ГАЛИНА ТЕРЕШЕНОК2 - http://www.proza.ru/avtor/galinka2 - ПЯТОЕ МЕСТО В ТЕМАТИЧЕСКОМ КОНКУРСЕ "МЫ РАСПИСАЛИСЬ НА РЕЙХСТАГЕ" МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ
Посвящается женщинам, чьи мужья не вернулись
с войны.
Девятнадцатилетняя Феодора ломала початки кукурузы. Она с трудом передвигалась, как и её подруги, в полуметровом слое снега. Снег попадал в старенькие ноговицы, окоченевшие ноги были постоянно мокрыми и отчаянно мерзли. Девушка остановилась и подула на замерзшие ладошки.
Резкий толчок в спину и злой окрик "Шнель! Шнель!" заставил снова приняться за работу. Фашисты спешили с уборкой кукурузы. В такую погоду початки могли подмокнуть и сгнить в вагонах по пути в Германию. Поэтому, не взирая на лютые морозы, выгоняли на уборку всех жителей станицы, начиная с двенадцатилетнего возраста.
В тот год урожай выдался хорошим, но шла война и колхозники ничего не успели убрать. Феодора, проводившая своего молодого мужа Павла на фронт, с августа ощутила все "прелести" оккупации. Немцы и их прихвостни, полицаи, отбирали у крестьян последнее, постоянно требуя: "Матка, млеко! Матка, яйко!". Сразу же отобрали у Феодоры хорошие вещи и казацкую бурку, гордость мужа.
А потом погнали крестьян на поля, убирать невиданно богатый урожай. Золотая пшеница, гордость Кубани, ячмень, овес, шалфей, конопля, которую использовали для получения грубого материала - рядна, всё исчезало в недрах грузовых эшелонов, которые везли богатства российской земли в нацистскую Германию. Зимой, которая началась очень рано, дошла очередь и до царицы полей - кукурузы. Рослая, под три метра, с двумя - тремя наливными початками весом более полкилограмма, она особенно приглянулась фашистам и те не хотели потерять ни единого кукурузного зернышка. Кукурузу ломали до темноты. Когда стемнело, женщин и подростков наконец отпустили и Феодора побрела к своей хате, занятой очередной группой немецких солдат, направлявшихся на фронт.
Девушка жила во времянке, отапливая её маленькой печкой. Она торопливо разожгла огонь и поставила греть воду, чтобы помыться. Когда комнатушка прогрелась, скинув мокрую одежду и обувь, осталась в одной тонкой сорочке. Поставив на стол большой таз и налив теплой воды, Феодора, вытащив заколки, распустила волосы и те золотой пелериной укрыли ее до пояса. Аккуратно собрав пряди и намочив волосы, поливая из кувшина, молодая женщина взяла из тарелочки горсть золы из подсолнечника, собираясь натереть ей волосы и голову. Золу из подсолнечника использовали вместо мыла, которого не было.
Вдруг кто - то аккуратно, но твердо остановил её руку . Феодора испуганно охнула и оглянулась. За спиной стоял немецкий солдат. Крючок, которым закрывалась Федора озябшими руками, до конца не закрылся и пришедший немец открыл дверь. Девушка выглядела до того перепуганной, что солдат сказал " Карашо, гуд.". Затем улыбнулся и со словами "Айн момент" скрылся за дверью. Дрожа от страха, Феодора стала натягивать куфайку прямо на мокрую сорочку, торопясь убежать. Но немец был уже здесь.
Он мягко снял с девушки отсыревшую в поле куфайку и подтолкнул к столу, где стояли таз и кувшин с горячей водой. Затем полез в карман кителя и вытащил кусок мыла. Настоящего, розового цвета, нежно пахнущего сиренью. Затем достал из - за пазухи пакет, откуда извлек чистое большое полотенце. " Не бойся", с трудом выговорил немец и подняв голову Феодоры за подбородок, посмотрел ей в глаза. Молодая женщина увидела в глазах немца нежность, грусть и бесконечную тоску.
Затем немец аккуратно нагнул головку девушки над тазиком и намылил волосы мылом. А потом так же аккуратно и бережно промывал длинные пряди, поливая их из кувшина. Помертвевшая внутри Феодора двигалась как робот, в голове не было ни одной мысли, кроме "ой, мамочка, ой мамочка". Сочтя волосы чистыми, немец аккуратно протер их полотенцем и накрутил его на головке девушки как чалму. Потом, посмотрев на стоящую в одной мокрой сорочке Феодору, снял с крючка свою шинель и, укутав Феодору от пяток до подбородка, усадил на лавку. Обведя маленькую комнатушку глазами, он тут же нашел чайник и водрузил его на печь. Затем стал доставать из бездонного кармана кителя сахар, заварку, банку сгущенки. Налив в кружку чай, он протянув его девушке.
Но видя, что та вот - вот потеряет от страха сознание, полез в карман гимнастерки и вытащил несколько фотографий. На них был сфотографирован он сам с юной женщиной и крошечным ребенком. У женщины были длинные, до пояса, волосы, как у Феодоры, да и сама она была очень похожа на русскую девушку. Немец с нежностью погладил фотографии рукой и сказал "Моя фрау, моя киндер". Протянув фото Феодоре, чтобы та посмотрела их, неожиданно добавил: "Война не есть карашо. Гитлер капут." Затем с горечью сказал: " Унд Роберт капут" и ткнул себя пальцем в грудь.
И Феодоре стало жалко этого затерянного в кубанских снежных степях немца, стало жалко себя, все дни мерзнувшей на морозе и ломавшей эту проклятую кукурузу, стала жалко мужа, возможного где - то лежащего раненым. ( О том, что он может погибнуть, и в мыслях не было).
И она придвинулась к столу и взяла кружку. Чай был непривычно сладкий. Они сидели с фашистом за одним столом и рассматривали фотографии его семьи. И понимали друг друга без слов. Двое несчастных людей, на минутку обретших родственную душу на Земле, чьей - то злой волей превращенной в ад. Где должны расставаться любящие друг друга, где люди, могущие стать друзьями, неизвестно почему и зачем становились врагами.
Роберт, выпив чаю, выбрал одну фотографию, прижал её к груди и протянул Феодоре: "Данкешен, возьми". Постучав себя по груди, опять сказал: "Роберт капут".И она взяла его фотографию, где молодой человек в немецкой военной форме сидел в обнимку с девушкой с такими же длинными светлыми волосами, как у неё.
Затем немец ушёл и Феодора больше никогда его не видела. Не вернулся с войны и молодой муж. После того, как немцев прогнали с Кубани, снова заголосили бабы. Это стали приходить похоронки, не находившие своих адресаток во время оккупации. От мужа Феодоры не было никаких известий, лишь в конце войны пришло извещение, что Павел пропал без вести.
И всю оставшуюся жизнь ждала Феодора своего Пашу. А фотографию Роберта она спрятала за иконой, где та и пролежала более сорока лет. Перед своей кончиной распорядилась Феодора положить эту икону с ней в гроб, унеся с собой страшную тайну, за которую в те времена и в лагерь можно было угодить. " А за что? - шептала старуха перед смертью. - За то, что встретились Адам и Ева, уже отправленные за грехопадение в ад? Нет - нет, мы не согрешили, мы были лишь душами, заблудшими в ночи".