Суббота
3 октября 2015 года
Санкт-Петербург, Россия
Слезы стремительно текли по ее щекам. Она вытирала их руками, но они все равно текли. Она не умела плакать «красиво», беззвучно, когда глаза наполнялись слезами и те в свою очередь скатываются по щекам одинокими крупными каплями, как в фильмах. У нее было все иначе. Слезы текли градом, глаза опухали и все лицо краснело, плакала она всегда очень громко, тихо просто не получалось. Вот и сейчас было то же самое. Она видела свисающее, обезглавленное тело Марты. Роза присела на ступеньку, чтобы не упасть, а потом привычно позвала Настю. Только потом вспомнила, что и Насти нет в живых. Было ужасно страшно, но уже привычно. Было странно, происходит убийство, убивают твоего родственника, а тебе не так уж и страшно, потому что ты к этому уже чуть-чуть привык. Роза всегда думала, что привыкнуть к таким вещам невозможно, но выходит — возможно?
— Мама! — закричала Роза сквозь истерические рыдания и вдруг неожиданно осознала, что они с Дарьей остались во всем этом родовом поместье одни.
Дарья спустилась по лестнице к Розе. Она была в пижаме и, увидев очередное обезглавленное тело родного человека, заплакала.
— Мам, когда это закончится? — сквозь слезы, уже безнадежно спросила Роза.
— Остались мы вдвоем, — констатировала Дарья, — Полагаю, все закончится этой ночью. Кто останется жив, тот и маньяк. — Дарья зловеще улыбнулась. — А я не хочу умирать в ближайшее время.
Роза повернулась к Дарье.
— Ты убийца? — настороженно спросила Роза и незамедлительно встала.
Дарья рассмеялась.
— Перестань ломать комедию, — произнесла Дарья и пошла на второй этаж, — позвони следователю Полякову, а то я звоню, звоню ему в пять часов утра, он ме-ня уже, наверное, возненавидел!
Дарья скрылась на втором этаже, а Роза испуганно пошла в кухню, где остави-ла свой телефон вчера.
Владимир Поляков уже явно не спал. У него был бодрый и доброжелательный голос. Роза даже немного пожалела, что так нагло разговаривала с ним на допро-се. Он сказал, что отправит на место преступления Рыкова. Роза положила трубку и поспешила зайти в свою комнату и закрыть дверь на ключ. Ей было страшно. Получается, убийца — один из них. Значит, это ее мать — Дарья.
* * *
Питер, в отличие от Парижа, встретил ее ярким утренним солнцем. А в аэро-порту ее встретил Дмитрий Зубов, видеть которого сейчас она не желала. Ведь ей придется сейчас серьезно поговорить с ним, а ей этого не хотелось. После этого разговора они не будут больше друзьями. Если он уйдет, друзьями, как сейчас, они не будут. Если он все поймет и останется другом, между ними всегда будет некая неловкость, напряжение.
— Привет, Дим, — чувствуя себя не на своем месте, поздоровалась Варвара.
— Привет, — произнес он, взяв у нее чемодан. — Ну, как съездила? Чего-нибудь узнала?
— Да, много чего интересного, — устало проговорила Варвара, ища глазами машину Дмитрия. — А где твоя машина? — наконец спросила она.
— В ремонте, – ответил Зубов. — На такси поедем.
Они пошли к свободной машине такси, сели на задние сидения и поехали к Стрельцовой домой.
— Дим, ты прости, мне надо побыть одной, — проговорила Варвара.
— Я понимаю, я доеду с тобой до твоего дома, а потом поеду к себе домой.
— Хорошо.
Так и случилось. Она вышла из машины, забрала чемодан и быстро вошла в дом. Ни смотря на солнце, было очень холодно. Первым делом она приняла душ, поела, а потом решила залезть в интернет в поисках значений чисел «48», «52» и «2». Она надеялась найти некие сходства в нумерологии, но ничего не нашла. Ка-залось, это совсем несовместимые числа. Что это? Код от чего-то? Загадка? А мо-жет, это просто выдумка старика, который хотел там увидеть шифр, и увидел? По-том она достала дневник Жана де Вие и решила с ним попытать удачу, оконча-тельно распрощавшись с поисками информации по несуществующему шифру. И прочитав приличное количество историй из жизни портретиста, она нашла то, что хоть как- то было связано с делом. Первая интересная запись звучала так:
«Она как ангел, спустившийся на землю. Она словно воплощение красоты из моих самых волшебных мечтаний. Ее впалые бледные щеки, зеленые глаза, за-глядывающие прямо в душу, и каштановые волосы, красиво уложенные, были внеземной красоты. Цвет лица был немного бледноват, но это делало ее лицо еще более идеальным. Она была очень худой, ее руки были прекрасными. Она бы-ла идеальна, хоть и так не похожа на то, что диктует мода. Но это предавало ей изысканности. Она подошла ко мне сегодня утром и поздоровалась. Я с первого взгляда полюбил ее. И когда она сказала, что она замужем, мое сердце было разбито. Но она сразу же сказала, что если я помогу ей, она останется со мной. Я, не задумываясь, согласился. Она попросила меня написать портреты всей ее семьи: мужа, дочери и ее самой. Я был готов сделать все, лишь бы она была со мной. И уже сегодня вечером я начал работать с ее портретом!..»
Варвара поняла, что эта женщина и есть Агриппина Краснова, но зачем ей этот художник. Или это случайный выбор? Варвара продолжила читать, уже не казавшийся ей дико скучным, текст, написанный на французском языке. Следующая запись была написана спустя неделю после предыдущей:
«Ее муж и дочь приехали на следующий же день. Ее муж попросил меня, чтобы я зачем-то спрятал на картинах числа «48», «52» и «2». Он не объяснил мне, за-чем. Просто приказал. Да, мне это было и не интересно. Мне хотелось поскорей закончить эти чертовы портреты, чтобы поскорей сбылись мои мечты о нашем с ней прекрасном будущем. Я закончил писать эти портреты вчера и сразу же позвал их к себе. Все это время они жили в Париже и каждый день спрашивали меня, не закончил ли я. Я писал сутки напролет. Ни ел, ни спал, а только писал. Писал ради нашего с ней будущего. Забирать картины пришла только она. Когда она уже забрала их, она прошептала мне на ухо, что у нас ничего не получится. Я не смог сказать ни слова. А она ушла. Не спеша, красиво, эффектно ушла. Боль, которую я тогда испытал, я никогда не испытывал прежде. И тут я понял, что я ее уже не люблю, я ее ненавижу! Я проклял ее то-гда не один раз. Я сжег свою так называемую мастерскую. Я возненавидел все на свете, свои картины, всех людей, свою страну, все!»
Все же на какие-то вопросы она смогла ответить. А именно, она узнала, что шифр действительно существует и его обязательно нужно как можно быстрее расшифровать.
Она встала и почувствовала непреодолимое желание спать, и уже не интерес-ны были разгадки шифров. И она, отдавшись своим желаниям, заснула прямо на полу, где и сидела, разложив фото картин и дневник Жана де Вие.
* * *
Он сидел за столом и ждал следователя Полякова, который уже опаздывал на полчаса. Его очень злили люди, которые всегда опаздывают. Разве ему нужно ждать этого горе-следователя? Нет, ему это не надо. Он бы поработал, но вместо этого он обязан ждать Полякова. А если он сейчас забьет себе голову другой рабо-той, то тогда его лучше не трогать до тех пор, пока он ее не закончит.
Он снял большие очки в ярко-синей оправе и кинул их на стол, прямо на ре-зультаты отпечатков пальцев. На месте убийств в доме Красновых было найдено множество отпечатков, но принадлежат они все Анастасии Вороновой.
Вдруг белая дверь распахнулась, и в его маленький кабинет вошел следователь Владимир Поляков, явно бежавший и спешивший на встречу с экспертом-криминалистом.
— Доброе утро, Николай, — проговорил Поляков, пытаясь «успокоить» свое дыхание.
Николай, он же эксперт-криминалист, встал и деловито пожал руку оператив-ником Полякова. Николай поправил рукава белого, помятого халата. Поляков ка-зался ему просто богатеньким мальчиком, который и стал следователем только из-за связей отца! Впрочем, так оно и есть. Он действительно стал оперативником сразу после того, как защитил дипломную в МГУ.
— Вы что-то хотели мне сказать? – спросил Поляков, чувствуя осуждающий взгляд Николая Крылова.
Тот повел рукой по своим коротко остриженным светлым волосам и ответил:
— У меня есть любопытная информация.
— И какая же? — нетерпеливо спросил Владимир.
— Во-первых, ни на топоре, ни на одежде отпечатков вообще нет. А отпечатки по всему холлу принадлежат Анастасии Вороновой. Во-вторых, я может, сошел с ума, но на подвеске кое-что есть, — встревоженно произнес Николай.
Поляков понял, что сейчас Николай Крылов скажет что-то такое, что еще сильнее запутает и без того запутанное дело. И это ему не нравилось. Ему хотелось ответить хотя бы на один вопрос по делу. И тут-то он осознал, что он не работает. Что он сделал для поисков убийцы? Поискал информацию в Интернете про Жана де Вие? Тоже мне работа! Он раскидал работу на Варвару Стрельцова, Петра Рыкова и Дмитрия Зубова, а сам сидит и раздает им приказы, хотя они ему ничего и не должны. Он так надеялся на то, что Крылов даст ответ на какой-нибудь из вопросов, что у него руки задрожали.
— Смотрите сюда, — произнес Крылов и достал из ящика стола лупу и пакетик для улик, в котором лежала подвеска.
«Как же небрежно Крылов обращается с уликами — подумал Поляков. Тем бо-лее это не какая-то там улика, а подвеска, стоящая очень больших денег!»
— Я кое-что необычное увидел на этой подвеске, – продолжал Крылов, – я сначала подумал, что это такие узоры, но нет. Это число.
— Какое число? — нахмурился Владимир.
— Девятнадцать, — ответил Николай Крылов.
— И что оно означает?
— А откуда я знаю! Оно просто выгравировано под главным, самым большим камнем. А что оно значит, предстоит узнать вам.
Крылов дал Полякову лупу и, натянув на руки резиновые перчатки, вытащил подвеску из пакета и подсунул ее Владимиру. Поляков внимательно рассмотрел то место, где, согласно словам Крылова, было таинственное число «19». Оно там действительно было. Но скорее оно было похоже на простые узоры, коих на золотой части подвески было очень много.
— Хорошо, спасибо за помощь, — отдавая Крылову лупу, произнес с досадой Владимир Поляков.
— До свидания, Владимир Сергеевич, — попрощался Николай.
Он положил подвеску обратно в пакет для улик, снял перчатки и уселся обрат-но за стол. Крылов сразу понял, что следователь не поверил в число «19». Но сам Николай-то точно знает, что оно там есть! Он готов поклясться, что это не какие-то там узорчики, а именно это проклятое число «19».
* * *
Поляков только хотел открыть дверь своего кабинета, как вдруг Резнецкий сзади подкрался незаметно и будто обидевшись, пробормотал:
— Володька, тебя там Говоров зовет. Злющий, сразу говорю.
— Так, я ж позавчера перед ним отчитывался! — возмутился Поляков. — Сего-дня выходной! Чего ему дома не сидится?!
Он постоял несколько секунд.
— Хорошо, сейчас пойду, — улыбнулся Поляков и, не заходя в кабинет, пошел «на ковер» начальства.
В большом кабинете, пол в котором был устелен красным ковром, за длинным столом восседал начальник Владимира Полякова — Говоров Илья Григорьевич.
— Вызывали? — спросил Поляков, уже понимая по злому лицу начальника, что ему сейчас достанется.
Говоров тихо усмехнулся. Выглядело это жутко. Потом безразлично, на пер-вый, взгляд произнес:
— Пять.
— Что, пять? — не понял Владимир.
— Пять жертв за неделю! А следствие стоит на месте! Это настоящее чудо, что это семейка потерпевших не написала на тебя гору жалоб! — закричал Илья Гри-горьевич.
— Мы делаем все возможное, — виновато опустив голову, оправдался следова-тель Поляков.
— Ах, все возможное?! Ты целую неделю бьешься над этим делом! Может, пора признаться, что работа в полиции не твое?! Любой другой сыскарь такое дело за трое суток бы раскрыл!
— Там все сложнее, чем кажется, — защищался Владимир Поляков.
— Чушь! Просто ты считаешь, что тебе можно не работать, раз у тебя папочка генеральный прокурор! Я согласился тебя взять, терпел твои отказы от так назы-ваемых скучных дел! Но это я терпеть не собираюсь! И плевать мне, кто твой отец! Да хоть сам президент! Все! Собирай вещи! Ты уволен!
Для Владимира Полякова последние слова Говорова прозвучали как приговор. Да, видимо, работа сыщика это не его. Ну, ничего. Пойдет в адвокатуру, будет ра-ботать адвокатом, там даже лучше! И вдруг он, словно больше не управляя собой, сказал:
— Дайте мне последний шанс!
— В каком смысле? — все еще злился Илья Григорьевич.
— Дайте мне последний шанс — еще немного времени, и я разберусь с этим делом. Скоро убийца будет за решеткой! — уже приготовившись писать заявление об уходе, проговорил Владимир Поляков.
Говоров немного подумал.
— Ладно. Даю тебе время до завтрашнего утра. Если к завтрашнему утру ты не поймаешь этого убийцу, можешь поковать свои вещички. Устроит такой расклад?
— Устроит, — кивнул Владимир.
— Все, можешь идти, — проговорил Говоров и махнул на Владимира рукой, мол, убирайся вон!
Поляков послушно вышел из кабинета начальника и вздохнул с облегчением. Но уже через пять минут он спохватился — как он собирается раскрыть это дело за сутки?!
Он сидел в кабинете и цеплялся за любую зацепку в этом деле. Вспоминал до-просы, снова и снова смотрел на фото с места преступления, вдумчиво вчитывался в заключения судмедэксперта и эксперта-криминалиста. Но Владимир Поляков сам не мог понять, почему его так зацепило это число «19»! Он не сразу решился позвонить Варваре Стрельцовой и рассказать про это число.
Она долго не брала трубку. Но когда она сонным голосом пробормотала ему в трубку «Алло», он внезапно осознал, как по ней соскучился. Владимир никогда ни по ком так не скучал, как сейчас. Ему безумно хотелось увидеть ее. Ее голос ему показался родным, что вообще невозможно.
«Нет — подумал он — она встречается с Димкой! Нельзя мешать счастью дру-га! И вообще, это не любовь! Я просто хочу увидеть ее, чтобы она помогла мне! И все! Она просто друг. За все это время она стала другом. Это не любовь, не лю-бовь».
— Привет, Варвара, — неловко выговорил Поляков.
— Привет, что-то случилось? — взволнованно спросила Варвара и в трубке по-слышался какой-то шум.
— И да, и нет. Во-первых, обнаружили новый труп. Умерла Марта Краснова. Во-вторых, эксперт обнаружил на подвеске число «19». Но я не уверен, скорее все-го, это простые узоры. И в-третьих, нам нужно найти убийцу к завтрашнему утру, а иначе моя карьера следователя закончится, едва начавшись, — рассказал по-следние новости Владимир Сергеевич Поляков.
Варвара немного помолчала, переваривая информацию.
— У меня тоже есть кое-какие новости, но я их потом расскажу. Кажется, я разгадала одну из многочисленных загадок этого дела, — уже догадываясь, что за разгадка у этого шифра, и не попрощавшись с оперативником, она бросила труб-ку.
Он положил телефон в карман джинс и стукнул по столу кулаком. Ему не тер-пелось узнать, решение какой загадки знает Варвара Стрельцова!
* * *
Дмитрий Зубов и Петр Рыков прошли в гостиную и сели на диван. Роза села напротив них в кресло. На стеклянном журнальном столе лежала книга «Стрекоза в янтаре. Книга вторая». Дмитрий улыбнулся, эта книга, как впрочем, и все книги этого цикла, очень нравилась Варваре.
— Что вы хотели? — вежливо спросила Роза, всматриваясь в глаза Зубова.
— Наверное, мои доводы могут показаться странными, но, тем не менее, — начал издалека Дмитрий Зубов. — Видите ли, Роза Алексеевна, это поместье очень старое. Оно существует с середины XIX века. А в то время было модно делать потайные комнаты. Я подумал, что Анатолий и Агриппина Красновы спрятали в этом доме потайную комнату.
Роза немного подумала, а потом спросила:
— А с чего это вы взяли?
— Ну, во-первых, у Анатолия Краснова в этом поместье нет даже своего каби-нета. А кабинет это обязательная комната для такого огромного поместья. — Он окинул глазам гостиную. Во-вторых, исторический фактор (то, что я сказал в са-мом начале), и в-третьих, ну, разве вы сами никогда не задумывались об этом?
Роза улыбнулась, вспоминая свое детство. Она бегала по этому поместью круг-лые сутки и искала такие потайные комнаты, о которых сейчас говорит Зубов. И сейчас, когда она стала врачом-онкологом, серьезным человеком, ей предлагают снова искать потайные комнаты.
— И как вы собираетесь ее искать? — поинтересовалась Роза, убрав ностальги-ческую улыбку с лица.
— Для начала, нам нужен план дома, — ответил Рыков. — Он у вас имеется?
— Конечно! В библиотеке хранится!
— Вот и чудно, — выговорил Петр Рыков.
— Тогда я сейчас принесу план, — проговорила Роза и пошла к двери, которая была возле окна. За той дверью и находилась библиотека.
Дмитрий медленно вышел в холл и увидел какую-то дверь под лестницей.
— А под лестницей у вас что?! — Крикнул он.
— Винный погреб, — ответила Дарья тихим голосом, медленно спускаясь по лестнице.
— А-а-а-а-а, ясно, — проговорил Зубов и обратно вошел в гостиную.
Роза вбежала в гостиную, держа в руках какой-то большой старинный лист бу-маги. Она положила его на журнальный столик. Это и был план дома.
— Ничего нет, — грустно выговорила Роза.
— А что вы вообще собирались найти?! — спросила Дарья, держа в руках ста-кан с лимонным соком.
— Ой, а какая тебе разница?! — разозлилась Роза. — И вообще, зачем ты пьешь эту дрянь?!
— Цитрусовые соки очень полезны для здоровья! — защищалась Дарья. Она хотела повернуться, но споткнулась об ковер и случайно вылила это «наивкус-нейший» напиток на стол, в том числе и на план дома.
Несколько секунд они все удивленно смотрели на мокрый план.
— Ой, простите, — выговорила Дарья и побежала в кухню.
— Что ты наделала?! — закричала Роза.
— Тихо! Смотрите. Видите? — произнес Рыков, указав пальцем на какой-то квадрат, появившийся на мокром плане.
— Что это? — недоумевала Роза. — Этого раньше на плане не было.
— Это специальные чернила. Даже на плане эту комнату хотели скрыть от по-сторонних глаз! Сделали так, чтобы эту карту смогли увидеть только строители, строившие дом, и больше никто, — проговорил Зубов.
— Где это она находится? — спросила Роза, задумчиво.
— Возле библиотеки, — ответил Дмитрий, и они все втроем поспешили в биб-лиотеку.
Они подошли к месту, где должна была быть дверь в потайную комнату. Там была стена. Зубов внимательно осмотрел ее и постучал по ней. За ней что-то было.
— Нужно ее сломать, — вдруг предложила Роза.
— Вы уверены? — насторожился Петр Рыков.
— Да. Это поможет расследованию.
Следующие полчаса они пытались сломать эту стену. Хотя, много усилий это не заняло. Стена эта была декоративной. За стеной оказался небольшой кабинет, все было покрыто толстым слоем пыли и сеткой паутины. Еще пару часов они тщательно осматривали каждую стену этого гадкого места. И в ящике стола Дмитрий нашел дневник самого Анатолия Краснова.
Потом он отвез его Варваре.
* * *
— Встретимся в том же ресторане, как и вчера, — сказала она. — В три часа дня. Позови Полякова и Рыкова. Это очень важно!
Она положила трубку. Варваре не терпелось рассказать всем то, что она узнала. А узнала она не мало.
Варвара уже сидела в своем любимом ресторанчике, когда на часах было пол-третьего дня. Полчаса она сидела и делала кое-какие наброски, дабы хоть как-то понять, где начало этой запутанной истории, а где продолжение. Ведь история, случившаяся благодаря Красновым в XIX веке, сразу скажем, не простая. Далеко не простая. Она что-то писала, но сразу же все перечеркала и начинала писать все сначала. Так ничего вразумительного и не написав, она уже встретила Владимира Полякова и Дмитрия Зубова. А вот Петр Рыков почему-то опаздывал. Но его ждать у Варвары просто не осталось сил.
— Итак, начну свой рассказ, — выговорила Варвара и прокашлялась. — В 1851-м году, в поместье Красновых приходил Илья Ровнев. Забрав оттуда подвеску, убивает ювелира Анатолия Краснова. Но дело в том, что Анатолий Краснов после своей смерти стал отцом еще двух детей! Как это возможно? Очень просто. Он не умер. Это все очень грамотная инсценировка. Лишь изучив дневник Анатолия Краснова, я все поняла. Анатолий и Агриппина подговорили Илью Ровнева ис-полнить роль убийцы. Тот согласился. Он все сделал, как и задумывалось. Все, кроме выстрела. Он был случайным. Илья просто должен был угрожать Анато-лию, но из-за неожиданного приступа астмы его рука дрогнула и он выстрелил. Но когда Илья ушел, Агриппина тут же прибежала к мужу и спасла его. А сама сказала, что Ровнев убил ее мужа. Она рассказала все про кражу подвески, и посе-му Илью казнили, а всю его семью выгнали из дома. Тут на сцену выходят Туровы. Агриппина забрала подвеску у Ильи и отдала ее Турову. Мария Ровнева, узнав о местонахождении подвески, решила получить ее снова. Очаровав помещика Турова, она стала его женой и подвеска стала и ее собственностью. А Агриппина с Анатолием в то время решили действовать. Они поехали в Париж и заказали у Жана де Вие портреты всей своей семьи, на которых будут спрятаны числа «48», «52» и «2». А на подвеске Краснов сделал гравировку с числом «19». Таким образом, они сделали очень умный и хитрый шифр. Это было послание для их потомков. И дневник тоже. Анатолий написал его для своих детей и внуков, чтобы они разгадали этот шифр и продолжили их деятельность. Но нашли его только мы.
— И что дальше? — спросил Поляков заинтересованно.
— А дальше, Владимир Сергеевич, Красновы прячут свой тайник и переезжают жить в Париж. В 1871-м году они оба погибли в своем французском поместье при пожаре.
— У меня есть несколько вопросов, — произнес Дмитрий.
— Задавай, — смело ответила Варвара Стрельцова.
— А чем конкретно они занимались? И что они спрятали в тайнике?
— Агриппина со своей дочкой Викторией замаскировывались и ездили по ми-ру. Втирались в доверие богатых людей, а потом обворовывали их до нитки. И в тайнике они спрятали все, что успели награбить за все это время, — пояснила Варвара.
— Понятно. А что значат эти числа? — задал еще один вопрос Дмитрий.
— А ты не догадался? 48, 52, 2 и 19. Нет ассоциаций?
Дмитрий и Владимир вдумчиво смотрели на нее.
— 48 градусов 52 северной широты, 2 градуса 19 западной долготы — коорди-наты пролива Ла-Манш. Я думаю, мы никогда так и не найдем этот тайник. Сдается мне, тайника и не было никогда. Они лишь указали город, и все.
— Это все, конечно, безумно интересно, но как это связано с делом? — спросил Поляков.
— Самым прямым образом. Я уверена в том, что убийца — потомок Ровневых-Туровых.
— Но мы же уже проверили их! — пробормотал Дмитрий Зубов.
— Нужно проверить еще раз. Мы что-то упустили. Я готова поклясться, что мы что-то упустили.
— Я займусь этим, — вызвался Владимир Поляков.
— Так, составьте генеалогическое древо Ровневых-Туровых. Читайте все, каж-дое досье хоть как-то связанное с их семьями.
— Я все понял, — немного разозлено ответил Поляков. Нашла, кого учить!
На самом же деле он был ей безумно благодарен. Она оказала ему неоценимую помощь! Она повела себя как истинный друг!
* * *
Уже в девять часов вечера, даже когда он закрывал глаза, перед ними все рав-но были какие-то тексты.
Он взял большой лист и чертил там схему этих семейств. Нарисовал место, где два семейства Ровневых и Туровых пересекаются. И потом он начал изучать все в два раза подробней. Было очень тяжело, шея болела, голова раскалывалась, в гла-зах рябило от этих текстов и фотографий. Но он не давал ни секунды себе отды-хать. «Все это время я ничего не делал! Сейчас самое время и мне поработать! — думал Владимир и с усердием продолжал изучать досье. Через еще один мучи-тельный час он наконец-то кое-что нашел. Досье на имя Маргариты Туровой. Со-гласно записям в досье, Маргарита Турова погибла при ограблении на улице в возрасте десяти лет. Сам не понимая, почему, Поляков не верил в эту историю. Во-первых, ни один нормальный вор не будет приставать к десятилетней девочке. Зачем? Вероятность, что у нее будут деньги, минимальная. Только если он не вор, а... Нет, исключено, тогда это было бы указано в досье. Так. Надо разобраться с этой Маргаритой Туровой. Владимир чувствовал, что она как-то связана с делом. У него буквально затряслись руки. Ему не терпелось все узнать! Запрос на эксгумацию тела Маргариты Туровой отправлять бесполезно. Это займет пару недель минимум, а у него нет и двух дней. Этой ночью кто-то умрет. Дарья или Роза. Тот, кто выживет, и будет убийцей. Но умереть еще кому-то Владимир позволить не мог. Итак, слишком много людей погибло.
Он поехал и запросил в уголовном архиве дело об убийстве маленькой Риты Туровой. Приехав туда, он глянул на часы — пол-одиннадцатого вечера. Он быст-ро изучил все документы и фотографии. Оказывается, все дело построено лишь на словах обвиняемого. Тот утверждал, что подошел к маленькой девочке и хотел забрать у нее деньги, но та побежала, споткнулась и ударилась о бетонную стену какого-то здания. Девочка мгновенно умерла. Он быстро запихнул ее в свою машину и поехал в лес. Там он закопал тело девочки, а потом, не выдержав вины, приехал и во всем сознался. Но все это показалось Владимиру бредом. Он был почти уверен в том, что Маргарита Турова жива. Потом он посмотрел на карточку отца Маргариты. В его досье было заключение врача психиатра. Оказывается, у него была навязчивая идея отомстить семье. Он категорически отказывался проходить лечение.
И Поляков понял, что должен уточнить на счет всего этого лично у его врача-психиатра! Сейчас! Под заключением был номер телефона врача. Поляков позво-нил по нему. Не сразу, но трубку подняла женщина. Она сонным голосом прого-ворила в трубку:
— Алло, я вас слушаю. Кто это?
— Простите меня, если разбудил, — начал следователь неуверенно. — Я следо-ватель полиции Владимир Сергеевич Поляков. А вы доктор Вильсберг?
— Да. Это я. Чем могу помочь? — голос стал более бодрым.
— Мне нужно поговорить с вами на счет вашего давнего пациента.
— Насколько давнего?
Он быстро посчитал все в уме.
— Двадцать лет назад.
Она тяжело вздохнула.
— Вам нужна эта срочно?
— Да. Завтра будет уже поздно.
— Ясно. Тогда езжайте по адресу, — она сказала адрес своего офиса, — я подъ-еду туда тоже. Там у меня наверняка найдутся подробные записи по тому, кто Вас интересует.
— Хорошо, спасибо.
Он положил трубку, сложив все папки и положив их в свою сумку, он сел в машину и поехал в офис доктора Вильсберг.