А я всегда говорю, что летом окна открывать вредно.
Вот, пожалуйста. Не послушала меня благоверная и что? Муха залетела.
Жужжит теперь нагло над головой.
Проклятье.
Не сосредоточится.
Смотрю в книгу и ничего не понимаю – слежу за летучей тварью.
Казалось бы, ну и что? Да, пусть себе летает.
Но.
Во- первых они быстро размножаются. Вот оставьте ее в доме, и скоро жужжащих станет несколько. А дальше – ком снежный.
А во-вторых, просыпается наш крылатый друг с первыми лучами солнца. И сразу отправляется прогуляться по сладко спящему человеку. По лицу, ноге…, или руке… .
Уговоры на эту тварь не действуют.
Можно, конечно, ногой дрыгнуть – взлетит. И сядет обратно.
А брыкаясь, дергаясь и подпрыгивая, долго ли проспишь?
Рассердишься, пожалуй?
Нет. Так нельзя. Муха приговаривается к уничтожению.
Откладываю книгу и внимательно провожаю взглядом беспорядочно кружащее под люстрой существо: «Сядь только. И тебе конец». – Думаю я злорадно.
И скоро насекомое притихло на стенке шкафа.
«Эге-гей!» - Вскочил я, и стремительно ринулся в сторону врага. Захожу с боку, держу в центре внимания цель, готовлю удар возмездия и… замираю: бить-то нечем.
Врешь! – Не сдаюсь, - Газета - в кухне!
Значит, идти мимо шкафа. Не спугнуть бы.
Крадусь как старый охотник: медленно, на цыпочках и не дыша. Перенес ногу за порог комнаты. Дальше можно будет бегом рвануть. И, в эту секунду, насекомое резко взмывает в воздух и летит что есть духу впереди меня, с диким ревом мчащегося за ней.
«Черт! Дьявол и преисподняя!» - Ругаюсь я, явно подражая пиратам и любуясь украдкой собой чуть со стороны. Воображаю себя этаким морским волком, упустившим загарпуненного кита.
Однако, дело не ждет. Хватаю газету, быстро скручиваю ее в плоскую дубинку и торжествующе потрясаю ею над головой: «Все. Конец тебе, нечестивая!»
Охота продолжается.
Пару раз моя дичь садится на стену. Но, стоит лишь сделать движение, как она взлетает. Я стремительно перемещаюсь следом. Но насекомое, сделав еще круг под плафоном, спокойно вылетает в коридор, явно направляясь обратно в комнату. Полет долгий, затяжной. Я гончим псом, не выпуская муху из виду, мчусь по следу.
«На плечах неприятеля» врываюсь в комнату. Плавно и быстро прикрываю дверь:
«Попалась!». Напряженно наблюдаю.
Мертвые петли, круги, восьмерки взлеты и пике, все, что вытворяет насекомое, меня ничуть не трогает.
Тут иначе: ноздри дрожат, руки напряжены, чую кровь. Азарт, сплетаясь с инстинктом тянет нервы в струны.
Вместо стены муха села на мягкую штору. Худо.
Бывало уходили прямо из-под удара, смягченного шторой, ее сородичи. Тут бить нужно резко – влет.
Крадусь, замахиваюсь: «Получи!»
Движение вышло медленным, скованным и неточным.
Насекомое, явно торжествуя, кружит над моей головой.
Досадно. Вот так же и на работе всегда и все, словно заколдованные уходят из-под удара. Только решу положить конец, например, курению на территории, как их нет. Пропали все. Исчезли. Кого наказывать?
Вот и муха… .
Ну, нет! Должен я найти на вас управу. Решительно и глубоко дышу.
Вот!
Тренер по боксу говорил: «Хочешь нанести удар быстро, бей расслабленной рукой. Выше скорость».
Ну, вот и решение. Да. Я слишком напряжен.
И от охотника это быстро передается окружающим. Видят, чувствуют и принимают меры. Их нужно переиграть: «Порхай как бабочка, и жаль как оса!» - так, кажется у Сунь Цзы написано.
В новом настроении плавно двигаюсь по комнате за воздушным неприятелем. Стоп. Села!
Цель – просто загляденье. Теперь ей точно конец. Я расслаблен, дышу ровно, порхаю как нужно и готов жалить. Плавно подвигаюсь к врагу, замахиваюсь. Тщательно прицеливаюсь… и она улетает.
«У-р-р-р!» – Рычу я в бешенстве. Ну, безмозглое же создание! Чего теперь-то не так? Зверь кружит по комнате. Я глубоко дышу, пытаясь успокоиться.
Сел на табурет. Глазами неотрывно слежу за врагом. Думаю.
«Не целься долго. - Всплывает в памяти наставление тренера по стрельбе. – Глаз поплывет, рука задрожит. Дыхание собьется. Поймал цель - бей».
«Опа -чки!» - Я просто подскакиваю от удивления. – Как это верно. Поэтому и перед тем как на людях выступать мы всегда волнуемся. Целимся задолго до нужного. И чем ближе к трибуне, тем больше накручиваем. Замыливается глаз, рука трястись начинает, дыхание сбивается.
А нужно?
Встал, вышел и сказал все, что приготовил загодя.
Круто.
Полезное, однако, занятие – охота на муху.
Но, зверя добыть все-таки нужно.
Двигаюсь теперь плавно, быстро, расслабленно и не задумываясь. Выхожу на дистанцию замахиваюсь – хлоп! Насекомое погибло.
Уф-ф-ф!
Сажусь на стул и с сожалением разглядываю растерзанное тельце врага, размазанное по стене. «Галька ругаться будет. – Думаю я о запачканных обоях. – И радости от победы – нет почему-то?
Вот. Загубил живое существо. Ради своего комфорта. Злодей, да и только». – Беседую я с собой.
- А нельзя что ли ее было изгнать за окно?
- Трудно. Окно откроешь, глядишь, еще кто залетит…
- А поймать, и выкинуть?
- Тоже не реально…
- Жалко. Божья тварь.
- Да. Сам, поди, такого не сотворишь. А уничтожать – так мы первые!
- А что делать? Она же спать мешает. Заразу, грязь приносит.
- И убивать?!
Чувствую, как в груди скребет песок недовольства собой, досады и неудовлетворенности.
Так же бывает, когда нахамят, а ты смолчишь. Потом задним умом ситуацию проигрываешь, досадуешь. А поздно. Верный путь к инфарктам и инсультам.
Полезнее не смолчать, а наорать. Нагрубить даже, или остроумно отшить негодяя. Лишь бы не оставить ему поле боя. Тогда легче. Но, не каждый способен… .
Это же Чингизхану приписывают слова: «Боишься – не делай! Делаешь – не бойся! Сделал - не сожалей».
Охота окончена.