Кто же прав?
Тот, кто ищет на Солнце пятна, ворчит на него:
«- Не так греешь, не постольку греешь.» ?
А Солнце без устали освещает Землю каждый день. Освещает и богатого и бедного, скупого и щедрого, доброго и злого, младого и старого, мужчин, женщин и детей.
А может быть прав тот, кто кричит наяву или про себя:
«- Солнце! Я тебя люблю!»- а потом добавляет к своему восклицанию небольшой или внушительный список пожеланий и претензий к Солнцу.
А может быть прав тот, кто даже в глухую осеннюю ночь при появлении сияния кусочка молодого месяца, вдруг появившегося из-за плотной тучи, пытается убедить других в постоянности действия Солнца. Ведь Луна светит отражённым от себя солнечным светом.
…Был субботний день. Робкое, но ласковое февральское солнце освещало большую, мощеную камнем, площадь немецкого города Аугсбург.
На краю площади, противоположному собору Девы Марии, стояла обыкновенная немецкая женщина средних лет.
Женщина ничем к себе внимание не привлекала. Роста она была среднего. Одеяние её соответствовало одеянию большинства аугсбургских женщин её возраста. Неяркая и строгая по стилю юбка чуть ниже колен, черная строгая обувь на невысоком каблуке. Неяркого цвета строгая куртка, в меру узорчатый шейный платок, строгая дамская сумочка через плечо.
Лицо её было во многом непроницаемо, сродни серым камням мощёной площади, лежавшей под её ногами. Так называемые правильные черты лица: нос, скулы, разрез глаз. Сами глаза были карего цвета. Им было придано строгое обрамление в виде очков с золотистого цвета оправой. И только в глубине этих глаз можно было прочитать повседневную усталость и озабоченность проблемами. Но многие ли смотрят вглубь глаз? Мимические мышцы лица женщины стремились к минимуму своей активности. Волосы имели среднюю длину, в меру окрашены в тёмно-каштановый цвет, тщательно пострижены и причёсаны. Но при этом от внимательного наблюдателя не ускользнула бы редковатость волос, что характерно для многих немецких женщин.
Как и было положено: лицо было выражением орднунга (порядка). В нём было мало от травы, солнышка, ручья. Больше было в этом лице от законности чертёжных линий, от упорядоченности офиса, от омертвляющего языка современной юриспруденции.
В зале собора Девы Марии было немноголюдно. Некоторые прихожане сидели на сиденьях, которые были расположены рядами. Выражение их лиц ненамного отличалось от выражения лица, описанной выше женщины.
Но было среди них лицо, которое значимо отличалось, несмотря на то, что внешне оно, в некоторой степени, всё-таки стремилось не выбиваться из общего фона. Это было лицо девушки лет 16-18-ти. Она была высокого роста, около 180 см. Одеяние её состояло из облегающей куртки тёмного оттенка сине-зелёного цвета ( тёмная «морская волна»), тёмного цвета брюк фасона, близкого к фасону брюк «бананы». Коротковатая стрижка оставляла красоту крупных каштанового цвета кудрей. Оставляла она открытыми и крупноватые и слегка оттопыренные уши. На щеках был несколько странный румянец, который контрастировал с цветом куртки. Девушка была молода, симпатична и… сильно взволнованна.
Даже не столько едва заметно шевелящиеся губы, сколько и глаза, и весь её облик, шептали молитву. Молитва была искренней, отчаянной и по насущному и острому лично для неё поводу. Других подобных ей молитв в тот момент в зале собора не было. Может быть девушка узнала о своей опасной о жизни болезни? Или любовная история приняла острый драматичный поворот? Впрочем, к чему эти догадки?
Высокорослая молодая девушка со странным румянцем на щеках вышла из собора Девы Марии и пошла через всю площадь по направлению к выходу в город. Она поравнялась с женщиной средних лет, лицо которой еще несколько минут назад выражало порядок, а глаза скрывали усталость и озабоченность. Девушка остановилась возле женщины. Через несколько мгновений женщина чуть привстала на носки своих туфель, нежно обхватила кудрявую голову девушки и, потянув её немного на себя, поцеловала в лоб. Потом нежно улыбнулась и обняла девушку. На виду у собора Девы Марии, немногочисленных прихожан и немногочисленных же просто прохожих. Лицо женщины озарилось невидимым поверхностным зрением светом Любви. Оно воссияло! Сохраняя те же, что и раньше, геометрические черты лица, лицо женщины мгновенно стало необычно красивым и привлекательным. С него как призраки сна мгновенно исчезли законность чертёжных линий, офис и юриспруденция. Лицо стало воплощением жизни, Солнца, жизнерадостных птичьих песен, бескрайнего океана материнской Любви, вдохновения.
В неё в тот момент и влюбиться можно было с первого взгляда. Только и взгляд должен быть своеобразный: проницательный и ищущий. Ищущий сквозь поверхностную оболочку показного порядка красоту Души, материнство и женственность, чистую Любовь….
Август того же года. Воскресенье. Окраина небольшого города Сызрань.
Я сидел на сиденье в передней части маршрутного автобуса марки ПАЗ. Автомобильная магнитола водителя с не нарушающим приличия уровнем громкости воспроизводила творения современной российской поп-музыки. Эта музыка лично мне не мешала, голова была занята собственными мыслями. Автобус наполнялся новыми пассажирами.
Мои размышления прервал претенциозный тон голоса мужчины лет пятидесяти, спрашивающего водителя:
-Командир, что за хрень у тебя играет?!
Я внутренне возмутился:
«-Вот ведь, «учитель». Водитель автобуса управляет автобусом, берёт плату за проезд, вот ему, да и всем другим пассажирам, ещё такого спора не хватало. Тем более, по моему мнению, музыка другим пассажирам не мешала».
Водитель всё же ответил. Ответил вопросом:
- А какая музыка по-твоему не хрень?
- Ну, шансон, например. Круг там или «Лесоповал». Вот у меня кассета есть. Поставь её!
Расстегнув барсетку, мужчина в сером пиджаке быстро нашёл в ней нужную кассету и потянулся через моторный отсек ПАЗа к водителю. В этот момент за другой рукав пиджака мужчины потянула его спутница, женщина лет тридцати.
Как я не был занят своими мыслями, но эта женщина ещё при входе в автобус обратила на себя моё внимание. В руке у неё была открытая стеклянная бутылка с пивом, к которой она периодически прикладывалась губами. При этом обнажался наполовину обломанный передний зуб, второй в классификации стоматологов. Одета она была бедно, но в чистое. Черные брюки типа «бананы» и светло-голубая футболка.
Жест спутницы всё же в некоторой степени подействовал на любителя «шансона». Он достаточно вяло объяснил спутнице неправоту музыкальных предпочтений водителя автобуса и убрал кассету обратно в барсетку. Водитель тем временем выключил магнитолу совсем.
Я снова погрузился в свои мысли… Диалог любителя «шансона» и его спутницы принял тем временем своеобразный поворот. Мужчина пояснял:
- Да я сейчас любого могу ограбить или пришить. Запросто. Вот, когда молодой был, то нет: смотрел ребёнок там, женщина. А теперь запросто.
Женщина, слушая его, взяла мужчину за предплечье. Я отвлекся от своих мыслей и внимательно посмотрел на автора столь грозных заявлений.
Мужчина был среднего телосложения. Глаза излучали больше браваду, «понты». Особой злости и жестокости там не было. Хотя можно было и поверить, что на «зоне» он действительно был. От внешних уголков глаз пролегали лучеобразные морщинки, которые чаще встречаются у добрых людей. Вот такой набор разных качеств «в одном флаконе».
Он наконец замолк. Его спутница тем временем стала пристально смотреть на него.
Вдруг глаза её преобразились. Они стали излучать Любовь. Любовь к нему. Её одеяние, прическа, бедноватые и простые, стали гармонизировать с энергетикой её взгляда. В какой-то момент я заметил еле уловимое зрением светло-голубоватое сввечение, идущее от её лица.
Внутри меня разгорелся спор противоположных мнений:
- Мистика или я сегодня романтически и наивно настроен? Но ведь я при входе в автобус этой женщины испытывал к ней даже небольшую неприязнь по причине того, что она и в автобусе из горла бутылки пьёт пиво. Вдруг при рывке автобуса, связанным с его разгоном или торможением, даже нечаянно возьмет и окатит рядом стоящего или сидящего пассажира своим пивом.
Но ни состояние её, ни такая привязанность к пиву, ни обломанный зуб, не то обстоятельство, что её избранник вовсе не принц на белом коне, НИЧТО не мешает ЕЙ любить ЕГО. Любить Душою хотя бы на несколько секунд.
А может быть это какой-либо оптический эффект солнечного света? Ну должно же быть какое-то видимое подтверждение моим догадкам про Любовь!
И в этот момент, словно откликаясь на мои мысли, женщина стала заботливо отряхивать с лацкана пиджака своего избранника пылинку. Настоящую или воображаемую.
Спустя секунд 10-15, пассажирское сиденье, ближнее к женщине, освободилось. Женщина, заметила, что можно и присесть, отвела свой взгляд от мужчины, по пути к сиденью вспомнила про бутылку с пивом, зажатую всё это время в другой руке. Она отхлебнула из горла бутылки, села. Луч Любви и сияние мгновенно пропали…