ARMARIUM BOHEMICA
Miscellanea
Литературные переводы Юрия Владимировича Мещаненко
ЯРМИЛА ГАШКОВА
РАССКАЗЫ
о слабых женщинах и сильных мужчинах
и наоборот
Издательство: "PRITEL KNIHY"
Прага
1927
Страниц: 222
ЧТО РЕШИЛО СУДЬБУ МЯСНОГО КАЗНАЧЕЙСТВА
(Стр. 183 — 189)
Пан коммерции советник Шедивый был погружён в изучение кретинизма и соответствующих физических изменений человека, с глубоким интересом рассматривая статистику кретинов бывшей Австро-Венгерской монархии, принятых в 1898 году. Вошла служанка Андула и сказала:
— «Милостивый пан, там такой красивый слуга из управления, он хочет поговорить с Вами".
— «Правда красивый, Андулочка?»
— «Взаправду, милостивый пан. Все пуговицы — золотые и...», — Андула покраснела, закрыла лицо фартуком и засмеялась.
— «Ну и? Это очень важно, как я вижу. Андулочка, скажите мне, что и...?»
— «...и щиплет, милостивый пан, за подбородок, точно так же, как и Вы».
Пан коммерции советник бросил взгляд на двери комнаты супруги, закашлялся и сказал Андуле:
— «Так скажите ему, пусть войдёт».
Вошёл слуга с просьбой, чтобы пан коммерции советник прочитал и подписал циркуляр опроса о мясном казначействе среди членов совещания, которое было спешно созвано на половину третьего пополудни.
— «Где это будет?»
— «В здании ссудно-сберегательной кассы».
— «Хорошо, мой друг, я Вам кое-что посоветую».
— «Прошу Вас, пан советник».
— «Не щипайте нашу Андулочку за подбородок. Эта девушка раззвонит на весь околоток».
— «Благодарю Вас, пан советник! Почтительный Вам поклон, пан советник!»
Пан советник Шедивый остался в одиночестве.
— «Чёртова девка, — пробурчал, — мужик только посмотрел на неё — и уже погорел».
Посмотрел в зеркало, провёл рукой по лысине, внимательно осмотрел свою толстую шею, которую ещё никто не рискнул назвать бычьей, отвернулся мрачно от зеркала и добавил:
— «...лишь потому, что у человека золотые пуговицы на пальто и монограмма на шляпе».
Сел снова за книгу и, вздохнув, сказал громко:
— «Ах, да!»
Дверь комнаты супруги слегка приоткрылась.
— «Винчинек», — сказала привлекательная, круглая блондинка.
— «Что, дорогая?»
— «Посмотри-ка, ради всех святых, как я выгляжу».
— «Отлично, никогда ты не была такой толстой, как сегодня».
— «Винчинек, какой же ты неприятный человек. Прежде всего, я не толстая, а интересная; а во-вторых, я на отлично не выгляжу. Посмотри-ка, Винчинек, на мою шляпу».
— «Действительно, великолепна!»
— «Ты в своём уме, Винчинек?»
— «Конечно. Ты сама в прошлом году говорила, что она роскошна».
— «В том-то и дело, Винчинек. В прошлом году она была роскошна. Но именно поэтому её нельзя надеть этим летом».
— «Носить можно всё, дорогая!»
— «Ты прав, Винчинек, носить можно всё, но не на голове. Винчинек, дай мне тысячу крон на шляпу».
Коммерции советник подпрыгнул, но не смог убежать от двух мощных рук, которые его усадили на место.
— «Винчинек, такая мелочь! Винчи-и-инек!»
Пан коммерции советник засунул в карман трактат о кретинизме, позвонил Андуле, чтобы принесла шубу, и легонько поцеловал свою жену.
— «Ведь ты же ещё и не вздремнул, Винчинек!»
— «Не могу, у меня опрос о мясном казначействе».
— «А светит нам что-нибудь от этого дела?»
— «Ну, нет, я с удовольствием бы против, но не могу, один человек не может быть таким эгоистом».
— «Пока, Винчинек».
— «Пока, котёнок».
Пан коммерции советник ещё, на прощание, ущипнул в прихожей за щёчку Андулу и вышел.
Когда садился в машину, вынул из кармана книжку, чтобы внимательно рассмотреть изображения кретинов.
Через минутку вынул карманное зеркальце, и, держа книжку с изображением перед глазами, изучал в зеркале свою толстую шею.
— «Куда там, пижон!» — сказал он, затем спрятал зеркало, сунул книгу в карман и вышел из автомобиля, который остановился перед гражданской ссудной кассой.
* * *
— «Уважаемые господа, — говорил председатель общества оптовых свиноторговцев, — это информационное совещание было созвано срочно по желанию заинтересованных лиц с целью дать корпорациям, комбинатам и институтам, которые имеют в этом интересы, чтобы высказались об умыслах старейшин нашего цеха, которые хотят изменить существующий торговый порядок в том смысле, чтобы продаваемые животные были живы, и было организовано мясное казначейство. Кроме того, в программе у нас пункт о том, как предотвратить убывание поголовья свиней. Приветствую всех присутствующих панов представителей и прошу разешить мне не называть поимённо отдельные корпорации, которые послали своих представителей, а также прошу всех присутствующих панов, чтобы высказывались, если это возможно, кратко».
Пан коммерции советник чувствовал, как ему не достаёт того часа сна, в котором он себе во время обеда отказал. Его голова на минутку упала на грудь...
Председатель предоставил слово референту, и этот референт монотонно читал свой доклад о мясном казначействе, а пану Шедивому приснилось, что он теребит Андулочку за щёчку.
Ущипнул её в тот момент, когда референт закончил, и пробрался из дремоты от громового голоса мясника Пакошки, который кричал, что он уже утверждал и будет твердить без конца, что каждый город должен иметь свой торговый регламент.
— «Я забиваю скот, господа, — кричал пан Пакошка. — Каждому, конечно, известно, что сколько дней скотина стоит, столько килограммов и теряет в весе. Сколько дней, столько и двадцатикроновых...»
...Прошлогодняя роскошная шляпа жены выступила на передний план сознания пана советника Шедивого, а голова у него снова немного склонилась. Оратор бросался числами и все эти числа сыпались на голову пана Шедивого. Он понимал их с привязкой к дамской шляпе.
— «Нам необходимо шестьдесят тысяч штук поросят», — гремел пан Пакошка, и пан Шедивый вскрикнул спросонья, что многовато будет.
Попробовал встать, чтобы опротестовать и прокричал оратору:
— «Дорогая, что это тебе пришло в голову, я не краду, — но его голос потонул в урагане аргументов ядрёного оратора: «Чем больше поросят у нас будет съедено, тем легче можем развиваться. Свиные бойни вообще держат все наши бойни...»
— «Многоуважаемые господа...», — начал второй оратор, голосом нежным и мирным.
Он провозгласил, что согласен с организацией мясного казначейства по примеру иных крупных городов, и, желая ввести обязательный рынок мяса и сменить торговый регламент, убаюкал своим сладким голосом пана Шедивого до приятной полудрёмы. Пану советнику казалось, что это говорит не мастер мясоразделки, а соблазнительная Андула, которая смеется, жеманничает и застенчиво хихикает в фартук.
Тяжело поднял руку и ущипнул Андулу за полное плечико.
— «Что Вы хотите сказать, пан коммерции советник?» — спросил вежливо член аграрного совета, который сидел рядом.
Советник Шедивый на минутку пробудился, промямлит извинения и посмотрел на оратора.
Опять был иной.
Оратор говорил хриплым, скрипучим голосом, вытирая вспотевший лоб. В то время как он убеждал ассамблею в том, что бурно действует для создания мясного казначейства, пан Шедивый обратил внимание, что оратор — пижон.
Чем дальше смотрел на оратора, тем больше тот становился пижоном. Пан Шедивый закрыл усталые глаза, но пижонство последнего оратора продолжало расти. Росло, пока не достигло размеров футбольного мяча, и речь несчастного мужчины стала абсолютно неартикулированной.
— «Убожество», — подумал пан Шедивый.
— «Поросятам нужны корма, люди, свинарники. Думаю, что создание мясного казначейства не окажет влияния на экспорт, но рассылка живых животных...»
Пану Шедивому показалось, что оратор превратился в отвратительного, жалкого, жадного кретина, который угрожает его оптовый мясной торговле, ползает по витрине, слюнявит ветчину и жадно заглатывает колбасу прямо с пульта.
Пан советник рассердился, вскочил с места и выкрикнул спросонья:
— «Гоните этого кретина!»
Беспорядками, которые произошли после крика коммерции советника Шедивого, было завершено совещание и решена судьба мясного казначейства.
* * *
— «Андулка, — сказал пан советник Шедивый двумя днями позже, — возьмите триста крон и купите себе черевички».
— «Простите, милостивый пан, что с Вами случилось? Наверное, Вы не выиграли? Милостивой пани купили красивую шляпу, а теперь ещё и это...»
— «Я выиграл, Андулочка. Спросонья выкрикнул нечто, что в иной обстановке и не отважился бы. Я прервал совещание о мясном казначействе. Но Вы, Андулочка, этого не поймёте. Лучше поцелуйте меня».
Примечания переводчика
Винчинек — семейное, уменьшительно-ласкательное от мужского имени Винценц.
* * *