Журавля синица заклевала.
Заслонила крылышком,
Его синий глаз.
Перышки расправила,
Пестрые красивые.
Ай, вспорхнула весело,
Коготок увяз.
А журавль медленно,
Улетать не хочется.
Все кругами долгими,
Как во сне, завис.
Слезы лил и весело,
Звал, курлыкал, маялся,
Удивлялся, спрашивал,
Перья ранил вниз.
Она горько плакала,
Все мечтала милая,
Что само все сбудется,
Пела без прикрас.
Не бывает солнышка
В бурю беспросветную.
Не летать на привязи,
Как в последний раз.
Часто ли мы выбираем «синицу в руке, а не журавля в небе?»
Вопрос риторический, больной и даже страшный, если задуматься.
Ведь наша единственная жизнь каждый день уходит навсегда.
И когда мы выбираем «синицу», мы фактически, своими руками душим свои мечты и надежды, все то, что нас действительно привлекает, что дает смысл и радость нашей жизни.
Если мы не можем остановить бег времени, то хотя бы стараться проживать жизнь ярко и насыщенно, чтобы каждой клеточкой тела ощущать счастье и трепет жизни, ее яркие краски, неожиданные потрясения, взлеты и вибрации, глубокие, необъяснимые и чудесные переживания.
Хочется ощущать прикосновение к чудесному, купаться в морях и созвездиях, задыхаться от неохватности и случайности мира внешнего и внутреннего, терять себя в космическом просторе и находить в маленькой бусинке дождя, разливаться огненной зарей и прятаться в черном безмолвии, взрываться искрами и рассекать ускользающее небо безжалостными молниями. А иногда хочется просто смотреть на родного человека и чувствовать невыразимое.
И вместо всего этого, мы с усталой улыбкой, даже не успев подумать и взвесить, идем ко дну и заворачиваемся в удобный теплый плед быта, наливаем кофе и включаем что-нибудь отвлекающее, чтобы заглушить сомнения, чтобы успокоить острые уколы тревоги о несбывшемся и о неизбежном.
Мы сами себя не пускаем вглубь своей души, замуровываем вход или делаем вид, что никакого входа нет и не о чем беспокоиться, все нормально и хорошо.
Иногда удается в это поверить. Платой за это бывают мелкие неурядицы, обиды и разочарования. Мы находим виноватых и отдаем себя на волю житейских бурь в тазике, мы балуем себя маленькими житейскими радостями и находим удовольствие в мщении за обиды, успокаиваем себя чувством собственной правоты и заменяем зыбкие мечты о «журавле» добротными вещами, участием в чужих праздниках, имитацией бурной деятельности.
Мечту и счастье мы заменяем стремлением к ним. Реальное проживание заменяем предубеждениями и объяснениями заранее, как будто мы уже прожили это. Мы не знаем, что будет и как, но мы совершаем сделку с собой и как бы говорим себе: «Будем считать, что я заранее все понял и сейчас я опишу это словами». Тогда не придется нырять в неизвестное.
Мы откупаемся от страха действия жаждой к творчеству и радуемся каждой своей попытке приобщения к творчеству, называем творчеством все, что сумели сделать. И после этого, где «синица» и где «журавль»? Найдите отличия!
Экзистенциальная тоска и страх гонят нас прочь от бездны жизни, от неожиданностей и защищают от пропасти и полета. На смену тоске и страху приходит убаюкивающий покой или будоражащие острые ощущения из сферы развлечений.
Вместо экзистенциальных рисков, которые у нас в воображении, мы готовы совать голову в пасть льва, чтобы отвлечься от своих мыслей и не бояться их.
Мы насильно вкручиваем себя в бег повседневности и быта, выбрасываемся из пучины мыслей и предчувствий на берег океана и судорожно глотаем то, что подвернется и убеждаем себя, что это нектар и чистейшая прана.
Мы переименовываем «синицу» в «журавля», находим себе друзей, которые понимающе кивают головой и пьют тот же коктейль.
А может это все не так?! И это плод моего воображения?
Кто ответит сфинксу, если он в пустыне?
А надо ли отвечать?
2017.