День, когда Гульнара открыла своё истинное имя, стал памятным для сопровождавших её лиц.
Они нежданно-негаданно превратились в «интересных» для общества субъектов. Стали носителями ценной информации о подруге Пророка и её приёмной дочери.
Их немедленно захлестнула волна назойливого внимания и домогательств.
Впрочем тут же выяснилось, что этот неистребимый общественный порок натолкнулся на непреодолимую стену молчания.
В силу каких-то обстоятельств спутники Гульнары, включая экипаж самолёта, решительно отказывались говорить о своей Хозяйке и её дочери.
Их не подвигли на откровенность ни значительные гонорары, ни ценные подарки.
Судя по растерянным лицам эта фанатичная неуступчивость смущала самих субъектов информации.
Многие стали понимать о каком табу говорила хозяйка, принимая их на работу.
В этом отношении весьма показателен разговор подчинённых Олега: Романа Печкурова и вернувшегося с прогулки по Сьону Степана Завьялова.
Лицо последнего было крайне озабоченным.
Не скрывая своей тревоги, он обратился к другу:
- Не знаю как ты, но я обнаружил в себе какую-то чертовщину!
Не могу ни с кем кроме «своих» говорить о Хозяйке и её дочери.
Сегодня какой-то газетчик попытался уговорить меня за солидное вознаграждение дать информацию о них.
Однако мой язык будто прилип к гортани.
Словно под действием чужой воли я выдавил из себя резкое «Нет!» и отказался общаться с корреспондентом.
Рома, что это было?
Печкуров: Нечто подобное испытал и я.
Думаю, что это внушение.
И оно, по-видимому, исходит от самого Пророка.
Таким способом он оберегает Гульнару и её дочь от всяких бед в условиях засилья сторонних «доброжелателей» и любопытных.
Завялов: Как ты думаешь это надолго?
Печкуров: Скорей всего, на всю оставшуюся жизнь.
Ты знаешь, лично я не вижу ничего плохого в этом запрете.
Нельзя строить собственное благополучие, ущемляя интересы другой стороны!
Завялов (подумав согласился):
Ты прав!
Не позавидуешь Гульнаре и её дочери!
За ними следят миллиарды глаз!
Постоянное внимание окружающих - тяжёлое испытание для человека.
* * *
На этот раз Пророк явился к ней ночью.
Катя хорошо помнила свой сон, в котором зачем-то позвала его.
Как и обещал, Форрат-Махди возник по первому зову.
Как выяснилось потом, он не различал сон от яви.
О том, что это разные, более того, противоположные состояния человека Пророк узнал от Кати и был страшно удивлён.
Оказывается у Высших существ не материальная сущность. Поэтому другой способ функционирования сознания.
Для восстановления психической энергии им не требуется сон. Он заменяется процедурой восстановительного самовнушения.
Зависнув над кроватью девочки в виде фосфоресцирующей духовной сферы, Пророк критически воспринимал странный симбиоз духа и плоти, именуемый человеческим ребёнком.
Его занимали пока ещё не разрешённые вопросы.
- Как в столь несовершенном существе, отягощённом материальной составляющей, мог возникнуть и развиться столь мощный психический потенциал?
Почему девочка обладает способностями, которые присущи только нематериальным особям, генерируемым Высшими силами?
Сотни мыслей по этому и другим поводам мелькали в разумном пространстве Пророка.
Его выводы и наблюдения тут же становились достоянием коллективного разума Высших сил.
Катя, окружив свой Внутренний мир непроницаемым для воли Форрата коконом, с интересом наблюдала за поведением своего визави.
Судя по всему, Пророк относился к ней дружелюбно и больше не пытался подчинить её себе.
Это успокаивало девочку.
Она хорошо понимала, что в бескомпромиссном поединке он на много сильнее её.
И тем не менее, была уверена, что для Махди она представляет интерес прежде всего в своём естественном облике, а не как сломленная и покорённая им кукла.
- Форрат, я готова сотрудничать!
Но у меня появилась к тебе ещё одна просьба.
Могу ли я в целях личной безопасности осуществлять локальные защитные действия, выдавая их за твои?
Таким путём я смогу скрыть свои необычные для людей способности и, как следствие, облегчить свою жизнь и жизнь моих близких.
Форрат:
- А почему это нельзя сделать глобально?
Я бы внушил всему человечеству, что ты и твои близкие находятся под защитой Пророка!
Катерина:
- Как правило, это не общечеловеческие задачи.
Она распространяется на ограниченный контингент людей.
С ними я в состоянии справиться сама, действуя для конспирации от твоего имени.
Форрат:
- Хорошо. Я согласен!
Но ты должна продемонстрировать мне все свои возможности.
Это необходимое дополнение к твоему психологическому портрету.
Катерина:
- Я в твоём распоряжении.
Можем начать эту работу прямо сейчас.
Они истово трудились всю ночь.
Катя демонстрировала свои способности.
Форрат критически их оценивал.
Часто восхищался.
Иногда критиковал и показывал как надо делать.
Понимая важность и уникальность происходящего Катя жадно впитывала в себя бесценные знания и навыки полученные в процессе мастер-класса, проводимого Пророком.
Её уже не смущали его призрачный вид и мысленный способ общения.
Когда над разливом теней в долине Роны вспыхнул подсвеченный восходящим солнце контур заснеженных альпийских вершин, они расстались.
Катя не хотела афишировать свою встречу с Форратом.
Закрыв усталые глаза и пытаясь уснуть, она вспоминала отдельные эпизоды общения с ним.
Довольная улыбка не сходила с её лица.
Контакт был плодотворным.
Кажется, она обрела в лице Пророка не только мудрого друга, но и бесценного наставника «по волшебству».
Она ему доверяла и совсем не боялась.
* * *
Корина Бонне - корреспондент массовой региональной газеты Ouest France быстро сориентировалась в информационном пространстве возникшем вокруг подруги Пророка и её приёмной дочери.
Мать и дочь были отделены от любопытного мира непробиваемой стеной кем-то хорошо организованного молчания.
Корина решила получить доступ к сенсационным сведениям не напрямую, а в обход.
Она вплотную занялась спутниками Гульнары.
Как говориться, «Скажи кто твои друзья, - скажу кто ты» или «С кем хлеб-соль водишь, на того и походишь».
Главным объектом внимания хитроумной журналистки стал Начальник службы безопасности семьи Мухаметдиновой - Булатов Олег Иванович.
Выбор был не случаен.
Во-первых, Гульнару всегда сопровождал только Булатов. Это видно из фотографий, обнародованных за последний год.
Во-вторых, профессиональное чутьё и женская интуиция подсказывали ей, что между юной Хозяйкой и молодым человеком были не служебные, а более близкие отношения.
Такой вывод следовал после внимательного рассмотрения имеющихся снимков.
По мельчайшим едва заметным признакам чувствовалось их тщательно скрываемое внимание друг к другу.
И, наконец, была причина личного характера.
Зеленоглазый красавец неудержимо привлекал Бонне как женщину.
В свои 24 года она считала себя искушённой в любви. Однако встретив Олега поняла, что проснувшееся в ней чувство совсем не то, что довелось испытать раньше.
Тем бескомпромиссней решила бороться за внимание этого мужчины.
Корина была далеко не дурнушкой.
Однако, рассматривая фотографии Гульнары, поняла, что проигрывает ей по всем статьям.
В арсенале средств и способов влияния на мужчин она могла использовать лишь свой безотказный козырь.
От природы и по своим навыкам она была очень сексуальна. Как никто чувствовала неотразимую силу своего совершенного тела.
Благодаря ему обретала власть над тайными помыслами мужчин, делая их марионетками в любовной игре.
При всём при том, ей удавалось сохранять облик девушки эмоциональной, нежной и загадочной.
Своему избраннику она как бы говорила на языке эмоций: «Я сама женственность! Мне приятно быть рядом с тобой, чувствовать твою мужественность!».
И, как правило, её призыв обезоруживал адресата и приводил к желаемому результату.
* * *
Посещаемое друзьями кафе располагалось в узенькой улочке неподалёку от арендуемого Хозяйкой коттеджа.
Здесь в свободное от вахты время можно было полакомиться сырным фондю с солёными или маринованными овощами.
Еду хорошо «оживляла» бутылка эксклюзивного вина.
Как правило для этого использовались «Фандана» или швейцарский «Рислинг» производимые только в Сьоне из сортов местного винограда.
В небольшом зале малолюдно.
Покой, вкусная еда, вино и присутствие друга расслабляют, располагают к отдыху, создают атмосферу уюта.
Незаметно уходят на второй план нерешённые проблемы.
Почему-то вериться в удачу.
Жизнь кажется беззаботной и счастливой.
Смакуя житейские радости молодые люди тихо беседовали.
Завьялов: Как ты думаешь, мы скоро возвращаемся домой?
Булатов: Похоже на то.
Завьялов: Анна Павловна говорила, что Хозяйка после обследования собиралась посетить с дочерью какой-нибудь горнолыжный курорт?
Булатов: На этот счёт распоряжений пока не было.
Но обследование девочки завершено.
Завьялов (мечтательно вздыхает): Я не прочь задержаться в Сьоне ещё на какое-то время.
Здесь мне нравится!
Булатов промолчал. Лишь нейтрально пожал плечами. У него было иное мнение.
Внезапно Степан напрягся.
По выражению его загоревшихся глаз и восхищённого лица, можно было предположить, что в зале появилась симпатичная женщина.
Влюбчивость Степана и его слабость к прекрасному полу в мужском коллективе Службы безопасности были предметом грубоватых шуток и подначек.
Олег с улыбкой следил за «охотничьей стойкой» друга.
Мысли Олега прервал грудной женский голос.
Он отличался красотой тембральной окраски и выразительностью.
Обладательница голоса находилась за спиной Олега и говорила по-французски.
Степан поспешно вскочил на ноги и торопливо ответил ей. Потом перевёл взгляд на Олега и запинаясь перевёл:
- Мадемуазель Корина Бонне. Корреспондент газеты Ouest France.
Она хочет пообщаться с нами.
Обещает не касаться темы Пророка, Гульнары и её дочери!
Выражение лица и голос Степана стали умоляющими.
Он закончил по-русски:
- Давай, уделим ей внимание!
Очень прошу тебя!
Олег обернулся.
Сразу стало понятно поведение Степана.
Бонне была не только красива.
Она была воплощением сексуальности искусно воссозданной из многих составляющих.
Бонне обладала приковывающей мужской взгляд фигурой.
Деловой костюм как бы скрывал её прелести, но не целиком.
В глаза бросались и будили воображение нежная, бархатистая кожа лица и рук; продуманная причёска, изящная шея; не застёгнутая на высокой груди пуговка; тонкая талия, подвижные бёдра, кокетливо укрытые укороченной юбкой стройные ноги; модная причёска; броский золотисто-рыжий цвет волос; элегантный маникюр и другие проявления женственности.
Всё это усиливалось чувственным поведением, в котором томный взгляд и робость сочетались с волчьей дерзостью продолговатых янтарных глаз.
Такой типаж обольстительниц Олег знал не понаслышке.
В своё время разящий клинок сексуальности обращала против него Щеглова Полина Евгеньевна.
Но он тогда выстоял.
Его защитил умозрительный образ Гульнары.
- Чего же мне бояться теперь, когда любимая рядом и симпатизирует мне!
Не раздумывая Олег встал и вежливо пригласил француженку за свой столик.
Переводчик из Степана получился неважный.
Рядом с Кориной он думал о чём-то другом. Постоянно путался, смущался.
Тем не менее, Олег понял следующее.
Бонне писала статью о телохранителях. Список людей этой специальности она хотела дополнить теми, кто охраняет подругу Пророка.
Сразу оговорилась, что её в первую очередь интересует сам Олег.
По тому как старалась француженка произвести на него впечатление Булатов быстро догадался о истинной подоплёке интервью.
Этой женщине он был нужен не как источник информации, а как клюнувший на её прелести мужчина.
С этого момента общение с Бонне стало для него в тягость.
От своеволия собственных инстинктов он был надёжно защищён любовью к Гульнаре.
По мере того как сужался круг общих вопросов настырная Бонне попыталась выведать что-либо об отношениях Олега и его Хозяйки.
- Скажите, мосье Булатов, красота и необычное положение Гульнары в современном обществе влияют каким-то образом на её телохранителей?
Олег помолчал, обдумывая ответ на некорректно поставленный вопрос.
Его выручил мысленный вызов Катюшки:
- Олег Иванович, Вас срочно требует мама!
Олег взглянул на наручные часы и решительно поднялся.
- Мадемуазель, прошу извинить меня!
По делам службы я вынужден покинуть Вас.
Интервью закончит мой коллега.
Он же ответит и на заданный Вами вопрос.
Au revoir! (О рёвуа'р!)
Внезапный уход Булатова спутал планы Бонне.
Не скрывая досады она прервала ответ Степана и, попросив его не беспокоиться, направилась в гардеробную.
* * *
С лёгкой руки Пророка Катя обрела ряд новых недоступных ранее способностей.
Оказывается, её власть могла распространяться на огромные расстояния.
Было достаточно представить человека.
И где бы он не находился (Форрат уверял, что на любом расстоянии!) можно было общаться с ним и воздействовать на него.
Сегодня в интересах мамочки субъектом её внимания стал Булатов.
Он оказался не случайно одним из фигурантов её тайных экспериментов.
Однажды побывав в сознании Гульнары девочка остро почувствовала чуткую связь настроения матери от взаимоотношений с Булатовым.
Вот и сегодня стала свидетельницей разочарования и досады мамочки, когда та узнала от дежурного охранника Печкурова, что Олег Иванович отлучился в город.
Булатова Катя обнаружила в кафе поблизости в обществе Степана Завьялова и какой-то яркой красотки.
Заглянув в сознание незнакомки девочка не на шутку встревожилась.
Мысли корреспондента Ouest France мадемуазель Корины Бонне занимало не столько интервью с охранниками матери, сколько неукротимое желание по-женски понравиться Олегу Ивановичу.
Успокаивало то, что последний уже разгадал замысел Бонне и чувствовал себя весьма неуютно под давлением сексуальных посылов влюблённой в него женщины.
Используемые француженкой методы были коварны и неприятны девочке.
Она решила помочь Олегу и послала в его сознание мысленный вызов домой.
Гульнару она предупредила об этом, объяснив причину содеянного:
- Мамочка, эта Бонне навязывает Олегу Ивановичу своё общество. Причём действует не как корреспондент, а как увлечённая им женщина.
Эта дамочка крепкий орешек.
Ты бы видела как ластился перед ней Завьялов. Он сразу клюнул на её афишируемые прелести.
Она не отступиться от своей цели.
Уверяю тебя, Олег Иванович не поддался на её уловки и испытывал к ней неприязнь.
Слова дочери не утешили Гульнару.
Впервые в жизни она испытала болезненный укол ревности.
Пытаясь унять душевную боль она сердито возразила дочери:
- Но он же не отказался от общения с этой женщиной!
Хотя мог... - она с досадой убрала непокорный локон со своего лба - Он был обязан это сделать в интересах нашей семьи!
- Мамочка, ты не права!
Олег Иванович рассказал корреспондентке лишь об особенностях своей профессии.
Причём, очень отвлечённо.
Он ни разу не упомянул ни о тебе, ни обо мне!
А на интервью согласился по просьбе друга.
Гульнара буркнула:
- Удобный повод пообщаться со смазливой женщиной!
Катя обняла мать.
- Мамочка, я от твоего имени мысленно передала Олегу Ивановичу твоё распоряжение «срочно явиться к тебе».
Он незамедлительно закончил интервью и с минуты на минуту будет здесь.
Придумай, пожалуйста, веский повод для его вызова.
И не обижай его! Он этого не заслуживает.
Гульнара чувствовала себя неловко перед дочерью за проявленную несдержанность.
- Прости меня, Катюша!
Не знаю, что на меня нашло.
Её прекрасные глаза наполнились влагой.
Слишком много людей пытаются влезть в мою жизнь!
Как бы я обходилась без тебя, моя бесценная, неповторимая девочка!
Ты так много делаешь для меня!
Булатову я скажу, что нужно принять гостя из Кран-Монтана (Cran-Montana).
Он — менеджер одной из частных школ для начинающих горнолыжников.
В ближайший час состоится наша встреча.
Мишель Бернард (Michel Bernard) приедет в Сьон.
Будем договариваться с ним о поездке в горы.
* * *
Мосье Бернард имел спортивный вид.
Поэтому выглядел гораздо моложе своих сорока трёх лет.
Взгляд его серых глаз отличался уверенностью, а движения тренированного тела были отточенными и хорошо скоординированными.
Однако после встречи с Гульнарой на какое-то время «потерял себя». Как-то сник, уменьшился в объёме, засуетился.
Таково воздействие её красоты на мужчин.
Встреча проходила в комнате отведённой под кабинет Хозяйки в присутствии Олега и Кати.
Во время разговора Олег подавленно молчал.
Он глубоко переживал размолвку с любимой из-за своего интервью мадемуазель Бонне.
Катя внешне изображала скучающую девочку, а в действительности, проникнув в сознание гостя, тайно пополняла свои «донорские знания».
В данном случае её интересовали мастерство и физические навыки мосье Бернарда в горнолыжном спорте.
Подобная задача ей была по силам.
Как объяснил наставник — Форрат её организм был способен «усваивать» информацию от любых сторонних доноров в облике человека и соответствующим образом незаметно «перестраивался».
Причём это касалось не только теоретических знаний, но и практических навыков.
По словам Пророка она находилась на более высокой ступени развития чем обычные люди, так как обладала некоторыми способностями Высших сил.
Полученные донорские знания и навыки она была способна передавать через внушение другим людям, то есть сама становилась «донором знаний».
Попытки Форрата объяснить ей механизм происходящих процессов были безуспешными.
Они развивались по неизвестным человечеству законам нематериального мира.
Пришлось поверить Форрату на слово.
Пришедший в себя, после знакомства с Гульнарой, мосье Бернард старался наверстать упущенное.
Сочный баритон менеджера горячо рекламировал возможности и заслуги подведомственной спортивной школы.
Разговор вёлся на английском, поэтому Олег понимал о чём шла речь.
Мосье, в недавнем прошлом известный в Швейцарии горнолыжник в конце беседы любезно предложил лично проводить занятия с мадам и мадемуазель.
Его предложение было ожидаемым.
Было бы глупо с его стороны упустить возможность пообщаться с всемирно известной Гульнарой и её очаровательной дочерью!
Предложение Бернарда было принято.
Настала очередь беспокоиться Олегу:
- Как обеспечить безопасность женщин в заснеженных горах?
Из персонала охраны лишь Олег и Завьялов владели некоторыми навыками катания на горных лыжах.
В конце встречи по предложению Булатова было решено, что в целях безопасности охраняемых персон занятия целесообразно проводить на склонах наиболее спокойного и малолюдного курорта Овронна.
Он находился в 15 км от Сьона.
В тот же день стараниями Анны Павловны была арендована в городке Овронна дорогая, но просторная вилла.
Вечером в неё переселились Гульнара, Катя, Анна Павловна, Булатов, Завьялов, Печкуров и Сухонина Ольга Дмитриевна (повар).
Мосье Бернард разместился неподалёку в шале, принадлежащем его горнолыжной школе.
Первые занятия были назначены на утро следующего дня.
Гульнара весь путь от Сьона до Овронны обиженно молчала и прятала глаза.
Её не смогла вывести из этого состояния даже общительная Катя.
Дочь пыталась обратить внимание матери на уходящую в даль визитную карточку Сьона.
Две горы - соседки на фоне заснеженных Альп.
Вершину одной венчали бастионы крепости Турбийон, вершину другой — высокие башни замка Валер.
Гульнара ничего не сказала. Лишь равнодушно скользнула глазами по уходящей вдаль великолепной панораме Сьона.
Катюшка не сдавалась.
Она мысленно окликнула мать.
- Мамочка, пока ты беседовала с мосье Бернардом, я приготовила для него сюрприз.
Я незаметно для него позаимствовала его познания в горнолыжном спорте.
Когда приедем в Овронна и устроимся на новом месте я поделюсь ими с тобой.
Ты только не отказывайся!
Завтра этот мосье и Олег Иванович будут в шоке от уровня нашей горнолыжной подготовки.
- Так и сделаем, моя хорошая! - согласилась Гульнара.
Тяжело вздохнув Катя перестала её тревожить.
Ведущий машину Олег чувствовал себя провинившимся мальчишкой.
Молчание любимой давило на психику непосильным бременем.
- Какого чёрта я поддался на уговоры Степана и согласился на встречу с этой вертихвосткой! - досадовал Олег на себя.
Налаженные с таким трудом доверительные отношения с Хозяйкой он мог потерять по собственной глупости.
Теплилась надежда, что перемена мест растопит лёд в её сердце и она простит его.