Ранним погожим утром мы, как заправские путешественники, оделись по-спортивному, прихватили рюкзаки, сумки с припасами и прямиком отправились к реке. Сначала шли по гладкой асфальтированной дороге, затем свернули на бугристую тропу, которая привела нас к неухоженному каменистому берегу, совсем не тому, куда причаливают теплоходы.
Я вышагивала боевито, не отставая от взрослых, и даже не спотыкалась. Путь был недалёким и никого не утомил. Бодрящий встречный ветерок услужливо сметал придорожную пыль и приветно перекатывал амурские волны. Они золотились солнечными бликами и до того наполняли воздух свежестью, что казалось, его можно пить.
Ни яхт, ни парусников поблизости не было. Когда из-под брезентовой накидки показалась лодка, похожая на большое латанное-перелатанное железное корыто, я разочарованно сморщилась, но молча пошла за мамой. Мы присели рядом с тётей Тоней на корме, а дядя Коля с Вовой пристроились у руля. Вулкан верно определил своё место на днище, улёгся на спину и задрал лапы. Получив временную свободу, пёс брыкался, повизгивал и размахивал жёстким хвостом.
Моторка оглушительно затарахтела, вздёрнула нос, взяла курс на какой-то необитаемый островок и шустро заскользила по спокойной воде. Около часа за бортом мелькали кустистые полянки и песчаные косы, одиночные избушки и крохотные поселения. Я очарованно любовалась простым желто-зелёным пейзажем, а кончиками пальцев ловила речную пену. Едва скромные притоки Амура слились воедино, наше судёнышко ускорилось и потеряло плавный ход. От испуга и болтанки мне стало дурно, пришлось крепко уцепиться за маму. Тётя Тоня сказала, что с городскими так бывает, и подсунула поближе к нам довольно-таки тяжёлый спасательный круг. Он не пригодился, но меня успокоил.
Лодка причалила в тихом неприметном заливе. Мы аккуратно выбрались на гальку, огляделись, выбрали ровный пятачок для пикника. Пока женщины распаковывали поклажу, я бродила по узкому бережку, усыпанному трухлявыми щепками и сухими ветками, годными на дрова. Кое-где торчали тонюсенькие ивы и пучки подпалённой солнцем травы. Ни птички, ни зверька, ни жучка-паучка. Похоже, и людям здесь не прожить. А гостевать можно!
Я набрала горсть плоских ракушек и принялась искать в них жемчужину, но ничегошеньки ценного не обнаружила, только побила пальцы и поломала ногти. Припомнив злосчастного рака, совать руки в укромные уголки не стала. Мелкие неприятности навалились с воздуха: огромные злые оводы атаковали меня, словно вражеские истребители! Они нещадно дырявили нежную кожу прямо до крови. Как ни егозила, спасу не было! Я таких наглецов ещё не видала, и, полагая, что всякая нечисть не переносит дым, скорее устроилась возле костра. Помогло, однако!
Мама с тётей Тоней велели сохранять огонь, а сами взялись готовить обед. Мужчины заверили поварих, что вот-вот появится рыба для ухи. Они растянули немалую сеть на всю длину, закрепив один край на колышек у кромки воды, а другой - посередине речной излучины. Махом вытащили несколько касаток и крупных карасей. Через десяток минут по округе поплыл восхитительный аромат. Мои слюнки текли неудержимо!
Скатерть расстелили на земле, вернее, на мягком песочке. Еды навалили целую гору - не зря женщины суетились накануне! Основательно присев по краям импровизированного стола, все жевали картошку с салом и нетерпеливо ожидали главного блюда. Вова с отцом даже постукивали ложками по пустым мискам. Под залихватский ритм тётя Тоня наполняла глубокие тарелки до самого верха. Вместе с похлёбкой каждый едок получал немалый кусок рыбы, лучок, укроп и перец. Я сразу оценила прелесть зелёных добавок. Одной порцией никто не обошёлся, походный котелок опустошился мигом. И салат из яиц, огурцов и редиски разлетелся на ура. А чай с пирожками и бутербродами мы оставили на потом. Сытые и довольные, искупались и разлеглись, повернув к солнцу выпуклые отяжелевшие животы.
Блаженствовали недолго – на светлом горизонте вдруг нарисовались сизые тучи. Ох, не попасть бы под ливень! Дядя Коля с Вовой выудили ещё несколько рыбёшек и решили убрать дорогостоящую сеть. Я лениво наблюдала за сникшими рыбаками. Кажется, снасти запутались или порвались. Мужчины нервничали, бранились. Проблема была под водой - в ловушку попался кто-то очень большой, двум взрослым людям не вытащить! Тётя Тоня вплавь бросилась на подмогу.
Объединив усилия, наши друзья перекинули через борт нереально громадную рыбину! Лодка вздыбилась и чуть не перевернулась. Её еле дотянули до песка. От волнения и усталости рыбаки примолкли и тяжело дышали. Я с расспросами не приставала, решила, что их улов - злобная акула. В один миг слопает того, кто к ней приблизится! Лучше разглядывать острозубого и остроносого гиганта издалека. Его мощное брюхастое тело неустанно трепыхалось, серебристая спина угрожающе сверкала грядой шипов, а маленькие глазки блестели диким гневом. Однако дядя Коля заверил, что это совершенно безопасная калуга. В природе она встречается крайне редко и давно занесена в Красную книгу. Я читала, что зверьё, отмеченное на её страницах, ловить нельзя, и вполне разумно предложила отпустить добычу.
Все посмотрели на меня, как на дурочку. Мама грубо посоветовала закрыть рот, "не молоть чепуху" и не болтать об этом случае даже в Хабаровске. Я обиделась на прилюдное оскорбление, уселась в тень и принялась гадать, каким образом теперь доберёмся до деревенского дома. Свободного места в лодке чудо-рыба не оставила. И зачем она нам? За год ведь не съесть! А близкие люди решили по-другому и странно забеспокоились. Я чувствовала, что затевается нечто ужасное и считала себя гадкой соучастницей готовящегося преступления. Оторваться от заговорщиков возможности не было.
Когда несчастная рыбина подсохла и ослабла под горячими лучами солнца, дядя Коля и Вова, изрядно поднатужившись, выбросили её на берег. Тётя Тоня принесла припасённые мешки, топор, ножи, и мужчины без капли жалости начали кромсать полуживую калугу на части. От боли она не кричала, не плакала, только резко дёргалась от каждого удара. Сначала ей отрубили голову, хвост и плавники, затем вспороли брюхо и выпустили кишки. Крови было много, но Амур быстро слизал красные разводы. Потроха ему не достались, их закопали далеко от воды. Шито-крыто!
Встреча с инспектором, охраняющим обитателей реки, грозила серьёзными неприятностями. Я впервые услышала про браконьеров и даже их увидела. Оборотная сторона сельского быта меня перепугала. Крупные куски рыбы дядя Коля спрятал в предварительно вырытых ямах, чтобы вывезти по темноте. А мелкие плотно запаковал в клеёнку и засунул в вёдра и под сиденья лодки.
Наверное, бог заметил грязную возню: погода испортилась окончательно. Ураганный ветер взметнул до неба столбы песка и пыли, потом брызнул холодный дождь и над нашими головами повис мрак. В глубине густой тучи сверкнула молния, вслед ей угрожающе рыкнул гром: "Очнитесь, люди! Что творите?". Но люди не вняли протестам природы. Я сидела в отдалении с закрытыми глазами и не могла отстраниться от кошмара. Беззвучно плакала, уткнувшись головой в колени, насквозь промокла и продрогла. Хотелось быстрее уехать в родной добрый город. Деревня разонравилась мне навсегда.
Фото из сети Интернет.
Продолжение - http://www.proza.ru/2017/06/09/890