Чтобы сделать решительный шаг вперед, человеку часто не хватает увесистого пинка под зад...
Если вам кто-нибудь будет рассказывать, что совсем не боялся своего первого прыжка с парашютом, не верьте. Он либо хвастун, либо просто дурак. Нормальному человеку свойственно чувство страха перед шагом в бездну. По себе знаю — очко сжимается так, что и иголка не пролезет…
В день прыжков нас разбудили ещё до рассвета. После лёгкого завтрака, состоявшего лишь из стакана чая и куска хлеба с маслом — для того, наверное, чтобы мы от полноты распиравших нас чувств не испачкали исподнее, погрузились в ГАЗ-66 и, загрузившись парашюттами, поехали на площадку приземления. Вскоре туда же прилетел «кукурузник» Ан-2, с которого нам предстояло прыгать.
Разбив нас на группы по порядку взлётов, инструкторы помогли надеть основной и запасной парашюты и рассадили прямо на земле. Причём в каждой группе первым покидать самолёт должен был самый тяжёлый, остальные — за ним по мере убывания массы тела. Я оказался вторым за нашим старшиной, филейная часть тела которого была весьма внушительных размеров. Ещё бы, небо любит сильных, а сильные любят пожрать.
Все пытались шутить, только шутки были какими-то показными и натянутыми. Наконец подошла наша очередь садиться в самолёт. Шутки сразу стихли, а лица вытянулись. Когда летательный аппарат тяжелее воздуха оторвался от земли, я посмотрел на своих примолкших товарищей. Жалкое зрелище, я вам доложу — побледневшие лица и судорожно бегающие глаза. Я и сам, наверное, был не лучше, жаль, зеркала не было.
Выпускающий открыл входную дверь и высунул голову за борт. Я увидел, как от встречного потока воздуха задрожала его щека, и решил, что ни за что прыгать не буду. Но тут поступила команда «Встать!». Все поднялись с сидений. По команде «Пошёл!» старшина передо мной мёртвой хваткой обеими руками вцепился в обрез двери. У выпускающего не хватило сил выпихнуть его из самолёта. Тогда инструктор, хлопнув старшину по плечу, жестом показал ему, чтобы тот отошёл от двери. Как только руки оторвались от обшивки, горе-парашютист получил такое мощное ускорение ногой под зад, что с диким криком вылетел из самолёта.
— Есть контакт! Первый пошёл! — удовлетворённо и радостно воскликнул выпускающий, явно намереваясь повторить это действо и со мной.
Теперь я уже не боялся самого прыжка — я боялся унизительного пенделя, поэтому с круглыми от страха глазами самостоятельно сиганул в проём двери. Вытяжной фал раскрыл парашют, и наступили тишина и полное блаженство…
С земли кричали в мегафон, чтобы мы разворачивались по ветру и держали ноги вместе. Придя в себя, я выполнил эти команды. И вот оно — касание земли! Метров десять меня протащило по пашне на нераскрытой «запаске» — никак не мог погасить купол основного парашюта. Наконец справился с ним и встал на ноги. Собрав, как учили, купол и стропы, побрёл к месту старта. И в этот момент от избытка адреналина, кажется, не было на Земле человека счастливее меня.