, чем бургомистр Ватерлоо или граф Монте-Кристо. Они помнят и о том, что здесь в 1942 г. покончила собой советская разведчица и шифровальщица знаменитой «Красной капеллы» София Познанская(4).
Сюда же была брошена героиня антифашистского сопротивления Бельгии, Марина Александровна Шафрова-Марутаева(5). Эта хрупкая женщина, мать двоих детей, решила сдаться фашистам, когда те, взяв в заложники 60 мирных граждан, угрожали расстрелять их, если им не выдадут диверсанта, зарезавшего средь бела дня в центре города заместителя коменданта Брюсселя. Но не диверсант совершил такое дерзкое нападение. Нет. Это сделала обыкновенная женщина, дочь эмигранта, бывшего офицера царской армии, Шафрова.
Уговоры членов подполья не сдаваться врагу были тщетными. Марина Шафрова не захотела стать причиной гибели 60 заложников и предпочла пожертвовать собой ради спасения мирных жителей. Можно только догадываться, что чувствовало и как разрывалось ее материнское сердце при прощании с маленькими детьми, мужем...
Говорят, что нельзя умереть дважды. Увы, прощание с детьми было ее первым эшафотом.
Но нет, она не сдалась просто так. Это было бы слишком просто. Прежде, чем отдать себя в руки врагу, она уничтожила еще одного немецкого офицера, поступив с ним так же, как и с предыдущим.
Самопожертвование героини бельгийского подполья произвело невероятный эффект. Начальник Сен-Жильской тюрьмы отказался приводить в исполнение приговор, сославшись на возможные волнения среди населения. В то же самое время королева Бельгии призывала оккупантов к гуманности и просила помиловать сдавшуюся пленницу. Напрасно. Судьбой женщины распорядился лично Адольф Гитлер, который приказал обезглавить ее в одной из тюрем г. Кельна…
Во время немецкой оккупации Сен-Жильская тюрьма была переполнена. Фашисты не особо заботились о вместимости тюрьмы, рассчитанной на 700 человек. Когда заключенных становилось слишком много, часть из них депортировали в концлагеря. Так в 1944 г., было решено освободить тюрьму от лишних 1500 заключенных, отправив их в концлагерь... К счастью, этому плану не суждено было сбыться. Бельгийскому сопротивлению удалось получить информацию о намечающейся депортации сограждан и братьев по оружию. На конвой было совершено удачное нападение, и все заключенные были освобождены.
В 1945 г. в камерах Сен-Жильской тюрьмы оказалась уже другая публика -коллаборационисты и пособники нацистов. Возмездие настигло тех, кто еще вчера чувствовал себя хозяином жизни. Тем не менее, некоторым из них все же удалось избежать справедливого наказания. Одним из нацистских преступников, которым посчастливилось увернуться от меча правосудия, был Леон де Грель, организатор Валлонского легиона. Но ему пришлось навсегда покинуть Бельгию и Европу…
Сегодня ничто в Сен-Жильской тюрьме не напоминает о героях сопротивления. В ней нет ни одной мемориальной таблички, ни одной фотографии, посвященной тем трагическим событиям. Нет и телепередач, которые могли бы рассказать жителям Бельгии о своих героях. Славик узнавал о них только из разрозненных рассказов старожилов и русских эмигрантов.
Вот уже 70 лет, как в Бельгии нет оккупации, нет сопротивления, нет и подполья. Поэтому в тюрьму попадает только криминальный элемент, если, конечно, не арестуют кого-нибудь по ошибке... А тюрьма принимает всех, независимо от возраста и социального положения. Ей, как и любви, все возрасты покорны.
Наш же брат-эмигрант если и попадает в бельгийскую тюрьму, то главным образом за мелкие кражи в магазинах. Видимо, соблазн присвоить товар, за которым, как кажется, никто не следит, очень велик. Только в магазинах и супермаркетах установлены кинокамеры, а товары снабжены специальной защитой от кражи, о чем поддавшиеся на соблазн узнают слишком поздно.
Особым спросом у них, поддавшихся на соблазн, пользуется почему-то косметика. Хотя, в общем-то, понятно, почему. Помаду или тушь для ресниц вынести из магазина проще, чем, к примеру, утюг. Поэтому, направляясь в Сен-Жильскую тюрьму, Славик был на 90 процентов уверен, что речь идет об очередной мелкой краже...
Славик встретился с адвокатом, как было условлено, возле тюремных ворот. На дворе свирепствовала бельгийская зима, то есть было ветрено и сыро, время от времени моросил мелкий дождь. К тому же, было уже темно, ведь зимой темнеет рано...
Внешний вид адвоката очень подходил к этой погоде. На нем было темное пальто, темные брюки, черные ботинки, темная шляпа, да и сам он был черным. Только белоснежные зубы и белки глаз его сверкали в темноте. По-французски он говорил с легким едва заметным африканским акцентом.
Адвокат нажал на кнопку звонка. Тюремные ворота открылись. Славик, следуя за адвокатом, с удивлением увидел, - он был впервые в этой тюрьме, - что входят они не во двор, а в закрытый тюремный коридор, перекрытый несколькими тюремными решетками. Первым заграждением был арочный металлодетектор, перед которым нужно было освободиться от всех имеющихся при себе металлических предметов и, само собой разумеется, от смартфона. Проносить всю эту утварь с собой было запрещено в целях безопасности. Пришлось сдать неположенные предметы тюремщику, сидевшему за окном, как кассир в банке. Только это был не банк, это была тюрьма.
«Положение тюремщика в ней не слишком отличается от положения заключенного, - подумалось Славику. - Велика ли разница, с какой стороны сидеть, если ты все равно в тюрьме?»
Адвокат передал тюремщику решение об освобождении своего подзащитного. Тюремщик пробежал глазами документ и нажал на кнопку. Раздался механический гудок, щелкнула открывшаяся железная дверь. Адвокат быстрым жестом нажал на ручку и толкнул дверь. Они быстро вошли в проход, дверь захлопнулась. Славика поразила толщина ее прямоугольных прутьев.
«Да, действительно, никакой романтики. Войти сюда значительно проще, чем выйти, - продолжал размышлять Славик».
К ним вышел тюремщик, чтобы открыть ключом следующую тюремную дверь. Славик с адвокатом прошли дальше. Закрыв за ними дверь на ключ, тюремщик провел их в комнату свиданий. Помещение было маленьким. Посередине стоял стол, стул, к одной из стен была приделана скамейка. На ней они устроились с адвокатом и стали ждать заключенного. Несмотря на то, что деревянная дверь была без решетки, Славик все равно чувствовал себя, как в камере.
- Я проделал неплохую работу, - весело похвастался адвокат. – Моего клиента выпускают, а его друзья еще сидят. И будут сидеть еще как минимум сутки, ха-ха-ха.
- Да? А за что их посадили?
- Нужно сказать,- ни за что.
- Ни за что?! Как это возможно? Что, просто так взяли и посадили? – недоумевал Славик.
- Нет, не совсем просто так. Они втроем приехали в Брюссель покупать подержанную машину. На вокзале случайно встретили соотечественника. Разговорились. Этот соотечественник повел их в роскошный универмаг «Инновасьон», где продаются всякие фирменные шмотки. Вот там-то их и взяли.
- За кражу косметики? – спросил Славик.
- Точно. Именно за кражу косметики. Как ты догадался? Только при них ничего из краденых вещей не обнаружили. Дело в том, что украл косметику тот самый соотечественник, который им повстречался на вокзале и который привел их в магазин. Украл и улизнул. Его поймать так и не удалось. Но видеокамеры зафиксировали, что вошли в магазин они вчетвером. Вот оставшихся и арестовали, как членов организованной преступной группы, ха-ха! Как членов организованной преступной группы!... С 5 тысячами долларов в кармане! Да-да, у моего подопечного было с собой 5 тысяч долларов! Полицию не смутило, что человек, располагающий такой суммой, украл какую-то косметику, ха-ха-ха! И их отправили за решетку...
- Да, купили ребята машину... – подумал вслух Славик. – А Вы защитить их не смогли?
- Я-то смог. У меня был только один подопечный. А вот мои коллеги – нет. В суде нужно было произнести только одну фразу. Только одну фразу, которую они то ли забыли, то ли не знали...
Дверь в комнату открылась, и вошел небритый мужчина среднего роста лет сорока в сопровождении тюремщика. Тюремщик снял с него наручники, сказал: «Вы свободны. Адвокат Вам все объяснит»,- и вышел.
Славик начал переводить все, что говорил адвокат, который повторил слова тюремщика об освобождении. Они снова прошли через решетчатые железные двери, адвокат расписался в реестре и, наконец, они оказались на улице, где по-прежнему свирепствовала бельгийская зима.
Теперь предстоял визит в полицейский участок, где освобожденный должен был получить изъятые у него документы и деньги.
В участке их встретил комиссар полиции коммуны, который почему-то был без формы. «И очень напрасно, - подумал Славик. – Она бы скрыла его выпирающий живот».
Освобожденный получил документы и толстую пачку денег, но в глазах его не было даже грамма радости. Небритое лицо его оставалось серьезным и озабоченным. Выйдя из кабинета в коридор, он пересчитал деньги и сказал, что в пачке не хватает 100 долларов.
- Только ты полицейскому не говори. Черт с ним! – сказал он Славику.
- Наоборот. Надо сказать! – настаивал Славик. – Это полный непорядок! Я переведу!
- Нет, не надо. Я хочу поскорее со всем этим покончить...
На улице адвокат стал просить о вознаграждении. Видимо, толстая пачка «зеленых» возымела на него свое действие.
- Я хочу вам заметить, что ваши друзья до сих пор сидят. Могу вас заверить, что они будут сидеть еще и завтра. Если вас выпустили на свободу, то только благодаря мне, - клянчил адвокат.
- Ладно, - сказал потерпевший и протянул ему стодолларовую купюру.
Адвокат широко улыбнулся, и его белоснежные зубы сверкнули в темноте. Он положил купюру в карман, попрощался и пошел к своей машине.
– Тебе я не могу заплатить, - обратился освобожденный к Славику. – Нам нужно машину покупать, а уже и так бюджет уменьшился на 200 баксов.
- Да без проблем, - сказал Славик. – Моя работа и так оплачивается.
Освобожденный позвонил своим знакомым, у которых он остановился. Машина приехала минут через пять после звонка и умчала его в мокрую тьму ночного города.
Славик открыл зонтик, с которым он практически не расставался, и пошел широкими шагами домой. Настроение, несмотря на совершенно мерзкую погоду, у него было отличное. Еще бы! Ведь ему довелось поучаствовать в освобождении невиновного из самой Сен-Жильской тюрьмы...
------
1. Навесные бойницы, расположенные в верхней части крепостных стен и башен https://ru.wikipedia.org/wiki/Машикули
2. https://ru.wikipedia.org/wiki/Бентам,_Иеремия
4. https://ru.wikipedia.org/wiki/Познанская,_София
5.