Сторожа

 

  Ясный зимний полдень. Легкий  морозец. Первый снег  изменил облик  города. Он помолодел, посвежел и похож  на розовощекого нарядного юношу, собравшегося на первое свидание.
    Центр города, небольшой  сквер. Около низенького заборчика в кружок стоят три деда. Эта полуденная встреча трех ветеранов  одного завода и традиционная, и обязательная:  они выгуливают трех внуков. Мальчишки лет семи-восьми увлеченно  осваивают новый  игровой  комплекс  в скверике. Деды говорят за жизнь и время от времени  бросают цепкие взгляды на внуков. Чувствуется, к миссии сторожей относятся  ревностно.
  -Мой- то полугодие заканчивает без  троек, - говорит Семен, вытирая  платочком  слезящиеся глаза.  – А  в первом классе школу вообще не воспринимал. Принесет дневник с одними двойками, ходит, всем показывает, хохочет. Ну,  думаем, обалдуем вырастет. Но взялся за ум, даже  из-за четверок ревет.  Пятерки ему одни подавай. Вот  набегаемся, поедем домой уроки учить.
  -Учи, учи, -  подкалывает Семена Григорий. – Ты уже какого внука поднимаешь? Третьего?  В третий раз – в первый класс. Дадут тебе  значок «Отличник народного образования». Портрет в  школе повесят. Хе-хе-хе… А у нас в дневнике только пятерки и двойки. Внук - самая настоящая юла. За поведение в начале  урока двойку влепят, а в конце за знания – пятерку.
  -Надо чтоб у них времени  на безобразие не было, -  вступает в разговор третий дед, Валентин. – Мы  своего куда только можно записали. После школы – изостудия, музыка, спортивная секция, уроки. Чтоб по улице не бегал, собакам хвосты не подвязывал, как говорила моя мать. В девять вечера уже спит  без задних ног. Вот как надо!
  -Мой – то  вчера что  сотворил, -  говорит Семен, глядя  как  его внук лихо карабкается  на шведскую стенку. – Чуть волосы дыбом не встали. Ведь только на минутку отвернулся, оставил одного. А он, шельмец,  успел  колпачок от ручки  в ноздрю затолкать. Ни туда, ни обратно. Аж в пот меня всего бросило. Что  делать?! Я его под мышку и бегом в  поликлинику. Врач подтрунивает, а меня чуть кондрашка не взяла.  Пинцетом достал,  секундное дело… Натерпелся  страху…
  -Выпорол  хоть? -  спрашивает,  улыбаясь, Григорий, Семен  машет руками:
  -Какая  порка, жив и слава Богу!
  -А  мой отец, царство ему небесное, любил это дело, -  продолжает Григорий. – Ремень, говорил, ум  вострит и правит.  И драл меня не покладая рук. Я ведь в детстве  оторва был, первый баламут на улице. Помню,  соседской свинье  свастику на боках нарисовали, фуражку одели на голову и бегом ее по улице. Все хохотали, а я потом, после отцова воспитания, неделю сидеть  не мог…
  -Мой батька не так, он все на психику давил, - вспоминает Валентин. – Набедокуришь там или упрямство покажешь, он  безымянным  пальчиком очки поправит, за ухо возьмет аккуратно, в другую комнату  выведет и дверь за тобой закроет. Обидно до слез. Потом неделю-вторую с тобой не разговаривает,  не замечает.  Берешь мать в парламентеры и идешь  мириться…
От внуков и воспоминаний  детства переходят к  сегодняшним болезням, родне.
  -Вчера с зятем поругался, -говорит Валентин. –Решил запрячь нас в няньки годовалой  внучки. А мы со старухой оба больные, ноги у нее не ходят. Говорим ему: нанимайте няньку. Он: денег нет.   Так заработай!  Глаза сделал квадратные. Сейчас столько возможностей для молодых и здоровых. Люди на двух-трех работах крутятся.  Нет, будет лежать на диване, пупок чесать. А жить хочет хорошо. И, считает, что все ему должны- и государство , и родня, и сам Бог у него в должниках. А мы так ради него и его благополучия только и живем.  На ремонт квартиры –дай, на машину-дай, везде- дай.  Без возврата.  Тьфу!
На зятя жалуется  и Семен.  На все руки мастер, но пьет.  Запойно. Только отвернешься – успел  глаза залить.  Попросит 100 рублей на сигареты, а вернется из магазина уже никакой. Языком не ворочает. Где успевает нахлебаться      – черт его знает…
  - Я бы на всех вывесках винных магазинов внизу черными буквами  написал: «Филиал кладбища»,  - рубит с плеча Семен, бывший секретарь цехового партбюро.- А вином со скидкой разрешил торговать в похоронных конторах.  Прекрасная обстановка – кругом гробы, венки, памятники.  Тебя, алкаш, ждут. На философию толкает и к мысли:   яд ты пьешь, хоть и с красивыми названиями  бренди, виски, коньяк, арманьяк… Про водку и говорить не надо-отрава. Напился, тут же меж гробов  и выспался за хорошую плату. Тут им и место-- вытрезвители –то позакрывали,-- развивает фантазию  сердитый ветеран. Достал его зятек.
   За горячими  разговорами  старики  чуть подзабыли  о внуках. Глядь – а их уже нет в скверике. Завертели  головами в разные стороны. И увидели  всех троих лихо   прицепившихся к мимо проезжавшей «ГАЗели», в облаке снежной пыли.
  -Саша!
  -Дима!
  -Костя!
И три деда наперегонки бросились  вдогонку за внуками.