-Пришла пора признаться миру,
Я узнаю в себе Багиру !
Любовь, страданье – ерунда,
Была бы вкусная еда!
Вероника посмотрела ожидающим взглядом.
С минуту Катерина молчала. Что сказать младшей сестре о её творчестве? Ей пятнадцать, она максималистка. Если сейчас раскритиковать, может качнуться в другую сторону – у неё сложный период, и она жаждет признания. Но врать тоже не хотелось. Нет ничего хуже лжи в подобных вопросах.
-Ну…
-Заметь, никаких соплей! – торжественно заявила Вероника.
-Вот это хорошо, что без соплей. Только тема не совсем раскрыта, на мой взгляд.
-Как это?
-Ну... слишком коротко, что ли.
-Так и было задумано. Это моя жизненная позиция. Я не собиралась писать поэму.
-Ну... разве что, жизненная позиция…
-Тебе понравилось или нет?
-Не всё. Выразила ты хорошо. Но мне не понятна сама твоя позиция. Как это, любовь – ерунда? Любовь – движущая сила! А вот еда приложится.
Вероника посмотрела недоверчиво. Она имела право не доверять сестре в этих вопросах - в свои двадцать три та была одинока, а её зарплаты хватало лишь на то, чтобы не умереть с голоду. Катя даже не могла себе позволить учиться на дневном отделении, надо было зарабатывать.
-Но ты молодец, что пишешь, продолжай, - позитивно завершила Катерина, - жизненные позиции меняются, а талант надо развивать. Всё, побежала. До вечера.
Тщательно укутав волосы платком, накинув плащ, и натянув резиновые сапоги, Катя вышла из дома на неуютную, мокрую улицу. Серое небо висело над городом, роняя на землю капли, и не давало солнцу шансов согреть своими лучами уставших от сырости людей. Лужи разлились по тротуару широким морем. Это надолго. Осенние дожди здесь идут, самое меньшее, неделю. Большинство людей начинает хандрить, но только не наша героиня. Дождь – её стихия. Правда, недели ей вполне хватает. Потом она с удовольствием встречает бабье лето, которое обязательно приходит на смену.
Екатерине Николаевне нельзя опаздывать, поэтому она идёт очень быстро, и уже через пятнадцать минут прибудет на работу. Помнится, однажды она прибежала в школу после звонка. У закрытых дверей кабинета стояли ученики. Все остальные классы уже сидели за партами и «грызли науку». В этот момент молодой учительнице стало стыдно. Она решила, что больше ни разу не опоздает.
Ещё недавно она сама сидела за партой, и поэтому, прекрасно понимала, что чувствуют дети в школе. Своих подопечных она старалась сильно не напрягать, и некоторые этим пользовались. Но и бесхребетной её тоже нельзя было назвать. Когда дело касалось принципа, «няшка Катенька», как её звали за глаза ученики, могла так «упереться рогом», что терялись даже самые матёрые и отпетые хулиганы, настолько это поведение не соответствовало уже созданному образу.
Но конфликтов не удаётся избежать даже самому прекрасному педагогу. Вот, например, весь прошлый год Екатерина Николаевна промучилась с семиклассником Вовкой. Этот дерзкий субтильный мальчишка регулярно хамил на уроках, а она закручивала гайки, как могла: оставляла после занятий, давала персональные задания, даже вступала с ним в открытую перепалку. К середине года Катя смирилась с этой враждой и уже не надеялась на примирение. Но шестого марта, накануне праздника, Вова удивил её как никто в этот день. Подходя к кабинету, Екатерина Николаевна заметила одиноко стоящего мальчишку со спрятанными руками за спиной. Подозревая подвох, она внутренне приготовилась к неприятной неожиданности, и, остановившись на небольшом расстоянии, хмуро спросила:
-Что хотел?
-Вот. Поздравляю Вас с женским днём, - Вова достал из-за спины букет тюльпанов.
Левая бровь Катерины взметнулась вверх. Она всё ещё не доверяла этому хулигану. Что сейчас случится? Может из середины букета выпрыгнет паук? Или её обдаст водой? Но, понимая, что долго так стоять глупо, она решилась, и, протянув руку, взяла цветы. Ни воды, ни паука, ни чего-то ещё, более изощрённого, не было. Просто цветы. Катя испытала облегчение и даже какое-то разочарование.
-Спасибо. Неожиданно.
-Почему неожиданно? Я же понимаю, сегодня Ваш праздник, так что никаких глупостей с моей стороны не будет.
Вова, конечно, не стал после этого примерным мальчиком, он продолжал изводить на уроках свою молодую учительницу, держа её постоянно в тонусе и не давая расслабиться. Но неожиданно для себя, Катя открыла в нём такие качества, которые позволили ей более терпимо воспринимать его выходки. Она увидела в нём человека, пытающегося рассказать что-то о себе. А в конце года ученики традиционно писали анонимные послания любому учителю, или ученику. И среди стопки записочек, адресованных ей, она узнала почерк Вовки - «Вы лучший учитель».
Катя подошла к школе. Хрупкие фигурки под большими зонтами и капюшонами торопились спрятаться от дождя. Она пропустила стайку малышей и зашла следом.
-Екатерина Николаевна! Вас ждут, - крикнула вахтёр.
Катя обернулась. От стены отошла женщина лет тридцати пяти. Каштановые волосы были туго собраны в хвост на затылке. Карие глаза смотрели в упор.
-Я мама Лизы Каневой. Могу я поприсутствовать на уроке?
-Конечно. А что Вас беспокоит?
-Я потом скажу, если можно.
Катя взяла ключ от кабинета и пошла в учительскую за журналом. По пути она думала про Лизу. Тихая, спокойная, ничем не примечательная, почти всегда знает материал. На таких детях, как правило, не заостряешь внимание. Никаких неординарных ситуаций с Лизой она не могла вспомнить. В прошлом году в этом классе преподавала Светлана Фёдоровна - заслуженный учитель. Летом она ушла на пенсию. Так что, для Катерины эти дети новенькие, как и она для них.
Катя уверенно вела урок. Средневековые ереси – одна из её любимых тем. Она всегда старалась дать на уроке то, чего нет в учебнике. Ведь прочитать дети могут дома сами. Как выяснилось позже, именно это и смутило маму Лизы. Девочка привыкла слушать то, что ей затем предстоит учить дома. И столько «лишней» информации её голова не могла выдержать. Ни Лиза, ни её мама искренне не понимали, зачем учитель даёт на уроках то, чего нет в учебнике.
-Лиза отличница, - пристально глядя в глаза, будто гипнотизируя, убеждала Катю мама Лизы, - а благодаря Вам она может скатиться на хорошистку.
Мысленно Катя закатила глаза и воскликнула: «О! Боже! Скатиться! На хорошистку!». Но вслух сказала:
-Если она знает материал, то не скатится.
-Но как ей учить параграф, если Вы на уроке говорите другое?
-Я не говорю ничего, что могло бы противоречить учебнику.
-Но она не может запомнить всё, что Вы им рассказываете! А записывать она не успевает! Светлана Фёдоровна никогда не забивала детям голову.
-Если Лиза ограничит свои знания учебником, я не буду снижать ей оценку, - пообещала Катя.
-Вы не понимаете, Лиза переживает, что не усваивает весь материал, получаемый в школе.
-Что Вы хотите? – не выдерживает Катя, -чтобы я пересказывала на уроках учебник?
-Ну да.
Несколько секунд женщины молча смотрят глаза в глаза, искренне не понимая друг друга. Наконец Катерине приходит на ум единственная мысль:
-Вы кем работаете?
-Парикмахером.
-Вам часто клиенты говорят, как надо стричь?
-Постоянно.
Да, неудачный пример.
-Извините, мне надо идти на следующий урок.
-А нам как быть?
-А вы читайте учебник. Дополнительных вопросов я Лизе задавать не буду.
Итак, обе стороны остались недовольны разговором. Катя отдавала себе отчёт в том, как выглядит в их глазах – молодая, неопытная, слишком прыткая, и не к месту принципиальная. Но что она могла со всем этим поделать? Может быть и она лет через тридцать устанет загружать мозги бедным детям, и ограничится лишь подачей материала из учебника. Может быть… Но тогда ей точно пора будет уходить на пенсию.
На следующей перемене Катя услышала дикое верещание девчонок из коридора. Они, буквально, влетели в кабинет, снося мебель, подбежали к учительнице и затараторили в один голос:
-У него нож!
-Бабочка!
-Он пугает!
-Заберите!
Катя выскочила в фойе. Обычная переменная суматоха. Она долго не могла понять, что здесь произошло и где хулиган.
-Гаширов! Это у него нож, - подсказывали девочки.
Гаширова не было видно. Успел ретироваться. Пока Катя соображала что ей делать, прозвенел звонок. Все стали входить в класс. Подошёл и Гаширов Ваня. Катя остановила его рукой:
-Отойдём, поговорим.
-А чё я? – наглая улыбка нарисовалась на его худом смуглом лице.
-У тебя кем родители работают? – начала она, отведя его подальше от кабинета, чтобы большие уши, торчащие из-за двери, не стали свидетелями этого конфиденциального разговора.
-А чё? – протянул Ваня.
-Ну кем?
-Мама поваром, отец автослесарем, - так же протяжно продолжал Гаширов.
-Что, много лишних денег?
-Нет…
-Так зачем ты их подставляешь?
-Я не подставляю, - улыбка сошла с наглой физиономии.
-За незаконное ношение холодного оружия, - начала Катя.
-У меня нет холодного оружия…
-Так как ты несовершеннолетний, придётся отвечать твоим родителям. Или штраф, или…
-Да нет у меня ничего.
-Пойдём к директору?
-Пойдемте.
Как чёртик из табакерки перед ними возникла завуч Нина Константиновна. Это была ее «фишка» – появиться неожиданно, застав «жертву» врасплох, и заставить её нервничать.
-Что у вас случилось, почему не в классе? – она смотрела маленькими смеющимися глазами – ещё одна «фишка», водившаяся за ней. Но Катя уже знала, что нельзя верить этому взгляду. Сколько людей поплатились за свою доверчивость и наивность перед этим «агентом» в юбке. Её так и звали за глаза – КГБ.
-Да вот, выясняем, кто из нас умнее, - сказала Катя очень уверенно и спокойно, ничуть не смутившись, но поразившись своей способности врать.
Гаширов удивлённо посмотрел на педагога.
-Выяснили? – спросила Нина Константиновна, просверлив Катю до самого мозжечка.
-Да, - кивнула Катя, - я умнее.
-Вот и славно, а теперь ступайте в класс, а то его сейчас в щепки разнесут. И, вот что, Екатерина Николаевна, зайдите ко мне после уроков.
«И чего ж мне так повезло?», - подумала Катя. Такое нарушение учебного процесса в лицее совсем не поощрялось. Она кивнула головой Гаширову, приглашая его пройти на урок, и пошла за ним следом.
Из-за приоткрытой двери раздавались звуки, которые способны были напугать любого непосвящённого в школьную жизнь. Слушая утробные вопли, крики, визги, гомерический хохот, грохот парт и стульев, можно было нарисовать себе апокалиптическую картину и больше всего на свете бояться войти в этот ад. На самом деле, всё было не так страшно. Просто дети шумят.
Входя в кабинет, Катя успела шепнуть малолетнему шпане:
-Только попробуй после звонка смыться, я ещё не закончила.
Следующую перемену она «воспитывала» Ваню Гаширова:
-Нехорошо получится. Из-за этой глупости пострадает твоя мама. Штраф большой. Но даже это не самое неприятное.
Она взяла театральную паузу, затем тяжело вздохнув, понизила голос:
-КДН и учёт.
-Да ладно, пугать учётом. У нас во дворе уже трое на этом учёте, и ничего.
-Так уж и ничего? А они, эти трое, уже рассказывали, как их таскают за чужие дела?
-Никуда их не таскают, - не сдавал позиции Ваня.
-Значит, не рассказывали…
Катя демонстративно стала собирать в ящик стола ручки и тетрадки. Когда стол был прибран, она перешла в наступление:
-Так я тебе расскажу, - она подала корпус вперёд и просверлила взглядом наглые глаза парня, - ты попадаешь на учёт, и начинается совсем другая жизнь – за каждый твой неверный шаг родители платят деньги, до тех пор, пока ты не достигнешь того возраста, в котором сажают. Но не только твои неверные шаги будут приводить к таким последствиям - даже там, где ты будешь не виноват, заподозрят тебя. Допустим, украдёт какой-нибудь Вася Пупкин телефон - начнут трясти тебя.
-Почему меня?
-Потому что на учёте ты, а не он. С сегодняшнего дня - никаких ножей, шокеров и прочего оружия. Иначе, Ваня, мы с тобой на выпускном не выпьем шампанского.
Катя протянула руку:
-Давай сюда. Верну после уроков, а то тебя точно кто-нибудь сегодня заложит.
Ваня усмехнулся:
-Своё оружие? Женщине? Ну Вы даёте!
-Подойдёшь после шестого урока, я верну,- всё ещё требовала Катя.
-Знаете что, я все эти сказки с первого класса слушаю. Так что не надо мне тут…
-Ты хочешь скандала?
-Нет. Но свой нож я не дам.
-Тогда придумай сам, как нам выйти из этой нехорошей ситуации,- предложила Катя.
Несколько секунд Ваня молчал. Затем, приняв решение, сказал:
-Больше его в школе никто не увидит. Слово пацана.
Катя облегчённо выдохнула. Слову «пацана» она верила.
После уроков Катя не смогла найти завуча. Она заглянула к секретарю.
-Вика, ты не знаешь, где Нина Константиновна?
-Уехала в управление, сегодня её уже не будет.
Отлично! Пусть лучше завтра. Сегодня она устала. Хотя, кто сказал, что завтра будет легче?
Когда Катерина выходила из школы, небо разрывалось на множество частей, и из каждой летела вниз вода. Ветер хлестал ею по лицам прохожих, и вырывал из рук зонты. Надо двигаться в сторону остановки. Идти пешком при таком светопреставлении совсем не хотелось. Сквозь шум проезжающих мимо машин, Катя услышала слабый телефонный звонок из сумки. «К чёрту!», - подумала она. Впереди раскинулась огромная лужа, обойти которую не представлялось никакой возможности. Подумав немного, Катя решительно пошла прямо по ней, ещё не подозревая, что та глубже высоты сапог. В одну секунду через край задорно хлынула вода и весело захлюпала внутри. Ничего, скоро она доберётся домой, отогреется, поваляется в ванне. На длительный отдых рассчитывать не приходится – дома Катю ждала дипломная работа. Последний год в университете. Зимой ехать на предзащиту, а у неё готово только введение.
Подошёл автобус. Счастливая, что не пришлось долго ждать, Катя зашла в теплый салон. Всё-таки, не такой уж и неудачный день. Телефонный звонок настаивал на своём. «Ладно, - подумала она, - может что-то важное». Держась одной рукой за поручень, второй пыталась нащупать в открытой сумке телефон. Вот он. Катя прижала аппарат к уху и сквозь рёв двигателя еле уловила звуки знакомого голоса:
-Пришла пора признаться свету, - дребезжало в динамике, - Я узнаю в себе Джульетту!
Катя не успела понять новую «жизненную позицию» Вероники. Водитель резко дал по тормозам и она, вместе с десятком пассажиров, полетела вперёд, роняя из руки и телефон, и сумку. Покатились монетки, ручки, и ещё какие-то предметы, про которые она уже никогда не вспомнит. И откуда в её авоське столько барахла? Приземлилась Катя на четвереньки прямо перед водительским стеклом, за малым, не врезавшись в него лбом. От боли в коленях, на глаза навернулись слёзы. Она огляделась – люди постанывая, поднимались на ноги. Наверное, это инстинкт такой, после падения сразу вставать, не оценив ситуацию. И зря. Потому что новый толчок снова повалил всю компанию вниз. Послышались крики:
-С ума сошёл!
-Идиот!
-Придурок!
-Какого чёрта!
Выглянула растерянная кондуктор:
-Да мы чуть в аварию не попали! Идиоты повылазили на дорогу!
Никто не слышал, что говорил в это время водитель, стекло заботливо берегло уши пассажиров. По салону прокатился гул возмущения, и не очень вежливо сказанные пожелания ехать осторожнее. Собрав выскочившие из сумки вещи, по крайней мере, те, что попались на глаза, Катя крепко вцепилась в поручни. Потихоньку автобус доехал до нужной остановки. Уже переходя дорогу, Катя получила в лицо порцию грязной воды. Какая мелочь! Она перестала обращать внимание на подобную ерунду. Быстрее бы добраться до дома.
Но, видимо, сегодня фортуна решила Катерину не баловать. Тщетно её рука искала в сумке ключ. Неприятная догадка пришла в усталую голову – гадёныш уехал в автобусе кататься по городу. Катя стала по очереди нажимать на домофоне кнопки квартир - напрасно, ещё не было и двух часов, нормальные люди не пришли с работы. Она достала телефон, может, Вероника придёт сегодня пораньше? Чёрный экран похоронил надежду на связь с кем-либо в ближайшее время. Пора покупать противоударный. Катя прислонилась к металлической двери и закрыла глаза. Ноги её прохлаждались в мокрых сапогах, и уже начали цепенеть. Руки благоразумно были спрятаны в карманах. Слёзы катились вместе с каплями дождя по холодным щекам. Девушка мёрзла и плакала. Плакала и мёрзла. Её оптимизма не хватило, чтобы пережить этот день без досады на обстоятельства – и она самозабвенно жалела себя. Вероника придёт, в лучшем случае, только в шесть часов – у неё сегодня театралка.
К реальности её вернул знакомый звук открывающейся двери подъезда. Открыв глаза, Катя увидела пожилую соседку с верхнего этажа, держащую дверь нараспашку:
-Заходи, - сочувственно сказала она.
Катя прошаркала мимо, шмыгая носом и вытирая воду с лица.
-Долго ты тут стоишь?
Она пожала плечами и промычала что-то невнятное. Вести светскую беседу не было никакого желания.
-Сейчас прими таблетку аспирина и хорошо попарь ноги.
-Не могу. У меня нет ключа от квартиры, - промямлила Катя.
-И что ты собираешься делать?
-Ждать сестру.
Лифт галантно распахнулся перед Катериной.
-Пойдём ко мне, - соседка буквально втащила её за рукав обратно, - чего тебе торчать в подъезде?
Они сидели на кухне. Мокрые колготки висели на батарее, снизу стояли калоши. Катя уплетала пирожки, запивая мятным чаем. Чуть позже она с большим удовольствием расправилась с зефиром в шоколадной корочке. Соседка Вера Дмитриевна ждала сегодня внуков. Но погода оставила её без гостей. Поэтому все вкусняшки достались Кате, которая за четыре часа узнала всю жизненную историю своей доброй спасительницы. Будучи геологом, та полжизни провела в экспедициях, отчего сильно пострадали её семейные отношения. Даже дети выросли совсем чужими людьми. Оставшись в конце пути одна, Вера Дмитриевна решила, во что бы то ни стало, реабилитироваться в глазах внуков. Она всячески баловала их, за что ещё больше получала «чёрной неблагодарности» от детей. Тупик, в который она попала, казался глухим и безысходным. Катя молча слушала исповедь малознакомой женщины и, не зная как себя правильно вести, делала большие глаза и качала головой. Её жизненного опыта было недостаточно, для каких-то советов.
Когда в шесть часов Катя уходила домой, Вера Дмитриевна всучила ей в руки пакет с пирожками, велела не стесняться и обращаться за помощью.
-Где тебя носит в такую погоду? – набросилась на сестру Вероника. - Что с телефоном? Мама звонила. Они приедут послезавтра. Надо прогенералить везде. Ты чего улыбаешься?
-Так кого ты узнаёшь в себе? Джульетту?
-Да ну, это ерунда. Вот, слушай новое.
Вероника приняла театральную позу и с пафосом произнесла:
-Пришла пора признаться человечеству – я в сердце берегу своё Отечество!
Они сидели на диване, поджав ноги, и слушали, как ветер за окном пытается сломать деревья, а дождь мечтает пробить своими каплями стекло и затопить комнату. Завтрашний день обещал быть таким же мокрым и холодным. Но уже совсем скоро солнце высушит без остатка всё небесное море, вылившееся за неделю на город. И тогда произойдёт что-то очень хорошее и важное. В этом Катя была уверена.