ARMARIUM BOHEMICA
Miscellanea
Литературные переводы Юрия Владимировича Мещаненко
ЯРМИЛА ГАШКОВА
РАССКАЗЫ
о слабых женщинах и сильных мужчинах
и наоборот
Издательство: "PRITEL KNIHY"
Прага
1927
Страниц: 224
Необходимые пояснения переводчика
*Святой Фома Аквинский, (1225-1274) — основатель томизма, наиболее авторитетный католический религиозный философ, связал христианство и философию Аристотеля. Формулировал доказательства бытия бога. Утверждал, что природа завершается в благодати, разум — в вере, а философское познание — в сверхъестественном откровении.
**Каэтан Тиенский, (1480-1547) — католический святой. Один из основателей ордена театинцев. Канонизован в XVII веке.
***Святая Маргарита Шотландская, (1045-1093) — супруга короля Малькольма III, мать королей Эдмунда, Эдгара, Александра I, Давида I, и королевы Англии Матильды. Канонизована в 1250 г.
****Святой Стефан, (970-1038) — первый венгерский король. Канонизирован за деятельность по христианизации венгров. Почитается и в православии.
*****Мария Магдалина де Пацци, (1566-1607) — монахиня, католическая святая
******Цезарий Арелатейский, 470-542 гг. н. э., латинский теолог. Происходил из галло-римской семьи, воспитывался в монастыре, а затем стал епископом Арелаты. Оставил собрание 238 проповедей, которые описывают жизнь Галлии VI в.
*******Моаккибат — класс ангелов низшего порядка из магометанской мифологии; двое из этих ангелов приставлены следить за каждым смертным от колыбели до могилы, один по правую его руку, а другой – по левую, и замечать все его слова и поступки. На закате они отлетают на небо с письменным отчётом, а на следующий день заменяются двумя подобными ангелами. Согласно магометанским преданиям, каждый добрый поступок десять раз заносится в книгу ангелом, стоящим по правую руку человека; когда же смертный совершает грех, тот же доброжелательный ангел говорит ангелу, стоящему слева: «Подожди семь часов записывать его грех; может статься, он раскается и вымолит прощение».
********Игнатий де Лойола, (1491-1556) — католический святой, основатель ордена иезуитов. По одной из версий — прообраз Дон Кихота в романе Сервантеса.
* * *
МОЛИТВА КАНДИДАТА В УЧИТЕЛЯ ПАТОЧКИ И КЛОПЫ
(Стр. 207 — 213)
Когда пан Паточка за месяц до экзаменов на аттестат зрелости разгневался на Римско-католическую церковь и решил, что покинет лоно церкви, он увидел сон.
Святой Фома Аквинский* сел у его ложа, и увещевал его молиться этими словами:
— «Молитесь, Паточка, или не сдадите экзамены. И наоборот, если помолитесь, экзамены — сдадите. Науку, в которой я стал известным, я изучил не в результате каких-то усилий и усердия, но молитвой. Студент без молитвы, что солдат без оружия. Святой Каетан** молился восемь часов в день, Святая Маргарита***, королева Шотландии, и Святой Штепан****, король Венгрии, молились в течение всей ночи».
— «Вместе?» — спросил Паточка.
Святой Фома Аквинский мягко пропустил наивный вопрос Паточки, происходящий от незнания истории, и продолжил:
— «О Святой Магдалины из Пацци***** можно сказать, что молитвою жила, молитвой питалась, как Вы можете прочесть в «Наследии Святоянском», номер сто четырнадцать.»
Студент Паточка вздрогнул. Зачесалось на левой ноге.
Святой Фома Аквинский пересел в сторонку и сухо сказал:
— «У вас здесь — клопы!...»
— «Боже, какое же это мучение, — вздохнул Паточка, который давно констатировал то же самое, — Господи Боже, избавь меня, наконец-то от этих клопов!»
— «Ваша молитва не хороша», — сказал Святой Фома. — Молясь, вы думали о клопах, но Вы же знаете, что Цезарий Арелатейский****** говорит: «Всякий раз, когда человек молится, он молится предмету, о котором мыслит»».
Зуд был сильнее, Святой Фома Аквинский исчез, и студент Паточка открыл глаза.
— «Проклятые клопы», — пробормотал он, зажигая свечку.
Он выбил одеяло и схватил в руку клопа, который спешил куда-то по простыне. В этот момент на вешалке рядом с кроватью закачалась шляпа квартирной хозяйки и упала на колено Паточки. Тогда Паточка изменил свое кровожадное намерение и поместил клопа в розовом бутоне, цветущем на шляпе пани Тихой.
— «Одного мало — убежит», — подумал Паточка и изучающе посмотрел на кровать.
Когда Паточка заснул повторно и Святой Фома Аквинский вновь хотел подступить к его кровати, чтобы добрым словом вернуть его обратно в свою церковь, но увидел, что его место у постели Паточки заняли магометанские ангелы низшего разряда, называемые Моаккибат*******. Один сидел по правому боку, а другой — по левому.
Паточка увидел, как Святой Фома Аквинский покраснел и исчез, а Моаккибат вытащил тетрадь в твёрдом переплёте и начал что-то записывать.
— «Подарил жизнь клопу», — сказал ангел с правой стороны и повторил это десять раз, десять раз Моаккибат вспомнил добрый поступок своего подопечного и десятикратно записал в своей записной книжке: «Подарил жизнь клопу».
— «Да, — печально ответил Моаккибат по левому боку, — дал им жизнь, но его побуждения не были чисты», — и хотел написать что-то в своей рабочей тетради о шляпе пани Тихой.
Моаккибат по правому боку обратил к нему умоляющие глаза и сказал, как это и предписывает регламент ангелов низкого разряда:
— «Будьте терпеливы в течение семи часов и не напоминайте ему этого; возможно, раскаиваясь и молясь, достигнет прощения».
— «Я не мусульманин, панове», — сказал Паточка. — Я студент Паточка и боюсь экзамена на аттестат зрелости. Но я не боюсь выйти из лона церкви и сделаю это завтра же. Папа никогда не узнает об этом, и мама тоже. У меня тяжёлые заботы. Я бы хотел купить фонарик и насос к велосипеду, также меня беспокоит, что не понимаю явления комы и не могу различить дактиля от анапеста, логаэда, трохея и ямба».
— «А как дохмий и пеон?» — спросил сочувственно Моаккибат по правому боку.
— «К чёрту!» — вскрикнул Паточка.
Моаккибат по левому боку приготовился зарегистрировать этот выкрик в список грехов, но Моаккибат по правому боку попридержал его:
— «Будьте терпеливы в течение семи часов и не напоминайте ему этого; возможно, раскаиваясь и прося, достигнет прощения».
Студент Паточка перевернулся на спину, вытянул ноги и сонно посмотрел на двух ангелов низшего разряда.
* * *
— «Грешить позволено, если грешить тайно, учит нас Талмуд, — отозвался раввин, который только что вошел, — а слова раввина — это слова самого Бога. Бог тоже грешил, разрушая храм. С тех пор он не заигрывает уже с Левиафаном, а сидит по три часа ночью и ревет, как лев:
— «Горе мне, что я натворил, ради того, чтобы мой дом был опустошён, чтобы храм был сожжен, чтобы детей моих забрали».
— «Позвольте, — сказал студент Паточка, — я Вас представлю: пан Моаккибат по левому боку, пан Моаккибат по правому боку, пан раввин Перелс и пан Святой Фома Аквинский», — сказал он, когда дверь открылась, и комната наполнилась сиянием нимба святого.
— «Рассаживайтесь поудобнее, панове», — сказал он вежливо, поджав ноги на кровати, чтобы всем хватило места.
— «Спасибо, — сказал Фома Аквинский, — но здесь у вас клопы».
— «Убить клопа, — сказал Моаккибат по правому боку, — разрешается обоим полам, если Вы не совершаете хадж в Мекку в месяце Зуль-Хиджа и не облечены в ихрам, одежду паломника».
— «Это несчастье», — вздохнул Паточка, почёсывая правое плечо.
— «Всякий раз, когда Господь подвергает нас многим великим скорбям», — процитировал Святой Фома Святого Игнатия де Лойолу********, — он дает нам понять, что хочет привлечь нас к делам большим и важным».
— «Выпускные экзамены», — посетовал Паточка.
— «Да плюньте Вы на аттестат зрелости, — сказал раби Перелс, — сделайте обрезание и живите для себя. Давайте в долг под проценты. Тора это позволяет. Талмуд также разрешает убивать клопов, потому что, кто хочет убить животное — убивает человека, кто хочет язычника убить, а случайно убивает израильтянина, тот будет прощён наказания».
— «Оставьте Ваши заботы на Господа Бога, и Он Вас окормит! — Сказал Фома Аквинский фехтуя рукой против раби Перелса, — а решать о жизни и смерти оставьте на Нём, без которого даже волос с головы не упадёт».
— «Семьдесят две женщины, постоянно обновляющих свою молодость, красоту и девственность, будут тебя ублажать, если ты войдёшь в сад Аль Занни, — зашептал Моаккибат по правой руке на ухо студента Паточки: — и найдёшь среди них свою возлюбленную, последнюю и предпоследнюю, первую и всех остальных, которых будешь иметь, только щёлкнув пальцами, если сейчас произнеёшь: «Ля иляха иль Аллах! Мухаммад расул Аллах!»»
— «Да миллион женщин после смерти, — крикнул ему в другое ухо раввин, — гроша ломаного не стоят. Зато Талмуд учит: «запрещено одалживать неверным (гоям) без процентов. Но под проценты — можно".
— «Вы только подумайте, — возмутился Томаш Аквинский. — Моисей запретил бесстыдные проценты, а раби Бехае пишет, что можно брать такие проценты с неверных, сколько необходимо для существования еврея».
— «Самуил, — ответил Перелес, — говорил одному человеку: «Одолжите мне сто фунтов перца за 120 фунтов, потому что это — прилично — ведь это только подарок, означающий благодарность».
— «Всё это, — сказал печально Паточка, — для меня немного поздновато. Вы должны были обращать меня в свою веру, пока сахарин продавался из-под прилавка».
Моаккибат слева вздрогнулся и открыл тетрадь, чтобы зафиксировать этот необычный вкус. Моаккибат справа задержал его руку нежным движением и запричитал:
— «Имейте терпение хотя бы на семь часов...»
Паточка почувствовал в руке неприятное покалывание и проснулся.
— «Боже небесный, чёртовы клопы, если бы я, по крайней мере, знал, что у меня будет хотя бы паршивый аттестат средней школы», — простонал он, забыв, что молится по мысли Цезария Арелатейского клопам. Он выскочил из постели, и в ненависти к простыне, по которой расползались красные точки, зажёг лампу и начал учиться.
Клопы, которые нашли себя в шляпе пани Тихой, не задержались в своем нежном убежище. Два молча ползли по соломе, испытующе перегнулись через край и спрыгнули в рукав Паточкова пальто, висевшего чуть ниже шляпы. Это был черный плащ, который Паточка позаимствовал на экзамены.
Июньское солнце светило прямо в постель Паточки, не давая ему спать. Это был инкубатор для клопов. Паточка от них в ночное время вскакивал, его кожа зуделась, прерывая сон.
— «Проклятые клопы», — подумал он, усаживаясь с книгой.
* * *
Паточка не исповедовал никакой религии, когда отправлялся на экзамен. Он отпал от веры, в которой родился, и не склонялся к какой-либо другой. Не удержал его ни Фома, не заполучил его раби Перелес и не попутал Моаккибат. И поэтому, наверное, когда настал час его тревог — плавал. Он плавал отчаянно. Ни один из Богов не держал над ним своей руки.
— «Полужесткокрылые насекомые, полужесткокрылые насекомые, полужесткокрылые насекомые, — твердил растерянно; у него выступил холодный пот на лице, — полужесткокрылые насекомые, насекомые полужесткокрылые относятся к насекомым полу...»
Он почувствовал болезненный зуд на лопатке и выпалил невольно:
— «Клопы!»
— «Хорошо», — улыбнулся профессор и ободряюще кивнул седой головой... Паточка вспомнил свой сон.
— «Слава Богу, — подумал он с благодарностью, идя домой с аттестатом о среднем образовании, — Святой Фома Аквинский был прав. Я молился клопам, потому и был спасен».
Он повернул налево, вошел в аптеку и сказал:
— «Какой-нибудь порошок против клопов и снотворное».
* * *