Он сидел нахохлившийся возле машины, припаркованной у обочины, когда утром мы с собакой прогуливались мимо. Я увидел его сразу, как только Манефа натянула пристёгнутый к ошейнику поводок. Манефа – это моя лабрадорша с незначительной примесью эстонской гончей. При виде птицы в ней одновременно проснулись игривость лабрадора и охотничий инстинкт «эстонца». Но инстинкт инстинктом, а птенец тоже жить хочет, подумал я, и оттащил собаку.
Привязав Манефу к газонной ограде, я снова подошёл к птенцу. Над головой, как и первый раз, раздалось тревожное карканье двух серых птиц. Я склонился над воронёнком, сидевшие на ветвях вороны заволновались громче и стали отчаянно на меня пикировать, стараясь зацепить то ли крылом, то ли клювом. Достав из кармана два кусочка сухого собачьего корма, я положил их перед испуганным птенцом. Воронёнок, раскрыв в ужасе свой клюв, громко закричал. Я слегка погладил его, стараясь успокоить. Потом поднял птицу и перенёс её вглубь газона – подальше от дороги. От еды птенец по-прежнему отказывался. Тогда я отошёл от него и, отвязав собаку, быстрым шагом направился в сторону дома. Две большие серые вороны, взмахнув своими крыльями, сопровождали меня и громко о чём-то кричали. Птенца я оставил на месте, думал я, сердиться им на меня, вроде бы, не с чего. Быть может, они просят меня спасти детёныша от собачьих зубов и когтей кошек? Да и случайные прохожие не все могут оказаться столь щепетильными, как я, возьмут и убьют невзначай появившегося на их пути воронёнка…
Придя домой, я нашёл пустую клетку для попугаев, почистил её, и с куском хлеба снова вышел на улицу, где несколько минут назад оставил воронёнка. С птицей что-то надо было делать. Не оставлять же её беспомощно умирать на дороге!
Воронёнок за время моего отсутствия успел переместиться немного в сторону. Возможно, его напугали чьи-то шаги, или спугнула какая-нибудь собака, прогуливающаяся на поводке с хозяином. Я опустился перед ним на четвереньки и, отщипнув кусочек булки, кинул его в раскрытый ротик птенца. Сидящие неподалёку вороны снова начали на меня яростно пикировать. Сидя перед птенцом, я стоял перед вопросом, как спасти птенца. Если, забрать птицу домой, меня возненавидят вороны, и долго потом, завидев издали, будут атаковать и мстить. Я достал из кармана телефон и набрал номер друга, который, не чета мне, может подсказать выход из создавшейся ситуации. Он ответил сразу.
- Слушай, Игорь! – начал я. – Мне нужен твой совет. Стою на улице, надо мной кружат и каркают вороны, а рядом на газоне сидит воронёнок, и я не знаю, как его спасти. Взять домой, но я не знаю даже, чем его кормить такого маленького. Что посоветуешь?
- Отнеси его куда-нибудь в безопасное место, вороны его выкормят и так.
Сказано – сделано! Я бережно поднял птенца и на глазах у возмущённых и волнующихся его родителей понёс его к неподалёку высившемуся школьному забору. Во дворе школы за забором росла густая высокая трава. Просунув птицу между прутьев забора, я выпустил её в траву, а затем, достав из кармана оставшийся кусок булки, положил его перед начавшим успокаиваться птенцом. Через минуту, увидев, что всё в порядке с их дитём, успокоились и родители – большие серые вороны. Скосив на меня глаз, каркнули в знак благодарности, и устремились в траву к своему чаду…
Василий Вейкки