Некогда сидели мы с моим Другом вечером в одной весьма интеллектуальной компании. Один из присутствующих, кажется, доцент университета, рассказал анекдот: – Надпись на стене: « БОГ УМЕР». Внизу подпись: «Ф. Ницше». Вскоре под этой надписью появляется другая: – «ОЗНАКОМЛЕН». Через какое-то время появляется ещё одна надпись: – «Ницше умер». И подпись: «БОГ».
Все рассмеялись. Доцент обратился к моему Другу: – Согласитесь, Ницше был великий философ, а?
Мой Друг пожал плечами: – Знаете ли, своим заявлением «Бог умер» он выразил одну пустую форму. Притом форму мёртвую, ничего не значащую. Потому, думается, Ницше, безусловно, философ. Настоящий, возможно и великий, но, увы, Не Вполне Философ.
– Вот тебе на! А кем же он был, по-вашему?
– Учёный, гениальный филолог, одно название его первой работы чего стоит – «Рождение Трагедии из Духа Музыки». Оно само звучит как музыка. Возможно, в глубине души он был музыкантом…
– Ницше – музыкант? – Доцент обернулся к присутствующим, – как вам такое покажется? Этот анекдот будет покруче того, что рассказал я, – и все опять рассмеялись. Доцент обратился опять к Моему Другу, – запомните, дружище, никаких «вполне философов», кроме немцев, на свете не существовало.
– Запомнил, – кивнул Мой Друг и, помедлив, сказал, – Тогда, выходит, древние греки, существовавшие во время оно в Афинах и вокруг них, те, которые проникли в основания и предначертали контуры будущей европейской мысли (причём, не только в философии), они все были немцами. Парменид и Зенон – немцы, вот только из какой провинции? Ладно, скажем, из Швабии. Дальше идут Сократ и Платон – эти откуда?
– Они берлинцы! – выкрикнул кто-то.
– Хорошо, – согласился Мой Друг, – А Аристотель кто, саксонец?
– Нет, этот вообще австрияк! – ляпнул, давясь от смеха, сидевший напротив профессор.
– Ясно, – Мой Друг посмотрел на доцента, – а вот поздние эллины, Плотин, Прокл?
– А эти ребята, – уверенно заявил доцент, – явно земляки Кёнигсбержца, их край – Восточная Пруссия.
Окружающие развеселились, живо переговариваясь.
Доцент поднял бокал, – так выпьем же за НЕМЦЕВ и за ГРЕКОВ!
– И за дружбу народов, – добавил Мой Друг.