Внимание!!! Aufmerksamkeit!!! Attention!!!
Всем не достигшим половой и моральной зрелости КАТЕГОРИЧЕСКИ не рекомендуется читать ниже изложенное во избежание получения тяжких моральных и этических травм!!!
Часть 3
Вернулись на базу, когда двое парней, под присмотром руководителя, возились с дровами у мангала. Анюта с подружкой уже замариновали мясо в майонезе с перцем и луком. Шашлык решили жарить на сетке, типа барбекю.
Быстро ополоснулись в бассейне, и Андрей по просьбе размял мне руки. Они немного ныли после похода в магазин. Блин, оба опять возбудились дико! Сосед мой где-то шлялся. Решили по-быренькому отстрочить друг другу, для чего минут на 20 заперлись. Словили кайф в позе 69, стянув матрасы на пол, отлежались и с банками пива и орешками из моих запасов выползли на крыльцо.
Минут через 10 подошел старшой, хмыкнул, узрев наши блаженные рожи, и позвал к беседке.
Вернулись из магазина шестеро ребят с закупами: сладкая водичка и минералка, конфеты, подтаявшее мороженное, сигареты и пару бутылок сухого вина. Раздали тем, кто заказывал. Ополоснулись в бассейне. Через полчаса все парни со старшим стали играть в волейбол. Выиграла наша с Андреем команда. Богдан с Витьком и его другом были в проигравшей. Затем уже с девчонками принялись играть просто в мяч.
Часам к 5 угли были готовы, и старшой захлопотал над сеткой с мясом, заявив, что столь ответственное дело не доверит никому.
Анюта с Лилей в беседке стругали салаты и бутерброды. Зной немного спал. Окутавший базу восхитительный аромат жаркого понемногу собрал к мангалу всех. Когда первая партия шашлыка была готова, сходили к холодильникам за горючим и стали рассаживаться за стол. Во главе его, напротив входа уселись мы вчетвером – актив: Анюта, я, Андрей и Богдан. Рядом с ним Рыжик с другом, рядом с Анютой Лиля. Сидящие у входа парни подбросили в мангал немного дров, и пошли первые тосты. Шашлык удался! Сочный, нежный, вкусный. Вскоре блюдо опустело. Богдан отправился готовить новую порцию. Народ перешел на поглощение бутербродов с овощами и пива.
Я сходил отлить, перекурил и вернулся к весело галдящей беседке. Парни сыпали прикольными историями и анекдотами. Бутылки с водкой быстро пустели…
Третью партию шашлыка уже не осилили. Насытившись, стали петь, затем дискотека под айпод с колонками. Парни с девушками сходились, расходились, большинство перебрались на траву у бассейна. Кто-то уже упился, кто-то возвращался в беседку догнаться. Кто-то танцевал.
Витек быстро наклюкавшись поначалу, пообщался с унитазом, освежился под душем и вернулся в компанию. К тому времени оставшиеся, а их было около дюжины, принялись играть в «бутылочку». Да не простую, а тройную. Первый круг (пока все не перецелуются) – обычный поцелуй. После него пересадка. Второй – «поцелуй влюбленных» (длительный взасос) и опять пересадка. Ну, и третий, самый крутой – «французский» с языками. Причем обязательный с кем бы то ни было – парень с парнем или девочка с девочкой. Адреналин зашкаливал.
Вот тут-то, на третьем круге Витек и удивил меня впервые, когда нам выпало целоваться. Не я, а сам вьюноша, жадно охватил мою голову руками, и присосался так, что у меня в момент встало. А он еще и язычком давай шуровать! Короче, Рыжик меня буквально изнасиловал рот в рот! Хорошо стояк был не так заметен под широкой майкой.
Каждый поцелуй исполнители запивали стопариком. Ко времени окончания игры все, и я тоже, были изрядно поддатыми. Уже совсем стемнело, посвежело, и на нас набросились тысячные комариные орды. Развели костер. Тут подошел Дрюха и шепнул, что Лилечка уже дозрела. Решили не слишком с ней усердствовать, а меняясь с двух сторон, кинуть ей по палочке.
Как-то все это получилось у нас второпях, без кайфа в ее домике. Лиля была изрядно бухой, соседки по домику еще пели с ребятами, но в любой момент могли вернуться… Не такого мне хотелось.
У меня в домике Рыжик о чем-то пьяно болтал с дружком. Во дворе из-за кровопийц уединиться было негде. Очередной облом. Решили споить друзей на месте. Андрей притащил из беседки помидоры и немного холодного шашлыка. Я достал последнюю поллитровку. Засели. На четверых пузырь опустел быстро, и Дрюха притащил еще пива. Друган Витьки тут же окосел и сосед вызвался отвести его в койку. Мы обрадовались и стали целоваться, но уже через 15 мин. Рыжик вернулся мокрый и посвежевший. Оказалось, он опять принял душ. Вернулись к костру. Тут на Андрюхе буквально повисла Анюта, и он запал на ее пышные буфера. Ко мне тоже прилипла пьяная подружка, почти уж невменяемая. Пришлось оттащить ее в домик, где она сразу и вырубилась.
Расстроился конкретно. Дрон занят. Остальные почти все никакие. Боди тоже не видать. Да и был бы, что толку, не ведется ж он… поплелся я на боковую.
Сосед казалось, крепко спал уже, когда я пришел. Решил чуток освежиться под душем, алкоголь сбить. Возвращаюсь, дверь распахнул, а передо мной крепкий попец, обтянутый трикотажными трусиками в голубую полоску. Малой матрац на полу мостит, да постельку заправляет. Я так и застыл. А он взвился свечечкой, разворачивается и опять зарделся весь.
- Я – бубнит – не усну на этой скрипучке,.. решил вот на полу. Вы не против?
А сам меня так и пасет глазками своими изумрудными. Я-то тоже в труселях одних.
- Да не – отвечаю – спи се как, да с кем хошь. Я ток боюсь вот не наступить на тя ночью, ежели отлить припрет.
А он робко так:
- Ну, так вы может, тоже на полу ложитесь? Хотите я и вам постелю?
- Ладно уж, давай. Ночи тут холодные. Вдвоем-то все теплей будет.
Не успел и сказать, а он уж паршивец, мой матрац с постелью хвать, да к своему мостит. Подушки тоже сдвинул. Распрямился:
- Ну вот, готово вроде.
Глазки потупил, да под одеяло шасть. Ну, я дверь запер, свет потушил, да и сам улегся осторожненько так на спину. А перед глазами все попец его упругий так и маячит, да дрын чую - твердеет. Помечтал я значит о сладеньком, да и закемарил незаметно. День таки бурный был. И снится мне такое чё-то возбуждающее! Сон плавно перетекает в реальность. Чую - гладит меня всего. А вокруг тьма, хоть глаз выколи… Руками гладит и лижет. А я ни-ни, только дыхание сдерживаю. Спугнуть боюсь. Тащусь по полной и жду - что дальше будет, на что решится? А Витек все ниже гладит. Торчок мой нащупал, отдернулся, испугался видно… Я дальше посапываю сонно. Он опять давай, посмелее уже, сразу вниз полез. Прорезь нащупал и к стволу. А пальчики нежные, дрожат так! Холодной ладошкой обхватил. Покачал немного, но неудобно ему видать. Слышу его дыхание уже у самой груди. Из прорези долбак мой вытащил, гладит и ТАК дышит! Затем вниз передвинулся, зарылся лицом в лобок и давай его лизать-целовать. А пальчиками по мошонке нежно так!.. А я ниче, терплю стойко… Вспомнил, как он в автобусе ночью на нас с Андрюхой зырил.
Рыжик тем временем к головке добрался. Целует, смазку слизывает и в рот потихоньку так, и уздечку языком. Тут уж меня трухануло слегка, но он не спрыгнул, сосет вершок и ме-е-е-едленно вбирает глубже, еще… начинает головой двигать. Неопытный совсем, явно впервые. Трудно ему…
Я резко так рукой его придавил. Он затрепыхался сразу, забухтел.
- Тише птенчик, тише. – говорю – Давай-ка зубки убери, губки сожми. Во-от! Язычком давай и соси, соси голуба. А я те помогу. Та-а-а-к! Глубже давай! Язычком шуруй, не забывай. Давай быстрее. Ты же хочешь молочка вкусненького, правда? Сильней соси. Аа-х!.. Хорошо, молодец. За мошонку возьми и жми. Хороший мальчик. Гладь, гладь… Закашлялся? Ну осторожненько. Руку подставь к корню. Правильно – так полегче будет. Эх, тебе с помельчим поначалу поупражняться бы. Да уж где я те его счас возьму… Что, устал? Ну, передохни чуток. К яйцам давай. Да-да, в ротик. Видел же, как мне Дрон заделал. Ух-х-х-х-х…
А сам вихры его глажу, да бедрами наподдаю. Передохнул он малость, с яйцами поиграл, и вновь на дрын насадился. Давай качать. Старается. Способный ученик. Тут мне уж совсем захорошело. Задрожал я весь и давай ему ротешник заливать. Глотает и качает. Быстро получилось, минут 5 всего. Вот и ладно. Трудно ему-таки впервой-то такие габариты. Подтянул его вверх и стал личико уцеловывать, да гладить всего. А кожа у него нежная такая, прямо атлас. Упругая попочка и ножки мягкой шерсткой покрыты. Глажу по ней и тащусь расслабленно. Пальчиком легонько посередке провел, он сжался сразу, а я еще, и еще. До розочки добрался и так нежно-нежно поглаживаю, нажимаю. Пожимкалась она чуть, покуксилась, а дальше успокоилась.
Витек меня обнял, шерсть грудную гладит, да по шее колючей губками елозит. Приятно.
- Ну как ты миленький, понравилась сосочка моя, вкусно? В первый раз у тя такое, видно. Ну, ниче. Захочешь, так и быть, научу тя… А хочешь, еще кайф покажу?
А он угукает, кивает и целует ласково. Перебрался я к нему валетом и дальше глажу всего. Он тоже давай ладошкой водить по ляжкам да животу. Поласкались так минут 10. Я ему пестик его 13х2 полизал, довольно урча, а там к мошонке и промежности перебрался. Нюхнул – чистенько все. Стал по розочке языком – полижу-полижу да буравлю, и опять. Булочки руками развел. Стонет мой мальчик. Очечком заиграл. Слышу, вновь мой болт вобрал и посасывает, да язычком балует. Розочку расслабил. Давай я в нее языком все глубже да глубже входить. Двумя пальцами пестик ему обхватил и качаю, а он головой… Кайф. Чую, опять завожусь.
Уложил его на спину, ножки развел пошире, руками попку приподнял и дальше его языком трахаю. Сам над ним раскорячился, в рот сунул и давай бедрами двигать. Сначала аккуратно так. Он руку трубочкой ко рту подставил. Ну, я уж смелей задолбил, а язык уставший на указательный палец сменил и потрахиваю им все глубже. Чую пацан заторчал конкретно, тоже попцом подмахивает. Прибавил я средний палец, нащупал простату и глажу. Тут он задергался весь, застонал и на животик кончил. Да и я уж вовсю распалился. Давай наяривать, да хрипеть. Долблю на полную, руку ему от лобка отдернул да как засажу! Он горлом мне ствол сжимает спазмами, я еще чуток наподдал да и начал сливать, воя да рыча. Испугался вдруг, вытащил чуть и в рот кончаю. Глотает, бедра гладит, носом вовсю сопит, но не выпускает. Излился весь, развернулся, навалился сверху и вновь личико нежное лижу, целую да дух перевожу. Отвечает… Умаялись мы с Рыжиком. Сполз я с него немного, да и задрых намертво…
Проснулся на заре на боку. Лапы на нем. Витек мне в грудь уткнулся, сопит да ручкой розово-конопатой обнимает. Умилился прям. Слышу и меньшой мой тоже проснулся, головку поднял, пах Рыжика обследует и твердеет, опять ему неугомонному хочется. Ну, что ты с ним поделаешь! Прижал я к себе тельце, по спинке погладил – проснулся и паренек. Личико румяное поднял, целует, а рукой дубак мой щупает. Отстранился, улыбнулся широко губками припухшими и давай под одеяло сползать. Чую язычком поласкал да и вобрал сколько смог. Сосет!
Развернулся я на спину. Теперь уж он надо мной раскорячился. Ладони на головку рыжую уложил, покачал немного да в горло раз! И отпустил. Раза три так проделал. Руки убрал. Теперь уж мальчонка сам давай нанизываться. Заглотит, подержит и обратно… КАЙФ! Вобрал в себя его стручок весь и посасываю. Чую, сам он попочкой задвигал. Задергался и потек. Малафейки-то с наперсток всего, но сладенькая. Тут и я приплыл. В горло засадил и задергался в конвульсиях. Витек стойко дотерпел, оторвался и задышал как кузнечный мех. Обернулся и распластался на мне. Личико довольное, глазки так и сияют. Вот, мол, смотри какой я ученик хороший!
Подремали мы так еще с пол часика. Поворковали об том деле, да о нас и встали. Матрасы назад на койки. Марафет навели. Новый день начался.
Часть 4
Выползли из домика часам к 10. Солнце резануло по глазам. Витек сразу поплелся к умывальнику. Я же решил сначала перекурить. Сквозь прищур припухших зенок узрел подходящего старшого, окинувшего испытующим взглядом сначала Рыжика. Подошел ко мне близко и сразу стал возмущаться:
- Ну, ты бля, ё*арь-террорист. И мальчонку уже окучил! Ты хоть не трынди никому… хотя какая уж на-фиг разница, итак за версту видать его вспухший ротешник. Твою мать. Мало тебе Андрюхи? Ну теперь ты это, глаз да глаз за ним… И от борова нашего охрани. Он-то ведь в момент все просечет.
- Дык а я чё ж, я ничё. Сам напросился. По согласию у нас все, обоюдному. Хошь, спроси его сам. Что ж мне было бегать от него да орать «Спасите, сосут!»? Мне ж не жалко рыжику приятность сделать. Эх, знал бы ты, как он потом меня облизывал всего! Да и тебе, думаю, не откажет. Вон ты какой у нас мясистый да х*ястый весь!
- Да не брат, я все ж больше по девкам. Так, баловался пару раз по молодости взаимно в спорт-роте у нас - с голодухи… Ну, может разик ему солью… Сзади, гляжу ты его не трогал? Че щуришься, не лез, спрашиваю? Нет, ну и харе. А то разворотишь бля Рыжика, че мне с ним потом в горах делать?
- Да нет, Бодь, ты че! Он жиж у нас еще целочка, гы-гы до вчера был. Так, грит, с соседом раньше подрочились пару раз и все. А с девкой он был разок, ток че-то ему с ней не по кайфу пошло, пьяный сильно был. Эт он мне на заре поведал, ну после того как утренний стояк сбил. Гы-гы… а сзади я его щупал. Узенько там, ух – аж дух захватывает! Гля, как растет мой. Завязываем, а то опять придется стояк сбивать. Ты ж мне не поможешь? Да ладно, ладно - эт я так, шутя Бодь. Без обид.
- Ну ты Кир, бля, гляди мне. Коль уболтаешь - шоб все чики-пики было. Ежели даст, так лучше ты его с утра это… шоб за день окремался в колыбе. Да и это… без беспредела. Разик натяни аккуратно, пусть пообвыкнет малек. А еще лучше, вообще сзади не трожь дрыном своим. Давай вон, Дрона натяни и расслабься по-полной. Он-то уж точняк не откажет. Засек я, как он те в автобусе чмокал. Я как увидел, так и с*уел прям! Это ж надо такой-то бугаище – девки за ним прям ссутся все – а туда же! Ну да хрен с ним, на вкус и цвет, как грится…
- Да нет, Бодя. Дрюха тож сзади целяк пока. С другими-то он как актив всегда. Ток вот на мою шляпку и запал. По минету-то он знатный мастер. А с тыла я его чей-то и не проверял пока… не успел.
- Ну а ты-то как – ток сам е*ешь или даешь тоже? - вперился он в меня остро.
- Так, а че ж я, зверь какой? Вот если б он меня в зад пустил, я бы уж точно его до слива довел. А так, он мне приятно заделал, чего ж не помочь парню кайфануть… Я хоть и не любитель этого, но тож горлышком его вершок пощекотал. Я ж как и он - на 90% актив… Ну, если уж хорошо попросит, да сам в попу пустит, так я и его того, допущу к телу… Да и тебе бы дал под настроение, ежели взаимно. Да не ерепенься ты так! Че набычился сразу? Ежели человек хороший, да по согласию все, чего ж ломаться-то, а? Кому другому, ой бы крепко задумался! А тебе, да пожалуй, Дрюхе, так я это - завсегда рад.
- Ну бля, Кирюха, договоришься ты у меня. Глянь как роздрочил-то, красавчик. Сча как закрою тя в колыбе, да как засажу, бля – мало не покажется! Оттрахаю так, что сидеть не сможешь.
- Так а я че ж, против? Пошли. Но ток и ты мню потом подставишь. А не дашь, так и о моем попце забудь! А со стояком счас решим. Вон Витьку в домик кликну, он нам и отстрочит за милу душу. Я ж видел, как он от этого дела тащится.
- Да это уж поди все заметили… Нет, брат. Пойду-ка я пока Анюте лучше вдую. Нынче точно уж никуда не пойдем – народ-то с бодуна вааще никакой… А за малОго подумаю. Может и впрямь?..
- Ну, гляди сам, старшой. Тогда давай так. Я как ночью свет потушу, дверь типа закрыть забуду. Рыжика на шляпку приболтаю, а ты минут так за 5 заходи, с проверкой типа, ну тут уж он не отвертится, и тебе уступит. А счас пожалуй пока схожу к Дрону, разряжусь.
На том и разошлись.
Бычка я нашел у бассейна. Прихватили покрывало, да забурились в лес поглубже. Нашли полянку скрытную, завалились голыми, и давай на горячих флейтах изгаляться. Тут на ум пришел разговор с Бодей. Оторвался я от лобка, да и говорю:
- Слышь, Андрюха, а давай не так. Хочется мне че-то вы*бать тя в ротешник. Ты как? А затем и ты меня, также. Мне так че-то больше по кайфу ныне. Давай.
Перетащили покрывало к старой пихте. Парень явно с удовольствием встал на колени и прислонился спиной к стволу. Я надвинулся на него, засадил и понеслась. Минут 10 пялил, меняя ритм и глубину. Дрон руку перед ртом подставил, чтоб я значит не так сильно горло ему расфигачил, да поджимает ствол языком к нёбу. Гляжу, дрын у него торчит ракетой, рука свободная по попцу мне шастает, - кайфует паря. А я чую – подкатывает волнами. Яйца к стволу подтянулись, судорогами корежит. Эх! Как засажу с размаху по корень и поплыл-полетел с рыком! Во народ, думаю, труханет, медвежий рык заслышав, хотя косолапых в этих местах уж лет сто не водится. Все равно. А может, какой забрел как-то из-за бугра - гы-гы, - Дроном зовут.
Съехал наземь и разлегся, дух переводя. Парень тоже мне под бочок примостился. Сопит мне в шею довольно, да облизывается.
Бабочки порхают, птички заливаются, кузнечики стрекотют и тишина…
Пересапнули маленько, давай я его по шерсти буйной поглаживать, да соски теребить. Дрон голову назад откинул, лыбится, тоже лапой своей мне по спине водит. Хрен ейный торчит вовсю. Слышу, гудит хрипло так:
- В следующий раз я первым тя так же отхерачу… а счас в облом, бля. Расслабуха сплошная. Давай Кир ты это, сам мне его отстрочи как хошь… а я уж те наподдам скок надо.
Ножищи свои раздвинул пошире, да тянет голову к торчку. А я ток рад стараться. Заглотнул дубачок, и давай по нем языком порхать. Одной рукой по прессу и груди вожу, второй по бедрам, да яйцам. Смазка из него так и льет солененькая. Вскоре уж и мошонка и вся промежность намокли. Я тогда пальчиком юркнул, вожу легонько так по шву промежины да очочку. Оно задергалось испуганно - не пускает. Я давай уздечку языком охаживать. Андрюха стонет балдея. Как только очко расслабил, я внутрь. Чуть я фалангу ввел, он зажал намертво. Я тогда вновь по уздечке давай шалить и пальчик все глубже. Бычара стонет, изгибается, но потихоньку-таки пропускает в себя. Вот уж весь средний палец в нем шастает да расширяет. Стоны все громче. Я к нему указательный подключил и вожу. Чую, ствол раздулся, каменеет. Бедра уж ходуном ходят. И тут я шарик простаты нащупал, давай по нем шуровать. Дрон как изогнется, да как зарычит! Лапой меня в лобок впечатал. Сливает прямо в пищевод, да поревывает. Ну, я дух перевел, отполировал ствол дочиста, а пальцы не убираю.
Склонился к его уху и шепчу-воркую:
- Андрюшечка, сладенький, как там здорово. Торчу я от тя конкретно. Потрогай стояк какой. Можно я там залупкой поглажу, а? Ты не ссы, я так сверху токо, ну может на полшишечки сунусь и все. Давай, а. Те как заболит, я сразу все-все прекращу. Я ж те такой кайф невъе*енный подарил. Давай-ка, ей-бо, чуток токо…
Андрей гудит отрицательно, да головой в стороны мотает, нехотя так, типа - против, да не очень. Ну, я тут долго рассусоливать не стал. Взобрался ему меж лапищ лохматых и давай головкой по волосне мокрой, да по розочке шоколадной шастать. Повожу, повожу да приставлю, да нажму лёгонько и опять вожу. Парень затих совсем, не зажимается, весь в попиных ощущениях… А я и впрямь засаживать не собирался. Помню, как у самого в первый раз было, хоть и подготовили меня основательно.
Розочка его становится все мягче, эластичнее. Набалдашник вспухает. Я медленно покачиваю ствол и вминаюсь в его очко все глубже, чувствую, как подкатывает новая волна кайфа. Отвердел и его толстяк и Андрей покачивает его, хрипя и подаваясь мне навстречу. И тут я взрываюсь бешено, дергая рукой и заливая волосатый торс спермой!!!
Меня догоняет Андрей и теперь уже его фонтан орошает наши тела. Обессилено валюсь на него сверху, и с полчаса мы просто летаем, отходя от кайфа… Оба потные, обкончанные, сворачиваемся и тихо вернувшись на базу, заскакиваем в летний душ. Очистившись от следов страсти, застирываем майки, вытираемся насухо и ползем на кухню. Голод зверский. Наскоро соорудив кучку бутербродов, прихватываем последнюю пару бутылок пива, и там же стоя, все это сминаем за 5 минут. Теперь можно и отдохнуть. Забурился я в колыбу, да и продрых до самого обеда. Проснулся, а Рыжик под бочком сопит, скрутился, как теленочек молочный прямо. Попцом остреньким мне живот греет. Приятно. Нежность так и захлестывает. Разбудил поцелуями ласковыми.
***
Во время обеда все были смурыми да расслабленными. Отходили от вчерашнего. Водку уже никто не жрал.
После обеда Богдан объявил на вечер культурный отдых без попойки, чтоб к утру все были как стеклышко – на горку соседнюю прем. Я выделил денюжку и отправил в село 2-х гонцов за пивом-минералкой на вечер. Человек восемь устроились загорать у бассейна. Андрюха опять вился вкруг Анюты. Лиля видать решила развести на «большую и светлую» дружка рыжика – замуж-то надоть. А я, завалившись в траву с Витей рядом, задумался опять о разговоре со старшИм.
Это ж когда мне пацанчика распечатывать? Попочка его крутая заводит так, что аж дух забирает. Ежели на рассвете начать – успею ли? А там в горы сразу и завтра, и послезавтра. Погода стабильная, вряд ли испортится так сразу… А после гор это ж когда еще припрем, да уставши будем поначалу. Так, думаю, - если крутить пацана, то сегодня разве. Завтра скажется больным, да отлежится как раз. Думаю я себе это, а буй уж торчком. Перевернулся на живот и дальше прикидываю. Ток промыть бы жопень ему надо. Да и мне не помешало бы, на авось. В селе аптекой и не пахнет. Может на базе в медпункте есть чё? Тут гляжу – директор у ворот крутится. Подскочил я к нему и тихо так:
- Здоровеньки булы. Проблема тут у меня понимаете, может подмогнете как. Че-то второй день по большому никак сходить не могу. Запор видно. В медпункте у вас ничего не найдется, часом?
- Как же не найдется – отвечает – полный комплект у нас. И груша и кружка Эсмарха и таблетки разные – все есть.
Пошли мы с ним в дом, в медпункт запыленный вошли. Я ему и говорю:
- Таблетки не надо. Фиг знает, помогут ли. А груша боюсь маловата будет. Давайте кружку эту вашу … в самый раз она. А я потом отдам.
Глянул он на меня с хитрецой:
- Ну, бери, очищайся. Не поможет, может, другое че удумаем. Гляди, может еще кому там прочистить надо. Чтоб фунциклировало все путем.
А сам пузишко поглаживает, да лыбится щурясь. Сечет мужик. Видать всякого с туристами навидался.
А я не оробел, тоже с улыбочкой так:
- Ну это обязательно, порасспрошу. А может и вам че прочистить, иль помассировать надо? Так мы это - с удовольствием. Могу сам, могу и помощника подтянуть.
Заржал он тут как конь:
- Ну, молодежь бойкая пошла! Ладно, кобель, ты только аккуратней, не порви «там» ниче.
Вроде и фраза обычная, но прозвучала ох как двусмысленно…
Я клятвенно пообещал, что все в ажуре будет. Поблагодарил, и со всех ног помчался в колыбу, ища глазами соседа. Нету нигде. Вернулся к бассейну, глядь - Дрон хмурый прет, базарить зовет. Отошли за дальнюю беседку. Тут он за грудки меня хвать, к стене припер, и злобно так:
- Кир, на*уя ты бля малого завафлил?! Мало те? На свежатинку потянуло? - зенками сверкает.
- Э, Дрон, та ты че, совсем сдвинулся? Отпустил враз, бля! Ну, завафлил, подумаешь. Тебе-то что? Он те че брат, родственник? Я ж его не заставлял. Сам ночью присосался, когда я спал. Сам глотал все потом. Гладил да вылизывал всего, потом еще. Заглатывать научился. Да и с утреца помог. Все сам, с нежностью и старанием. Целяком до того, правда, был с парнями. Я говорить те не хотел, но он еще той ночью в дороге нас попалил, когда ты мне строчил… видать понравилось мальчонке, сам вкусить захотел. Ты бы сначала его спросил, а потом уж ко мне со своими кувалдами лез.
Андрей расслабился резко, отпустил и приобнял. Расстроился парень сильно, потемнел:
- Вон оно как, братуха. Ясно… А я было на него запал. Не, не то шоб натянуть просто. Так… думал, может с ним у меня че выгорит… Да куда уж мне при таком-то е*ливом самце как ты. Да и красивше ты, Кир. Вот, если б ты свободен был… я б с тобой может… а Витек – он светлый такой весь, скромный. Ры-ы-жик! – голос его дрогнул – Куда уж мне. Еще раздавлю случаем… Давай, без обид, брат. Прикипел он к тебе первому, так уж тому и быть… Видать старшой это сразу просек.
Обнял я пригорюнившегося богатыря, чмокнул по-братски, поглаживаю:
- Да не волнуйся ты так, Дрон. Паренек он и впрямь неплохой и точно в теме нашей. Ну, подвернулся я ему первый. А может это у него просто увлеченность пацанячья, мимолетная. Развеется, да срастется, может, у вас чего… А то что распечатанный, так эт даже классно. Трудно было бы ему сразу к бите твоей привыкать. Тут главное не то, а чтоб пацан путевый был, без гнильца. Я ж его плохому не научу, сам знаешь.
- Да, да, да – знаю я тебя, сатир ненасытный! Ты ж его одним ток благородным манерам обучишь. Как поизящнее на пеньке скакать, да поглубже заглатывать - заулыбался Андрей – да че уж тут попишешь. Владей пока стоит, а там посмотрим.
- Я-то к нему со всей душой, Андрюх. Да вот не знаю, как у нас с ним сложится. Счас он в меня втюрился, а завтра… не знаю. Я ж и на тебя, боров ты мой дремучий, неровно дышу. Люб ты мне… всем. Глянь, как торчит на тя!
- Ага, бля, торчит у него! Да у тя вааще на все и всех торчит… - а сам гладит мне болт, да сопит шумно. – короче, Кир. Должок у тя двойной терь. И за утро, и за малого. Когда отрабатывать будешь?
Гляжу, а к нам Анюта плывет аки пава, бедрами водит, грудью колышет, да глазками б***скими то в меня, то в Дрона стреляет. Так и просится на хрен. Но у меня другие планы. Заприметил я Рыжика у леса, сказал им, что мне с пацаном перетереть кой-чего надо, и оставил их.
К Витьку подошел. Говорю, мол, побазарить бы нам наедине типа. Он бугор мой узрел, зарумянился и за мной пошел, улыбаясь про себя.
Зашли мы в домик. Сел я на койку, его к себе на коленки притянул, зацеловал всего, под майкой глажу, и от кожи атласной дурею, от запаха его юного. Стал паренек извиваться весь. Прижимается пылко так, целует жмурясь. Тоже под майку полез. Затем ссунулся на пол коленками и к лобку припал. Стянул я шорты. Он сразу в чащи уткнулся, ручками по ляжкам гладит и дрожит весь. Насадился клювиком на ствол и давай наяривать. А я по спинке да попцу его глажу. Под шортики влез и к розочке. И такой кайф немереный – не описать! Чую – подкатывать стало. Оторвал его, прижал к себе и снова целовать губки алые да нежные.
- Погодь малышок – хриплю – не спеши… Какое наше время… А давай я те еще круче кайф сделаю. Такая попочка сладенькая! Помнишь, как я те там вчера пальчиками - правда круто? Вот… а если я там болтиком своим… помассирую – вообще улет будет!
Рыжик так и встрепенулся весь, да я крепко держу. Ручками в грудь упирается, головкой вихрастой мотает. Глазищи такие умоляющие:
- Да нет. Ну, ты что, Кир! Да куда ж он мне. Ты ж порвешь там все оглоблей своей. Он и в рот-то едва лезет!.. а попа, она ж махонькая совсем. Да и какашки там. Ты ж мне их оттуда выдавишь все! Точно порвешь. Как я потом ходить-то буду?
- Не боись, Витюшечка. Я ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ аккуратненько все сделаю! Помнишь как я двумя пальцами там водил? Я и ныне осторожненько тебе все расширю. У меня и лубрикант есть и расширитель. Ну поболит … чуток так, поначалу. Зато потом такой кайф! Видел небось в порнухе, как пацаны тащатся. Вот. И ты будешь также… а если захочешь, я и сам потом тебе подставлюсь или давай прям счас – первый будешь. Не кипешуй, солнышко... А от какашек мы быстренько избавимся. Глянь на шкаф. Поставим себе клизмочку-другую, очистим все. Даже без презика можно будет. Вот увидишь.
Долго Витек противился да отнекивался. С час я его убалтывал, нежа всего да в шейку целуя… Уломал таки.
Стянули мы со всех кроватей матрацы на пол. Витек принялся застилать, а я мотнулся на кухню за теплой водой и ведром помойным.
Приготовил все. Уложил его на бочок. Смазал пальчик и в попу. Поводил, поводил и трубку вставил. Крантик открыл наполовину, а сам сзади прилег, к спинке прижался, по животику глажу и шейку с ушком целую да покусываю. Как половина воды в него вошла, я крантик на полную открыл. Стал он стонать да вертеться. Не могу, говорит, больше - счас укакаюсь. А я его успокаиваю, да не отпускаю. Раскраснелся бедненький, стонет вовсю, умоляет. Ладно, думаю, 5 минут на первый раз хватит. Трубку вынул, отпустил – он как ракета к ведру. Слышу – хлынуло из него, а перчик торчит, как стойкий оловянный солдатик. Опростался рыжик, обтерся. Я опять грелку наполняю и в него. Сделали мы так трижды. Ну, думаю, надо и мне теперь, на всякий пожарный. Вряд ли Витек сможет меня натянуть после всего. Но, всяко бывает. Теперь уж он меня ласкал да поглаживал, качал да посасывал. Как со мной закончили, вынес я помойное ведро, вылил в кусты да сполоснул.
Улеглись чистенькие валетом и ласкаемся дальше. Я его сзади язычком сначала, он меня спереди. Сильно не присасывается, а так лёгко промежность, яйца и сам болт нежит, да в волосню зарывается, сопя возбужденно. Как я пальцами в очке шуровать стал с лубрикантом, постанывать да попкой вертеть начал. Долго, с полчаса я его разрабатывал, под конец уже и четырьмя пальцами. Ух, извелся весь! Но дрын стоит каменно.
Легли опять на бочок. Давай я в него внедряться помаленьку. Сунул ему в рот край подушки, пла-а-а-вно головку ввел. Стонет, бедненький. Я дальше давай по миллиметру. Крутится, плачет, - больно ему. А я целую, да все прошу тужиться побольше… Вытащил, обождал, еще крема внутрь добавил, и по новой. Опять стонет. Ну, думаю – пора. Как ввел до середины, взялся покрепче за его бока - за плечо как укушу! да и воткнул до конца! Как он заорал!!! Как завыл! Но я крепко держу, не двигаюсь. Затих паренек, только всхлипывает. Полежали мы так минут 5… давай я потихонечку качать едва-едва. Целую и корешок его тряпочный тереблю. Чую, сердечко его уж не так барабанит. Смелее сую. Опять мне подкатывает. Остановился. Витек попкой поелозил и сам давай слегонца двигаться. Я лишь поддаю едва. Слезки ладонью пообтер и большой палец в рот ему. Сосет! И корешок его крепчает. Я уж смелей тогда наяривать стал.
Неудобно, блин. Уложил его на животик, лубриканта добавил, ножки свел и въехал осторожно. Вот. Теперь и ему полегче будет, и мне кайфовей от булок его пружинить. Тут уж я активнее задолбил. Стонет малыш, но попкой таки поддает. Эх, хорошо. Болт каменеет, яйца ломит, дрожу весь мокрый и… ЛЕЧУ-У-У-У!!! Падаю на него и растворяюсь в блаженстве, чувствуя, как завибрировало у него внутри. Минуты три сливал, казалось! Вот так бы остался навсегда там… не хочу выходить… мало. На локтях приподнялся только, чтоб Вите полегче было. Передохнул немного… Целую шейку да лопатки, бока глажу, опять завожусь помаленьку, повел назад было. Тут Рыжик стал попкой его жамкать
- Еще хочу - шепчет – не выходи-и-и…
Встал у меня опять колом. Поводил им туда-сюда, шепчу ему:
- «Давай, солнышко, по-другому сделаем».
Перевернул его на спину. Гляжу, а под ним лужица мокрая – кончил мой мальчишечка с первого раза. Ножки вверх задрал, лубриканта добавил, закинул их себе на плечи и вставляю. Зашипел он было, глазки закатывает, но терпит. Лицо все зарделось, челюсти сжаты, жилки синие на шее вздулись. Въехал я в него почти весь, склонился, целую нежно. Не то как-то. Подушку снизу подсунул и закачал тазом. Через 5 минут гляжу, стручок его мокренький задубел, качается над рыжим кустиком. А Витек весь в себе, подвывает только, да очком играет. Стал я амплитуду наращивать. Упрел весь, пот так и льет. Но кайф еще острее. Долго я так качался размеренно – подустал-таки за день. Смотрю, а из членика, как из краника – течет прямо. Паренька трясет, как в лихорадке. Ну, думаю, хватит на первый раз. Поймал кайф парнишка дважды, пусть передохнет, а мне уж и так хорошо. Вытащил медленно. Проверил, не порвал ли. Обошлось. Смазал бережно и расширитель анальный вставил. Витек охнул только. Приласкал его, а он совсем никакой, лопочет только сонно. Прикрыл я его простынкой и в душ.
Освежился, обтерся, полотенце намочил и обратно. Гляжу, народ уж на ужин понемногу стягивается. Вернулся, спит мой малыш. Обтер его бережно, укрыл, глазки поцеловал, надел джинсы с майкой, и к беседке поплелся.
За ужином гляжу, а Дрон со старшИм тоже осоловевшие, да тихие. Небось круто с девками оттянулись. Я и сам счастливый такой весь, выхолощенный – насытился. Пару кружек пива тяпнул, собрал малому хавчик, и в домик. Перекурил на крыльце.
Вернулся, дверь прикрыл, улегся рядом, прижался и задрых.
Проснулся уже в сумерки. В туалет сходил. Возвращаюсь, а Витек бодрствует. Сидит в простынку закутанный, да глазки сонные потирает. Стал я его кормить с рук, как дитё малое. Таю весь от нежности сплошной. Поел он. Спрашиваю, болит ли. Ноет да печет – говорит. Дай думаю, пробочку вытащу, да почищу там. Уложил - только потянул ее, а он как заскулил жалобно. Просит не трогать пока. Решил я боль его немного унять. Достал из рюкзака коньяк припасенный, да стопки из нержавейки. Разлил и ему протягиваю.
- Хряпни – говорю – все разом, вот и полегчает чуток.
Выпили. Прилег к нему, облапил и снова мы закемарили неслабо так.
Проснулся около полуночи. Витек попкой во сне к животу жмется, да сучит ей. Опять у меня вставать стал. Вспомнил тут об уговоре с Богданом.
Ну, думаю, заглядывал он, видать – узрел, что спим мы мертвецки, да и отчалил. Дверь-то вечером я так и не запер по рассеянности, не до того было. Выбрался тихонько, и на перекур вышел. Чую, а в теле легкость такая, будто с десяток лет скинул. Гляжу, силуэт темный в свете фонаря дворового приближается. Дрон ползет.
- Чего ж не спится-то тебе, Дрюша, в ночь глухую. От недотраха иль перетраха маешься? А то может соскучился по бую?
Подошел он, облапил, засосал коротко и гудит:
- От перетраха - эт уж точно, прав ты, Кирюха.
Уселись мы на высоком крыльце, задымили, и давай он мне описывать, как они с Бодей Анюту в два смычка натягивали до ужина самого. Обкончались нафиг. А он еще и от вида старшОго заводился, все никак натрахаться не мог. Мало все. После ужина опять на нее полез. Пока палку (в сухую уже) не кинул, так и не успокоился. А она-то, пожалуй, раз 10 приплыла. С час небось драл. Да и кончил-то только потому, что меня под собой вдруг представил.
- Кирюш – говорит – как на духу мне скажи-обещай – дашь ты мне в очко или нет? Так мне с тобой в кайф все! Аж дух запирает.
- А чего ж не дать-то, Дрюша? Говорил же - люб ты мне. Да и кайф это невъе*енный… особенно от оковалка твоего толстого. Ток и я тя потом натяну брат, уж не серчай. Хоть и не пробовал ты еще это дело сладко-улетное - хочу, чтоб и ты балдежа вкусил. А поймаешь ты его стопудово. Я уж постараюсь.
- «Да я и сам давно поражаюсь – и с чего это пацаны на буе моем так дуреют, что кончают, да потом еще просятся? И подмывало не раз уж подставить. Да все не встечал я того, какому хотелось дать… Пока тебя не встретил… Харе, братуха – дам я тебе. Но и ты ж помни – целяк я там – не порви кувалдой своей. Ток ты уж первым меня прими. Ок?
- Решено, Дрон. Подставлю как исключение, потому как хочу тебя всего. И драть и давать буду. Давно такого не было у меня, чтоб хотелось натянутым быть… очень… срослось там поди уж всё. Ну да ладно, дело-то поправимое. Выгребем. Но и ты готов будь к боли дикой поначалу. Но не нынче уж. Ночь на дворе давно. Да и оба мы с перетраха никакие.
- Я-то понятно. А ты - не уж-то весь вечер рыжика вафлил? Дорвался, бля, до свежачка!
Оробел я малость, боюсь правду ему открыть, но и врать не хочу:
- Да как те сказать-то… нашло на меня… круто так, Дрюша. Помрачение как… Короче - распечатал я очко… рыжику нашему… не сдержался. Э-э-э - не заводись так, все путем у нас вышло. И не порвал я ничё, и он дважды без рук кончил. Отдыхает счас… от трудов тяжких мальчишечка наш ласковый. Завтра Бодю упрежу - отлежится, да отдохнет пусть денек. В курсе старшОй, сам с утра со мной эту тему перетер. Не переживай, братуха. И промыл его грамотно и готовил целый час. Не держит он зла на меня. Как ужином кормил, ну, после всего уж, так и ластился ко мне. А я еще и коньячку хлюпнул, чтоб полегчало ему быстрее. Надо будет, снова выделю…»
- Твою ж растудыть! Я буею без баяна! Бля, у меня уже стояк. Ну, ты е*ливый! Только ж с утра оттрахал меня в хлам. Сигарету давай, сцуко… Путем все говоришь? Ладно, поверю. Завтра посмотрим. Бля ты шустрый, второй день-то всего – а ты целочку! к е*еням уж расхерачил… по-полной. Давай бля конину свою, а то я фиг усну нынче.
Мотнулся я за коньяком, налил по полной. Жахнули, поцелуем закусили – ох сладко! Чую и у меня стояк. Дрону щупаю – дыбится. Полный аут. И куда нам с этим? Рванули было к кухне – закрыто! В колыбе малой – не будить же. В беседках комары злобные зажрут нафиг… Спят все мёртво. Вернулись на крыльцо – стояки вынули и в 69. Сосем бля, как в последний раз, мычим от кайфа! Слышу, дверь у соседей грохнула. Выполз парень сонный отлить и чешет в нашу сторону. Взвились мы, в момент заправились. Хоть и в сумраке сидим, мало ли… Парень мимо прошаркал, и к кустам. Слил, развернулся и тут нас узрел.
- Ни хера се вы засиделись! Второй час уже. Харе базарить, Дрон, - спать идем. А то с утра фиг тя разбудишь.
***
Попрощались мы и разошлись. Разделся я, и тихонечко так к рыжику под бочек. Только приобнял, проснулся он. Ручками обхватил, целовать давай. Ну, думаю, раз уж потревожил, надо бы пробочку снять, пусть очечко отдохнет. Вытащил аккуратненько, опять смазал там. Попку поцеловал и улеглись обратно. Витюша гладит живот да целует нежно, сосочки мои покусывает. А у меня-то торчок так и не спал после Дрюши, блин. Надыбал он его и стонет, в ротик втянул и давай сосать. Только я одеяло откинул, дверь открывается и силуэт в ней квадратный. Отклонился. А на небе тучи разбежались, полная луна как раз и осветила нас во всей красе. Слышу, голос Богдана с хрипотцой похотливой:
- Так и знал, что фиг вы скоро уйметесь. Гостя принимайте.
Запер дверь, спортивки стащил и к нам мостится.
- Давай-ка, рыжик, - покажи дяде, чему тя Кир обучил. Не одному ж ему цветочки срывать.
Сполз Витек к ногам нашим. Бодя ко мне придвинулся впритык, под шею руку пудовую просунул. Чую, малой к его лобку пристроился и чмокает сладко. Тут меня старшой удивил. Тоже с недоперетраха небось. Запретный плод сладок… Притянул к себе и давай взасос целовать. А дух от горы его мышц мощный, ядреный! – так я и поплыл. Сосемся, что есть мочи. Рыжик мне подрочил и опять к моему присосался. Я рукой Боде по прессу поводил и к зарослям лобковым. Пышные. А из них дубачок такой нехилый, под стать хозяину. Пощупал я его, рукой обхватил и качаю. Сантиметров 17 примерно. К середке ствола утолщается, в диаметре сантиметра 4. И шляпка сверху, как у молодого гриба белого, в смазке вся. Не поверите, так захотелось в рот его! Едва не заглотил. Ну, думаю, писец тебе Кир-актив, совсем в универсала оборачиваешься. Но мужичара-то, самец-то какой! Такому все можно. И характер золотой… Оторвался я от губ его жадных, давай целовать да гладить везде. Малыш тем временем опять к его концу припал. Приподнялся я на локте, и стал грудак его могучий уцеловывать – бля, мужик застонал! По спине меня гладит. Я ладонь по животу его веду, а пресс - как железный. Заколбасило его, хрипит, рычит, бедрами шарое*ит и сливает малому в ротешник…
Затих, расслабился, дух переводит.
Я на спину откинулся, а рыжик к уху моему. Обнимает и шепчет так тихонечко:
- Кирюшечка, слышь, - зудит у меня там, чешется, уж мочи нет! Помоги.
Ну, мыслю, че уж шифроваться нам, все равно утром узнает. Усадил его на себя и шепчу:
- Давай малышик, насаживайся помаленьку. Счас те полегчает.
Дрын свой мокрый от смазки поднял и помогаю мальцу оседлать его. Витек на головку наделся, опускается легонько. Постанывает жалобно. А затем раз! – и насадился весь, да как взвоет сквозь зубы! Бодя вскочил, шепчет, мол - чего это вы? А дальше трогать нас начал. Добрался до состыковки и по малому руками. Слышу, матерится сквозь зубы. Встал, слышу, с Витьком целуется по свежему спермаку – вот те и натурал. Чувствую, сместился, надо мной встал, ноги расставив. Зачмокало сверху, ага – опять малого на шляпку надел. Я бедрами снизу долблю что есть мочи, рычу, а руками ножищи лохматые оглаживаю. Бодя стонет, малой мычит и ни зги не видать, только чувствую, как слюна его на пресс мне капает. А там и вафелькой рыжика забрызгало. Приплыл малой. Улет!!! Умудрился я до очка старшого дотянуться. Влажно там, тоже волосня сплошная. Привстал на локте, ногу бодину лижу и розочку массирую, пальчиком продавливаю. Стонет старшой, прогибается. Розочку расслабил, а я внутрь сразу и как раз на простату попал. Как он взревет! - тазом дергает, рыжику видать в самую глотку вколачивает. Тут и я попку сладкую обхватил, да как засажу! - зарычал зверем и полетел к звездам...
Очнулся, когда Витек ко мне прильнул, головку на грудь уложил, а та ж еще ходуном ходит. Чую, Богдан к нему сзади пристроился, оглаживает всего. Ну, я рыжика рукой приобнял, отхожу от бури… и вырубаюсь.
Через час примерно, просыпаюсь, чувствую, а головка паренька по груди мне елозит. Ага, - эт Бодя его смачно так в тихую натягивает. Во силен мужик! А малыш-то спит беспробудно, стонет да посапывает. После моего-то расширения, что ему старшого конец. Снова я к Морфею уплыл…
(Продолжение следует)