***
— Свободная касса! — с буднично-приветливой улыбкой на губах проорал Миша и улыбнулся еще шире, когда вместо очередного безликого посетителя к нему подошел знакомый.
— Мих, мне чизбургер, картошку, колу и твое одобрение вылазки, — усмехнулся Дима в ответ и протянул листок, где был адрес и несколько присказок-прибауток, относящихся к очередной заброшке.
— А картошку маленькую, среднюю или большую? — звонко отчеканил блондин, решив немного поиздеваться над другом, зная, что тот не очень-то и жалует фастфуд.
— Едрит твою мать! Я в эту харчевню забежал только потому, что ты тут ляхи отсиживаешь, когда все нормальные люди батарейки в фонарики запихивают!
— А соус какой? Чесночный, сырный, та…
— Одобрительный, — прошипел не хуже змеи Дима и пихнул записку с координатами ему в нос.
— Роддом на Вавиловых? Он заброшен? — подивился кассир, не забывая при этом вбивать заказ. «Как так? — подумал блондин и быстренько заправил за ухо выбившиеся из-под банданы светлые локоны и несколько тоненьких розовых косичек. — Я же вроде там родился. И там от меня отказалась мать… И там же меня усыновили… Не может быть, что роддом закрыли».
— С 2013 года! Знаешь сколько в 2010 году там от инфекции умерло? Ого-го! — выпалил гость, а администратор, заметивший болтовню не по делу, поспешил приструнить давно бесившего его паренька:
— Федоров! Работник месяца ты или нет! Кончай болтать!
— Так точно! — бодро отозвался парень, отгоняя от себя давно позабытую обиду на родную мать, и отсалютовал рукой, а когда удовлетворенный ответом начальник скрылся за колонной, шепотом продолжил. — Бла-бла-бла. Кончай болтать. Бла-бла-бла. Тьфу, скотина. Формалист хренов.
— Ну, так че? — заявил о своем присутствии Дмитрий, постукивая пальцами по прилавку. — Так и будешь тут горбатиться или одобришь выбор? Смотри, заброшка совсем новая, даже на крышу можно будет зайти.
— На крышу? — зачем-то повторил юноша и, вспомнив, что его сосед по комнате уже давно хотел фотку на крыше на фоне ночного города, решился. — Окей, даю добро. Но я еще друга возьму.
— Да хоть папу римского! Только одобри, а то ты у нас что-то вроде авторитета! — пошутил Димка и шмыгнул носом, на котором ярко выделялась неприродная горбинка, явно полученная неестественным путем. Просто пару лет назад, когда Мишаня только познакомился с этой компашкой, то пару раз сходил с ними, а на третий почему-то отказался. И эта вылазка стала для ребят неудачной: сломанная нога, разбитый телефон, подбитый глаз, сломанный нос, потерянные ключи и разбитые очки. И каждый раз, когда блондин отказывался, происходили всякие неприятности. И тогда Михаила окрестили «Сейсмографом» и стали прислушиваться к его интуиции внимательнее, даже чем он сам.
— Вот ваш заказ, — хмыкнул Мишка и показал другу язык, в котором виднелась бусинка пирсинга.
— Офигенное обслуживание, — фыркнул гость, забрав только колу, а остальное спихнув первому попавшемуся посетителю.
***
Молодые люди намотали несколько кругов вокруг заброшенного здания, но удобного входа так и не нашли.
— Ничего не понимаю, — наконец, нарушил тишину Миша. — На форуме сказали, что зайти легко.
— Значит, фотки не будет, да? — разочарованно потянул Вася — сосед «Сейсмографа».
— Девственности твоей на вписке не будет, — передразнил Дима, за что получил по башке от Жанны.
— Ты громче ори, — прошипела та. — На нас и так из соседних домов косо глядят, да еще и свет на первом этаже горит. Полюбас бомжи греются.
— В смысле? Это же блики, — не согласилась Олеся и посветила фонариком на ближайшее окно.
— Так, тихо, курочки, — потянул Андрей. — Сейчас я покажу вам мастер-класс. Димка, подсоби.
Парень с ядовито-синим цветом волос напялил перчатки и накинул капюшон, после чего подобрал с земли кирпич и бросил в окно второго этажа. Раздался звон разбитого стекла, девичий визг и трёхэтажный мат Димки, который так и не понял, чем он должен был помочь.
— Твою ж налево! Не забывай, что мы в городе, идиот! — возмущался противник фастфуда. — И какого хрена ты это сделал? Бомжей спугнуть?
— Смотри! — ответил мистер-«я знаю короткий путь», «это просто гениальный план», «идите за мной» и теперь господин-«кирпич решает». — Второй этаж. Козырёк. Дерево. Твои сильные руки.
— Хм, — задумчиво изрек Миша. — А ведь он в чем-то прав.
Андрей несколько лет до этого занимался паркуром, поэтому для него не составило особого труда зацепиться за бетонный выступ и, подтянувшись на руках, залезть на него. Его подвиг повторил и Мишаня, только ему пришлось немного помочь, так как, когда нужно было сделать рывок, парень растерялся и чуть не упал.
— Димка, подавай прекрасный пол! Мишка, помогай! — приказал паркурщик и опустился на колени, готовый принять протянутую руку.
— Прекрасный пол? Линолеум что ле? — хрюкнул Дима, за что вновь схлопотал подзатыльник от великой и несравненной Жаннет.
— Рот захлопни, — прорычала великая и несравненная, начиная карабкаться по дереву.
***
— Итак, — радостно хлопнула в ладоши Олеся, счастливая, что наконец-то стала центром компании. Особенно ей льстило внимание новичка, и, чтобы произвести впечатление, она решила произнести пламенную речь, даже более пламенную, чем обычно. — Как вы все знаете, быть сталкером очень опасно. Поэтому, ведём себя тихо. Фонариком светит только один. Смотрите внимательно и запоминайте. Сколы, стёкла, двери, мусор. Неважно. Если кто-то нападет — бросайтесь в разные стороны и ищите по ним выход. Наш девиз: «подставился сам — не подставляй других». Вам ясно?
— Да-а-а, — без особого энтузиазма потянули бывалые, а Вася аж засветился от предвкушения. Миша только пожал плечами на это и подумал: «Опять Леся страха нагоняет. Не понимаю, смысл бежать, если бегаю я плохо. Так плохо, что даже бью лучше. А в последнюю свою драку я сломал себе запястье… об тумбочку… не важно… Если поймают бомжи, то попрошу выход показать, а то я через этот козырёк снова не попрусь…»
Диггеры в лице Димы и Жанны отправились в подвал, пытаясь мышкой проскользнуть по первому освещенному этажу. Остальные же решили немного побродить по зданию, а потом отправиться на крышу, чтобы Вася перестал ныть про свои фоточки в инстаграме. Мишка, как всегда, залип в каком-то кабинете, стоило ему найти документы. Парень просто не мог с собой ничего поделать, ну нравилось ему читать сухие выжимки, которые становились основой для предположений о том, как жили люди. Плюс, он учился на факультете истории, так что это было что-то вроде профессионального рефлекса. Олеся болтала, не умолкая, пытаясь запугать Васю страшилками. Но Васе было пофиг, он зависал напротив каждого найденного зеркала. Андрей что-то писал маркером на каждой двери, в основном там было что-то про мамку, и немного про самый умный в мире овощ, хрен в простонародьи.
— Го на крышу, — свистнул паркурщик, когда его матный словарный запас закончился.
— Наконец-то! — отозвался Василий, поправил свои залаченные волосы и, посмотревшись в отражение в очередном зеркале, сделал уверенный шаг за проводником.
— Ну, пошли, — как-то безэмоционально отозвался Миша, сжимая в руках клочок бумаги, на котором было написано: «25 июля 1995 года. 2 часа ночи. В палате из ниоткуда возникла раненная беременная женщина. Погибла в ходе родов. Причина смерти — кровопотеря. На свет появился мальчик, недоношенный, 2,5 кг. Назвали Михаилом в честь принявшего роды интерна».
Миша вздохнул и поплелся за ребятами, но что-то внутри бунтовало, настоятельно не рекомендуя подниматься выше, по крайней мере не сегодня. Не 25 июля, ровно 22 года после вышеуказанного дня. И дело было не в предчувствии, и даже не в этой странной записке, где было его имя и дата рождения. Просто он ощущал, как вибрирует воздух, становясь плотнее с каждым шагом наверх. Но парень отмахнулся от своей тревоги, списывая странные чувства на последствия долгого сидения на корточках.
Не успели ребята дойти до последнего этажа, как какой-то бомж в балахоне преградил им путь и заорал, вознеся руки к небу:
— Абедаст варкх`ибн хетаре!
— ТВОЮЖМАа-а-а-а-а! — заорал Андрей и бросился наутёк, но его тут же перегнал Вася, за которым следом устремилась Олеся.
«Грёбанные сатанисты», — первое, что подумал Миша, после чего решил предположить:
— Дима? Жанна не дала, и ты решил нас напугать?
Но человек не ответил, только что-то пробурчал себе под нос, после чего врезал ладонью юноше по лбу, от чего у парня подкосились ноги и закружилась голова, а, судя по тёплой солоноватой струйке с металлическим привкусом, из носа пошла кровь.
— Ах, ты, — злобно прорычал Мишаня, готовый тут же ответить обидчику, но прифигел, когда произошло следующее: нападавший бухнулся ему в ноги и, низко поклонившись, заорал:
— Принц! Ваше Высочество! Как я рад, что смог найти Вас! Вы — единственный наследник Олаирмаса! Пойдёмте со мной! Вас ждёт Ваш жених!
— Же… что? — лишь успел невнятно спросить юноша, когда его бесцеремонно схватили за грудки и потащили вверх по лестнице, чтобы запихнуть в светящийся дверной проем.
Мгновение и мир вокруг парня потерял краски, завертелся и затанцевал с такой скоростью, что его стошнило, а затем Миша потерял сознание, распластавшись прямо в луже собственной блевотины, чего не случалось с ним со второго курса.
***
Блондин медленно приходил в себя. Голова немного гудела, а в разуме перед тем, как он отрубился, отчетливо отпечаталась мысль: «Господи, кто-нибудь подержите мне волосы… Ща все обблюю». Несмотря на логичное предположение парня о том, что он просто напился и уснул где-то в канаве, Михаилу было тепло и уютно. Ему не хотелось просыпаться от этой сладкой неги и возвращаться в суровую реальность. Что-то не давало открыть глаза, уберегая от неизбежного шока. Даже настойчивые голоса не могли прервать его глубокий сон.
— Ты уверен, что этот оборванец — принц? — спросил один из голосов, владелец которого брезгливо ткнул пальцем в щеку спящего.
— Да, граф Верум Кэйзер О`Глацес*, — подтвердил другой. — Кристалл акхорна из Тернового дворца засиял.
— И что с того?
— Прощу прощения, мой лорд, но этот камень светится только тогда, когда поблизости есть наследник королевской крови.
— Он даже не чистокровный, — с отвращением фыркнул первый.
— Но тем не менее наследник, — уверенно повторил его собеседник.
— Сойдет, — равнодушно отозвался голос. — Подготовь все к свадьбе. Как мальчишка придет в себя — позови меня.
— Какова будет его дальнейшая судьба, мой господин? — поинтересовался второй, в интонации которого можно было уловить нотки беспокойства.
— Он загадочным образом погибнет, как только станет бесполезен.
— Но как же… — хотел было возразить тот, но его перебили.
— Это в будущем. А пока… Будет вести себя хорошо — останется в этой комнате. Будет вести себя плохо — бросишь в темницу. Я понятно объясняю, Гризео**?
— Да, мой хозяин, — глухо ответил мужской голос и наконец-то заткнулся, позволяя парню вновь погрузиться в беспамятное состояние.
***
Миша больше не мог спать: тело начало неприятно ныть от неподвижного лежания, плюс, в памяти всплыли последние события. Парень, запаниковав, вскочил с кровати и, запнувшись о простыни, навернулся.
«****ь, где я?», — только и смог подумать блондин и подполз к окну, за которым царил безжалостный буран. Снаружи было белым-бело, и, наверняка, стоял ужасный холод. Только багрово-алая полоса горизонта выделялась на этом белоснежном полотне.
«Это не Питер», — решил Миша, но спустя пару мгновений засомневался: «Хотя, может и Питер. Солнца нет — один плюсик за то, что я где-то в Северной столице. Отвратительная погода снаружи — еще один плюсик. На улице не дождь. А вот это странно…».
Чтобы подтвердить или опровергнуть свои предположения Миша открыл двери и ступил босыми ногами на балкон. Сильный ветер начал трепать его светлые волосы, заставляя бусинки на розовых косичках биться друг о друга. Морозный воздух и ледяные иглы тут же ударили в лицо. Тонкая длинная сорочка в пол никак не могла согреть парнишку. Было холодно. Очень холодно. Так холодно, что казалось, кожу опалило огнем. Юноша схватился за перила и посмотрел вниз, стараясь разглядеть хоть какие-то очертания зданий. Но ничего. Это было просто невозможно.
Внезапно кто-то толкнул навалившегося на ограду парня, и тот перевалился через нее, только чудом удержавшись за скользкие обледеневшие перила и рукав нападавшего. Хвататься при падении за все, что попало, не боясь разодрать кожу до мяса, лишь бы не упасть — единственный полезный навык, приобретенный Мишаней за пару лет исследования заброшенных домов.
— Рановато для самоубийства, Ваше Высочество, — усмехнулся кто-то, чья рука железной хваткой удерживала и без того крепко-накрепко вцепившегося в его руку юношу. После этих слов мужчина втащил перепуганного мальчишку на балкон и бросил на ковер, тут же закрывая за собой двери. — Запомни, твоя жизнь полностью зависит от того, насколько покорным ты будешь.
— Ка… ко… ка… — заикался парень, во все глаза разглядывая странную личность, которая только что уменьшила количество уравновешенных клеток в его организме. Остались только нервные, да и то полудохлые. Человек перед Мишей надменно улыбался, не стесняясь удлиненных клыков и нескольких пар также заостренных зубов. Если Федоров был бледен от природы, то кожа обидчика и вовсе отливала болезненной синевой. Каскад густых неимоверно длинных волос, иссиня-черным водопадом падал на его плечи и скрывал всю спину. Светло-голубые, холодные, нет, скорее ледяные, глаза смотрели сквозь Мишу, не обещая парню ничего хорошего. На мужчине с диковатой внешностью был камзол из тяжелой темной ткани, расшитый драгоценными камнями, которые неярко переливались. Вопреки такому консерватизму на его руках красовались перчатки с грубыми ремнями на запястьях и металлическими вставками чуть ближе к локтю. В таком же стиле были сделаны и его сапоги с небольшим металлическим каблуком. А высокие острые скулы и залегшие под глазами тени добавляли его образу больше готической мрачности.
— Ты хотел сказать «конечно»? — предположил пугающий джентльмен и победоносно ухмыльнулся.
— Какого?! — взвыл Миша, наконец, взявший под контроль свой срывающийся голос, и отполз назад, вжимаясь в край кровати. — Что ты такое?!
— Я твой жених, хозяин и будущий муж, — холодно отчеканил мужчина, внешность которого кричала о том, что он либо сбежал с хеллоуинского карнавала, либо больной на голову фанат кибер-панка.
— В Макдаке администратора поменяли? Аллилуйя… — Михаил ляпнул первое, что пришло в его дурную голову.
— Я смотрю, умом ты не блещешь… Но это к лучшему.
Странный мужчина подошел к юноше и, нависнув над ним, вцепился в его горло, поднимая в воздух, будто тот ничего не весил.
— Запомни, — настоятельно советовал темноволосый, игнорируя задыхающееся, отчаянно сопротивляющееся, царапающееся тело. — На церемонии ответишь три раза «да», встанешь на колени и поцелуешь подол моего одеяния, — он швырнул закашлявшегося мальчишку на кровать. — Меня зовут граф Верум Кэйзер О`Глацес. И если будешь перечить мне, это имя станет для тебя синонимом кошмара. Понял?
Миша продолжал кашлять, держась за горло, на котором стремительно наливались синяки, и отчаянно хлопать ртом, пытаясь убедить себя в том, что это всего лишь страшный сон или глупый розыгрыш друзей. Однако с каждой секундой, пока не особо теплый воздух опалял изголодавшиеся по кислороду легкие, разумные предположения становились все менее реалистичными. Было ясно только одно: вокруг творился какой-то пипец, и Федоров явно не желал в этом участвовать.
Этот Верум очень скоро потерял терпение и схватил блондина за грудки, собираясь влепить пощечину, чтобы до того, наконец, дошло, в какой ситуации он оказался. И только темноволосый занес руку для удара, как парень сощурил глаза, состроил бровки домиком и резко втянул воздух.
— Апчхуй! — чихнул Миша, заплевав щедро усыпанный каменьями наряд.
— Бесполезный, — злобно цыкнул граф, отпуская шмыгающего носом юношу. Верум отступил на шаг, тяжело вздохнул и, достав какой-то золотистый кристалл на цепочке, нахмурился, произнеся следующее:
— Гризео, одень мальчишку. И чтобы через тридцать минут оба были в церемониальном зале. После свадьбы отправимся подтверждать права нашего принца Кэйзера Вите Эр`Фонс*** на престол
_____________
*Верум (имя) Кэйзер (род) О`Глацес (семья) (для составления имени использовал латынь) — Истинный (verum) Император (Caesar) льда (glacies)
**Гризео (что-то вроде клички, т.к. слуги не имеют права на имя) (griseo) с лат. — серый.
***Кэйзер Вите Эр`Фонс (Caesar vita et fons) с лат. — Император жизни и весны