ЮРИЙ РОЩИН
Неизвестно, почему твоя мама, Нина Павловна, невзлюбила подаренного вам котика Барсика. Пока он был милым котёночком, серо-полосатеньким, с частично белыми мордочкой, грудкой и животиком, с ярко розовыми носиком и язычком, она ещё мирилась с его присутствием в вашем семействе. Тогда мы (также как и вы) жили в финских бараках, построенных ещё во время войны недалеко от артиллерийского завода, в огороженном забором местечке, получившем у народа название Луговая. Отцы наши работали на заводе почти круглые сутки, практически без выходных – время было послевоенное (мы с тобой ровесники Победы, родились на одной койке роддома, ты – 25 июля, я – 7 августа). Моя мама, Алевтина Романовна Потоцкая, была врачом-педиатром, а твоя, после рождения младшей сестрёнки твоей (дочурки Алёнушки), домохозяйничила, поскольку оставить двоих маленьких детушек было не с кем.
Возможно, непонятная неприязнь к Барсику, появилась у тёти Нины после трагедии с Алёнушкой, которая заболела менингитом и умерла, не прожив и одного года. (Ты помнишь, как она лежала в маленьком гробике, на обеденном столе, в вашей барачной комнатушке? Хоть и было тогда мне чуть больше трёх лет, этот кадр остался в памяти на всю жизнь.)
После смерти Алёнушки тётя Нина едва с ума не сошла, плакала непрерывно, и, наконец, объявила близким, что будет рожать до тех пор, пока не родит девочку и не назовёт её Алёнушкой. С Божьей помощью, Нина Павловна примерно через два года после смерти Алёнушки произвела на свет вторую дочурочку. Рассказывали, что в те дни приходила к вам старая цыганка и уговаривала твоих родителей не называть новорождённую именем умершей дочери, предрекая ей в этом случае несчастливую судьбу. Но Нина Павловна сказала, что на могилке умершей поклялась так поступить. А папа твой, Илья Игоревич Ёжик, правоверный коммунист, секретарь партбюро цеха, вообще не придавал никакого значения предсказаниям-гаданиям и не очень вежливо цыганочку выпроводил.
Почти сразу после рождения второй твоей сестрицы Алёнушки вам дали отдельную двухкомнатную квартиру в новом двухквартирном деревянном доме в ЦАП-е (центральном автопарке – там в войну было место стоянки и подготовки парка автомобилей-тягачей различных артиллерийских орудий, которые возили их с завода на стрельбище и ж/д станцию ).
Нина Павловна, как ты ни плакал и ни канючил, решила не забирать Барсика в новую квартиру, оставить его в Луговой на попечение соседям. Объяснила она это тем, что грудной ребёнок может чем-нибудь заразиться от котика, который постоянно убегал на улицу и отсутствовал иногда сутки-двое, а потом прибегал, мягко говоря, грязный, голодный и поцарапанный.
Но буквально на следующий день после переезда, Барсик прибежал на новую квартиру, благо расстояние от Луговой до ЦАП-а было менее километра , и ласкался у тебя на коленях.
Но мама твоя всё искала способы избавиться от Барсика. Отдавала его то рыбакам, чтобы отнесли за Суру, то родственникам, жившим в пригородной Конской слободе. Но Барсик опять через несколько дней объявлялся дома. Ты пытался скандалить, закатывал истерики, но ничего не помогало. Однажды в знак протеста ты, Игрик, ушёл из дома, гулял по пыльному деревянному Присурску до темна, потом залез под лестницу в новом офицерском кирпичном доме в ЦАП-е и там ночевал. Барсик нашёл тебя, прилёг на животик и грел, мурлыкая, до утра. Пришла уборщица, увидела вас, заохала и побежала за родителями. Папа твой был скор на расправу, снял с тебя штанишки и всыпал ремнём по первое число.
Двоюродная сестра Нины Павловны, тётя Поля Крыжевникова, обладавшая недюжинным природным умом и тактом, посоветовала ей чем-нибудь отвлечь тебя от излишней привязанности к Барсику. Родители взяли тебя на базар и там купили понравившуюся тебе птичку-синичку, конопляных семян на корм ей и клетку.
Ты был счастлив, пригласил меня и ещё несколько соседских пацанчиков к себе похвастаться таким завидным приобретением. Когда мы пришли, то увидели висящую под самым потолком клетку с прыгающей там синичкой. А под клеткой сидел Барсик, не сводя с неё глаз, иногда подпрыгивая на максимально возможную высоту. И тут Федька Женин, самый старший и длинный из нас пацан (он учился уже классе в седьмом), внезапно подбежал и открыл клетку. Синичка выпорхнула и попыталась полетать по комнате. Но, как говорится, в мгновение ока Барсик совершил головокружительный прыжок, схватил птичку и бросился в другую комнату. Когда мы вбежали туда, синичка была мертва, а по комнате кружились пух и пёрышки.
Но это не остановило тебя.
Продолжение следует