S. O. S

 
1.
   Мы заступили на вахту. Это значит: нам пребывать в этом квадрате Северной Атлантики целый месяц. Потом нас сменит другое научно-исследовательское судно погоды. Затем - Генуя и Одесса; может, удастся мне слетать домой, в Лысково, что на дорогой моей Волге?…
   Погода в этих широтах, как обычно: серая, мрачная, суровая. Даже в разгар лета редко бывает до +10 градусов С. Пароходы здесь не ходят: опасно, - потому что именно здесь выказывают всю свою свирепость атлантические циклоны. А наше дело: дежурить на этой точке "С", которую мы ласково именуем Charlie. Работают метеорологи, океанологи, геофизики, химики, ну и, конечно, мы, аэрологи. Работы много, потому особо унывать не приходится. И наша одичалость не заметна… Иногда этот месяц умещается в неделю…
   Океан обычно серый. Серое небо. Лица наши нередко того же цвета. На этом дежурстве обычно наш рейс в 3-4 месяца имеет перелом в сторону своего окончания. Кажется, под горку, а на деле: считаешь каждый день…и дни тянутся за днями…лениво так, и тебе уныло от того…Зато вот как начнет циклон разметать ветра, разгонять волну - только держись! О: разнообразие! Для нашего парохода критическая волна - 15 метров. Только при ней мы можем покинуть точку С. Если успеем, конечно… Мы-то в брюхе стальном; голова - ноги; прорывается страшный аппетит, а поесть по-хорошему не получается…глотаешь немудреную пищу как удав…потом твое уже брюхо в такт волнам плясать начинает…
   Что-то давненько РДО никто не присылал. Как уснули все…где-то там, на материке, на далеком берегу…а может, и нет никого в этом мiре? кроме нас, не осталось?.. Радиограмму неделю назад посылал домой: меня все нормально целую. Что еще сказать? Да: нормально все! Наши радиозонды пока летают высоко: под 30 и выше километров. Может, премией потом наградят? За рейс. А повезет - и за год. Все подспорье, а то 100 рублей у меня оклад да 30 долларов в месяц в заграничном рейсе… А что на них купишь? Джинсы да бутылку Смирновской водки…можно, конечно, мохеру в Генуе набрать, кримплену, те же джинсы, выдать за фирму, толкнуть за 250 карбованцев - это и называется сделать школу. Но мне неприятны эти купеческие финты. Душа не лежит…
   Наше судно мерно раскачивало на небольшой волне наката. Где-то штормило, за сотни миль от нас…дышит океан, вот - остатки его простуженного дыхания…ничего: обещали очередной шторм…Ждем-с…
   Внутри парохода дрогнуло, по палубе, по переборкам пробежала дрожь - запустили двигатели. Сейчас пройдемся немного, в дрейфе нас снесло от нашей точки.
   Вечером был запуск радиозонда. Пролетели немного, всего 20 км. Это - даже очень плохо. Накрылась премия…а может?… В верхнем слое, за тропопаузой, наметился крепчайший ветерок. Вот и досталось нашей резиновой оболочке-шару, за которую и прикрепляем сам прибор - зонд. В самом деле: будет шторм.
   На ужин уже в столовой экипажа есть нельзя было без мокрой простыни. Нет, не для членов экипажа - чего их в простыню-то заворачивать? - на столы просто разворачивают простыни, намоченные водой. Чтоб посуда не съезжала: шторм ведь.
   Судно не спеша переваливалось с борта на борт. Задирало нос; поднимало корму. Нам идти-то все равно некуда было; главное, чтоб не снесло к Гренландии…или Исландии…потому что ведь - от Канады…
   Я пошел в каюту свою. Думал почитать что-нибудь…ничто в голову не лезло…читать тоже, впрочем, не охота. Сел на диванчик…броняшки уже задраили, то есть иллюминатор плотно закрыт изнутри чугунными крышками. Волна бьется, беснуется, а стекло цело и в каюте сухо. Бывают, конечно, случаи, когда ничего не помогает. Вода выдирает произведения рук человеческих. Счастлив тот, кто в этот момент отсутствует в своей каюте или лаборатории: убьет осколками и кусками стали, стекла, в лучшем случае - изувечит. Вода во время шторма, как живая. Не смотри, что нет ни ума, ни мозгов. Иногда такое вытворяется, словно по заказу. Управляет ею кто-то. Нет, не она сама...кто-то живой и думающий...
   Ну что ж…середина почти сентября…три года я моряк загранплавания. Что дальше? Куда дальше? Хочу поступить в Одесский университет, а вот в этот год - послали в рейс…надо на что-то решаться…так дальше нельзя…
    К полуночи шторм бесновался по полной программе. Отменили полеты аэрологам. Не было станции и у океанологов.
   Незаметно весть просочилась по пароходу:
-       Приняли SOS. Пароход недалеко от нас.
-       Что за смертники? Это в наших-то широтах?
-       Кому-то жить надоело…
-       А почему не идем к ним?
-       Те пока отказываются, не хотят, чтобы советское судно спасало. Кто-то якобы из их поблизости.
-       Как хотят…
-       Вольному воля, а спасенному - рай…
   Не первый раз мы слышали слова Спасите наши души. Но не удавалось даже обнаружить тел моряков погибших пароходов… Так кажется: есть такие координаты - приходи, помоги! Приходим, а там кроме колышущегося тела океана - уже ничего. Акулы только шныряют да чайки похоронную голосят…Обходили заданный квадрат…и раз, и два, и три…Ничего и никого…утихающий простор Атлантики…
-       То же мне: фраера, - обидчиво сказал Вася-матрос, сидя на миделе, где у нас устроена была курилка.
-       А фраер, кстати, переводится как монах…
-       Ну, и к чему ты это брякнул? Умник!.. то же мне: подавай им не советских…
-       Ну и пусть…- поддержал кто-то из машинного отделения - хлебанут покрепче соленой водицы - может, очухаются, одумаются?..
   Ну, если отказываются, значит, дела у них не так и плохи… Шторм, кажется, пошел на закат…сами выпутаются…
   Мы вышли на палубу. Да, волна умирялась, хотя белые барашки на их вершинах кучерявились то там, то здесь…словно пастись выгнали…вода серая, день серый…а барашки белые-белые, даже глаза слепит… А мы попробовали сделать один выпуск радиозонда. Странным кажется? Ведь еще ветер не спал? Но если умело сделать подворот суденышка, чтобы надстройка прикрыла нашу ветрозащиту, из которой и выпускаем надутую гелием резиновую оболочку…может, зонд не прижмет к воде, не намокнет прибор, шар справится и подымется в небо?..
   Нет, не повезло…оболочку резко выхватило из ветрозащиты, бросило за борт…а тут всплескнулась волна с барашком…и наш прибор окунулся в ее белые кудри… Мы конечно, на радиолокационной станции принимали сигнал, но ведь это же - белиберда…прибор явно вышел из строя…Вот тебе: нахвалился - отлично летаем…точно, премии не видать, как нынче берега…
-       Согласились, - пронесся слух по экипажу.
-       Идем к ним. Датский сухогруз. Совсем рядышком. Пару часов ходу…Всего…
-       А что ж своих-то не пожелали?
-       Да тонуть стали веселее…пошел процесс дружнее…
   Ну и языки у моряков. На них скопилась соль всех морей и океанов…

2.

   Пароход лежал на правом борту. Беспомощно. Жаль было даже глядеть. Океан стихал, но волною било в надстройку датчанам. Снесло шлюпку. Крен увеличивался.
-       Во: стоило им рисковать, ну, смертнички…
   Сухогруз был небольшой, меньше нашего парохода. Что он вез в Штаты - так никто и не сказал. Известно было только, что в трюме  у него был огромный контейнер.  Оборвались тросы и его сорвало с места во время шторма. Да так, что он всей своей тяжестью навалился на борт, пробив обшивку…
   Мы приблизились. Подошли с подветренной стороны. А экипаж гибнущего парохода спустил плот, и их понесло волнами и ветром в нашу сторону. Яркий оранжевый цвет стал цветом нового серого дня…
   Мы уже спустили штормтрап. Зачалили плот. Экипаж стал подыматься к нам на борт. Они промокшие все. У всех почти дрожали руки и ноги. Явно: не только от холода. Мы с удивлением увидели даже не датские лица: один негр, другой, кажется, араб…
-       Возьмите кто к себе парнишку…- это помполит обратился к толпящимся членам нашего экипажа.
-       А…пойдем к нам…он у нас будет в каюте…- взял я за плечо паренька. - Come with me.
-       Хорошо, - отозвался помполит, занятый приемом пострадавших.
-       O.K. - подхватил морячок.
   Я жил в каюте с Игорем Митрофановым. Игорь Николаевич тут же стал готовить кофе, а я  подыскивать что-нибудь из одежды. Но к моему удивлению, парнишка был сухой. Только кроссовки немного сырые.
-       Кто ты?
   Он мотал головой: не понимаю.
-       Where are you from? Denmark?
-       No. Spain.
-       Spain?
-       Yes!
-       А как этот испанец к датчанам-то попал?
-       Понятно: нанялся. Чего ты удивляешься - это нам повсюду железный занавес, а их это дело не касаемо…
   К нам стали заглядывать из других кают.
-       Ребят, ну все: ему надо отдохнуть. Они ведь всю ночь не спали…
-       Натерпелись поди…
-       А кто им мешал нас сразу позвать?
-       Во: ложись, - я показал ему на свою койку, когда он натянул на ноги мягкие толстые шерстяные носки и выпил чашечку кофе. Раздеваться не стал, а повалился на мою верхнюю постель.
   Мы с Игорем Николаевичем допивали ароматный напиток, запах которого выносился на палубу.
-       Кажется, уснул.
-       Пусть поспит…потом еще кофейку ему сварим…
   Паренек, в самом деле, кажется, забылся сном…
   Экипаж у датского парохода был небольшой. Человек семь. А датчан было только, кажется, двое: капитан и дед (главный механик). Остальные, в самом деле, из разных стран. Всех хуже выглядел сам капитан. Ему предстояли теперь долгие разборки. А пароход его уже тем временем перевернулся, показав свое днище. А погода стихала прямо на глазах. Мы все вышли на верхнюю палубу.
-       Иностранцев оставьте в каютах,  лучше будьте с ними…им не надо видеть гибель своего судна…- помполит бегал между нами и изрекал короткие речи.
   Чрез какое-то время нос гибнущего судна стал приподыматься, еще и еще…вот он уже вздернут к верху… А мы смотрим на это зрелище смерти и ничего не можем поделать. У многих фотоаппараты в руках…и все произошло в одно мгновение…о брюхо билась бессмысленная волна…и вдруг нос оторвался полностью от воды, вознесся, пароход стал свечой и ровно кормой пошел ко дну. Издав при этом душераздирающий…крик…
-       Нет там людей…
-       А как человек…
-       Ужас какой…
-       Это воздух из трюмов…
   Как живой, пароход взбурлил воду, она вскипела…разбежались круги, а их накрыла набегающая волна океана…еще мгновение - словно никогда и ничего и не было…вообще ничего…и никогда…
   На поверхность океана всплыл мусор…коробка конфет…книжка… Стали ловить сачком то, что некогда принадлежало другим…
-       Не смейте! - всполошился было помполит.
-       Да ладно вам…все равно вон акулам достанется…- а этих морских хищников уже появилась целая стая. Они словно где-то сидели в своих засадах, и вот когда могли добиться легкой удачи устремились к месту затонувшего парохода, который ушел на несколько километров вниз…
-       Зря стараетесь - люди-то у нас…
   Все, кто были на корме, полакомились конфетами. Не ахти, да еще и соленая вода уже попала в их внутренности…Мне досталась книжка про собаку Лесли…
   Парнишка спал. Совсем пацаненок, лет 16 на вид. Впрочем, именно вид у испанцев и итальянцев обманчивый (особенно у девушек, в юном возрасте), выглядят очень молодо, а на самом деле - может, и старше меня…Зато стареют раньше, быстрее…
-       Эй…get up…
-       А?
-       Вставай. Вам всем обед приготовили. Dinner.
-       A…O.K.
   Я его проводил до столовой.
-       О, а после обеда, может… play ping-pong,a?
-       Товарищ Щанов, какой теннис? - это опять помощник капитана по политической (и воспитательной, стало быть) работе, помполит, короче. - Дайте человеку покушать…come,come to dinner…Все вам, молодым, одни бирюльки…
-       Так,  когда же за ними пароход-то придет?
-       Уже идет. В течение часа подойдет…
   В самом деле: пароход показался скоро, когда еще экипаж датского сухогруза не успел хорошо и покушать.
-       Их-то хоть нормально накормили-то? - кто-то из наших поинтересовался. Но дверь в столовую была заперта, кроме поваров и буфетчиц туда никого не пускали.
-       Твоими любимыми макаронами…
-       Да надоели они за рейс-то…
-       Нет-нет, даже картошки пожарили…нюхайте на здоровье - для них специально из трюма продуктов достали…
-       Ну, это - хорошо…Деликатесные…
   Прощались суматошно. Понятно: нас было сто десять, но я подошел к парнишке, когда он ждал своей очереди спуститься в шлюпку.
-       Good-bye. Ciao. - протянул я ему руку.
-       Good-bye. Thank you very much! - он заулыбался во весь рот. Его улыбка была сегодня блеском солнца.
-       Ну, бывай!
-       Ну вот…
   Они отвалили от нашего борта. За ними пришли. И уже скоро карабкались по трапу другого судна.
   А я не спросил: как его зовут?
   Точно мне…а зачем? Мы ведь никогда не увидимся боле…он поехал домой, в свою Испанию. А мне, кажется, точно нужно вертаться на Русь…
   Хватит.
   Save Our Souls.
   Тогда мы спасали только их телеса…
   Наш пароход загудел, их судно отозвалось. В ответ.
   Мы разстались на умиренной поверхности океана.
   Спасите наши души!
   Но как?
   Взяли каждый свой курс…