ОТЕЦ

               
                Светлой памяти отца, в день тридцати
                летия смерти, с сыновней благодарностью посвящаю.      
               
   Едва научившись читать и писать в первом классе, приходя со школы домой, мне становилось жалко своих "дремучих предков", у которых я был дальше некуда поздним ребёнком.
   Тут в школе нашему поколению обещают рай на земле, а они всё своё свободное время, от сельских, крестьянских забот, посвящают одной цели: служению Всевышнему Аллаху. Просят рай после смерти. Темнота!

    В детстве и юности, в школах и в коллективах, в наши неокрепшие души вливали одно, а дома от старших, которые прошли суровую школу жизни от проклятого царского самодержавия, до светлого социализма, мы слышали совсем другое.
                "Сок из народа давила
                Подлых подьячих орда"- с ужасом пытался я переводит понятную мне первую строчку, из поэзии Великого русского поэта Николая Некрасова, своему отцу, про его жизнь в царское время. Отец захватил 19 лет из последнего кровавого царского режима. 
И по моему глубокому убеждению, он так и не познал там ничего, ибо не ходил в школу.
       С лукавой улыбкой он старался рассказать, как при царе Микали (Николай) разрешали иметь даже собственную ферму лишь бы человек не ленился. Якобы, у его родителей было собственное пастбище, где с ранней весны до поздней осени они трудились на себя. Лишь годовой налог платили.
"Кулацкие мысли единоличника. Иметь такого сына как я и этакие антисоветские взгляды. Это же скрытый враг Островнов из "Поднятой целины"! Вот что значит безграмотность!" - думал я про себя.

Повесть М. Шолохова "Поднятая целина", о первых годах коллективизации страны, изучали в школах, писали сочинения. Монолог председателя колхоза "Светлый путь" Давыдова, "...будем пахать целину ночью, при фонарях, иначе позор коммунистам! Факт!", изучали наизусть, как молитвы "Бисмилла" или "Отче наш". Кстати, коммунистом я так и не стал.

    Даже наше чисто национальное достояние, искусство: от песен, поэзии и до прозы было посвящено одной цели, разъяснит подрастающему поколению как там при царизме было крайне тяжко, и "как хорошо в стране советской жить". Ещё говорили, где то на Западе живёт некий Авторханов, называет себя чеченцем, но он ярый антисоветчик, предатель Родины и его давно ждёт виселица. И в конечном итоге, Абдурахман Авторханов  оказался совестью чеченского народа.

    Как мы заметили после краха комсистемы, у каждого народа оказались свои поэты, писатели, которые отражали боль сострадания своего народа. И мы, чеченцы, не лишены этого потенциала, хотя нам задавали домашнее задание, где наши поэты отрабатывали свой хлеб стихами "партийна хуьлда баркалла" (спасибо партии за то, за это !). И что дедушка Ленин зажёг лампочку света в тёмных душах чеченского народа.

  Слабовольные люди не выдерживали подобный идеологические пресс и становились атеистами. Даже в Грозненском нефтяном институте, в этой кузне инженеров- нефтяников СССР, был такой предмет как "Научный атеизм" и преподавателем этой науки был всё тот же нацмен. Скажи такому тысяч слов по чеченски он в ответ не соизволит сказать ни единого.
Но Аллах им судья!
    И что поразительно, эти "в Бога не верующие внуки", настолько верили в идеалы коммунизма, что даже взятки не брали!
   
 Ну уж совсем без взяток на Руси не бывает, среди честнейших коммунистов-атеистов, но это было мизерное количество их почти не замечали. А если и брали, то не в таком безбожном обязаловке, как это делают нынче святые хаджи.

Был какой то закон неписанный, понятия, наконец! Где взяткополучатель отвечал за "базар", если не удастся выполнит обещанное. А куды сегодня вынести человеку своё сострадание, кинутый в рыночной экономии, в райком, в обком! Там в худшем случае люди обращались, в старый КГБ? А его уже нет! Нет той конторы горячих сердец, чистых рук и холодного ума! Все ушли на борьбу с международным терроризмом. 
   
************************************
Итак, едем дальше.
 Мои родители, слава Аллаху, дожили до 1980 года, и ещё дольше, когда их запоздалому ребёнку были обещаны райские кущи. Безграмотные они оказались намного прозорливее нежели учённые с мировыми именами с их институтами марксизма-ленинизма.
        Отец, ровесник первого съезда РСДРП 1898 года, ушёл из жизни забрав с собой всю систему коммунистической идеологии, которой он называл гяурской. Мать пережила первую чеченскую войну. Её не стало во время Масхадовского "шариатского правления". 

Но как жестоко обманули наше детство, хуже- они убили её, притащив к сорока годам нашей жизни войну, разрушили старый Грозный. Отняли у нас возможность пройтись по улицам, по его старым «жилам сердца», рассказывать внукам места былой юности…

Мы - последнее поколение, дожившее с детства и до почтенного возраста, не развращённое современной информационной технологией. Как, например, о существовании телевизора я узнал в возрасте 12 лет, но ещё не видел.

Советский народ, в числе которых в обшей каше варились и чеченцы, гадали, что же эта за коммунизм, который через 20 лет обещает сумбурный Хрущёв, прозванный в народе Никитой Чудотворцем.
Усталый, обнищавший народ от войн и разрухи, от неуверенности в завтрашнем дне, не понимал, что над ним совершают беспрецедентный эксперимент в мировом масштабе.   

И чеченские старики среди, которых я не видел ни одного несгибаемого ленинца, с жирностью до одного центнера, с пивной пузой,  состарившие на колхозной жизни, говорили на одну тему: что такое коммунизм и с чем его едят?
Получив в первые в жизни советские паспорта, с которыми при желании они могли переквалифицироваться из колхозного крестьянства, в рабочий класс, мои старики искренно надеялись на лучшее будущее для своего отпрыска.
Но в Грозненский рабочий круг для них доступа почти не было. Редко кому удавалось устроиться даже шофёром в автобазу.

      Помню, в 1960 году отец строил плетённый забор, я подносил длинные прутья. Как человек духовно богатый, с чувством юмора и самоиронии, отец рассказывал ровесникам, хотя скоро наступит коммунизм и заборы не нужны будут, но он не желает, чтобы корова друга бродила по его огороду. Даже  если она будет пропалывать и убирать сорняк.
Так получился, что этот забор служил нам до самого 1980 года. Обещанный коммунизм не наступил, я уже сам разбирал отцовский забор и строил каменный.
Отец теперь уже старый, был моим подсобником, но нашёл другую тему для шуток. Каждому прохожему объяснял, что сын, мол, строит ДагИн- несгораемый забор (Даги ца йогу керт!).
Имея в виду своего друга, который летом ленился заготовлять дрова, а зимой, когда холод принуждал тянуть ноги,  семье его приходилось сжигать на топливо полностью  деревянный забор вокруг усадьбы. И так каждый год.

Тогда друзья собрались в белхи (общественный труд, взаимовыручка) и построили, редкий в наших краях, глиняной саманный дувал, который так и вошёл в историю села его именем "Дагин- несгораемый забор".
В общем, в 1980 году мало кто помнил об обещаниях Хрущёва, как о нём самом. Преемник товарища Хрущёва, дорогой Леонид Ильич, утверждал, что в стране твёрдо и уверенно шагает развитый социализм.

А народу бар - бир, что Али-Хаджи или Хаджи- Али.
Словом, кому социализм, кому и коммунизм, а народ в сельской местности, кроме, как прополки кукурузных и свёкловодческих полей другой жизни как не знал, так и не знал.
У меня сохранился уникальный документ тех лет, трудовая книжка колхозника моего отца с 1958 года, то есть со времени реабилитации чеченцев, и там чётко расписаны его трудодни и доходы.

                СВЕДЕНИЯ О РАБОТЕ
Дата       !                НАЧИСЛЕНО ЗА ГОД
записи       
               !  трудодней             !             денег (рублей)    !        кроме того,
                натуры (кг)
1958            301                451-50                903
1959            161                96-60                81
1960            256                640-00                512
1961            276                41-46                331
1962            290                87-00                290
1963            253                75-90                253
1964            139                76-45                417
1965            158                47-40                237
       и так далее...
Например: возьмём 1958 год (Отцу уже 60 лет), где отец ударно трудился: в графе "Начислено трудодней за год", ручкой написано 301. А это значит из 365 дней в году, отец работал 301 дней, за что получает в том году 451 рублей 20 копеек. Это деньги старые до реформы, а новыми Хрущёвскими рублями 1961 года выходит 45р 14 к. В графе "натура", изображена цифра 903 кг, что означает количество пшеницы.

За 40-45 рублей в 1961-1965 годы можно было купить среднеупитанного барана, из 9 мешков пшеницы смолоть на мельнице 5 мешков муки.
Это годовой доход моего отца колхозника, Ударника Коммунистического Труда, звеньевого кукурузоводческого звена, с весны до осени с мотыгами, осенью серпом, родители мои трудились на колхозном поле. Техника на поле появлялась только во время посевных работ. Остальное делалось в ручную. Культиваторы появились уже в конце 70-х годов.

Три раза родители обходили колхозное поле, в один гектар кукурузы убирали сорняк, пололи тяпкой, мотыгой. Мать собирала сорняк и на собственном горбу носила дома, чтобы вечером во время дойки кормить буйвола и корову. Тяжёлый сырой воз, за 2- 3 км!

Осенью надо было резать серпом длинные стебли, собирать в кучи, оставлять на неделю для естественной сушки.
А потом, в ручную вытаскивали каждую кукурузу из початка, собирали в золотистые кучки, сами же грузили на машины, и сами же выгружали из бортовых ГАЗ-51 на колхозном току. У колхозов не было самосвалов. Это были годы всеобщей Хрущёвской кукурузации всей страны.

  Пережившие на выселение голод, люди в сумках, в которых они утром приносили еду, вечером пытались умыкнут домой несколько кукурузин. Полевой стан (куп) зорко охраняли сторожа (по чеченский- обечик), вечером там же собиралось и колхозное начальство.
До самой смерти женщины с благодарностью вспоминали моего отца, который обладал природным даром пудрит мозги любому начальству своими шутками, прибаутками. Подобными выступлениями отвлекая публику, которые не стеснялись заглядывать в сумки полевых тружениц, он заставлял женщин скрыто, задами покидать поле по лесополосе.

Однажды отца вызвали, как он сам выражался по старинному в районную "эНКВД", и строго внушили, что его вечерние зикры последователя шейха Кунта-Хаджи резко снижают уровень производительности труда полевой бригады. После этого отец уже сам, один на один, до глубокой ночи, под постоянный ной и причитания матери, которой хотелось отдохнуть, ходил по кругу в экстазе зикра. Иногда и я, по озорству, пристраивался к нему, пока не падал от усталости.
А с тех пор утренние полевые работы он начинал под громкий лозунг на русско-чеченском:
- Да здравствует, декъала хуьлда, коммпарти! - Ур-а-А-л-а! (Буквально, - кричите ура-а!)
И все, кто был на поле, драли глотки, всем было весело. Сексотов КГБ хватало и в поле, но придраться было не к чему, хотя чувствовали сарказм отца. Но тем не менее, отец слыл знатным колхозником, имел кучу почётных грамот, обладал медалью президиума Верховного Совета СССР,  "За доблестный труд".

Сегодня глядя на свои пухлые, белые ручки, без следов мозоли, я, как на цветном фотографии вижу руки своих родителей, грубые, мозолисто- черные, с выступающими жилами. Мои родители не были смуглыми, а тем более чернявыми. Но весеннее, летнее солнце настолько проникало в их тело, что в зимний период оно не успевало принять свой естественный вид.

И, когда ненароком заставал отца без рубахи, была видна чёткая граница, резкого контраста видимой и невидимой части его тела. Я с удивлением замечал какое же у него белое-белое тело, что невозможно было угадать по лицу и рукам.
Он никогда не снимал верхнюю пуговицу своей одежды. Уж таковы правила поведения у нас, в определённом возрасте между детьми и родителями появляется табу, даже на голый торс.
 От прелости пота и стирки на спине рубахи отца превращались в лохмотья, но мать накладывала на них заплатка на заплатке. 
На мелкие уколы, порезы от острых предметов сорняка, во время работы, они не обращали внимание и они были ещё с кровяными застывшими подтёками...
*******************************************
Отец, как человек от земли, которая никогда не подводит того, кто действительно её любит, был хозяином среднего достатка.
Правда, ели мы больше сискал (хлеб и галушки из кукурузной муки), редко когда употребляли пшеничную муку.
В то время, семья наша была из семи человек, две сестры давно замужем, старший брат служит в армии, средний брат заканчивает 10 класс, а я пошёл в первый класс.

У нас своё домашнее хозяйство: буйвол, корова, десяток полтора овец, куры, индюки и за реализацию естественного прироста имеем деньги. По закону, мы имели право держать одну корову и десять кур, а буйвол, овцы и индюки это считалось предметом непозволительной роскошью, подлежащие конфискации в пользу государства. Правда, как в 1930-годы не высылали, не раскулачивали. Иметь лошадь, столь важный предмет для любого чеченца-это уже неосуществимая мечта. Отец держал гужевой транспорт на бычьей тяге. Людей спасало от произвола власти круговая порука и величайший позор на весь род, за доносительство.

Но за свою долгую жизнь отец ухитрился ни разу не построит собственный дом- невероятное явление для чеченского менталитета. Как только он забил колышку в Киргизии под будущий собственный очаг, на его счастье вышел Указ о возвращению чеченцев на родину. Он тут же загрузил в первую попавшую теплушку свой нехитрый скарб, ссыльного колхозника, и укатил обратно на Кавказ. Благо, здесь нас ожидал добротный дедовский дом, где мы дети и выросли.

Позже мы поняли, что нам от отца, кроме любви и бесконтактной ласки по- вайнахски- глазами, ждать чего ни будь себе дороже, и каждый из трёх сыновей сам обустроился, за что мы ему бесконечно благодарны!
Советская Россия,  за каких то сорок лет полностью изменил уклад жизни всего чеченского народа. Да, конечно, надо отдать ей должное, наши родители, как я уже говорил, ни один день не сидели в школе за партой, их родители тем более.

И только мы, трое сыновей, в этой длинной цепи нашего родословия, закончили школы, имели высшие образования: старший педагог, которому надоело тянуть жилы от зарплаты до зарплаты, бросил всё ещё в начале Брежневской эпохи и ушёл на вольные хлеба - в спекулянты широкого профиля. Он встретил Горбачёвскую перестройку в той же "должности".
Средний главный экономист- плановик совхоза, вместе с супругой- учительницей, тоже не трудились на ниве колхозных полей.

А ваш покорный слуга инженер- строитель, советский прораб, именем своей должности, посаженный властью располагать в своём подотчёте миллионные материальные ценности, ударно компенсировал труд своих родителей.
(Если и скажу, что был "чист как слеза ребёнка", никто не поверит. Уж такова была людская молва о бедном Советском прорабе).

И теперь, как тот осёл, побывавший в тени, который уже не станет работать на солнцепёке, меня уже нельзя загнать на свекловодческие и кукурузные поля. Но как сын собственных родителей, глядя глазами отца, на чужое засеянное сельхоз культурное поле, хочется остановиться, пройтись, убрать сорняк, погладить, приласкать, кукурузу, подсолнух и всё что даёт матушка земля своему пахарю -сеятелю! Прости, ОТЕЦ!

Как любой счастливый и духовно богатый человек, отец любил шутки, юмор. "Сегодня я живу и день сегодня мой",- был как бы девиз его жизни. Человек, познавший царское время, отец понимал, что страна Советов не даст ему развиваться, тем более с его профессией колхозника, поэтому он не усложнял себя заботами о земных благах и был человеком свободным.
Ещё не зная автора, когда увидел строки поэта Александра Блока: "Он весь-дитя добра и света, он весь свободы торжество!"- я сразу вспомнил о своём отце: "так это же о нём!"
 
Во время похорон отца сельчане вспоминали его весёлые байки, и чтобы мы его дети, не слышали, тихонько смеялись. Даже в такой трагический момент, как собственные похороны, отец пытался не доставлять нам огорчения.  Я не помню такого случая, чтобы отец был с кем ни будь в ссоре.   
Ещё задолго до смерти, народ отпустил ему грехи. "Этот человек прямо на ходу попадёт в рай!" -говорили о нём ещё при жизни, даже его друзья детства.
Редкое и завидное признание, особенно среди сверстников.
Вот с таким тептаром (Книга судеб) отец мой ушёл на свидание с Аллахом!