Башня

1.
Её не было. Не было. Её никогда ранее здесь не было.
Эта мысль, как взбесившийся волчок, крутилась в моей голове, со звоном ударяясь о воображаемые стенки. Остальные мысли разлетелись, будто частички пепла с подоконника при резком дуновении ветра, как только…
Как только.
Но ведь её действительно здесь не было! Днём ранее я проезжал по этой улице, я бы увидел, я бы запомнил! Но ещё вчера за окном автобуса мимо меня проплывал до зевоты знакомый, отлично изученный, приевшийся пейзаж: невысокие двух- и трёхэтажные старые домики, украшенные полуразвалившейся лепниной, покрытые вылинявшей за десятки лет пребывания на солнце краской, высокие и раскидистые деревья, возвышающиеся над крышами «древних» построек. Дороги, разделяющие «конгломераты» старых зданий, плавно стекали вниз и, казалось, обрывались незастроенным оврагом, бьющим в глаза ярко-зелёным цветом буйной дикой растительности.
Тогда я в очередной раз подумал: «Уехать бы, что ли, в другой город. Закончу универ – так и поступлю. В этой дыре меня всё равно не ждёт ничего увлекательного».
Кто-то шибко мудрый ведь высказывался на эту тему, да? Как там было? «Бойтесь своих желаний?» Я согласен с тобой, о Мудрец с забытым именем, я разделяю твою позицию полностью и преклоняюсь перед твоим опытом – я боюсь, боюсь до одури! Я хороший парень, правда, а теперь можно убрать ЭТО с моих глаз? Можно, всё станет как раньше? Можно, я сейчас отвернусь, протру глаза, повернусь обратно и не увижу эту жуткую башню на вершине холма, появившуюся вместо привычного пейзажа?
Видимо, всё-таки нельзя: вместо плавного спуска вниз за старыми милыми домиками в центре города возвышался неровный, покрытый жухлой травой и редкими кустиками холм, вершину которого венчала цилиндрическая башня из красного кирпича. Старая, местами развалившаяся, с выщербленными, выгоревшими на солнце стенами, мрачно пялящаяся пустыми окнами-глазницами прямо на меня.
Всего минут пять назад я преспокойно сидел в «хвосте» старенькой маршрутки, которая в пути тряслась и угрожающе дребезжала, наверное, каждой своей деталью, и раздражённо всматривался в огромный экран своего смартфона, напрягая глаза изо всех сил, чтобы сосредоточиться на постоянно скачущем мелком тексте статьи любимого паблика Вконтакте.
Потом кто-то высоким и противным голосом выкрикнул название моей остановки, я дёрнулся, мысленно благодаря громогласного пассажира, а также высшие силы за то, что, увлекшись чтением, не уехал дальше, чем следовало бы, с трудом выбрался из этой древней «капсулы смерти», и, когда она отъехала, увидел…
Увидел. Собственными глазами. И вижу до сих пор. И смотрю, смотрю на эту башню, всматриваюсь, будто ожидая, что вскоре она растает в воздухе вместе с травяным холмом, как часть картинки-иллюзии при взгляде на её центральную точку. Кто-то задел меня локтем. Блин, я ведь до сих пор стою на остановке, будто памятник Вусмерть Ошарашенному Парню. Ноги окаменели. Вернее, нет – превратились в дрожащие тростиночки, на которые нацепили по тридцати двух килограммовой гире. Не могу прекратить разглядывать, казалось бы, обыкновенное, но именно поэтому до тошноты пугающее зрелище – старую башню, стоящую на никогда ранее не существующем возвышении за придорожной линией старых домиков. Потому что её здесь не было. Не было!
-Тебя здесь не было, - сжав кулаки, сквозь зубы прошипел я. Можно подумать, древняя постройка вняла бы моему высказыванию и, по-мультяшному задрав кирпичные юбки, на тонких ножках неуклюже убежала бы в закат.
-Чё? – раздался чей-то голос, донесшийся до меня, казалось бы, через толстую стену. Боковым зрением я зацепил гоповатого парня, уже благополучно запрыгивающего в подъехавшую маршрутку и корчащего мне при этом «страшную» рожу. Видимо, решил, что я обратился к нему.
«Тебя здесь не было, - повторил я уже мысленно, обращаясь к башне, - И быть не могло. Не могло. Не может!»
Впрочем, башне было наплевать на мои доводы: она спокойно и нахально стояла на жёлто-зелёном холме, подставляя южную часть осыпающейся стены под палящие лучи крайне немилостивого в этом году летнего солнца, и равнодушно смотрела на меня лишёнными стёкол окнами, будто говоря: «Иди, куда шёл, мальчик».
-Чего ты тут встал как столб? – старческий скрипуче-высокий голос влетел мне прямо в правое ухо, - Не пройти, не проехать из-за тебя! Давай отсюда! Мешаешь!
Я почувствовал слабый толчок в бок, помотал головой и только потом увидел старушку того самого типажа, который мы с приятелями в шутку называли «яга»: сморщенную, сгорбленную, со злобно сощуренными маленькими глазками и недовольным ртом, уголки которого вечно направлены вниз. Такие обычно даже в жару носят старые пальто, ругаются из-за каждой мелочи и немилостиво воняют на радость случайно оказавшимся рядом пассажирам общественного транспорта.
-Уйди, говорю! – старушка повысила и без того невыносимый голос, с силой оттолкнула меня прочь (откуда столько дури в этом сухофрукте?) и тут же проворно забралась в подошедший автобус. Я налетел спиной на стеклянную стену остановки, тут же от неё отшатнулся и тихо выругался. Накатившее раздражение отрезвило меня настолько, что я временно забыл о башне и мысленно отправил пару страшных проклятий вслед укатившей на автобусе «яге».
Мой смартфон заорал так, что я, дёрнувшись, снова налетел спиной на стену остановки. В который раз пообещав себе уменьшить громкость рингтона и тут же позабыв об этом, я принял вызов.
-Валерон, ну, ты где застрял-то, братан? – услышал я голос своего лучшего друга-однокурсника Женьки. Ну, да, мы ведь собирались отмечать окончание летней сессии в бюджетном, но неплохом кабаке, а я, похоже, опаздываю, - Все собрались, тебя всё нет. Ты что, передумал бухать, что ли? – веселился Женёк, - На тебя не похоже!
-Да как посмел ты обо мне так подумать! – я постарался ответить в тон другу, машинально отметив про себя, что, пожалуй, переигрываю, - Не трясись, брат-алконавт, сейчас подойду, я только с маршрутки… - я не договорил, так как, машинально развернувшись, вновь упёрся взглядом в эту дурацкую «несуществующую» башню. Неприятное чувство, которое конфликтная бабка умудрилась прогнать своим хамством, сразу же вернулось.
Женька продолжал о чём-то весело трещать, но его слова отступили на задний план и стали восприниматься как иностранная речь по радио. Долбанная башня! Сплю я, что ли? Нет, ну, а откуда тогда ей взяться?! Внезапно мне захотелось разбежаться и удариться головой в уже дважды пострадавшую по моей вине стеклянную стенку остановки.
- Вале – ер! Ты что там, оглох, не? Аллё! Блин, чёртова связь, походу, тупит, - я снова стал разборчиво слышать голос моего друга, осознав, что пропустил какой-то вопрос.
-Э-э, Женёк, я тут! – видимо, слишком громко крикнул я, так как пара молодых людей, стоящих неподалёку, синхронно повернулась в мою сторону.
-Ох, ты, блин! А где – тут-то? – уточнил однокурсник. На заднем плане раздался чей-то хохот и звяканье бутылок. Видимо, ребята решили меня не дожидаться.
-Около… - я хотел назвать остановку, но запнулся о внезапно выпрыгнувшую вперёд дерзкую мыслишку. А что, если я прямо сейчас кое-что проверю? – Около башни, Жентос! – выдал я и тут же испугался. В один миг мой мозг воспроизвёл дальнейшие события. «Какой ещё башни, дядя? Ты совсем поехал, что ли?» - спросит друг. Я замнусь, пойму, что башню вижу только я, испугаюсь, запаникую, начну блеять в трубку, что, мол, оговорился, или нет – лучше судорожно начну вспоминать слово, звучащее как «башня», чтобы повторить его Женьку, скажу, что он не расслышал, не так понял, или связь, опять же, заглючила. Ну, и какое же слово рифмуется с башней? Блин, блин, блин, никогда не был поэтом! Пашня? Какая нафиг пашня?! Друг точно подумает, что я рехнулся. Шашня? Да капец, какой бред! Ну что же я за идиот-то такой?
-А-а, уже у башни? Ну, отлично, давай, подгребай сюда быстрее, народ уже кипишует! – отозвался Женёк и сбросил вызов. Какое-то время я стоял, тупо глядя в экран смартфона, пока тот не погас и я не увидел в его отражении своё опешившее и донельзя глупо выглядящее вытянутое лицо.
Жутко захотелось курить. Я небрежно сунул смартфон в передний карман широких потёртых джинсов, выудил из заднего помятую пачку сигарет, на всякий случай зашёл за остановку, прислонился спиной к её стене и начал чиркать старой зажигалкой, пытаясь прикурить. Сделав первую затяжку, я быстренько огляделся по сторонам. Слава высшим силам, рядом не оказалось ни ещё одной «яги», ни суровых мамаш с маленькими круглоглазыми детьми. Только замечаний и угроз мне не хватало!
Я снова затянулся, расслабился и намеренно тихонько ударился затылком о всё ту же стенку остановки. Докурив, я развернулся строго вперёд и быстро пошёл вниз по улице, избегая смотреть налево (в сторону башни). Скорее бы выпить. Пожалуй, даже напиться. Впервые за долгое время.

2.
«Подстели себе соломки!» - говорила мне мама, наверное, с первых дней моего появления на свет. Я долгое время не знал, откуда взялась эта фраза, но примерно понимал её смысл: сделай что-нибудь хорошее для «будущего себя».
-Убери игрушки в большую коробку, и будешь знать, где они лежат. Не придётся искать их потом. Подстели себе соломки!
Или:
-Знаю, не хочется учиться варить картошку, хочется побегать на улице, да? Но летом я выхожу на работу. Вдруг ты, сидя дома один, проголодаешься, а готовить будет некому? Если научишься делать это сам, тебе не придётся голодать, поджидая меня с работы. Подстели себе соломки!
Или:
-Конечно, задачки решить тебе надо только к четвергу, и сейчас заниматься этим ты не хочешь. Но подумай: сегодня ребята будут гулять весь вечер, а завтра им всё равно придётся делать уроки, а ты уже всё сделал, и сможешь отдыхать, играть и читать свои любимые страшилки сколько угодно. Займись математикой, подстели себе соломки!
Как ни странно для ребёнка, довольно скоро я осознал выгоду такого подхода к жизни и начал сам, без напоминаний матери, «стелить себе соломку». Случилось это, кстати, гораздо раньше, чем я узнал, что выражение пошло от знаменитой поговорки: «Знал бы, где упаду – подстелил бы соломы». А услышав, наконец, полную её версию, укрепился в своём мнении ещё больше: вот другие люди постоянно разбивают локти, коленки, а порой и нос об асфальт, а я задумываюсь о своём будущем и почти всегда приземляюсь на что-то мягкое.
Девизом стала фраза: «Сделай заранее всё, что можно». Каждый день я неосознанно проживал по плану «сначала выполнить самые неприятные обязанности на сегодня, потом сделать самые утомительные дела на завтра, а уж после наслаждаться жизнью». Застилал постель сразу, как только опускал с неё босые ноги на холодный пол. Послушно глотал рыбий жир, витамины и, если болел, таблетки перед завтраком, чтобы не вспоминать о них впоследствии. Сразу мыл за собой посуду, зная, что, оставь я грязную тарелку в раковине или, не дайте высшие силы, на столе, придётся мыть всё это плюс новую испачканную тару по возвращении из школы.
Я читал, порой со скрипом, заданную на каникулы литературу в первый месяц лета, записывая краткое содержание в специальную тетрадку, чтобы потом легко было вспомнить. Дёргал маму, чтобы она заранее купила мне учебники и тетради к следующему учебному году (после одиннадцати лет она просто выдавала мне деньги и отправляла в путешествие по книжным магазинам одного, никогда не боясь, что я потрачу деньги на что-то иное). В комнате моей царила спартанская обстановка: минимум мебели и вещей, ничего, что могло бы потребовать дополнительного времени на уборку.
Схема эта стала моим образом жизни только благодаря матери, которая не воспринимала меня центром мироздания, советовала «подстилать соломку» и никогда не делала за меня то, что я, по её мнению, был способен выполнить сам. При этом я не превратился в типичного «хорошего, послушного мальчика-ботаника», как многие могли бы подумать. Я не зубрил целыми днями и не был отличником в школе, хулиганил на улице с друзьями, в подростковом возрасте начал выпивать, курить, порой влезать в драки и разборки, иногда просиживал часами в Интернете за онлайн-играми и чтением не особо интеллектуальных статеек. Ну, и просмотром чего пооткровеннее, что уж там…
Однако домашнее задание у меня всегда было хоть и не без ошибок – но выполнено, за хулиганство я отвечал сам, заранее обдумывая возможные его последствия, на гулянки с алкоголем ходил сытый и таскал с собой активированный уголь, быстро устраняющий неприятные последствия пития, на «разборки» брал аптечку – не спасение от травм, но хоть что-то. В моём кармане не заканчивались мятные пастилки, помогающие от запаха сигарет, а по утрам я принимал витамины с кальцием, заранее разузнав, что курение вредит зубам.  Да и в Интернете я сидел с чистой совестью, уже завершив необходимые дела.
В отношениях с девушками система моя часто давала сбой, и я переживал, когда что-то шло не так, но потом справедливо рассудил, что не могу контролировать других людей и их поведение, поэтому буду делать всё, что могу, а остальное – не мои проблемы. Заодно взялся за изучение психологии влияния и НЛП, что порой давало позитивные плоды. Не то, чтобы я превратился в циничного манипулятора, но действовать с наибольшей выгодой для себя изучаемый материал мне часто помогал. А что плохого в личной выгоде, если она не идёт вразрез с интересами окружающих?
Что скрывать – всё чаще я ловил себя на чувстве превосходства над не слишком умными приятелями и непомерно эмоциональными девушками, потому что знаю способы управления людьми, а они об этом даже не задумываются, продолжая жить на автоматизме, как получается. Правда, иной раз ко мне заглядывала неприятная мыслишка, что однажды появится кто-то умнее меня и «затроллит» по полной программе, дав понять, что я – далеко не самый мудрый человек в этом мире.
И кто мог подумать, что в итоге сделает это мой родной город, за сутки без моего ведома «отрастив» на себе подозрительную постройку и сформировав ранее несуществующий холм? И что теперь делать? Как заранее предусмотреть невозможное? Как подстелить себе соломки и не сойти с ума в подобной ситуации?

3.
-Слышь, Валерон, - пьяный полушёпот ворвался в мой расторможенный выпитым мозг, затем я ощутил пренеприятнейший тычок острого локтя под ребро, - Ты, походу, совсем «улетел», да?
Вырванный из собственных мыслей, я вяло оттолкнул руку лучшего друга и развернулся к нему. Сложилось ощущение, будто я смотрю на мир через тормозную камеру старого телефона, и изображение не поспевает за моими движениями, смазываясь в разноцветную мутную круговерть. Женёк, невероятно худой и энергичный парень, блестел на меня хитрыми, чуть раскосыми глазами и криво ухмылялся.
-Короче, Ленка на тебя весь вечер пялится. Походу, шампанское ей нехило в голову дало. Ты бы подошёл, что ли. А то сидишь тут, смотришь в одну точку, как хренов манекен. Проморгаешь добычу, братан!
-Больно надо, - едва ворочая языком, пробормотал я. Восприятие окружающей обстановки медленно возвращалось ко мне. В глаза бросилась отвратительная светодиодная вывеска, мигающая и меняющая цвета: надпись «бар Маяк» и, собственно, изображение самого маяка, маленькое и карикатурное. «Башня, - пронеслось в голове, - эта чёртова башня меня преследует».
-Ты дебил, не? – возмутился однокурсник. Не нужно было смотреть на него, чтобы понять, как выглядит сейчас его физиономия: раскосые глаза округлились, длинная шея напряглась. «Волосы на загривке встали дыбом», - услужливо подсказало воображение.
-Не до этого, - буркнул я своим коленям, намеренно отвернувшись прочь от сияющего огнями безобразия на фиолетовой неровной стене.
-Крыша едет? – не успокаивался мой друг, нервно ёрзая на деревянном стуле, - Да она всех посылает, на белом «мерине» к ней не подъедешь, а тебя пожирает взглядом, чуть из юбки не выпрыгивает! Смотри, смотри, как ноги скрестила! Куй, пока горячо!
-М-м-м-ф-ф-ф, - выдавил я что-то нечленораздельное, вдруг ощутив, насколько отвратительно здесь воняет: пивом, перегаром, слишком сладким дымом кальяна, а ещё пОтом, литрами выделяемым Женькиными подмышками. Друг снова легонько толкнул меня локтем и кивком головы указал в направлении сидящей неподалёку Ленки, нашей одногруппницы: волнистые белые волосы слегка растрепались, большая грудь, едва скрываемая глубоким вырезом, буквально лежала на столе, макияж немного размазался. И взгляд – неосознанный, взбудораженный и масляный.
Цепь ассоциаций пронеслась перед внутренним взором: картошка фри, жарящаяся в масле и адски воняющая, масло, капающее с неё на противень, на пол, на стол, и запах, невыносимый запах… Источник новой вони бросился в глаза: тарелка с недоеденными остатками вышеупомянутого блюда. Помимо воли я ощутил привкус прогорклого масла во рту. Меня замутило.
-Я сваливаю, - прохрипел я, стараясь одновременно задержать дыхание, чтобы больше не чувствовать запахов, сполз со стула, машинально сунул в карман смартфон, проверил, на месте ли деньги и ключи от дома и медленно, пошатываясь, побрёл к выходу. Окружающая обстановка продолжала выделывать фортеля, расплываться и смазываться. Мне пришлось призвать всё своё самообладание, чтобы не расстаться с выпитым и съеденным прямо в баре, на глазах у всех. «Самый умный», блин… Позорище.
Краем уха услышал девичий голос с вопросительными интонациями, а затем быстрый говорок Женька: «Видала, сколько он выжрал? Это же сдохнуть можно…»

4.
Прохладный влажный ветер бросил мне в глаза изрядно отросшую чёлку светлых волос. По коже пробежала стайка мурашек. Я наконец-то смог вдохнуть, на всякий случай неуклюже отодвинувшись от компании ребят, куривших у входа в бар. Тошнота отступила, оставив только неприятную слабость и дрожь в ногах. Я прислонился спиной к кирпичной стене питейного заведения, прикрыл глаза и сделал несколько осторожных глубоких вдохов – выдохов. На нос приземлилась прохладная мокрая капля, затем ещё одна скатилась по кисти моей руки. Сквозь гомон курящей рядом компании я услышал успокаивающий шорох в разлапистых ветвях деревьев. Дождь.
Запахло пылью, потом – водой. В кривом зеркале быстро намокшего асфальта я увидел мигающее разноцветье, поднял голову и снова встретился с вывеской «бар Маяк». Чувство тоски вперемешку с каким-то диссонансом завертелось внутри, в области солнечного сплетения, перерастая в обиженную ярость.
-Грёбанная башня, - прорычал я, ощутив, как глаза наполнились бессильными слезами. Сразу же захотелось ударить себя кулаком по лицу, да так, чтобы кости затрещали. Но я вовремя остановил начавшую уже подниматься руку, заметив, как ребята у входа с подозрением покосились на меня, на пару секунд замолчали, после чего захихикали. Резко выдохнув, я оттолкнулся от стены и быстрой неровной походкой зашагал прочь от этого места, услышав, как за спиной какой-то остряк слишком громко выдал: «Баба, поди, бросила!» Идиот.
Конечно же, она никуда не пропала, вопреки моим скромным ожиданиям. Показалась во всей своей красе, как только я вырулил из-за угла высокого, выделяющегося на фоне прочих, здания. Правая сторона башни подсвечивалась снизу оранжевыми фонарями со стороны дороги, силуэт вершины нечётко прорисовывался на фоне освещённых огнями ночного города туч.
Укол страха расползался в груди, перерастая в бестолковую ярость. Казалось, ещё секунда – и она просто разорвёт меня на мелкие кусочки, не найдя более адекватного выхода. Тогда, повинуясь сиюминутному порыву, я резко вскинул руку с поднятым средним пальцем в сторону причины моего беспокойства и крикнул:
-Да пошла ты на хрен! Пошла на хрен, ясно?!
Семенившая по другой стороне тротуара девушка в лёгком платье и под зонтом подпрыгнула, пристукнув каблуками по асфальту, на миг повернулась в мою сторону и ускорила шаг. Заметив это, я ощутил злорадное удовольствие и тихо проговорил:
-Беги-беги, стерва недалёкая. И прикрой свою жопу. Мама не говорила тебе не носить таких коротких платьев по ночам?
Большую часть пути до дома я проделал пешком.

5.
Находясь в состоянии нестабильной дневной полудрёмы, издалека я услышал писк смартфона, оповещающий о получении нового смс. Мозг машинально отметил этот факт, но тело категорически не желало как-либо реагировать, поэтому я просто перевернулся на другой бок, упершись головой в твёрдую спинку дивана.
Пасмурное и дождливое утро мучило меня лёгкой тошнотой, ноющей головной болью и дрожью в нижних конечностях, истерзанных вчерашней долгой прогулкой. Сказать правду, похмелье со мной случилось впервые: ранее после попойки я всегда чувствовал себя если не огурцом, то, по крайней мере, гораздо лучше своих товарищей – «собутыльников». Сейчас же я ощущаю себя растёкшейся по прибрежному камню медузой, которая не в силах сползти обратно в воду. Кстати, о воде. Очень хочется пить, но как же сложно хотя бы оторвать голову от подушки, не говоря уже о том, чтобы подняться на ноги!
Я постоянно смеялся над приятелями, когда они, будучи в состоянии страшного похмелья, измученно стонали: «Никогда больше не буду так напиваться!» Забавнее всего, что именно эта мысль сейчас «на повторе» крутилась в моей голове, и в данном случае была абсолютно правдивой. Зря, конечно, я так «накидался». А ведь всё это произошло из-за башни…
Башня.
Слегка омрачённую недомоганием сонливость как рукой сняло, в груди что-то сжалось и болезненно заныло – так бывает, когда вспоминаешь о неразрешимой проблеме, здорово мешающей тебе жить.
(«Да пошла ты на хрен! Пошла на хрен, ясно?!» - услышал я отвратительный истеричный крик, который с удивлением распознал как свой собственный. Затем перед мысленным взором предстал силуэт кулака с вытянутым вверх средним пальцем).
Я оттолкнулся руками от дивана и, наверное, слишком резко сел, спустив ноги на прохладный пол: комната слегка поплыла, меня качнуло назад, затем вбок, но равновесие я удержал. Серо-белый свет пасмурного дня резанул глаза. Учтя все эти вводные, я глубоко вдохнул, чуть опустил веки, медленно поднялся и, касаясь ребром ладони шероховатых обоев, побрёл на кухню. Выпив чуть ли не залпом полный стакан воды, я какое-то время постоял, глядя на отпечатки выпачканных в соусе пальцев на белой дверце холодильника, после чего вернулся в комнату.
Внимание привлёк подмигивающий светодиодным фонариком смартфон (память тут же подсунула изображение сияющей вывески «бар Маяк»). Смс, конечно же. На экране высветился незнакомый номер. Текст сообщил мне: «Валер, привет, это Лена Змеева. Мне твой номер дал Женька. Ты там жив после вчерашнего?»
-Лена. Змеева, - икнув между словами, проговорил я. Память вновь ожила и «воспроизвела видео»: блондинка с растрёпанными волнистыми волосами, пьяным замыленным взглядом, растёкшейся косметикой и упирающейся в столешницу грудью. На секунду я даже ощутил скверный запашок прогорклого масла.
Уперев локти в колени, я сидел, держа смартфон перед собой и пялясь на мигающий курсор в области набора нового смс. Ленка. Мечта всех моих одногруппников, да и не только их. Даже некоторые преподаватели смотрели на неё, скажем так, гораздо теплее, нежели на простую студентку. Красотка, фотомодель и намеченный мною новый объект для «полевых испытаний НЛП».
Что ж, первый этап сближения начался сам собой, без усилий с моей стороны. Хех… Мне почему-то абсолютно всё равно.
-Ты дебил, не? – беззвучно спросил я себя Женькиным голосом.
-Дебил, - ответил я себе уже вслух и всё же принялся за ответное сообщение.

6.
Впервые в жизни девушка (да ещё какая девушка!) сама, САМА приглашает меня на свидание, а мне на это абсолютно наплевать. Между мной и сладкими мечтами о приятном времяпрепровождении с красоткой всего курса незыблемо и равнодушно стоит новая знакомая – башня, чтоб ей…
Выбившая меня из колеи постройка присутствует не только в моих мыслях, но и прямо перед глазами – мы с Ленкой условились встретиться на той остановке, где вчера я впервые увидел этот кошмар из красного кирпича. Я изо всех сил стараюсь не смотреть на башню, уставившись себе под ноги, но каждый раз, исчезая из поля моего зрения, она заполняет собой мою голову.
Тем временем к остановке подъезжает большая белая маршрутка, плавно останавливается, и я вижу, как маленькие ступни, обутые в туфли на высоком каблуке, аккуратно спускаются в подсыхающее после дождя серо-коричневое месиво на тротуаре. Взгляд автоматически скользит выше. «Ноги кривоваты», - равнодушно отмечаю я про себя, изучая невысокую стройную девушку в короткой развевающейся юбке и облегающей блузке с коротким рукавом и неизменным глубоким вырезом в области декольте.
-Привет, - тонким, с придыханием, голосом говорит Лена, улыбаясь, как всегда, соблазнительно, но будто бы слегка неуверенно. Глаза на этот раз аккуратно накрашены, но их лёгкая краснота всё же выдаёт последствия вчерашнего вечера.
-Привет, - роняю я, подходя чуть ближе. Наверное, следовало бы обнять мою сегодняшнюю спутницу, но руки так и остаются в карманах широких джинсов. Улыбка однокурсницы чуть угасает – видимо, она разочарована. Но ничего не поделаешь. Думаю, она расстроилась бы ещё сильнее, узнав, что на самом деле свидание у меня намечено вовсе не с ней.
-Куда пойдём? – девушка смущённо отводит глаза, - Может, в баре посидим?
-Нет, - я улыбаюсь уверенно и отстранённо, - С меня вчерашних посиделок хватило. Мы отправляемся к башне.
-К башне? – рот Лены напоминает букву «о», - Это как-то…странно, - её взгляд падает на собственные туфли на шпильке.
-Знаю, - односложно отвечаю я и всё-таки протягиваю ей руку, - Цепляйся. Придётся немного пройтись.
Одногруппница облегчённо выдыхает и обвивает моё предплечье. Я чувствую, как её металлический браслет с подвешенными к нему мелкими кошечками-бабочками-сердечками неприятно холодит мою кожу, а приторно-сладкие духи беспринципно врываются в ноздри. Ничего. Потерплю. Как-никак, мне нужен свидетель. Мне нужен тот, кто подтвердит, что я не рехнулся, либо диагностирует обратное.

7.
Первую часть пути я отстранён и холоден, а Лена недовольна. Она пытается заговорить о чём-то, но я не разбираю её слов, отвечаю односложно и невпопад, как робот. От разочарования первой красотки курса, кажется, дрожит даже воздух, как испарения с земли под палящим солнцем.
Когда мы по грязным и убитым дорожкам добираемся до подножия небольшого холма, и я вижу башню гораздо ближе, моё настроение странным образом поднимается, вызывая улыбку на лице. Девушка, пару минут назад готовая уже оттолкнуть меня, выкрикнуть что-нибудь обидное и убежать, нервно семеня ногами в неудобной обуви и истерично размахивая руками, внезапно тоже оживляется.
-А зачем тебе эта старая башня? – спрашивает она. Я, сделав пару шагов вверх по холму, останавливаюсь и молча протягиваю ей руку. Лена хватается за неё и неуклюже следует за мной.
-Старая, говоришь? – переспрашиваю я, продолжая вынужденно медленное восхождение.
-Ага. Я даже не помню, что это за здание и зачем оно строилось, - доносится из-за спины чуть запыхавшийся голос, - Эта башня уже была заброшена, когда я родилась. В детстве я жила здесь неподалёку, и мы с младшим братом иногда играли возле неё, даже пытались забраться внутрь. Но ничего не вышло – дверь как будто заварена намертво. А окна слишком высоко.
Среди зазеленевшей после дождя травы я заметил две коричнево-рыжие параллельные полосы – ржавые трамвайные рельсы. Остановившись рядом с ними, я машинально достал сигарету и закурил. Нагнавшая меня Лена фыркнула и чуть поморщилась, но промолчала.
-Здесь ходил трамвай? – выдыхая клубы дыма, спросил я. Чувства страха и диссонанса всё сильнее затмевало какое-то нездоровое любопытство.
-Наверное, раз рельсы. Правда, непонятно, откуда они шли и куда. Тут только огрызок путей.
Поднеся сигарету к губам, я с удивлением обнаружил лишь маленький окурок, зажатый между пальцами. Неужели я выкурил всё в две затяжки?! Я прищёлкнул, и «бычок», издав тихий «тюк», отскочил от рельса. На секунду мне даже показалось, что он пробил дыру в проржавевшем металле. Перешагнув пути, я направился прямиком к подножию башни. У основания росла трава и мелкие кустики. Стена на ощупь оказалась влажной, чуть тёплой от недавно выглянувшего солнца и шероховатой. Большая неровная трещина взбиралась по зданию вверх, распадаясь на «русла» ответвлений.

("Эта башня уже была заброшена, когда я родилась").

Я стал обходить строение по кругу. Под ногами хрустели стёкла и бесчисленные обёртки от чипсов и шоколадных батончиков. Видно, это место было популярно у подростков и, возможно, алкоголиков. Чуть дальше виднелись остатки импровизированного мангала из обломков кирпичей.
-Ты так и не сказал, зачем тебе сдалась эта старая развалина! – судя по звучанию голоса моей спутницы, на этот раз она за мной не последовала. Медленным шагом я вернулся обратно и увидел, что Лена, стоя на одной ноге, при помощи подобранной где-то палочки пытается счистить с каблука налипшую грязь и усохшие листья.
Я снова обернулся к башне. Настоящая, высокая, древняя. Вполне материальная. Вокруг – куча свидетельств о её долгой и наверняка крайне насыщенной жизни. Легко было представить, как маленькие дети в полдень играют здесь в рыцарей, вызволяющих принцесс из крепости или защищающих свой замок от атак чужаков, а вечером сюда сбегается молодёжь с бутылками пива и дешёвых алкогольных коктейлей, имея в качестве закуски лишь пару пачек сухариков на 8 человек.
Возможно, среди них когда-то был и я. Легко было представить, как я, будучи восьмилетним мальчишкой, взбираюсь по холму, кажущемуся высокой горой, бегу по выжженной траве, нагибаюсь за длинной палкой, что в моём воображении моментально трансформируется в меч или боевой молот, и с криками несусь на друга, обратившегося на время в соперника. Может быть, так всё и было? Может быть, это не фантазии, а воспоминания? Ведь этот маленький шрам на ладони – явно от хитрого ржавого гвоздя, притаившегося в рукоятке придуманного клинка…
Однокурсница вопросительно смотрела на меня и явно готовилась повторить свой вопрос в очередной раз, когда я, наконец, соизволил ответить.
-Думаю заняться фотографией. Присматриваюсь к живописным местам.
-Ой, здорово! – Лена восхищённо блеснула глазами, - Могу побыть твоей моделью, если хочешь! Кстати, я знаю многих фотографов, которые были бы не против передать свои знания начинающим.
Усмехнувшись, я снова посмотрел на башню. Она бы действительно неплохо смотрелась на фотографиях! Если бы можно было застать здесь играющих детишек… И правда, почему бы не заняться фотоделом? К тому же, одна из моделей города готова со мной сотрудничать, а это уже преимущество.
-Может, придём сюда как-нибудь? – со сдерживаемым энтузиазмом предложила мне одногруппница, напрочь забыв об испорченной обуви. Видимо, ляпнув первое, что пришло в голову, я попал точно «в яблочко», зацепив её любимую сферу деятельности, - У меня даже парочка идей уже появилась.
-Да хоть завтра! – широко улыбнулся я, - Только хорошей техникой я, как ты понимаешь, пока не располагаю. Простая мыльница. Не самая худшая, но всё-таки.
-Не важно! – Лена подошла и взяла меня под руку, - Качество фотографий далеко не всегда зависит от техники. Вспомни толпу псевдофотографов, купивших себе камеры за бешеные деньги и снимающих полный бред!
-Есть такое дело, - с усмешкой ответил я. Браслет девушки звякнул, развернувшись на запястье.
-Может быть, всё-таки в бар? – застенчиво предложила Лена, глядя на меня из-под пушистых ресниц, - Отметим позитивное начинание! Да и прохладно становится…
-А пойдём! – воодушевился я.

8.
Спускаясь с холма, я лишь один раз оглянулся на венчающее его вершину здание. Такое старое, загадочное и таинственное. Сколько же лет этой башне? Не удивлюсь, если даже моя мама не сможет дать ответ на этот вопрос. Может быть, постройка существует с момента основания города? Вряд ли, конечно. Надо бы поспрашивать у знающих людей. Всё-таки я собрался фотографировать эту башню, стыдно будет не знать при этом её истории.
И почему только я не замечал её раньше? Ведь она была здесь всегда. Правда?