ИОСИФУ БРОДСКОМУ
***
Прости, пленительный Иосиф,
С тобою не был я знаком,
И твой орган многоголосий
Не оглашал мой спящий дом.
И этой музыки могучей
Не ведал мой уснувший слух,
В той неизвестности дремучей
Я был не одинок вокруг.
Но все кончается, и это
Уплыло с вешнею водой,
Могучей поступью поэта
Увлёк ты властно за собой.
И среди пошлости привычной,
В кругу которой мирно жил,
Вдруг появился ты, отличный
От тех. кого бездумно чтил.
Мой современник. В этой жизни
Ты был всевидящий пророк,
Изгой в своей родной отчизне
Ты ложь и ей прощать не мог.
И пусть она тебя изгнала,
Воздалось ей по всем делам,
Твоя заслуженная слава
Тебя вернула снова к нам.
Прости, пленительный Иосиф,
Венецианская вода
Иль неба пасмурного просинь
Тебе нашепчут иногда,
Что ты по-прежнему в России –
Ее блистательный поэт,
И знай, что на века, как ныне,
Тебе забвения здесь нет!
***
Я помню женщину,
Что в полу Азии осталась,
Смеялась поначалу, а затем,
Так в прошлом и поныне оказалась.
Но как! Её карминный рот
Ещё поёт о том,
Что жажда впереди и, право,
Нога, облитая чулком,
Ещё влечёт тот интерес
Творца палитры, когда
Язвительность поэта
И нежных чувств вчерашняя тоска
Уже во всю дописывает драму,
И горизонты уж узки для
Убегающей всё палубной доски,
Но мысль упряма.
Босфор в Стамбуле всё еще
Спокоен. А она по-прежнему
Не равнодушна. Душно, и
Ставни запереть нельзя. Портрет
Всё просит свет.
Игра теней и недомолвок,
Намеков и определений, лени,
Что суть её прошедших дней
Среди людей, что тени
Позади? А вот, она сама
Ещё, как видите, мила и простодушна
И почти стара. Но время, время
Всё ещё послушно.
Чем промышляет дух её?
Что радует сравнительность, и
Кто тут побеждает
Творца. Он это знает?
Хоть знает наперёд секрет,
Но столь великодушен, что
Её портрет остался одинок
Среди других забытых и далёких.
Натужный ветерок влетел в окно,
И пыль дорог осела,
Базальт весь раскалён, и дело
Своё творят кисть и перо.