Почти у каждого человека есть какая-нибудь фобия. Одни боятся высоты, другие – замкнутого помещения, третьи – старения, одиночества, четвёртые – бедности. Кто-то боится летать самолётом, кто-то – плавать.
У меня тоже появилась фобия. Даже без похода к психотерапевту, без всякого психоанализа я поняла, что моя фобия возникла в результате стресса. И, ох, как не скоро я вернулась к полноценной жизни!
Случилось это, когда мне было тридцать лет. Жили мы тогда на пятом этаже пятиэтажного дома. Возвращаюсь с работы домой, поднимаюсь по лестнице. Навстречу мне спускается молодой человек лет восемнадцати.
- Который час? - приятным голосом спрашивает меня юноша.
- Три часа, - отвечаю, протягивая руку с часами и показывая ему время. Часы у меня с большими цифрами, чтобы удобно было незаметно смотреть во время урока.
Цап! Молодой человек крепко хватает меня за руку. И всё. Стоит и просто держит мою руку. Наверное, если бы я вырывала руку, дёргалась, кричала, он бы как-то по-другому действовал, но я спокойно говорю тихим голосом:
- Отпустите руку.
На «вы» обращаюсь к нему. От этого «вы» он, наверное, опешил и отпустил руку.
И тут я совершила ошибку. Такое зло разобрало меня. «Сопляк, - думаю. - Мальчишка, пристал ко мне, учительнице». И когда он начал спускаться вниз по лестнице, я, не удержавшись, подтолкнула его.
Одним прыжком он вернулся на мою ступеньку, заломил мне руку так, что что-то хрустнуло в плече, и потащил меня на площадку между этажами. Стоим: я, как партизанка, с заломленной рукой, и молчим. «Что ему надо? - думаю я. - Часы, сумку? Так вырви и беги».
В это время раздался щелчок открывающегося замка в квартире на четвёртом этаже. Я знаю, в таких случаях надо громко кричать: «Пожар! Горим!». Я же ровным голосом почему-то говорю: «Помогите, товарищи!».
«Товарищ» замер и не вышел из квартиры. Хотя цели своей на мой призыв всё-таки достиг.
Он взорвал молодого человека, просто вывел его из себя! Нецензурная брань вырвалась из его уст, в переводе на русский язык означавшая: «Видал я твоего товарища!». Отпустил мою руку и побежал вниз по лестнице.
С этой минуты я приобрела фобию: я стала бояться входить в подъезд. Хожу у дома, жду, когда кто-нибудь выйдет из подъезда или высматриваю, не идёт ли кто-нибудь, чтобы зайти в родной подъезд вместе. Умом понимаю, что глупо веду себя, а ничего сделать не могу: боюсь!
Месяца два я так страдала, но со временем стала постепенно приходить в норму, входила в подъезд, не боясь встретить обидчика. Рано я радовалась!
Однажды, храбро войдя в подъезд, поднимаюсь по лестнице. Дошла до четвёртого этажа и… увидела мужчину, сидящего на подоконнике на площадке между четвёртым и пятым этажами. Я остановилась. Смотрю на него, он смотрит на меня.
«Что делать? - думаю. - Бежать вниз или на свой этаж, но тогда я должна буду повернуться к нему спиной: человек со спины беззащитен».
Всё это длилось секунду. Соображаю, что рядом с мужчиной на подоконнике лежит портфель, не может же быть бандит с портфелем!
Решившись, в три прыжка достигла площадки, развернулась и также взлетела на свою площадку. Мужчина скакнул за мной и спрашивает: «Владислав Григорьевич здесь живёт?».
Дрожащей рукой засовываю ключ в замок. Одновременно кричу: «НЕТ!» и захлопываю дверь перед самым носом мужчины. «Владислав Григорьевич, - соображаю задним умом, - это же мой муж».
- Здесь, - приоткрываю я дверь.
- Я его аспирант, - объясняет мужчина. – Вот принёс книги, которые Владислав Григорьевич давал мне, - протягивает мне стопку книг, связанную шпагатом, передайте, пожалуйста, а я ему позвоню.
Ну и что подумал аспирант о жене своего руководителя? Боже, стыд какой! Попрошу мужа, чтобы объяснил ему моё, мягко сказать, странное поведение.
Вы не поверите, но я избавилась от фобии, хотя говорят: «Пуганая ворона куста боится», «обжёгшись на молоке, на воду дуешь». Но минус на минус даёт плюс. Стыд, который я испытала, переборол страх.