57
Мне удалось встряхнуть Арсена. Мы переодели Катьку, стащили её, взяв под руки, по лестнице, усадили в авто. Дальнейшие события знаю с его слов.
Арсен довёз Катьку до дома, вывел из гипнотического сна и объяснил, что он подобрал её на трассе, доставил по указанному адресу, можно выходить. Катька поглядела на него непонимающим взглядом и спросила детским голосочком:
- А где мои мама с папой?
- Дома, наверно, ждут, - предположил обалдевший Арсен.
- Спасибо, дяденька, - вежливо поблагодарила Катюшка и побежала в подъезд. Набрала домофон и весело прокричала: «Мам, открывай!».
- По ходу, всё-таки, я переборщил со стиранием памяти, - резюмировал Арсен.
- Как же она теперь?
- Повзрослеет со временем.
- Или ею займутся психиатры.
- Это лучше, чем её прежняя жизнь. Отвыкнет от алкоголя и московской богемы. Всё с чистой страницы.
- Тогда мы не зря старались.
- Надеюсь, ты понимаешь, ради кого я это делал.
- Наверно, после всего я обязана выйти за тебя замуж.
- Достаточно не отсылать меня каждую ночь в другую комнату.
Я сжала губы.
- У меня письмо от мамы нечитанное. Я здесь, на кухне, посижу.
- Не буду мешать, - деликатно откланялся Арсен.
Я вскрыла конверт. Мама писала неровным почерком. Строчки порой расползались то вверх, то вниз.
«Здравствуй, Илона!
Не решаюсь никак позвонить. Боюсь, спокойного разговора не получится, а моя нервная система и так расшатана до предела. Пишу на перепутье, адрес с конверта можешь не копировать. Когда ты получишь это письмо, я уже уеду оттуда. Боже мой, как трудно! Такое впечатление, что словарный запас иссяк. Не знаю, как писать, с чего начать.
В принципе, всё неплохо. Я немножко отошла от пережитого. Правильно я сменила место жительства. Хотя, кочёвки скоро мне приедятся. Нужно определяться.
Я снова не о том.
Не могу придумать ничего поизящней и выскажусь без обиняков. Илона, ты не права насчёт Олега! Он хороший человек. Да, он заблуждался во многом, увлекался не теми, но он никогда не сделал бы мне больно. Я имею ввиду физически.
Я не должна была его ограничивать. Свободный выбор – это святое. Пусть бы он ушёл тогда. Всё равно я вспоминала бы жизнь с ним с удовольствием. А я вцепилась в него, как кошка.
Я заблуждалась, Илона. Теперь обязана исправить свои ошибки. Недавно я обнаружила, что беременна. Сначала в столбняк впала. Потом на аборт записалась. А потом не пошла.
Да, возраст. Кто знает, какой родится ребёнок. Но это будет мой крест за мои грехи, за моё отношение к отцу этого малыша. Я должна ему, понимаешь? Как потом ребёнку в глаза посмотрю, тоже не знаю. Как рассказать ему, чего натерпелся от меня его отец? Но до этого далеко. Ещё выносить надо, а я давно не в той поре, когда носишь и не замечаешь.
Неважно. Это я лишнее сейчас пишу.
Илона, пожалуйста, не разыскивай меня. Нет, я не считаю тебя в чём-то виноватой, вся вина исключительно на мне. Просто не надо. И тебе будет неудобно, и мне. Один твой вид – это мне укоризна за мой живот. Я не выдержу, а я должна выдержать. Из-за Олега и из-за его ребёнка.
Самой не верится. Если бы ничего особенного не произошло, я бы с лёгкостью предоставила всё гинекологам. Там всего-то пара новых клеток появилась, поскоблили, и нет проблем. А сейчас не могу.
Надеюсь, ты повзрослела. Хорошо бы, нашла себе мальчика. И обязательно постарше, чтоб за тобой приглядывал. Надеюсь, мне не нужно заботиться о тебе, потому что у меня теперь другие заботы.
Когда-нибудь ты поймёшь, что такое любовь.
Прости.
И я тебя прощаю.
Мама»
Вот это номер.
Во мне немедленно вспыхнуло раздражение.
Зачем?
Кому нужен этот ребёнок?
Олег ведь никогда не узнает, а если и узнает, ничего не изменится. Зачем это бессмысленное самопожертвование? Что она пытается доказать? И кому?
Пожалуйста, не возвращайся, если стыдно мне в глаза смотреть. Ходи с пузом, отдавай дань этому ничтожеству.
Не иначе, как гормоны у мамочки разбушевались.
Мы породнимся с Лилькой!
Я в гневе разорвала письмо и отправила обрывки в мусорку.
Мальчик! Будет заботиться! Он уже столько раз лажанулся, что дальше некуда. Какая мне польза от его любви? Баран!
Нет, это надо обдумать – рожать от Олега!
Пытаясь подавить обуревающую ярость, я залезла в Интернет. Тут в кухне возник Арсен.
- Читала городские новости?
- Нет пока.
- Так почитай!
Я открыла нужную страничку.
Сообщений было много. Все они посвящались трагическому событию последнего часа – аварии, в которой пострадали десятки людей. Водитель рейсового автобуса, вместо того, чтобы повернуть, въехал на полной скорости в бетонную стену.
Причина оставалась загадкой. К смене допускали совершенно здорового, адекватного человека. За день он накатал несколько маршрутов без всяких происшествий. В последний раз до города оставалось около трёх километров. По большому счёту, объехать стройку, - и дома. Но миновать беду не удалось.
- Начинается, - зловеще сказал Арсен.
58
Город погрузился в траур.
К занятиям в колледже приступили после минуты молчания. Арсен снова пропускал. Я сидела притихшая и задумчивая. Шмаль провела немецкий как-то вяло и рассеянно. После трудового дня я неторопливо зашагала на улицу и по пути вспомнила, что оставила мобильный в столе. Пришлось топать обратно в учебную комнату.
Открыв дверь, я обнаружила, что Шмаль до сих пор ещё там. Мало того, она курила.
- Можно?
- Что вы хотели, Илона?
- Я телефон забыла.
- Забирайте.
Поймав мой взгляд, Шмаль спросила:
- Удивлены?
- Есть немного.
- Я могу рассчитывать на вашу лояльность?
- Конечно. Я вас не выдам.
- Благодарю. Тяжёлый день сегодня. Слышали, что случилось с автобусом?
Я кивнула.
- Такое несчастье. Там же были чьи-то родственники, родители, дети, любимые… Их ждали и не дождались, - с надрывом произнесла Шмаль.
Я нашла пропажу и присела напротив преподавательского стола.
- Вы хорошо учитесь, Илона. Только неровно. Вам нравится немецкий?
- Очень.
- Мне тоже. А ведь он мало кому нравится. Так трудно найти человека, с которым можно было бы поговорить по душам. А годы неумолимы. Они сначала идут, а потом летят. Появляются морщины и лишний вес, и ты думаешь, что счастье уже невозможно. И вдруг появляется на горизонте человек, которому ты небезразлична. Наконец-то, судьба даёт тебе шанс. Вроде бы такая мелочь - поездка в район. Утром уехал, вечером вернётся непременно. А ты включаешь телевизор и понимаешь, что нет, не вернётся, никогда не вернётся, нить оборвалась, и ты снова никому не нужна…
У Шмали вырвался всхлип.
- До свидания, Илона.
На выходе я оглянулась. Шмаль продолжала нервно курить. На круглых щеках её блестели борозды от слёз.
Домой прибыла в мрачном настроении. Арсен впустил меня, молча собрался и ушёл.
Не могу выразить, до чего мне стало плохо. Мир рушился. Чувство вины преследовало меня. Всё представлялось в чёрном цвете. Я лишилась всякой надежды. Жизнь показалась омерзительной. Я ненавидела себя, Арсена, маму, Олега… Минуты тянулись, как часы, а я сидела в кресле, глотая слёзы. Закололо сердце, голову сдавило железным обручем. Я задыхалась в этой проклятой квартире. Пожалуй, пора покончить с неудачами раз и навсегда. Например, открыть окно и сделать шаг…
В мои грустные думы вторглась трель дверного звонка. Явно не Арсен. Я подбежала и взглянула в глазок. Тепло разлилось по усталому телу. Павел.
- Павел! – прокричала я его имя, как волшебную мантру. – Павел, я здесь. Я не могу открыть, он запер меня.
Я чуть не зарыдала при мысли, что Павел сейчас уйдёт, и я опять его не увижу. Против ожидания, дверь отворилась без усилий и ключей. Он вошёл в квартиру.
Я приникла к нему и закрыла глаза, полностью отдавшись ощущениям. Он действительно был здесь, он обнимал меня. Я вдыхала его запах, тёрлась щекой о его лицо, гладила его руки, чувствовала контуры мышц под одеждой.
- Как же я ждала тебя, - прошептала я.
- Теперь мы не расстанемся, - раздался знакомый бархатный голос.
- Павел. Моя жизнь просто ужасна.
- Значит, я вовремя.
- То есть, ты этого и ждал?
- Да, - обворожительно улыбнулся он. – Я худший из мужчин. Но я же тебя устраиваю, котёнок.
- С тобой трудно спорить.
- И не надо. Со мной нужно соглашаться, дорогая моя.
- Я бы возразила, но оставим это на потом, когда ты заберёшь меня отсюда. В неволе я туго соображаю.
Мы поцеловались.
- Ведь ты заберёшь меня? – забеспокоилась я.
Наш разговор прервал вернувшийся Арсен. Он ворвался в дом, но внезапно застыл и растерянно глянул на Павла.
- Не ожидал? – расхохотался тот.
- Не может быть, - заявил ошеломлённый Арсен. – Почему за ней явился ты?
- Потому что она принадлежит именно мне.
- Но как же…
- Тот, кого ты так трогательно ждал, уже давно покойник. Я оказал тебе услугу, отослав его в вечное пекло.
- С какой стати я должен верить?
- Можешь не верить. Я просто отправлю тебя сейчас в гости к нему и твоей потаскушке-матери, у них всё и расспросишь.
- Как же отвратителен ты и тебе подобные! – рассвирепел Арсен.
- Не тявкай, брехливая шавка, - прошипел Павел.
Он слегка шевельнул пальцами, и я почувствовала, как в коридоре задул ветерок. Павел сжал кисть в кулак, направил его на Арсена, раскрыл ладонь, и через мгновение порыв ветра достиг такой силы, что одежда с вешалок разлетелась, а Арсена прижало к стене. Я услышала, как сильно он ударился, но Арсен не издал ни звука.
- Нет сил сопротивляться? – усмехнулся Павел. - Попроси пощады, и я постараюсь быть нежнее.
Арсен хотел что-то сказать, но вместо слов на губах его выступила алая пена.
- Передавай мой привет Уренгуру.
- Ненавижу, - еле слышно прохрипел Арсен.
- Павел, оставь его, - попросила я.
Он посмотрел на меня снисходительно.
- Как прикажешь, дорогая. Тем более, что кое-кто жаждет выразить ему свою признательность.
Ветер прекратился. Арсен обмяк и свалился на пол.
Павел указал ему на пространство слева от себя. В глазах Арсена выразился ужас. Я повернулась и увидела товоса.
Павел потянул меня из квартиры.
- Я сумку возьму, - предупредила я и умчалась в спальню. Схватила сумочку, кинула в неё атам и задержалась взглядом на трёхликом. Как всегда, безучастен.
- Мог бы и помочь, - упрекнула я его.
Павел ждал на пороге. Мы вышли. Он закрыл дверь. Замок защёлкнулся. Тут мне показалось, что Арсен зовёт меня.
- Не мешай им, дорогая, - остановил меня Павел. – Он не стоит твоего внимания.
Я посмотрела в его глаза, такие холодные и равнодушные.
- Всё кончено?
Он улыбнулся.
- Для него да. Наступает наше время.
59
У подъезда стоял чёрный тонированный внедорожник.
- Запрыгивай, моя киска. Нам предстоит длинная прогулка.
- Куда?
- А куда бы ты хотела? – Павел вдавил педаль газа, и машина рванулась вперёд.
- Не знаю. Домой.
- Ты меня разочаровываешь.
- Просто я вымоталась.
- Просто ты стала банальной и серой, как твоё окружение. Но я это исправлю.
- Сделай одолжение.
- Я предпочитаю кардинальный вариант. Как тебе Париж? Рим? Венеция?
- Никак. У меня загранпаспорта нету.
- Это поправимо. Так куда бы ты хотела, чтобы расправить крылышки?
- Мне всё равно. Если ты будешь рядом, любое место покажется раем.
- Молодец, схватываешь на лету.
- Подожди, - вспомнила я. – А моя учёба?
- Пошли её к дьяволу.
- Сказал бы так раньше, когда преподавал у меня. А что я слышала вместо этого?
- Положение обязывало, киска. Поверь, это не доставляло мне удовольствия.
- Ты ко мне придирался постоянно.
- В глубине души тебе это нравилось, признайся.
- Как тебя вообще приняли на работу?
- Потолковал с вашей директоршей. Объяснил, что очень нужно, - лукаво подмигнул Павел.
- А я думала, тебе достаточно щёлкнуть пальцами.
- В большинстве случаев да, дорогая.
- Наверно, я сдалась слишком быстро.
- Не обольщайся, я бы не позволил тебе тянуть резину.
- Где же ты был всё это время, Павел?
- Ты же знаешь. Ты спрашивала.
- Я до сих пор не могу поверить.
- Почему же. Ты всё тогда делала правильно.
- Так я действительно тебя увидела? Там, в Шахи-Зинде?
Павел остановил автомобиль и развернулся ко мне.
- Ты проникла в запретное, киска. Кое-что тебе доверять ещё рано. Но ты не ошиблась.
- Что там находится? – не смогла я сдержать любопытство.
- Источник силы, - ответил Павел после некоторого колебания.
- Замечательно. Меня всегда возбуждали сильные мужчины, - проворковала я.
Павел провёл пальцем по моим губам.
- Докажи.
60
Ночью мы пересекли границу, а утром, проснувшись в номере отеля, в окне я увидела море. Это привело меня в щенячий восторг, что немало позабавило Павла.
Не дожидаясь завтрака, я сбежала по лестнице к выходу и устремилась к воде. У двери меня догнал Павел.
- Ты хоть коленки-то прикрой, раз на улицу собралась.
- Это ещё зачем? – мне хотелось поскорее сменить прохладу кондиционеров на жаркое солнце.
- Местных засмущаешь непотребным видом, - ухмыльнулся он.
- Что за страна ханжей, - фыркнула я.
- Давай обратно, подберём тебе гардероб.
Я поневоле вернулась в номер.
- И что им может не понравиться? – спросила я, глянув в большое зеркало на свой коротенький сарафанчик на лямках.
Павел уселся на край незаправленной кровати.
- Арабы не привыкли к таким откровенным нарядам, дорогая. Мне самому порой неудобно за тебя.
Я повалила его на кровать.
- Какой ты стыдливый. Зачем мы тогда прилетели сюда, если мне на пляж пойти не в чем?
Павел перевернул меня и оказался сверху.
- Ну так я же не мусульманин, воспользуйся этим, киса. Лежи смирно, и я обращу тебя в свою веру.
Я засмеялась и стукнула его розовой подушкой.
- Хочу море, Павел.
И началась моя беззаботная жизнь среди оазисов и песка.
Зелёно-голубое море, пустыня, дюны, финиковые пальмы, пересохшие речные русла – всё было ново и чудесно. Моя душа пела. Мой мир составляли отель, вырубленный в скале и похожий на сказочную пещеру, и белый песчаный пляж. Большего и не требовалось. Со мной желанный мужчина, властный и жёсткий. Он постоянно контролировал меня, но это нисколько не мешало. Я почувствовала себя настоящей женщиной.
Другие туристы нам не досаждали. Мы жили исключительно в своё удовольствие. Павел поглощал акулье мясо и предпочитал тень, я торчала на солнце и плескалась в волнах. Первая неделя завершилась, а вот дальше растительное существование стало напрягать. Я попыталась отыскать себе развлечение. На обозрение крепостных стен хватило дня, единственный в этой местности фонтан находился в вестибюле отеля, а ездить по изнуряющей жаре любоваться видами залива желания не возникало.
Оставалось море. Я ходила туда как на работу. Обычно мы с Павлом были одни на побережье, но вдруг к нам присоединилась группа отдыхающих соотечественников. Среди них мои цепкие глазки выхватили молодого человека явно в одиночестве. Я поулыбалась ему, и он предложил свои услуги в качестве фотографа, на что получил моё одобрение.
Кавалер нащёлкал много кадров и засыпал меня комплиментами. Он производил довольно милое впечатление, и я не упустила возможности пофлиртовать с ним. Он прибыл сюда без подруги. Местные пейзажи его не привлекли. Я выразила солидарность по поводу скупости арабской флоры и фауны. Молодой человек сказал, что только море ещё как-то радует и забрался в воду, чтобы сделать снимок дельфинов.
Я мельком взглянула на Павла и почувствовала, что он злится. Это меня не остановило. Я решила подразнить его и примкнула к парню. Тут к нам подплыла здоровенная змея в красно-чёрных кольцах со сплющенным с боков хвостом. Я завизжала от испуга. Мой поклонник сообщил покровительственным тоном, что она не опасна. Между тем морская тварь подняла голову и уставилась на берег. Мне показалось это странным, и я проследила её взгляд. Змея смотрела прямо на Павла, он на неё. Казалось, они ведут какой-то непостижимый диалог.
Мой кавалер уже трещал, что нужно сфотографироваться на таком замечательном фоне. Заметив, что я отвлеклась, он взял меня за руку. В то же мгновение змея кинулась на несчастного мальчика и укусила его. Он дико вскрикнул. Приятели окружили нас. Пострадавший юноша был в полуобмороке. Его вывели на сушу и помчались за помощью. Вскоре укушенного отнесли на носилках в отель. Я возвратилась к Павлу.
- Наигралась? – резко спросил он.
- В чём дело? – обиделась я. – Нельзя пообщаться с человеком? Тебя, кстати, совсем не волнует, как он?
- Почему меня должно это волновать?
Я посмотрела в его глаза, сейчас почти тёмные от гнева.
- А почему нет? Парня змея укусила. И меня могла бы. Хорошо, что она неядовитая.
Павел спросил с усмешкой:
- Кто тебе такое наплёл?
- Он.
- Полагаю, это станет последним заблуждением в его жизни.
- О Господи, Павел. И ты так цинично рассуждаешь об этом?
- Так ведь с тобой всё в порядке.
- Он был уверен, что змея не укусит. Сказал, если её не трогать, то и она не тронет. Как же так получилось? Он же только… - я осеклась, вспомнив, что нападение змеи совпало с его прикосновением ко мне. – Это ты? Ты приказал ей? Зачем? Он не имел в виду ничего такого!
- У тебя слишком буйная фантазия, - отрезал Павел. – Надевай накидку, мы уходим.
- Я остаюсь, - заупрямилась я.
- Хорошо, - неожиданно согласился Павел.
- Хорошо? То есть ты не возражаешь?
- Нет.
Он выставил руку с кольцом в сторону зарослей и сделал движение пальцами, словно подзывая кого-то. Из травы на песок лениво выползла буровато-жёлтая гадюка.
- А это тебе спутница вместо меня, - обратился ко мне Павел.
- Убери её отсюда, - нервно попросила я.
- Как я могу? – лицемерно удивился он. – Ей тоже хочется погреться на солнышке.
- Чёрт, как тебе это удаётся? Пожалуйста, пойдём.
- Я не настаиваю, моя дорогая.
- Зато я настаиваю. Вели ей, чтоб за нами не ползла.
- Скажи сама.
- Да я взглянуть на неё боюсь.
- Зря. Смотри, какая грация. Вот образец совершенства.
Павел приблизился к змее, присел и протянул руку. Гадюка обвилась вокруг неё, почти ласкаясь. Он погладил её кожу и отпустил. Змея неторопливо скрылась из поля зрения.
- Учись быть такой же послушной, - проговорил Павел.
61
В отеле я взбунтовалась.
- Проклятая страна. Кругом одни ящерицы и змеи. Давай уедем отсюда!
- И не подумаю, - возразил Павел, снимая рубашку. – Мне нравится местная кухня.
Я поневоле залюбовалась его рельефным торсом. Павел был удивительно хорош в одних брюках.
- Может, я тебя уговорю?
- Попытайся.
- Пойми, дорогой, меня страшно пугают эти ядовитые создания. Превращусь в невротичку, ты и не заметишь.
Он сбросил с меня накидку.
- Ты под присмотром, котёнок. Я никому не позволю обидеть тебя. Расслабься и наслаждайся жизнью.
- Мне тут надоело.
- Ладно, развлеку тебя завтра, обещаю.
- А сегодня?
- А сегодня ты меня развлекай.
- Подскажи, как.
Он поднял меня на руки и перенёс в постель.
Ночью мне приснилась огромная кобра. Она лежала у моей груди, свернувшись в кольцо и раздувая свой капюшон. Усилием воли я проснулась. Павел бодрствовал. Я видела, как в темноте поблёскивают его глаза.
- Павел, - прошептала я.
Он успокаивающе произнёс:
- Спи. Больше такого не повторится.
Утром я пребывала в дурном настроении. Оделась в завтраку. Копаясь в сумке в поисках помады, неожиданно обнаружила цепочку со снежинкой, Лёшин подарок, о котором успела подзабыть.
Для моей Снежной королевы.
Я поддалась импульсу и надела её перед зеркалом в ванной. Наблюдавший Павел среагировал тут же: без лишних просьб нагнул мою шею, расстегнул замочек, снял цепочку и кинул в мусорное ведро. От подобной наглости я онемела.
- Сейчас же достань обратно! – потребовала я, когда обрела способность говорить.
- Я не охотник копаться в помойке, - высокомерно ответил Павел. – Тебе нужно, ты и доставай.
Мне было так жалко простенькую Лёшкину вещичку, что я бы так и сделала, но под взглядом Павла это казалось невозможным.
- Ты ведёшь себя, как будто я твоя собственность, - обидчиво пролепетала я.
- Ты и есть моя собственность.
Заметив, что меня ранили его слова, он смягчился и добавил:
- Украшения должны подчёркивать, как дорого ты стоишь, а не доказывать обратное. Твоё – настоящий металлолом.
Какая разница, сколько стоит цепочка, главное, от кого она, но переубеждать Павла я не посмела.
- Кажется, я понял. Эта дешёвка тебе досталась от одного из тех недоразвитых, с которыми ты встречалась без меня. Вытаскивай всё из сумки. Я посмотрю, нет ли там ещё чего-нибудь.
- И не подумаю.
Тогда он сам вернулся в комнату и вытряхнул содержимое. Косметика полетела на пол, карманное зеркальце треснуло, зазвенели ключи. Атам остался во внутреннем отделении сумки, так как с тщательным обыском Павел не затруднился.
Мои глаза наполнились слезами.
- Почему ты так поступаешь?
Павел вышел из номера, не удостоив меня ответа.
Я подобрала всё и положила обратно. Пока его нет, поспешила в ванную за цепочкой. Посмотрела на контейнер для мусора, представила, сколько сарказма обрушит на меня Павел, если застукает за этим занятием, и решила, что не судьба. В конце концов, Лёша далеко и ничего не узнает.
Павел, как всегда, подкрался бесшумно. Только я покинула ванную, а он уже в номере, да ещё в элегантной белой рубашке и при галстуке.
- Позвольте пригласить вас на завтрак, дорогая леди.
- С удовольствием бы тебе отказала, но я голодная. А с чего ты такой торжественный?
- Я с красивой девушкой, котик, нужно соответствовать. А то ведь отобьют тайные поклонники.
- Это из разряда невероятного.
- Я тоже так считал до сегодняшнего утра.
- Ты пытаешься внушить мне, что ревнуешь? – я кинула на него недоверчивый взгляд.
- Не делай из меня монстра. Ничто человеческое мне не чуждо. Не для того я вытащил тебя из захолустья, чтобы отдать другому.
- Нет причин сомневаться во мне. Я с тобой двадцать четыре часа в сутки, этого мало?
- Знаю, дорогая. Но ты должна принадлежать мне не только телом, но и душой.
- Сколько желающих овладеть моей душой! – иронично улыбнулась я, вспомнив Арсена. – Предпочитаю оставить её себе.
Мы заняли столик и сделали заказ. Официантка записала перечисленные блюда в малюсенький блокнотик и что-то переспросила у Павла по-английски, косясь на меня. Он рассмеялся. Официантка покраснела и отошла.
- Что за разговоры за моей спиной? – возмутилась я.
- Не гневайся, киса. Мне сказали, что у меня очень красивая и юная супруга.
- И всё? – недоверчиво переспросила я.
- Почти.
- А ещё что?
- Местные суеверия. Не обращай внимания.
Нам принесли морепродукты, салат и кофе с кардамоном.
- Я кое-что обещал тебе вчера, - сменил тему Павел.
- Помню. Куда пойдём?
- Поедем на настоящем арабском такси. Если желаешь, сразу после завтрака.
- Конечно.
Из ресторана мы поднялись в номер.
- Сниму галстук. Он мне надоел, - с отвращением произнёс Павел.
- Давай я помогу тебе, - предложила я.
- Боюсь, задушишь в отместку за утреннее.
- Надо бы, но я добрая.
Я ослабила узел и потянула за галстук, заставив Павла слегка пригнуться.
- Тебе бы тоже не помешало научиться послушанию.
- Не мечтай напрасно. Хозяином положения всегда буду я.
- А если я выступлю против тебя, явится какая-нибудь кобра и покусает меня.
- Именно так.
Павел поцеловал меня с видом победителя и снял петлю с шеи.
- Пожалуй, куплю себе противозмеиную сыворотку, - съязвила я напоследок.
- Не беспокойся, дорогая, я подберу тебе такую змею, от которой не существует противоядия.
Вот дьявольщина. Последнее слово, как обычно, за ним.
Ничего, ещё не вечер.
Продолжение следует...