Начало: http://www.proza.ru/2017/05/23/1086
«Без тебя я так стала грешна! Послушай, любимый, о чём я мечтаю. Деревня, зима, на семь вёрст тишина, и истоплена баня, с парною. За лихолетье истосковались по ласкам тела, они полны желаний сильных, только ты не спеши плод любовный срывать, не отойдя от окопов пыльных. В баню прежде пойдём, мы одеты чуть-чуть, полумраком спускается вечер, беды, горе забудь, ты и я, сказка встречи. Я помою, попарю, взъерошу любя, как в детстве мать разотру полотенцем, только ты не спеши плод незрелым сорвать, оставайся подольше младенцем». Стоявшая на задах огорода баня послужила паре влюблённых надёжным укрытием. Спасительная мысль уединяться в запираемом изнутри строении осенила Шатрова после брачных игрищ под елью. Без прямой надобности хозяева туда не заходили, баню топили перед великими праздниками. Сруб из двух отделений, предбанника и парилки; на широкий полок двое лягут вольно, не стесняя друг друга. Единственная трудность – войти незамечено, а греховную испарину смоет купание в реке. Деревенские бани всегда ставили близко к воде, в стороне от жилых домов во избежание пожара. Был и такой расчёт: речная вода мягче и моет лучше, и носить ближе. Сдвинув оторванные понизу доски в заборе, они проникали с берега в тыл избёнки, а вход скрывали отчасти кусты смородины и черёмуха. Повезло, никто не застиг за охальным, увлекательным занятием, похожим на истязание.
Последний месяц на Хвоинке прошёл в неистовстве половых излишеств. Платоническую любовь сменил разнузданный секс с самой раскованной и сексапильной из жён. Вкусив супружеской измены, остановиться похотливые любовники уже не могли. Спешили изведать всё сладострастье банных процедур. Напарница хороша безотказная и не фригидная, не ведающая стыда. Здесь покинутый Серёга Ровский многажды прав: его бывшая жена – распрекрасная шлюха! Волнующе проведёт язычком по шее, пьяно лопоча, расцелует, погладит спину и далее везде, неуклонно увлекая к соитию. Алча услады, оголяется быстро, ложится и отдаёт себя охотно. Тяжелеет нефритовый ствол в пальцах любимой. «Ах!.. Ох!.. Ух!.. Плесни на каменку!.. Добавь тепла!..» На ступенях полка хорошо было импровизировать. Перед полком приступок; два ушата для горячей и холодной воды. Закоптелые брёвна и булыжник каменки, дикий колорит убранства дивно оттенял голизну женского тела. Зазывная поза опрокинутой на спину кобылицы сама по себе достойна воспевания трубадуров. Зрелыми формами ядрёной фигуры Лада соблазнила бы зачерствелого привереду. Увидел развалы пышных стегон, наготу зева в кайме смоляных волос и буйно восстал, элоквентно выражаясь.
Ничем не хуже Прыжок Белого Тигра. Госпожа Инь замерла как бегун на старте спринта. Встав на четвереньки, склонила голову, а господин Ян пристроился позади горы. Цепко держит за талию; протянув под собой руку, она помогает ему войти. Следует череда толчков, мелких и глубоких погружений, и Нефритовый Цветок начинает сочиться, избыв житейские заботы. В коленно-локтевой позиции Шатров брал покорную любовницу с особым неистовством. Разводил ей ляжки почти горизонтально, распластывая на банном полке как плывущую в камыши лягушку. Все нации равны между собой, но одна ровнее, все позы одинаково приемлемы, но эта главнее. Шатров находил её самой естественной, не зря животные спариваются так. Лишь в позиции укрощения строптивой можно зачать воина. Мужчина как бык входит в женщину сзади, как самец кроет самку. При любом раскладе ему должно господствовать, ей повиноваться; божий закон неумолим. Именно покрывающую позицию задумал Творец, все прочие – извращение. Особенно скверна пресловутая миссионерская, лицом к лицу. Бедняжка вынуждена скрывать мутные от похоти глаза, отворачиваться. Нет выше соблазна, чем дородная женская задница – восьмое чудо света, гладкое на ощупь и обширное на вид. Этюд горельефа, достойный воспевания кистью, пером и саксофоном. Не будем спорить, главное в женщине – отменно развитый зад, лоснящийся круп чистопородной кобылы, идеально симметричный, в нетерпении повиливающий и подрагивающий. За восторг обладания простим ей гадкие повадки. Мужские ладони тщатся охватить выпуклости, а она выгнулась как пума перед скачком. Видны завитки курчавых волос и два сближенных отверстия, чёрный ход с парадным. Символ сердца, что принят к обозначению любви, не имеет ничего общего с анатомическим органом. Древние греки попросту скопировали контур женских ягодиц.
Банные утехи с голой любимой женщиной – панацея от всех недугов, от мелких паразитов и незримой заразы, стресса и хандры. Активизируется работа потовых желез, и выходят наружу вредные шлаки, улучшается работа почек, водно-солевой обмен. Для лечения ряда болезней, от запоров до астмы, древние китайские медики рекомендовали половые акты в специальных позах. Здоровый секс благотворно сказывается и на внешности. Шатров нацеливает орудие банного труда в главную дыру да спохватывается. Тпру!.. Везде больше нахалов, чем мастеров. Изберём позицию, что сполна удовлетворит обоим. Где увертюра, ферлакурство, словесное и тактильное возбуждение? Ещё древние индусы знали, что половой акт состоит из трёх примерно равных по времени частей: разогрев, собственно половое сношение и стадия завершающих ласк. Прелюдия, интермедия, каденция, композиция классического амурного романа – завязка, кульминация, финал. Водит айром по влажным срамным губам фарджа, выискивает лаз. Она уже потекла как оплывшее сало, тыркается навстречу в желании вобрать. Мелкими тычками он проникает вглубь ожившего влагалища и замирает там. Растянутое и уёмистое, в сравнении с Олюшкой, оно гораздо отзывчивей и падче. Люди любятся вручную, сексом напрягаются, а не расслабляются. Это рукопашная схватка с тугой эрекцией наперевес. Быстрый акт гож на испуг в кабинете, а в писательстве и в парильне торопливость вредна. Шатров по натуре марафонец, привыкший терпеливо крутить педали и править тексты. «Дом наш близко, идём, огородом, дороги два шага. Мы оба чисты, горячи и красны, снова рядом и предельно наполнены нежности ядом. Ты сохнешь, от жажды не терпится пить, но не спеши, долгожданный, любить, не обнимай и не гладь колени, это пока не желанья, их тени. Стакан наполняю, нагая почти, тонкая ткань рубашонки, но ты не спеши, дорогой, не спеши, чары любви побледнеют от гонки. А я наклонилась, пробую морс, губами щеку твою глажу, касаюсь волос и ускользаю коварная, коленкой задела случайно я».
Шатров вышел и снова впихивает твердеющий лингам в тесноту йони. Сперва будто разбуривает обвалистую скважину, затем неудержимо убыстряет фрикции. Чистая механика, возвратно-поступательный ход поршня в цилиндре. Известно четыре основных позы человека, и каждая исключает другую. Теперь она не стоит и не лежит, не идёт и не сидит, а всецело в его власти. Он волен щупать и тискать её плоть, сколько пожелает. Иерархия полов наглядно сбылась в позе прачки. Насколько любовь превозносит женщину, настолько половой акт её низводит; влюблённые равны лишь в поцелуе. В искусстве слова главенствует мужчина, полонивший музу. Могла ли Биче, словно Дант, творить, или Лаура жар любви восславить? Ахматова вас научила говорить – как замолчать заставить? Творческая сила заключена в мужском семени. Женщине следует рожать детей, её талант в способности воспроизводства младенцев; рождение гения равносильно созданию шедевра. Пусть властвует мужской инстинкт, а не женский интеллект. В лице этой уникальной матери, распутницы и лгуньи он сполна воздаст своим бывшим жёнам! Увлечь, разохотить, и его любвеобильная подружка согласна на любую пробу. Большой писатель имеет твёрдый член и два яичка разного размера, что есть физиологическая норма. Шатров с нажимом проводит ладонью по её хребту. Если она сядет к тебе спиной, удивишься какая она длинная, за счёт коротких ног. Красавица выгнула спину и злобно зашипела. Прессом ладоней Шатров глубоко прогибает ей поясницу. Всякий зверь в руках кротеет, и она податливо выпячивает волосатую как ананас промежность. Гладь, мни, вонзайся или сядь в сторонку и полюбуйся!.. Видимость, как говорят метеорологи, миллион на миллион. Талия зрительно утончилась, и зад кажется выпуклей и больше; отбойная подушка безопасности в раундах любовного поединка. Перси отвисли долу и покачиваются. Жаль, не растут на лопатках! Ему бы женщину с пятью грудями и клитором длиною в дюйм, с волосами, сходящими на бёдра. Шатров склоняется и берёт ладонями шаткую плоть. При толчке внутрь тянет её за груди на себя, их полные горсти. Пропускает руки ей в подмышки, налагая кисти на шею, лижет и покусывает холку. Каннибальский позыв, те всегда съедают приглянувшихся любовниц. Накрывает ладонями уши, теребит мочки; гладит и охватывает лицо. Она распалилась, ловит зубами его ладонь, прикусывая за мякоть. Самка паука съедает своего самца в минуту случки. Вся такая животная захватывает ртом большой палец как удило. Проделывает с ним то, что древние греки называли игрой на флейте, а индийцы – лизанием фрукта манго.
Шатров выпрямляется и начинает активное сношение. Забирает в ладонь пучок волос и тянет на себя. Эх, оттаскать бы за косы, да нет их! Хватает за плечи и на каждый втык насаживает её на свой неимоверно отверделый фаллос. Какое пружинистое мощное слово! Она вся взопрела, как мчащийся по сходням докер, и нечленораздельные звуки слышны из разинутого рта. На секунды он замирает в ней. Плохо, что банька не облицована зеркалами. Похотливая атласная кобылица, кольнуть бы твои бока шпорами! Большим пальцем зажимает сморщенный сфинктер, слегка вдавливая анальный жом. Бей бабу молотом, станет она золотом! Чуть отстраняется и раскрытой ладонью звучно шлёпает по левому полужопию, что кляксой родимого пятна напоминает лоб продажного генсека, развалившего великую державу. Гласность есть опасность, моя особо любимая страна! Шатров знает, как пылче распалить её. Переменяя руки, хлёсткими ударами охаживает норовистую кобылу; от звонких шлепков заалела кожа. Будто карает пощёчинами за измену, а она безропотно сносит наказание. Его поведение было агрессивно доминирующим, что нравилось ей. «Будь груб со мной, потом приласкаешь». Эрогенные зоны отзывчивы на ласки, но ягодицам нужнее розги. Как вся непутёвая жизнь Шатрова: пострадать и насладиться творчеством. Женщину скорее оскорбит квёлость и робость, чем грубое проявление чувственности. Исстари лучшая самка – трофей самого лютого.
Шатров изведал интимные ухватки ненасытной другини; ей по нраву новая роль. Утомившись любовью, нежность грубостью стала. Терпимая боль лишь заводит её, и он умело помыкает возлюбленной, переменяя ритм и позитуры. Дорога наезжена, половые органы притёрлись, тела вкушают знакомое блаженство. Каждый пест хорош в своей ступе. Этой любо, когда её именно берут, мужской палицей насилуют женскую прорву. Он обожает в ней помесь стыдливости и безудержного сладострастия. Горячо распалить, потом грубо расщеперить и яро накачивать; внезапно выскочить вон. Только что осязала в себе твёрдое, и вдруг – пустота, сосущее зияние. Настанет минута, и она перестанет корчить цивильную барыню. Страстно содрогнётся, покрываясь обильной испариной. Пронятая, разика три бурно кончит как сикнет, щедро оросив ложе. Оргазм бывает клиторальный, вагинальный и струйный. Сработает выпускной клапан, и наружу прыснет нутряной сок, стекаясь на банном полке в прозрачную лужицу. Как все геологини, она падка до чая, и сочна как персик. Бывшим жёнам купно не устроить такой потоп. Эротические ласки её тоже непросты по остроте ощущений. Сексуальной экзотикой они покорены взаимно. В момент истечения он выйдет и накроет половую щель ладонью. Женщина-фонтан, занимательная гинекология. Меж пальцев брызнет струя любрикационных секретов, омочив ей ляжки. Они станут скользкими, взъерошенные волосы на лобке слипнутся от излившихся секреций. Ситуация под контролем. Лишь доведя её до исступления, Шатров кидает поводья. Занимаясь сексом, он делает это всерьёз. Завершая пролонгированное соитие, примется крыть распаренную самку как прыткий кролик. Сосредоточившись на своём конце, отдастся истоме пульсирующего семяизвержения. Стиснув зубы и выгнувшись в пояснице, сладко изольётся в разведанные недра. Вялой тушей повалится на её просевшую, сырую от пота спину. По расходу килокалорий половой акт как дальняя велопрогулка, надёжный способ похудеть.
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/06/02/1546