Дополнение к "Родовой книге семьи Просняковых" http://proza.ru/2009/11/17/838
- И всегда это был теплый, солнечный день...
Так говорила мама, вспоминая о престольном празднике своей деревни Ригсельги.
Сегодня Вознесение, этот день. У нас солнечно, первый такой день после многих хмурых и дождливых.
Уже нет давно этой карельской деревни Ригсельги. Нет уже и мамы.
Но у меня почему-то так ясно перед глазами та единственная улица деревушки из десятка домов, по которой тянутся подводы с нарядными гостями из соседних деревень. Так было принято, рассказывала мама, что в престольные праздники каждой деревни (престольный праздник везде был свой), туда съезжался народ со всей округи. С раннего утра из всех дворов доносились запахи печеных пирогов. Доставались из погребов припасы, часто последние, ведь это был уже конец весны, самое голодное время. Но такой праздник с пустым столом встречать нельзя... И вот на колокольне часовни, которая находилась совсем поблизости от их дома (ее стены были видны из окна сквозь еще прозрачную зелень деревьев - северная весна поздняя) раздавались первые удары колоколов...
- Колокола были разные, маленькие и большие, и у каждого был свой голос, - вспоминала мама. - А после службы нам, детям, разрешали звонить в эти колокола...
А потом на небольшой площади перед часовней устраивалось гулянье. С песнями, танцами — хороводы, кадриль, пляски под гармошку... Для молодежи это было особое событие — здесь знакомились парни и девчата, и многие из этих знакомств заканчивались свадьбой к Покрову. Ближе к вечеру взрослый народ расходился по домам, приезжие шли к своим родственникам, знакомым, и общение продолжалось за столом. А молодежь, большей частью уже разбившись по парам, расходилась по трем дорожкам, ведущим за околицу...
Было это, как я поняла, в конце двадцатых — начале тридцатых годов, еще до коллективизации. И, конечно, до репрессий 37-го, когда за одну ночь деревня осталась без мужиков (как и очень многие карельские деревни). Как эти безграмотные, в большинстве своем не знавшие ни слова по-русски (хотя и с русскими именами и фамилиями — такая вот историческая особенность у карелов) мужики ухитрились вдруг все поголовно стать «врагами народа» - непонятно до сих пор. Да, понятно, нужна была дармовая рабочая сила на строительство Беломоро-Балтийского канала и Мурманской железной дороги, но ведь многие из них были почти сразу расстреляны, как муж тети моей мамы Терентий Романов и его брат Яков (о чем родные узнали через много-много лет). А вот маминому отцу, моему деду Александру Ивановичу Сорокину, повезло — его не взяли. Видимо, из-за его почти полной глухоты — и работник не очень подходящий, и статью, наверное, сложнее подобрать...
Не стало мужиков — не стало и деревни.
Постепенно она стерлась с лица земли.
А может быть — вознеслась?
25 мая 2017 г.