Юлия Николаевна в этот вечер была сильно раздражена и выпила гораздо больше, чем обычно. У Маши создалось впечатление, что тетка, которая всегда пила вполне умеренно, в этот раз решила напиться до бесчувствия. Уже изрядно захмелевшая, она расплакалась пьяными слезами как раз перед тем, как проснулся после краткого отдыха ее немного протрезвевший муж. Увидев вдрызг пьяную, рыдающую жену, он неожиданно рассердился.
- Юлия, прекрати истерику! Не порть день рождения малышки своими пьяными слезами! Напилась – сиди тихо и жди, когда поедем домой!
Костя позвонил диспетчеру и заказал им такси.
Анатолий Александрович успокоился так же быстро, как и рассердился. Он уже жалел свою плачущую Юленьку, обнял за плечи, укачивал, утешал и уговаривал, как ребенка:
- Скоро поедем домой, лапонька. Дома хорошо, я тебя чайком напою, спать уложу, колыбельную промурлыкаю тихонечко.
Юлия оттолкнула мужа, но он, не обращая на это никакого внимания, продолжал ее уговаривать:
- Завтра выходной, отоспимся, опохмелимся, отдохнем. Я никуда не пойду, с тобой останусь. Проведем весь день вместе, сходим в кино, если захочешь. Или просто на диванчике рядышком поваляемся. Еду в ресторане закажем, чтобы ты от плиты тоже отдохнула.
- Пошел ты... - сквозь слезы матюкнула его жена.
- Ты устала, моя девочка. - как ни в чем не бывало продолжал Анатолий Александрович. - Тебе давно пора в отставку. Дюжие мужики не выдерживают и гораздо раньше уходят, а ты в свои 54 года все служишь и служишь, как семижильная, все молоденькой себя считаешь.
- Угу. - всхлипнула Юлия.
- Ты молоденькая только для меня, потому что я старше тебя на целых тринадцать лет.
Жена, еще пять минут назад отталкивавшая его, после этих слов сама потянулась к Анатолию Александровичу, тяжело привалилась головой к его плечу и, наконец, начала успокаиваться.
- Хватит уже этой собачьей работы без выходных, с бессонными ночами и распухшими мозгами. - ворковал Толик. - Тебе это уже не по возрасту, солнышко. Пора уже отдыхать, путешествовать, ездить в санатории, все лето проводить на даче и радоваться жизни ... Ты давно хочешь к морю. Поедем, погреем на солнышке свои старые косточки. Хочешь встретить Новый Год у теплого моря?
- Новый Год я хочу встречать на даче у Берсеневых, а к теплому морю хочу поехать весной, в марте.
- Хорошо, девочка моя. - согласился муж. - Как скажешь - так и поступим.
- Правда? - опять всхлипнула Юлия.
- Конечно, правда. - проворковал баритон. - А работу оставь молодым. Теперь их очередь ловить преступников ...
- Закончу дело Берсеневых и подам в отставку. - согласилась полковница.
- Вот и хорошо. - обрадовался Толик. - Наше дело – взять сейчас от жизни все то, что не смогли взять в молодости.
- Угу. - всхлипнула Юлия.
Анатолий Александрович укачивал свое плачущее пьяными слезами сокровище, как ребенка.
- Успокойся, солнышко мое, не плачь, моя девочка. Поехали лучше домой. Собирайся. Такси вот-вот подъедет.
Юлия как-то вся поникла и покорно позволила Анатолию Александровичу увезти ее домой. Уже в дверях она обернулась и заявила:
- Браво, Никольский! Ты мне отомстил! Пока счет один-ноль в твою пользу, но учти - следующий ход за мной!
Услышав фамилию Вадима, Маша побледнела.
Машка старательно изображала спокойствие, хотя внутри у нее все клокотало от возмущения. Ей не терпелось получить ответы на все свои вопросы, но она понимала, что Вадим, скорее всего, не станет на них отвечать.
- Заставлять его отвечать на вопросы я не буду. - решила девушка. - Выскажу ему все, что думаю, а потом выгоню. Пусть катится к мамаше вместе со всеми своими тайнами и подлостью, а я проживу и без него.
Наконец, Лариса попросила Вадима заказать такси.
Девушка вздохнула с облегчением, но, как оказалось, рановато. Нина-старшая засобиралась ехать с ними:
- Ларочка, Машенька, я еду с Вами.
- Зачем? – поинтересовалась Маша.
- Девочка, у тебя накопилось к Димке немало вопросов, которые требуют немедленного прояснения. Задавать их бесполезно, он не будет на них отвечать, если не захочет. Я еду с вами, чтобы рассказать тебе все, что знаю, и ответить хотя бы на некоторые из них.
- При чем тут Вы? - поинтересовалась Машка, совсем не желавшая устраивать разборки с Вадимом при Нине Константиновне.
- Я заварила эту кашу, мне и расхлебывать.- ответила Нина-старшая. Мы не будем разговаривать здесь – Ленечке нужно хорошо отдохнуть перед дежурством, да и не рассказывала я своим почти ничего. Поговорим у вас, а потом ты вызовешь мне такси. Не возражаешь?
- Может быть, имеет смысл оставить все разговоры до завтра? – засомневалась Машка. - Сейчас мы все "под градусом". Как бы он не сыграл с нами злую шутку.
- А ты сможешь уснуть?
- Не уверена.
- Правильно. Представь себе, сколько всяких мыслей будут роиться в твоей голове, сколько новых страхов появится. Ты до утра так испереживаешься, что утром вместо разбора полетов просто устроишь истерику и выгонишь Вадима к чертовой матери. А сейчас мы приедем к вам, поговорим. Димка подшофе, как и все мальчики, похрабрее становится. Глядишь, и вытряхнем мы совместными усилиями из него ответы на твои вопросы.
- Вы правы.- неохотно согласилась Машка. - Нужно прояснить все немедленно. Поехали. Вадим, пожалуйста, вызови такси.
- Две машины вызывай, - пробурчал Леонид Николаевич, - в одну мы все не поместимся. Я тоже еду с вами.
- Зачем тебе ехать с нами? – запротестовала Лариса. – Леня, мы и сами разберемся.
- Вы уже доразбирались! – взревел Леонид Николаевич. – Ты совсем ослепла, коза драная? В упор не видишь, что Машка вся зеленая от ваших разбирательств? Вы что, две старые вороны, совсем из ума выжили?! С этой …, сестрицей, я сам разберусь! Ход за ней! … ходячая! Я ей ноги-то повыдергиваю!!! Она у меня совсем ходить разучится! Ползать будет и радоваться, что жива осталась, полковница хренова!!! А вы обе о чем думали, старые ведьмы, когда Машке этого перца подкладывали? У девчонки и так травма на всю оставшуюся жизнь, так вы, чудачки безмозглые, ей еще одну присобачили! Ладно, Шапокляк мозги в библиотеке потеряла, но ты, Ларка, каким местом думала?! Ведь дочка, не чужой человек! Как ты могла эту Бастинду послушать и первого встречного привадить?! Если с Машкой хоть что-то не так будет, я и тебе ноги выдерну. На лекарства работать будешь!
- Ленечка, ты разбудишь Ниночку. - мягко напомнила мужу Инна Григорьевна. - И так она еле угомонилась из-за Толика.
- Заткнись, дипломат хренов! Тебе слова не давали!
- Ленечка, пожалуйста, успокойся, - продолжала Инна, - не нужно тебе никуда ехать. Они сами разберутся, без посторонних.
Из Леонида Николаевича вывалилась замысловатая матерная конструкция, отражающая его отношение к происходящему вообще, и к попыткам жены остановить его, в частности.
- Это я посторонний?! Забыла, склеротичка, что Машка – моя дочь?
Маша поперхнулась от неожиданности. Всегда невозмутимая Инна от неожиданности уронила тарелки, которые держала в руках. Нина-средняя побежала за веником, чтобы помочь собрать осколки.
- Еще один разговорился сегодня на наши головы! - охнула Лариса.
- Разговорился?! - рявкнул Леонид Николаевич. - Еще не начинал! Поговорим, когда у вас дома окажемся! Костик, вызывай две машины! Ты, Баба Яга долбанутая, поедешь со мной, и по пути расскажешь мне все, что знаешь! Иначе кердык тебе будет, старая сводня!
Продолжение следует...