Вожатый с ремнём.
Вышли из центральной проходной завода и, не сговариваясь, направились в ресторан «Улыбка», или его ещё можно назвать «Не рыдай», или ещё как-нибудь. Расположен он на территории гаражного кооператива в кирпичном сарае, принадлежащем модельщику Валерию. После работы мужики туда идут выпивать. Валерий достаёт из погреба банку солёных огурчиков, или капусты, или чего-нибудь из того, что жена наготовила. В пятидесяти метрах от гаража магазинчик находится с неиссякаемым запасом всего нужного к такому случаю. Были бы деньги, но можно и под крестик взять до зарплаты. И пристраивается вся компания возле верстака, кто как может: на старых стульях, на ящиках, на прочих предметах, которые можно приспособить для сидения. Да и компания-то не большая, обычно пять-шесть человек.
В тот день, кто-то из завсегдатаев этой компании, привёл своего приятеля: здоровенного, высокого Сергея. И ему место нашлось в тесной сарайке. Тут любезно принимали всех, кто с добрыми помыслами.
Выпили по одной, хрустнули огурчиком. Благоухающий аромат солёного зеленца разнёсся по залу ресторана, вытеснив запах бензина и масла исходящего от стоящего тут же мопеда! Сразу по второй налили, после которой с большим аппетитом огурчиком захрустели. Разговоры начали завязываться. Сначала и не поймёшь, кто с кем разговаривает, но постепенно доминирует кто-то из рассказчиков. Тут и третья подоспела. Налито – выпито. Закурили.
Сергей пристально смотрел на Евгения и глаза его наливались кровью. Женя мужичок роста не высокого, худенький и против Сергея как мальчик.
- Женя, а ты был вожатым в лагере?
- Был.
- А меня помнишь?
- Нет. Да и разве теперь узнаешь.
- Не помнишь?! Не узнаёшь?! Я тебе сейчас напомню!
Сергей одной рукой грузно облокотился на верстак, вставая с низкого ящика. Скрипнул и застонал старый верстак. Женя тоже встал бледный, понимая, что такой бугай размажет по стенке и не отскребёшь.
- Перестань, Серёг. Сколько уж лет прошло, - обратились к нему мужики добродушно.
- Чё перестань! Сейчас я ему покажу!
- А чего было-то? - спросил кто-то.
- Он меня ремнём хлестнул!
Мужики засмеялись:
- Серёга, да ты что, уж лет двадцать прошло! Давай выпьем!
Сергей стоял, сжимая кулаки до хруста в пальцах и, наклонив голову, как бык разъярённый, готов броситься в бой:
- Не двадцать, а почти тридцать. – И попёр на Евгения.
Тот отступал к двери. Мужикам драться никак не хотелось, но они схватили Сергея за руки, встали у него на пути, успокаивая.
- Сергей, ты или уходи отсюда, или веди себя прилично. У нас тут не дерутся никогда.
Укротили бунтаря, усадили на место. Уж разлито было. Выпили без удовольствия, куснули огурчика, корочку хлебную понюхали.
- Серёг, а за что он тебя ремнём хлестнул?
- Я уж не помню, - пытался он уйти от ответа, отмахнувшись.
- За дело, наверное? Не просто же так.
- Ну, мы после отбоя шумели, бесились…
- Значит, за дело получил! – сказал кто-то.
Сергей опустил глаза в пол и как-то смешно засопел, продолжая играть крепкими мышцами рук. На мгновение стало тихо.
- Ремнём-то хлестали мы чисто символически, - тихонько произнёс Евгений.
Сергей вскинул голову и прорычал угрожающе:
- А тебе я всё равно морду набью за это. Поймаю где-нибудь на улице и набью.
Вечер был испорчен. Расходились мужики по домам угрюмые, не допивши и в ранний час. Очень опасна, оказывается, профессия пионерского вожатого!
21.05.2017.