В такси Нина-старшая рассказала Леониду Николаевичу все, что знала о Вадиме. Во второй машине всю дорогу царило напряженное молчание. Дома Мартыновы оказались около полуночи.
Маша приготовила чай. Вся компания устроилась на кухне. Первые несколько минут всем было неловко, но Леонид Николаевич, будучи уже более-менее в курсе дела, велел начинать разбор полетов. Маша пересилила себя и начала разговор.
- Нина Константиновна, Вадим и Миша – однофамильцы?
- Нет, - ответила Нина-старшая, - они родные братья.
- Вы были знакомы с Мишей?
- Конечно.
- Значит, Вы с самого начала знали, чей портрет висел в моей комнате, а теперь висит в гостиной?
- Безусловно.
- Я правильно понимаю? Вы решили познакомить меня с Вадимом не случайно?
- Нет. Я решила не тебя познакомить с Димкой, а Димку с тобой. Улавливаешь разницу?
- Более-менее. Вы знали, что Вадим был любовником Юлии?
- Нет, девочка. Если бы я знала это, то ни за что не привела бы его к тебе. Я знала, что у него была многолетняя связь с замужней женщиной, что муж этой женщины застукал их и набил Димке морду, что поставил жену перед выбором и что она рассталась с Димкой ради сохранения семьи. Знаю, что Димка тяжело пережил этот разрыв, но то, что этой женщиной была Юлия, я узнала только сегодня, когда пьяный Толик разговорился.
- Как давно они расстались?
- Через пару месяцев после свадьбы Ниночки и Коти.
- Приблизительно тогда же дядя Толя стал так много пить. Уже кое-что проясняется. Как Вы пришли к мысли, что Вадима нужно познакомить именно со мной?
- Сначала я пыталась познакомить его с другими женщинами, более спокойными и покладистыми, чем ты, но ему никто не нравился, все казались пресными. А ты - девочка с перчиком. Вот я и решила…
- Значит, обо мне Вы не подумали?
- Еще как подумала. Решила, что, если ты так горюешь по младшему брату, то старший вполне мог бы стать тебе утешением, хотя бы потому, что, даже если бы у вас ничего не получилось, ты могла бы родить ребенка, Мише не чужого.
- Если бы ничего не вышло, у меня не было бы шансов забеременеть от Вадима.
- Тогда я уговорила бы его стать твоим донором.
- Вадиму Вы рассказали, с кем собираетесь его познакомить?
- Конечно.
- Он сразу согласился?
- Нет. Он довольно долго сомневался.
Маша оставила в покое Нину-старшую и вплотную занялась Вадимом.
- Вадим, теперь твоя очередь отвечать на мои вопросы.
- Машенька, давай поговорим потом, когда останемся наедине. - попросил Никольский.
От этой просьбы в Маше поднялась такая волна гнева, что она даже стала немного заикаться:
- Наедине? В грязи ты меня извалял прилюдно, а объясняться желаешь без свидетелей? Перебьешься! Нагадил при всех, так умей при всех и ответить!
- А если я не хочу при всех?
- Конечно, не хочешь. Наедине ты тут потрогаешь, там поцелуешь, мозги мне запудришь и вывернешься. А при родителях так не получится.
- А если я откажусь?
- Пожалуйста! Дверь открыта! Я тебя не держу!
- Машенька, не горячись. Я отвечу на все твои вопросы так, как ты хочешь, при родителях.
- Вадим, почему ты согласился на это знакомство? Ты решил мстить мне? Или захотел использовать меня, как мостик к Юлии? А, может быть, Юлия права - ты решил использовать меня, чтобы отомстить ей?
- Ни то, ни другое, ни третье. Я даже не подозревал, что Юлия – твоя тетка. Я не поверил Нине Константиновне, что ты до сих пор горюешь по Мише, и решил познакомиться с тобой, чтобы либо увидеть необыкновенную женщину своими глазами, либо разоблачить твое вранье.
- Поэтому ты повел меня на прогулку по нашим с Мишей местам? Откуда ты знал о них?
- Он сам тогда мне рассказывал…
- Ты не подумал о том, что, если я не лгу, то такая прогулка - это жестокость по отношению ко мне?
- Я понял это на Петровке. Больше мы туда не пойдем.
- Что именно ты понял?
- Первое. Ты не лжешь, не играешь и не прикрываешься памятью Мишки для достижения каких-то своих целей. Тебе до сих пор больно так, словно та трагедия случилась вчера. Второе. Я поступил очень жестоко, устроив тебе такую проверку. Третье. Не перевелись еще настоящие женщины на Земле.
- А если ты столько всего понял, то почему не оставил меня в покое? Нужно было проводить меня домой и исчезнуть навсегда.
- Не смог. Организм Машу потребовал.
- Бабу он у тебя потребовал, а не Машу!
- Не нужна ему чужая баба, когда есть родная Маша.
Маша смутилась и перевела разговор на другую тему:
- Значит, ты не знал, что Юлия – моя тетка? Странно, ты же слышал наши разговоры о ней. Имя упоминалось. Неужели ты ничего не заподозрил?
- Нет. Почему я должен был что-то заподозрить? Имя распространенное.
- Ты понял, что это та самая Юлия, когда увидел дядю Толю?
- Да. Как ты поняла?
- Молча. Почему ты не взял меня с собой, когда дядя Толя позвал тебя покурить? Вы явно обсуждали то, что нужно было объяснить мне заранее.
- Я струсил. Если бы знал, что они с Юлией так разговорятся, взял бы тебя с собой обязательно.
- Что ты ему сказал?
- Вот пиявка зловредная! Первый раз пустил тебя под кожу, так ты уже в кишки залезла и выпотрошить норовишь!
- Чемоданы на антресолях! Дверь открыта! Не нравится – уходи!
- Еще и шантажистка! Сказал, что я не имею никаких намерений в отношении его жены, но мои намерения в отношении его племянницы честны и серьезны. Вроде успокоился.
- Если бы он успокоился, то не было бы второго отделения концерта. Все всегда заканчивалось "Матильдой".
- Машенька, не так важно, что сказал я. Гораздо важнее то, что сказал твой дядя.
- Что же такое он сказал?
- Он поведал мне, что успокоится только тогда, когда споет нам с тобой "Эпиталаму" Рубинштейна.
- Чтоооо?
- Эпиталама – это песенка такая… Рубинштейн написал для оперы "Нерон". Оперу почти забыли вместе с автором, а песенка пошла в народ. Я намерен попросить старика включить ее в репертуар.
- Ты идиоткой меня считаешь? Я знаю, что такое "Эпиталама" Виндекса и по какому поводу ее поют.
- Так давай дадим старику этот повод.
- Рановато тебе об этом думать. Я еще не решила, оставить тебя или выгнать.
- А ты не думаешь, что, пока ты будешь что-то решать для себя, я тоже могу все решить - для себя?
- Сколько угодно! Буду рада. Дверь всегда открыта. Скатертью дорога!
- У тебя еще много вопросов?
- До утра хватит.
- Маша, пойми, мне тяжело дается этот публичный душевный стриптиз. Войди в мое положение.
От этих слов Маша утратила контроль над собой и сорвалась на крик.
Продолжение следует...